Мгла 3. Глава XVII. Последняя встреча продолжение

        Полковник улыбался. Его чисто выбритое лицо посвежело, мешки и темные круги под глазами исчезли, разгладились страдальческие морщины на лбу, да и взгляд потерял свою пронзительность, словно стал добрее и ласковее. Он перевел взгляд с одного человека в белом халате на другого и лицо его прямо на глазах стало меняться – полицейский узнал своего гостя.
        Нижняя челюсть отвисла и, хотя губы оставались сжатыми, оно из округлого стало каким-то вытянутым и худым. Щеки ввалились, брови сдвинулись и на лбу опять появились глубокие продольные морщины. В глаза заплескалось изумление, смешанное с испугом, даже со страхом.

        Полковник попытался что-то сказать, но из горла вырвался какой-то сип совсем не похожий на членораздельную речь, а потом все же произнес несколько букв, как будто заикаясь:
        Д… - д… - д… - д…
        Вслед за этим он попытался поднять руку, словно защищаясь от неизбежного, но безуспешно. Рука чуть приподнялась над краем кровати и безжизненно упала. Пациент глубоко и шумно задышал, сначала побледнел, затем покраснел и завалился на кровать, оставив свесившиеся ноги на полу. Широко открытые глаза его смотрели прямо в потолок.

        Чего-чего, а такого увидеть в палате, бородач явно не планировал. Буквально замерев, он стоял у окна и растерянно смотрел то на больного, то на своего коллегу, которого сам привел сюда, пытаясь понять, что же здесь происходит. Никакого усилия броситься к больному, чтобы попытаться помочь или хотя бы понять, что с ним вдруг случилось, он не предпринял. Даже наоборот, сделав пару шагов назад, как-то беспомощно запричитал, что совсем не сочеталось с его массивной фигурой и пышной бородой. Да и голос из густого и раскатистого стал вдруг визгливым и хриплым:
        - Э - э - э… Что здесь происходит?.. Ты что с ним сделал?.. - обратился он к Максу, поглядывая на него с затаенным страхом.

        Максим от визита к нашедшемуся полковнику такого тоже не ожидал и в первое мгновенье не хуже бородатого доктора тоже растерялся, но когда услышал, что все метаморфозы, случившиеся с полковником, пытаются приписать ему, взял себя в руки.
        - Кого я сделал?.. Вы что!? Я даже не подходил к нему, - чуть не закричал он.
        Сначала осторожно приблизился к кровати, заглянул в лицо, потом уже смелее посмотрел размер зрачков, их реакцию на свет, пощупал пульс на запястье, посчитал.
        - Здесь, похоже, что-то с головой… Может эмболия какая?.. Или инсульт геморрагический?.. - подумав несколько секунд и, не поворачиваясь к дежурному врачу, заявил, -  Надо бы неврологу показать…
        Не услышал ответа и повернулся.

        Когда-то симпатичный ему бородач с отрешенным лицом, глядя в никуда, так и стоял у окна не делая никаких попыток помочь больному, за жизнь которого по долгу службы просто обязан был бороться. Доктор что-то шептал себе под нос, беспрерывно кивая головой. Максим сумел разобрать его слова только прислушавшись.
        - Шеф меня теперь сожрет… Шеф меня теперь сожрет… Выгонит к чертовой матери… Вот за что мне это… Так все хорошо начиналось…

        Вот это Максу было совсем не нужно, хотя что «начиналось» он так и не понял. А вдруг Нежнов рассказал своему другу-заведующему почему и от кого он прячется? Очень может быть, если они из одной команды, команды полковника. А доктор расскажет, что приезжал тут один… Со всеми вытекающими… Надо было срочно нивелировать ситуацию.
        Максим внимательно посмотрел на доктора, потом достаточно строгим голосом заявил:
        - Доктор, успокойтесь. Никто никого не сожрет. Это обыкновенный инсульт. Он может быть у кого угодно. И у полицейского, и у друга Вашего шефа, и у любого из нас. За что Вас наказывать? За то, что у больного давление поднялось? Так шеф сам назначения делал. Пусть на себя и пеняет.

        Бородач обращение Максима слышал, но ни позы, ни голоса своего не изменил.
        - Он сожрет меня за то, что я тебя сюда привел, - так же в пространство не поворачивая головы, с отчаяньем произнес он. - Больной тебя увидел и испугался…
        Макс думал недолго.
        - Значит, ему не нужно знать, что я здесь был. Меня, кстати, в вашем отделении пока никто не видел. Да и чего пугаться? Я что – такой страшный? Мы и знакомы-то с ним были всего ничего.
       Тут Макс решил слукавить. Незачем постороннему знать об их непростых отношениях с полицейским. И, кроме того, с волками жить… «Ведь этот Нежнов настоящий хищник», - успокаивал себя Максим.

       После недолгой дискуссии, где победителем, как он думал, оказался Макс, бородатый доктор побежал за неврологом, а Максим так никем и не замеченный – в коридоре отделения было по-прежнему пусто – отправился восвояси.

        Уехать сразу он не мог. Забравшись в салон автомобиля Макс еще долго переживал минуты встречи с полковником, перебирал в памяти все оттенки разговора с бородатым доктором, вспоминал панически изменившееся лицо Нежнова, свои вроде бы убедительные слова, но успокоился еще не скоро. Он все не мог поверить, что Николай Сергеевич Нежнов, его враг номер один, так легко сдался, и вышел из противоборства совершенно без его помощи.

        С одной стороны Максим был рад, что все вроде бы разрешилось без его участия, с другой, ему не давала покоя мысль, а что если его «мера защиты» работает уже сама по себе. Долго вынашиваемые мысли о наказании полковника запустили механизм реализации самостоятельно, без приказа хозяина…
        Может так быть? А почему нет… Если так, то значит он потихоньку превращается в эдакого монстра, машину по наказанию неугодных? А кто неугоден, определяет он сам. Или даже его подсознание…  Ничего себе!..

        До конца согласиться с этим Максим не мог и все же убедил себя, что его «мера защиты» к инсульту полковника Нежнова не имеет никакого отношения. Просто так случилось. Увидел его Николай Сергеевич, и испугался, что Макс выполнит свое обещание про третью операцию с ее неблагоприятным исходом, поднялось давление, как следствие – инсульт. Все совершенно так, как Максим рассказывал дежурному врачу в отделении. Эта версия нравилась Максу больше.

        Как он не старался скрыть свои переживания за напускной  бравадой, веселыми остротами и показной беспечностью, Лена сразу поняла, что муж чем-то озабочен. Причем его обеспокоенность связана совсем не с рабочими проблемами, и она даже догадывалась с чем. Ее сомнения подкрепились тем, что Макс отказался от традиционного кофе после ужина, а заикнулся, что он бы не прочь выпить рюмочку коньяка.
        Иногда они такое практиковали. Вечером, за ужином чисто символически выпивали по рюмке «Старого Кенигсберга» независимо от наличия проблем. Это мог быть просто тяжелый день, или, наоборот, хорошее настроение и какие-то локальные успехи. «Старый Кенигсберг» почему-то нравился им больше других. Даже больше хваленого «Хеннесси». Наверное, потому что его вкус и гармоничный мягкий аромат вполне соответствовали их понятиям коньячных стандартов, да и не было у него выраженной спиртуозности и, конечно, никакого разрушительного опьянения.
        У Елены хватило ума и такта не начинать выяснения отношений, с чем сегодня связаны изменения настроения дорого супруга, а поддержать его. Двадцать грамм в субботний вечер проблем не добавят, а вот решить их вполне могут помочь. И оказалась права. Правда, в этот раз Максим выпил две рюмки, и убирать фигурную бутылку с фирменным логотипом со стола не спешил.

        - Лена, - закончив мыть посуду, мрачно начал он, - я сегодня у Нежнова был.
        Обычно посуду на кухне мыл всегда Макс, тогда как Лена накрывала на стол. Вот и сейчас от традиции он отходить не стал, хотя, надо сказать,  кое-какие кулинарные знания и навыки, полученные еще в школьные годы от матери, работающей поваром, у него были. Иногда по выходным он упражнялся на кухне и результаты его упражнений семье очень нравились. Особенно удавались Максиму маринады из свеклы или моркови, они были его фирменной фишечкой, которые очень нравились жене. Да и Алешка от матери не отставал, что Максима удивляло и радовало.

       - Я знаю, - спокойно ответила супруга и, увидев удивленный взгляд мужа, добавила. - Ты в последнее время сам не свой ходишь, и о наших проблемах разговор не заводишь, а раньше мы чуть не каждый день их обсуждали. Когда ты о поездке заговорил, я поняла, что что-то идет не так. Позвонила в вашу хирургию, поинтересовалась здоровьем полковника Нежнова - ты сам мне рассказывал о его аппендиците. Ответили, что его перевели в другую больницу.

        Перевести могут в одном случае, если возникли какие-то осложнения, с которыми здесь справиться не могут. Так? - она вопросительно посмотрела на мужа, не дождалась ответа ни положительного, ни отрицательного, и продолжила, - так.
Я подумала сначала, что это ты руку приложил, потом поняла, что нет. Ты бы мне об этом рассказал, чтобы успокоить.
        Переводят обычно куда? - опять не дождалась реакции Макса. - В областную больницу, уровнем повыше.
        Я позвонила туда в справочное, отвечают – такой больной не поступал. Куда он тогда делся? Ясно – сбежал. И сбежал, скорее всего, от тебя, от твоей «меры защиты». Вот ты и отправился его искать. Правильно? – она с интересом уставилась на Максима, уж сейчас-то рассчитывая получить ответ и проверить свою интуицию.

        Максим только покачал головой и развел руки в стороны – а он-то скрывал от нее свои потуги на тайну, балда.
        - Я даже примерно догадываюсь, как ты на него вышел. Через Васнецова? - Лена опять уставилась на Максима в ожидании ответа, на что тот только горестно покивал головой.
        - Лена – Лена… От тебя ничего не утаишь. Ты и так все знаешь…
        - Нет, не все, Макс, - она улыбнулась. - Я не знаю, чем все это закончилось. Судя по твоей мрачной физиономии – ничем хорошим.
        - У него инсульт, Лена. И, похоже, тяжелый… - мрачно ответил Макс. - Неизвестно еще выкарабкается или нет.
        Теперь Лена закачала головой, не понятно, то ли осуждая, то ли недоумевая.
        - Ты все же решился?..
        - Нет, Лена, нет. - Максим значимо повысил голос. - К его инсульту я не имею никакого отношения. Я даже с ним заговорить не успел. Он как меня увидел, так сразу побледнел, покраснел, и завалился. Щека парусит, зрачки разные… Ясно, что инсульт.

        Лена верила своему мужу всегда. Поверила и сейчас. Вон он как разволновался… Она повернула разговор в другую сторону.
        - Тебя кто-нибудь видел?
        - Дежурный врач. Он даже меня в палату проводил. Но я представился совсем другим именем. Да и говорить он обо мне не будет.
        Лена вопросительно уставилась на Макса.
        - Нежнов – дружок заведующего отделением, который его просто спрятал у себя. Полковник ни в каких списках не значится. Да и история болезни на него то ли есть, то ли нет. Этот доктор ее и не видел. Даже фамилии полковника не знал. Так что ему резона нет говорить, что он меня в палату к Нежнову проводил, а тот взял, да чуть не окочурился. А может… и того… уже… - пустился в разъяснения Максим.

        Лена молчала несколько минут, и Макс ее не торопил. Он знал, что жена-следователь сейчас все раскладывает по полочкам, чтобы провести анализ ситуации и сделать выводы, которые, в чем Макс был уверен, окажутся правильными и помогут им избежать возможных негативных последствий его вояжа в Кедровку.

        - Выходит, наши проблемы в основном решены, - после затянувшейся паузы заговорила Елена.
        - Наверное, да, - не очень уверенно начал Макс. - Полковник вряд ли вернется к своей работе… Если, конечно, жив останется. Да если и останется влияние свое на других людей подрастеряет. Инвалид организованной бандой вряд ли сможет управлять.
        - Ну, Макс, - фыркнула Лена, - так уж и бандой?
        - Ну, пусть не бандой, а организованной группой… - Максим не знал, что еще сказать, как обозначить деятельность Нежнова с подручными, - и закончил неопределенно, - поживем – увидим. Мгла еще не рассеялась.

        Этой ночью Максим никак не мог уснуть. Перед его мысленным взором одна за другой проходили картинки как сегодняшнего дня, так и трехлетней давности. Они то шли обычной чередой, позволяя вспомнить все, то менялись с такой скоростью и в совершенном беспорядке, что Максим едва успевал что-то подумать.

        «Светящиеся мертвецы» и явственно ощущаемый ужас от первой встречи с таинственным синим светом, ощущения мурашек на теле сменялись мыслями о верном товарище Ване Медведеве, который здорово помог им в эпопее с инопланетным кораблем. Как лихо они избавились от погони!.. И как он стоял на коленях перед Леной не в силах выразить свою благодарность.
       Он видел свою жену, протягивающую руку в поток клубящегося дыма во время эксперимента в морге, видел черный квадрат в Красноозерске, напрочь лишенный покрывающего все вокруг снега.

        Опять видел день сегодняшний - лицо доктора-бородача, то радостно-веселое, то растерянное и изумленное. Видел меняющееся лицо полковника, его парусящую щеку, несомненный признак инсульта.
        И опять ужасные кадры из фильма в комнате психологической разгрузки экипажа на корабле о схватке саблезубого хищника и мирного гиппопотама, завершившейся потоками крови из ран на шее гиганта, сменялись зеленоватым лицом «Павла Ивановича» и его мягким голосом.
        Мертвенно-белый свет, заливающий площадку перед кораблем во время необычной схватки с фээсбэшниками, менялся на безжизненные огни фейерверка в морге во время визита друзей-докторов.

        К утру ему удалось задремать, но встал он совершенно разбитый и совершенно не знающий, что же делать дальше. Он так и не получил ответов на вопросы, которые задавал жене во время возвращения после отлета корабля пришельцев. Он помнил этот разговор отчетливо, как будто это было вчера: «А мы ведь так и не узнали, почему покойники мои светились… И откуда у меня эти антиврачебные способности, а у тебя дар предвиденья. И что это за мгла над поселком была? Для чего? Да и много чего еще…».
        Помнил и ответ Елены: «Значит, нам надо как-то на эту Селию попадать. Там-то уж точно во всем разберемся».

       А что если?.. Сейчас-то они попасть туда могут. Да-а-а… Свой дар Лена в последние годы практически не использовала, но, если задуматься, он был у нее всегда, даже тогда она уже предвидела, что они могут попасть на другую планету. Пусть и ответила неопределенно, но в свете сегодняшних событий…
        Макс решился. Больше, пожалуй, от опустошенности внутри, вызванной чудовищной психологической нагрузкой в последние дни. Здесь и Алешка, и полковник, и Макагон со своей возлюбленной лже-Русаковой в деле с липовой взяткой, и опять полковник, инфаркт мэра, гибель Дениса Карпова, которой он, видит Бог, не хотел.  Да и много, что еще.

        Надо было что-то изменить в жизни, и именно здесь и сейчас.
        Лена была не против.