Трагедия Старвелской лощины, 11гл. -окончание

 Поразительная теория

Изменение планов инспектора Френча было вызвано новой идеей, которая внезапно, как обычный гром среди ясного неба, промелькнула на горизонте его видения.
По какой-то причине он не мог уснуть в ту ночь, когда он завершил свое доказательство того, что инцидент с Уимпером был подстроен Роупером. Френч, как правило, крепко спал: он обычно слишком уставал, ложась спать, чтобы быть кем-то еще. Но в тех редких случаях, когда он оставался бодрствующим, он почти всегда обращал обстоятельства в свою пользу, концентрируясь на трудности текущего момента. Его мозг в такие моменты казался более активным, чем обычно, и не одна из его самых сложных проблем была решена в течение часов темноты. Это правда, что он часто пришел к выводам, которые в трезвом свете дня казались фантастическими, и от них пришлось отказаться, но ценные идеи приходили так часто, что, столкнувшись с действительно трудным делом, он, к счастью, приветствовал бессонную ночь в надежде на то, что она может принести плоды.
На этот раз, когда он использовал всю обычных средств для сна без эффекта, он обратил свое внимание на одну проблему в Старвел полые трагедии, которая до сих пор удивляет он: дело судьбы Ропера. Как этот человек дошел до того, что расстался с жизнью? Какую ужасную ошибку он совершил? Как Немезида настигла его? Френч чувствовал, что может видеть, как происходит все это ужасное дело , за исключением всегда этого одного момента. И чем больше он думал об этом, тем сложнее это казалось . Казалось почти невероятным, что такой умный человек допустил такую ужасную ошибку.
Он задавал себе эти вопросы уже в сотый раз, когда ему в голову пришла идея, настолько поразительная, что на мгновение он мог только лежать неподвижно и позволить своему разуму постепенно переварить ее. Смерть Роупера казалась невероятной особенностью дела, но было ли это особенностью дела вообще? Умер ли Роупер ? Что, если его смерть была инсценировкой, устроенной, чтобы освободить его от внимания полиции, чтобы он мог без стеснения пользоваться плодами своего преступления?
Френч лежал, пытаясь вспомнить подробности абзаца, который он прочитал в газете год или два назад ранее, и удивлялся, как ему не удалось вплоть до настоящего провести параллель между этим и Голоданием Дело Холлоу. Это был отчет о сожжении дома в Нью-Йорке. После пожара было обнаружено, что много ценного имущества исчезло, а дальнейшие поиски выявили останки двух человеческих тел. Предполагалось, что двое слуг находились в доме в то время, и эти тела естественно, предполагалось, что принадлежали им. Впоследствии это было доказано — Френч не мог вспомнить как—что двое, оставшиеся в доме, спланировали все это дело с целью кражи ценностей. Они посетили кладбище, ограбили могилу двух тел, перенесли их в дом, подожгли место и скрылись с добычей. Видел ли Ропер этот абзац и решил скопировать Американцы? Или та же идея пришла ему в голову независимо?
Как Роупер мог разработать свой план, а мог и не разработать его Однако это был второстепенный момент. Вопрос заключался в том, разработал ли он и осуществил ли такой план? Был ли он сейчас жив и при деньгах?
Было очевидно, что существовало два возможных направления расследования, любое из которых могло дать ему его информацию.
Первым было точное опознание тела которое было найдено в том положении, в котором лежала кровать Роупера . Были ли какие-либо физические особенности в Роупер, который позволил бы сделать вывод был ли сделан вывод о том, принадлежало это тело ему или нет ? Это было правдой, что останки были исследованы доктором Эмерсоном и без колебаний признаны принадлежащими Роуперу, но у доктора не было причин для сомнений в этом вопросе и, следовательно, он мог упустил из виду какой-то маленький момент, который мог бы привести к противоположному выводу.
Вторая линия расследования была более многообещающей. Если Ропер совершил такое мошенничество, он должен был предоставить тело для замены своего собственного. Сделал ли он это , и если сделал, то где было получено это тело ?
Это был акт, который, по мнению Френча, не мог быть совершен не оставив следов. Роупер показал себя очень умелым человеком, но секрет приобретение мертвого тела в такой стране, как Англия было чрезвычайно трудным предприятием, и из конечно, чем сложнее было осуществить действие, тем больше были шансы на его раскрытие. Доказательство или опровержение его теории было бы быстро получено в ближайшее время.
Час за часом Френч лежал, обдумывая это дело, и когда незадолго до рассвета он наконец заснул , он разработал свои планы относительно судебного преследования по своему новому расследованию.
Он начал с визита к доктору Эмерсону. Доктор писал в своем кабинете, когда вошел Френч и он встал, чтобы поприветствовать своего посетителя с старомодной вежливостью.
“Извините, что снова беспокою вас, доктор”, - начал Френч со своей приятной улыбкой, “но я хотел задать вам вопрос. Это не займет и пяти минут”.
“Мой дорогой сэр, спешить некуда. Я полностью в вашем распоряжении”.
“Очень любезно с вашей стороны, доктор Эмерсон, я уверен. Это на самом деле вопрос скорее праздного любопытства, чем серьезного расследования. Я размышлял над делом Старвела, и мне было интересно, как вы смогли опознать тела. Это была фраза в свидетельских показаниях, которая поразила меня. Я понял, что вы сказали, что тела каждого из трех жильцов дома лежали на местах их соответствующих кроватей. Я хотел бы спросить, было ли это установлено на основании точной идентификации останков, или это было просто разумное и оправданное предположение?”
“Если это то, что вы читаете, боюсь, мне не сообщили правильно. Я, конечно, никогда этого не говорил тело, найденное у каждой кровати, принадлежало владельцу кровати. В том, что так оно и было, я не сомневаюсь: с любой точки зрения я думаю, что это разумное и оправданное предположение, если использовать вашу собственную фразу. Но фактическая идентификация была совершенно невозможна. Это довольно неприятная тема, но огонь, особенно такой печь, которая, должно быть, бушевала в Старвеле, уничтожает практически все физические характеристики ”.
“Но вы смогли назвать пол и возраст жертв?”
“Пол и приблизительный возраст, да. Учитывая скелет или даже определенные кости, это можно установить с уверенностью. Но это совсем другое дело от идентификации”.
“Я думал, что был прав”, - заявил Френч. “Я всегда слышал, что это было результатом пожара, и поэтому был озадачен. Идентификация сожженных останков, однако, часто устанавливалась по кольцам или ювелирным изделиям, не так ли?”
“Безусловно, хотя ничего подобного не было в рассматриваемом случае. Действительно, такая идентификация была бы почти невозможна в любом случае. При такой сильной жаре золотые кольца или оправы расплавились бы, а сами камни выпали бы и были бы найдены только по необычайно счастливой случайности ”.
Французская роза.
“Совершенно верно. Я согласен. Что ж, я рад узнать, что я был прав. Мы, инспекторы двора, всегда начеку. ищем информацию из первых рук ”.
Итак, первая из трех линий расследования иссякла. Тела были неопознаны, и следовательно, в том, что касалось этого, его теория могла быть верной, а могла и нет.
Медленно возвращаясь в отель, Френч обдумывал свою вторую подсказку: предоставление Роупером тела, которое займет место его собственного.
С самого начала трудность такого подвига впечатлила Френча, и по мере того, как он теперь обдумывал это в деталях, эта трудность росла, пока не стала казаться почти непреодолимой. Где можно было раздобыть тела? Только наверняка одним из трех способов: из медицинского учреждения, с кладбища и с помощью убийства.
Что касается первого из этих трех, то это было верно, что тела использовались в медицинских целях, для вскрытия, для обучения студентов. Но они не были доступны посторонним лицам. Французы думали, что это будет абсолютно невозможно Ропер получил то, что хотел из такого источника. Так в этом убежден он что он чувствовал, что он может отклонить мысль от его ум.
Могли ли тогда останки быть получены с кладбища?
Здесь снова возникли трудности, хотя и не совсем такие непреодолимые, были достаточно велики, чтобы почти отклонить предложение. В одном Френч был убежден; что ни Ропер, ни какой-либо другой человек на месте Ропера не смог бы осуществить такое предприятие в одиночку. Один или несколько сообщников были бы абсолютно необходимы. Упоминая только один момент, ни у одного человека не хватило бы физической силы для выполнения такой задачи. Никто более того, один человек не мог бы принять необходимые меры предосторожности против неожиданности или обнаружения, и при этом не мог бы один человек выполнить необходимые организация транспорта между кладбищем и Старвел.
Вся тема, как ее продумал Френч детали, была неописуемо ужасной и отвратительной. Но он был настолько заинтересован в ее чисто интеллектуальной стороне — как в проблеме, для которой должно быть найдено решение, — что он упустил из виду ужас фактических операций. Для него дело было в чистом разуме. Он не принимал во внимание человеческие эмоции за исключением тех случаев, когда они могли повлиять на поведение актеров в этой ужасной драме.
Предполагая тогда, что останки не были доставлены с кладбища, оставалась только одна альтернатива — убийство! Неизвестно кем должны был вовлечен в тот зловещий дом и сделали на смерть, с тем чтобы обеспечить необходимое третий тело! Если Ропер был виновен в преступлении Старвела как теперь понимал это Френч, все выглядело так, как будто он должен был быть виновен в третьем убийстве, о котором до сих пор никто не подозревал.
Здесь была пища для размышлений и возможность для расследования. Кто исчез примерно во время трагедии? Пропал ли кто-нибудь в окрестностях? Дал ли кто-нибудь знать, что он покидает округ или уезжает за границу в этот день? Вместо того, чтобы завершить свои исследования, Френч был скорее потрясен масштабом исследования, которое открывалось перед ним. Для получения необходимой информации может потребоваться длительная деятельность большого штата сотрудников.
Он беспокоился о том, чтобы не выдать строки, над которыми он работал. Поэтому он решил не наводить справки у сержанта Кента в местном участке, а отправиться в Лидс и провести собеседование с главным констеблем.
Соответственно, бессознательно следуя примеру Оксли и Таркингтона несколькими неделями ранее, он в тот же день сел на поезд в 3.30 и через два часа спустя сидел в комнате главного констебля Валентайна в полицейском управлении. Пожилой джентльмен принял его очень вежливо, и на этот раз Френч встретил кое-кого кто, казалось, мог превзойти его в обходительности и обаянии манер.
“Я думал, сэр, что мое дело было закрыто, когда я прояснил вопрос с банкнотами, переданными Господам. Кук в Лондоне, - заявил Френч, принимая сигарету из портсигара собеседника, “ но один или два довольно странных момента заставили меня сформулировать предварительную теорию, которая кажется достаточно вероятной требующей углубления. Короче говоря...” и он объяснил с деловой краткостью свои идеи о Роупере с фактами, из которых они возникли.
Главный констебль был глубоко впечатлен рассказом, гораздо большим, чем Френч мог бы представить возможным.
“Это достаточно вероятная теория”, - признал он. “Ваши аргументы кажутся неопровержимыми, и я, безусловно, согласен, что идея достаточно многообещающая, чтобы потребовать расследования”.
“Я рад, сэр, что вы так думаете. В моей работе, как вы знаете, всегда есть опасность увлечься какой-нибудь теорией, привлекательной благодаря своей изобретательности, и при этом упустить из виду еще кое-что банальное объяснение, которое с гораздо большей вероятностью будет верно”.
“Я знаю, что, и это может конечно быть инстанции. Я рад, однако, что вы упомянули ваша теория мне. Это идея, которую следует держать в секрете, и я начну расследование пешком не выдавая связи со Starvel ”.
“Тогда, сэр, вы не можете вспомнить никаких исчезновений примерно в то время?”
“Я не могу. И я не ожидаю, что мы их найдем. А ты?”
“Ну, я надеялся, что мы могли бы”.
Майор Валентайн покачал головой.
“Нет, инспектор; здесь, я думаю, вы ошибаетесь”, - сказал он решительно. “Если Роупер действительно совершил эти преступления, он слишком умен, чтобы оставлять очевидные следы такого рода. Мы можем быть уверены, что если бы он заманил кого-то третьего в дом и убил его, было бы предоставлено удовлетворительное объяснение отсутствия жертвы. Вы сами предположили это в вашем заявлении. Человек якобы покинул свое окружение, чтобы никогда не возвращаться. Если он был коренным жителем, он уехал в Америку или какое-то другое отдаленное место. Если он был посетителем, он уйдет чтобы вернуться домой. Каким-то образом дела будут устроено так, что он исчезнет, не вызвав подозрений. Ты так не думаешь?”
“Да, сэр, я, конечно, знаю. Но это усложнит его выслеживание”.
“Я знаю, что это так. Если бы он жил в большом городе, это было бы так трудно, что мы, вероятно, не добились бы успеха, но если он приехал из деревни, местные мужчины должны обладать информацией ”.
“Это так, сэр. Тогда я могу оставить это дело в ваших руках?”
“Да, я займусь этим. Кстати, где ты остановилась?" ”ты остановилась?"
Френч рассказал ему и после некоторого бессвязного обсуждения откланялся и сел на последний поезд обратно в Тирсби. Он был частично доволен и частично разочарован своим интервью. Он надеялся на сотрудничество главного констебля, но майор Валентайн зашел гораздо дальше этого. Он действительно забрал немедленное дальнейшее преследование расследование из рук Френча. Френч поэтому временно остался без работы. Более того Френч испытывал презрение лондонца и специалиста к тем, о ком ему было приятно думать как о “провинциальных любителях”. И все же он не мог действовал не так, как он. Организация полиции со всеми ее разветвлениями была необходима для работы, и главный констебль контролировал организацию.
На следующее утро после того, как он принес свои записи о деле на сегодняшний день, Френч вышел из отеля и пошел пешком в неторопливой, довольно бесцельной манере, которую он изображал в маленьком городке, подошел к церкви. Ему пришло в голову, что он мог бы потратить свой вынужденный досуг на осмотр кладбищ в ближайшем округе, чтобы выяснить, не благоприятствуют ли какие-либо местные условия действиям похитителя тел.
Благодаря реконструкции церковные ворота были открыты, и французы, проходя через них, попадали на кладбище, окружавшее живописное старое здание. Оно также было старым—престарым и полностью заполненным могилами. Пока Френч неторопливо прогуливался вокруг по дорожкам, он не смог найти ни одного свободного места. Даже на стене самой церкви были памятники, на одном из которых стояла дата 1573 и ни один из которых не был позже 1800 года. Хотя за местом тщательно ухаживали, не было никаких признаков недавних погребений, и Френч не был поэтому удивлен, узнав от одного из рабочих, что на противоположном конце города было новое кладбище .
Он стоял, оглядываясь по сторонам, обдумывая возможности ограбления могил. Церковь находилась почти в центре города, и кладбище было окружено со всех сторон домами. Впереди была олд-Хай-стрит, огороженная высокими железными перилами и с непрерывным рядом домов и магазинов напротив. Остальные три стороны были ограничены шестифутовой стеной, два конца которой упирались в фронтоны и дворы домов на Хай-стрит, а задняя часть выходила на узкую улочку под названием Черч-лейн, снова застроенную домами весь путь вдоль его противоположной стороны. Там были тяжелые кованые железные ворота, ведущие в обе церкви Лейн и Хай-стрит.
Чем дольше Френч осматривал место, тем больше он убеждался, что ограбление могилы менее чем тремя или четырьмя людьми было абсолютной невозможностью. Однако он увидел пономаря и убедился что обе калитки были заперты на ночь в вопрос.
Затем он нанес аналогичный визит на новое кладбище. Здесь трудности были не такими непреодолимыми поскольку оно находилось дальше от города и его было гораздо меньше за ним не наблюдали. В то же время даже здесь они были настолько велики, что делали кражу практически невозможной.
Днем он добрался до единственного другого кладбища в округе — деревенского, примерно в трех милях к северо-востоку от Старвела. Но снова его расследования привели к отрицательному результату, и он определенно выбросил из головы теорию о том, что Ропер ограбил могилу.
В течение двух дней он надрывался в Тирсби, вопреки всякой надежде, что он что-нибудь услышит от Майора Валентайна и размышлял, не стоит ли ему не возвращаться в Лондон, а потом он случайно узнал факт, который натолкнул его на новую идею и подтолкнул его к новому направлению расследования.
В качестве слабой надежды ему пришло в голову, что он снова зайдет к Рут Эверилл, чтобы узнать, не может ли она вспомнить кого-нибудь, кто мог бы посетить Старвел после того, как она уехала в Йорк. Он не ожидал утвердительного ответа, но он думал, что запрос поможет скоротать время с такой же пользой, как и все остальное.
Рут, однако, ни о ком не знала.
“У нас никогда не было посетителей, мистер Френч”, - продолжила она “редко или вообще никогда. За исключением тех трех или четырех звонков Мистера Уимпера, о которых я вам рассказывал, я не думаю, что ни один человек не приезжал в это место в течение года. Зачем им это?”
“Тебе, должно быть, было одиноко”, - сказал Френч сочувственно.
“Мне было одиноко. В то время я этого не осознавал, разве что сразу после возвращения из школы, но теперь теперь, когда у меня есть много людей, с которыми я могу поговорить, я понимаю, насколько мне было очень одиноко ”.
“Вы не чувствовали себя способным стать доверенными лицами Роуперов ? Конечно, ” поспешно продолжил Френч, “ я знаю, что они были всего лишь слугами, но все же многие слуги достойны самого полного доверия”.
Рут покачала головой.
“Нет, я тоже не чувствовал, что смогу подружиться с . Это было ни в малейшей степени не потому, что они были слугами. Некоторые дачники были еще ниже в социальном плане, и тем не менее они были настоящими друзьями. Но есть было что-то отталкивающее о Роперс, или в крайней мере, я так думал. Я никогда не была счастлива ни с кем из них . И все же оба были добры и внимательны и все такое. Конечно, был мистер Джайлс. Он был всегда дружелюбен, и мне нравилось помогать ему с его насекомыми. Но на самом деле я его почти не видел ”.
Френчу стало жаль молодую девушку, как он и думал о несчастной жизни, которую она, должно быть, вела.
“Думаю, я понимаю, что ты чувствуешь”, - ответил он мягко. “Личность - замечательная вещь, не так ли? Она совершенно неосязаема, но человек распознает ее и действует исходя из нее инстинктивно. И этот мистер Джайлс, которого вы упомянули. Кто он, если это не дерзкий вопрос?”
“О, он мертв”, - ответила Рут печально и с некоторым удивлением в голосе. “Разве ты не слышала о нем? Он жил недалеко от Старвела — по крайней мере, примерно в полумиле отсюда — но его коттедж был ближайшим домом. Он был ужасно хрупким и, боюсь, довольно бедным. Он был ранен на войне и после этого так и не смог работать. Он интересовался насекомыми и держал пчел. Он собирал бабочек и жуков и писал о них статьи. Иногда я помогал ему отбирать его образцы. Он многому научил меня о них ”.
“И вы говорите, что он умер?”
“Да, разве это не было трагедией? Бедняга умер только что во время дела Старвела. Это было слишком ужасно. Когда я вернулась из Йорка, я обнаружила, что он тоже исчез ”.
Френч чуть не подскочил со своего места, услышав эти слова. Возможно ли, что в своих небрежных, наполовину заинтересованных расспросах он наткнулся на один выдающийся факт, который ему был нужен? Могло ли это быть что смерть мистера Джайлса была результатом поисков Роупера в поисках тела? Что он был его третьей жертвой?
Подавив свое рвение, Френч сделал все возможное чтобы изобразить вежливый и сочувственный интерес.
“Как ужасно для вас, мисс Эверилл!” - сказал он со всем возможным искренним чувством в голосе. “Одно потрясение добавило к другому. Расскажи мне об этом, если это не слишком болезненное воспоминание”.
“О нет, я тебе расскажу. Он заболел за несколько дней перед моей поездкой в Йорк — грипп, подумала миссис Ропер но, должно быть, ему было совсем плохо, раз он пригласил доктора Филпота навестить его. Оба Ропера были, конечно, очень добры к нему. Они поднялись и ухаживали за ним, потому что у женщины, которая обычно ухаживала за ним, не было времени оставаться с ним больше, чем на час или около того в день. Я поднимался и сидел с ним тоже иногда. Утром, когда я поехал в Йорк ему казалось намного хуже. Я зашел по пути в Тирсби, и он лежал без движения и был ужасно бледен и выглядел слабым. Его голос также был очень слаб. Он просто сказал, что ему удобно и у него есть все, что он хотел. Миссис Ропер сказала что, если ему в ближайшее время не станет лучше, она пошлет Ропера за доктором Эмерсоном. Доктор Филпот, я должен объясните, я только что слег с гриппом ”.
“И что было следующим, что вы услышали?”
“Почему”, - Рут сделала легкий жест ужаса, “следующее, что я узнала об этом, это то, что мы встретились с похоронами. Это было ужасно. Это было на второй день после пожара. Я хотела выйти и увидеть Старвела, и Миссис Оксли отвезла меня на их машине. Когда мы возвращались, как раз когда мы достигли точки где ответвляется Старвелская дорога, мы увидели по главной дороге приближались похороны. Это был рысак и мы подождали, чтобы дать ему пройти дальше. Мистер Стакпул — это викарий — и доктор Эмерсон были там и они сказали нам, чей это был. Конечно, мы присоединились к ним. Бедный мистер Джайлс. Я был жаль его. Но ничего нельзя было поделать. Доктор Эмерсон сказал он потерял сознание в тот же день, когда я его видел, и скончался без страданий. Это было по крайней мере, есть за что быть благодарным ”.
“Действительно, да”, - с чувством согласился Френч. “Я интересно, не слышал ли я о мистере Джайлсе. Он был очень высоким стариком, не так ли, и ходил с сутулостью?”
“О нет, он тоже не был особенно высоким или старым. Я бы сказал, просто среднего роста и среднего возраста. И при этом он не сутулился. Вы, должно быть, думаете о ком-то другом”.
“Полагаю, я должен”, - признал Френч, и как только насколько это было разумно возможно, он откланялся.
Что теперь он держал в руках разгадку тайны он больше не сомневался. Он бы поставил десять лет своей жизни на то, что останки этого Джайлса были извлечены из обломков "Старвела" и похоронены под именем Джона Роупера. Такое предположение, более того, соответствовало медицинским показаниям. Доктор Эмерсон заявил на следствии что третье тело принадлежало мужчине среднего роста и среднего возраста. Это, конечно, было взят применения в Ропер, но это может в равной степени применить к Джайлзу. Это было, конечно, счастье для Схема Ропера, что человек что подходит для его дьявольская цель должна была случиться, чтобы жить так близко к месту преступления. Или, что более вероятно, это именно этот факт натолкнул Роупера на идею замены.
Но если Джайлса убили, что насчет свидетельства доктора Эмерсона? В этом ужасном случае решение одной проблемы, казалось, только привело к другой. Френч чувствовал, что ему предстоит еще много работы прежде чем он сможет приступить ко второму этапу своего дела — поиску Роупера. Погруженный в раздумья, он вернулся в "Тирсдейл Армз" на ланч.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ: Несколько Ужасная Глава

Чтобы узнать полноценного и ответственного врач ли он или не дал фальшивое свидетельство о смерти, и в то же время Ероша свои чувства-это задача, требующая хорошего суждение и не мало такта. Как Френч однажды снова поднялся по ступенькам к двери в холл доктора Эмерсона рано в тот же день он почувствовал, что предстоящее собеседование истощит даже его способность к учтивости расспросы. В некотором смысле, конечно, это не имело значения, были ли чувства доктора задеты или нет, но и то и другое исходя из общих принципов и из желания предотвратить враждебность своего свидетеля, детектив был стремясь сохранить лицо другого.
“Как поживаете, доктор? Вот и я вернулся, чтобы беспокоиться вы опять” французы начали приятно, как он был показано в смотровую. Они поболтали несколько мгновений, а затем Френч продолжил: “Я хотел спросить вас по секрету об одном знакомом мисс Эверилл, мистере Джайлзе, который недавно умер. Вы знали его?”
“Я лечил его. Я лечил его несколько лет пока не пришел доктор Филпот, а затем он принял его к себе, как и большинство других моих пациентов в сельской местности. Я уже не такой такой молодой, каким был, и договоренность устраивала нас обоих. Он умер, когда доктор Филпот был болен, и я вышел и выдал необходимый сертификат ”.
“Так я понял, и именно поэтому я пришел к вам. Какое любопытное совпадение, что этот человек должен был скончаться как раз во время пожара! То, что все четверо ближайших знакомых мисс Эверилл должны умереть практически в одно и то же время, вы должны признать, столь же странно, сколь и трагично.”
Эмерсон с любопытством посмотрел на своего посетителя.
“Достаточно странно и трагично, я признаю”, - ответил он “Но такие совпадения нередки. По моему опыту, совпадения, которые сочли бы слишком примечательными для романа, постоянно происходят в реальной жизни ”.
“Я совершенно согласен с вами. Я часто повторяю, что то же самое. Мистер Джайлз был инвалидом, не так ли?”
“Да, из того, что он рассказал мне, у бедняги была довольно несчастная жизнь. Он всегда был деликатным, и когда он вызвался добровольцем в 1914 году, его отвергли из-за его сердца. По мере того как война затягивалась власти стали менее разборчивыми, и в 1917 году он был повторно допрошен и принят на дипломатическую службу, как я думаю, ошибочно. Однако вот что произошло. Он отправился во Францию и менее чем через месяц он был в больнице, будучи отравлен газом и ранен. В результате его сердце стало более серьезно поврежденным. Еще пять лет назад он был в состоянии в котором смерть могла наступить от внезапного шок и миокардит - это жалобы, которые с годами не улучшаются ”.
“Значит, он умер от миокардита?”
“Да. У него был приступ гриппа в предыдущий четверг. Когда доктор Филпот лег и попросил меня отвезти его пациентов, он сказал мне, что видел мистера Джайлса и что тот был в плохом состоянии . Грипп нанес бедняге дополнительный удар у мужчины заболело сердце, что, без сомнения, ускорило его конец, но фактической причиной смерти был миокардит ”.
“Оставляет ли эта болезнь какие-либо безошибочные признаки после смерти? Я имею в виду, может ли врач определенно сказать на основании простого осмотра останков, что смерть наступила из-за нее и ни по какой другой причине? Не считайте меня дерзким спрашивать. Я говорил вам, что мы, инспекторы всегда искали информацию из первых рук ”.
Доктор Эмерсон поднял брови, как бы давая понять деликатно, что вопрос, возможно, не в лучшем вкусе, но лишь с малейшим намеком на чопорность, он ответил:—
“В данном случае вопрос не возникает. Этот мужчина находился в тяжелом состоянии здоровья; его сердце могло отказать в любой момент. Более того, он страдал от гриппа, который создает дополнительную нагрузку на сердце. Доктор Филпот выдал это за свое мнение, что он не выздоровеет. Поэтому, когда я узнал, что он внезапно умер, я не был удивлен. Этого следовало ожидать. Далее, когда Я осмотрел его, у него были все признаки смерти от сердечной недостаточности ”.
“Но в том-то и дело, доктор. Извините, что я настаиваю, но мне действительно интересно. Для себя лично к сведению, я хотел бы знать, были ли эти признаки, о которых вы говорите, абсолютно характерными для смерти от болезни сердца. Я понял, пожалуйста поправьте меня, если я ошибаюсь, но я понял, что только вскрытие может действительно установить суть дела вне всяких сомнений ”.
Доктор Эмерсон колебался.
“Эти очень своеобразные вопросы”, - сказал он в настоящее время. “Я думаю, ты должна рассказать мне, что находится в вашем ум. Мне кажется, что я в равной степени имею право спросить, как смерть мистера Джайлса влияет на причину пожара в Старвеле?”
Француз кивнул, и рисование вперед спинку стула, говорили более открыто.
“Так и есть, доктор. Я не собирался упоминать о своих подозрениях, но раз уж вы спросили меня, я отвечу на ваш вопрос. Я попрошу вас сохранить то, что Я собираюсь сказать вам очень строго, и исходя из этого понимания, я должен сказать вам, что я не связан со страховой компанией: я инспектор из Скотленд-Ярда. Определенные факты, в которые я не хочу сейчас вдаваться, навели меня на подозрение, что мистер Джайлс, возможно, был убит. Я хочу убедиться ”.
Доктор Эмерсон уставился так, как будто не мог... поверил своим ушам, и у него отвисла челюсть.
“Боже, благослови мою душу!” - воскликнул он. “Убит? Я правильно расслышал, вы сказали "убит”?"
“Да, ” сказал Френч, “ но я не уверен в этом. Это всего лишь подозрение”.
“Довольно неприятное подозрение для меня, после моего сертификата! Но вы не могли быть правы. Сама идея абсурдна! Кто мог убить такого безобидного человека, и при этом сильно пострадать!”
“Ну, я думаю, можно найти мотив. Но если вы не возражаете, я бы предпочла не обсудить, что может оказаться иллюзии. Однако теперь вы видите цель моих вопросов. Я хочу знать возможности с медицинской точки зрения. Возможно, вы расскажете мне об этом вскрытие?”
Доктор Эмерсон был явно встревожен Предложением Френча. Он беспокойно заерзал на своем стуле и разразился скептическими возгласами и беспокойством. “Конечно, ” продолжал он, “ я расскажу вам все, что смогу, и мне не нужно говорить, что я больше всех искренне надеюсь, что ваши подозрения необоснованны. Вы совершенно правы в другом пункте. Только вскрытие может установить неоспоримый факт смерти от миокардита. Если бы у меня было хоть малейшее сомнение в случае мистера Джайлса, я бы потребовал его проведения прежде чем давать свидетельство. Но у меня не было сомнений, и при всем моем уважении к вам у меня их нет и сейчас ”.
“Возможно, вы правы, доктор. Я скажу вам, как только как только узнаю себя. А пока спасибо вам за вашу информацию и ни слова ни единой живой душе”.
Френч покинул дом с глубоким удовлетворением наполнившим его разум. Признание доктора Эмерсона было тем, на что он надеялся, и это почти развеяло его последние оставшиеся сомнения. Но он чувствовал, что должен узнать также мнение доктора Филпота. Филпот видел этого человека перед смертью, и его показания, безусловно, понадобятся, если дело пойдет дальше.
Соответственно, он повернул в направлении дома молодого человека и через несколько минут уже входил в кабинет для консультаций во второй раз за этот день.
“Добрый день, доктор”, - сказал он со своей обычной жизнерадостной улыбкой. “Я пришел по своему старому пути в поисках информации. Но это очень просто на этот раз: всего один вопрос на совершенно другую тему”.
Доктор Филпот выглядел изменившимся: старым и измученным и подавленным. Френч был несколько шокирован его внешним видом. Он сидел, подавшись вперед в своем кресле, сгорбившись у огня, подперев голову руками, и на его лице было выражение задумчивого страдания черты лица. Он выглядел как человек, на которого наконец обрушился давно ожидаемый удар; человек на исходе своих уз, который не знает, в какую сторону обратиться за облегчением. А затем, несколько на французский сюрприз, причиной вышел.
“Конечно, конечно”, - пробормотал другой, пробуждаясь, словно от дурного сна. “Если ты хочешь что-то узнать от меня, спроси это сейчас, ибо Я почти сразу же уезжаю из города.
Френч был искренне удивлен.
“Уезжаешь из города?” повторил он. “Ты не хочешь сказать ?.. Ты имеешь в виду навсегда?”
“Навсегда, да. И я не хочу никогда больше видеть это проклятое место. Но это моя собственная вина. Я могу также рассказать тебе, потому что ты услышишь это достаточно скоро. Я потерпел неудачу”.
“Ты имеешь в виду, в финансовом плане?”
Филпот мрачно взглянул на своего посетителя негодование.
“В финансовом плане, конечно. Как еще?” - прорычал он. “Это место никогда не было страной, где течет молоко и мед, но за последние несколько месяцев мое положение становилось все более и более невыносимым. В только я побольше являются векселя—переводные везде, и нет денег, чтобы встретиться с ними. Я боролся и боролся до потери пульса, но это было не хорошо. Когда я пришел, я не мог позволить себе купить практику, и хотя дела у меня шли не так уж плохо благодаря тому, что доктор Эмерсон отказался от своих более отдаленных пациентов, я недостаточно быстро восстановился, и мой маленький капитал не выдержал такого напряжения. Еще три или четыре года, и я, возможно, поднял бы голову над водой . Он сделал жест отчаяния. “Но вот это есть, и жалобами делу не поможешь”.
Естественной реакцией Френча было проявить сочувствие к любому человеку, попавшему в беду, и он не мог не испытывать жалости к этому врачу, который разрушил его жизнь и который теперь, приближаясь к среднему возрасту, собирался придется начинать все сначала. Но когда он вспомнил что хозяин "Тирсдейл Армз" рассказал ему о склонности этого человека к азартным играм, его сочувствие несколько поубавилось. Продолжать играть в азартные игры, когда вы знаете, что ваше потворство своим желаниям помешает вам справедливо расплатиться с долгами, это всего лишь короткий путь, отделяющий вас от воровства. Конечно, французский не знал, насколько правдива история домовладельца, поэтому он с облегчением напомнил себе, что он не судья Филпота и что его дело просто получать необходимую ему информацию как можно более легко и приятно.
“Мне чрезвычайно жаль слышать, что вы говорите,” он заявил серьезно, и он был не совсем лицемер в его манере и тону экспресс искреннего сожаления. “Это ужасное положение для любого оказаться в нем, и я могу хорошо понять, что ты чувствуешь. Но, хотя тебе и плохо, ты не должен считать это безнадежным. Многие мужчины прошли через подобное неприятности и в конце концов вышли победителями ”.
Филпот слабо улыбнулся.
“Я ценю вашу доброту”, - ответил он. “Но не давайте нам говорить об этом. Я сказал вам, чтобы объяснить свой отъезд и потому, что вы услышали бы это в любом случае. Но если вы не возражаете, я бы предпочел больше не говорить об этом. Вы что-то сказали по поводу вопроса, я думаю?”
“Да, но сначала я должен спросить именно это. Вы говорите, что уезжаете отсюда. Предположим, из-за какого-то неожиданного развития событий в этом деле Старвела вас хотят дать показания. Могу ли я найти вас?”
“Конечно. Я еду к другу в Глазго который говорит, что может найти мне работу. Я буду жить у миссис Макинтош, Килгор-стрит, 47, Дамбартон-роуд”.
Френч записал адрес.
“Спасибо. Я не думаю, что я хочу тебя, но я должен выполнил бы своего долга, если бы мне не удалось удержать в контакт с вами. Другой вопрос касается друга мисс Эверилл, человека по имени Джайлс, который умер примерно во время пожара. Я бы хотел, чтобы вы рассказали мне, от чего он умер.”
Доктор Филпот удивленно посмотрел на него. Затем что-то похожее на огонек появилось в его глазах.
“Привет! Еще одно —э-э— неожиданное развитие событий? Нескромно ли спрашивать?”
“Это так, ” ответил Френч, “ но я скажу вам потому что мне действительно нужна моя информация. Это может быть очень серьезным делом, доктор Филпот, и я упоминаю об этом только строго конфиденциально. У меня есть определенные причины предполагать, что мистер Джайлс, возможно, был убит, и я хочу узнать ваше мнение об этой возможности ”.
Удивление доктора Филпота по поводу этого заявления было столь же заметным, как и у его коллеги, но он приложил меньше усилий, чтобы скрыть свой скептицизм.
“Мой дорогой инспектор! Вы, конечно же, несерьезно? Джайлс? О, перестаньте, вы же не ожидаете, что я поверю в это? Какие возможные мотивы могли быть у кого-либо для совершения такого поступка?”
Френч не объяснил мотив. Он сказал, что он не претендует на непогрешимость и допускает, что может быть неправ в своей теории. Он просто собирал факты и хотел получить любые, которые мог предоставить другой.
“Что ж, ” заявил Филпот, - таковы факты, насколько я их знаю”. Он подошел к указателю, и, быстро просмотрев его, вытащил карточку. “Это послужной список этого человека. Он был серьезно болен, чтобы начать с того, что у него было сердечное заболевание, которое могло убить его в любой момент. Я ухаживал за ним в течение многих лет, и его болезнь становилась все хуже. Его жизнь на самом деле была ненадежной. Это ваш первый факт.
“Второе заключается в том, что за неделю до его смерти у него развился грипп. Я вышел и увидел его в четверг. Я верил, что его дни были сочтены, и я ожидал услышать о его смерти в любое время. Он действительно умер, если я правильно помню, в следующий вторник. Я не видел его тогда, поскольку Я сам слег с гриппом, но доктор Эмерсон осмотрел его, и он может сказать вам, была ли его смерть естественной. Я не знаю, инспектор, на чем вы основываете свое мнение, но я могу с уверенностью сказать, что я буду удивлен, если вы окажетесь правы”.
“Это ваш взгляд на этот вопрос, который больше всего сильно подтверждает мои подозрения”, - возразил Френч: “ваш и доктора Эмерсона, потому что я видел его, и он такой же. Он ожидал, что мистер Джайлс умрет от своей болезни, следовательно, когда он действительно умер, он предположил, что причиной была болезнь. Совершенно естественно, имейте в виду: я не критикую его. Но я хочу сказать, что его предвзятая идея сделала его менее критичным, чем он мог бы быть в противном случае ”.
“Без сомнения, остроумно, но для меня неубедительно. Впрочем, это не мое дело, а ваше. Есть ли еще какой-нибудь вопрос, на который вы хотели бы, чтобы я ответил?”
Френч быстро задумался. Он думал, что больше ничего не было. Между этими двумя мужчинами он получил то, что хотел.
“Я не думаю, что есть, доктор”, - ответил он. “Боюсь, ваша информация не очень помогла мне в многом, но, в конце концов, мне нужны были факты. Я не буду вас больше задерживать. Позвольте мне просто сказать что я надеюсь, что ваши нынешние трудности будут недолгими и что вы вскоре сможете остепениться снова жить удовлетворительно ”.
Итак, что касается медицинских показаний, его теория об убийстве Джайлса вполне могла оказаться правдой. Доктор Эмерсон действительно был очень небрежен, и все же, Френч воображал, что большинство врачей в подобных обстоятельствах поступили бы так же, как он. Но так это было или нет, Эмерсон поторопился с выводами и подписал свидетельство о смерти на самом деле не потрудившись установить причину смерти. И это, при необходимости, его можно было бы заставить признать на свидетельской скамье.
Френч понял, что только одно могло решить этот вопрос. Гроб Джайлса должен быть открыт и содержимое исследовано.
Получить необходимые полномочия из Министерства внутренних дел В Лондоне было проще простого, куда запрос можно было направить непосредственно из Скотленд-Ярда. Но здесь, в Йоркшире, он должен исходить от местных властей. Поэтому Френч решил, что его правильным ходом было бы изложить дополнительные факты , которые он узнал, майору Валентайну и позволить этому офицеру разобраться с остальным. Это был не тот вопрос, по которому он хотел позвонить или написать, поэтому договорившись о встрече по телеграфу, он снова сел на дневной поезд до Лидса.
“Я полагаю, сэр, что я нашел, где было получено то третье тело”, - начал он, занимая свое место во второй раз в кабинете главного констебля. “Это, конечно, только теория, действительно, вы могли бы почти сказать догадки, но я думаю, что это работает в. Ближайший к Старвелу житель, мужчина, живущий один, умер в ночь перед пожаром ”. Далее Френч подробно рассказал о том, что произошло, и изложил свое мнение по этому поводу.
Главный констебль молча выслушал его и затем несколько мгновений сидел, обдумывая случившееся.
“Боюсь, я не отношусь к этому так оптимистично, как тебе кажется”, - сказал он наконец. “В то же время Я согласен, что вопрос должен быть решен путем осмотра гроба. Но я буду удивлен, если В нем не найдут тело Джайлса ”.
“Конечно, может быть, сэр”, - признал Френч. “Но я рад, что вы согласны с тем, что мы должны убедиться. В таком случае нет смысла откладывать. Будете ли вы получить необходимый ордер на эксгумацию, или есть что-нибудь, что вы хотите, чтобы я сделал в этом вопросе?”
“Нет, я прослежу за этим. Вы можете договориться с Кентом о завершении работы. Пусть Кент договорится о присутствии магистрата. Представитель будет нужен из Министерства внутренних дел, конечно?”
“Боюсь, что так, сэр”.
“Тогда вы можете ожидать заказ через день или два. Мне будет очень интересно услышать результат. Будет невозможно сохранить это дело в тайне?”
“Боюсь, что так. Там будет слишком много заинтересованных в этом.”
“Вполне. Ну, ты должен придумать какую-нибудь историю об этом. Что ты собираешься сказать?”
“Я еще не думал, сэр. Я предложу что-нибудь, когда придет время”.
Когда Френч добрался до Хеллифилда на обратном пути путешествие, он нашел Оксли на платформе.
“Ты путешествовал также, инспектор?” Оксли поздоровался с ним. “Я только что был в Пенрите за день. Эти соединения всегда заставляют меня проклятие. Все они организованы до Лидса и из Лидса, но людям направляющимся на север или с севера, приходится выкручиваться здесь около часа в одну сторону ”.
“Не могу нравиться всем, Мистер Оксли,” французский заметил банально.
“Ты думаешь, что нет?” Оксли улыбнулся. “Ну, как продвигается дело?”
“В данный момент ничего не происходит. Я был на приеме У доктора Филпота этим утром. Кажется, он в плохом состоянии, бедняга”.
Оксли выглядел серьезным.
“Боюсь, это тяжелый случай”. Он огляделся и его голос понизился. “Из того, что я слышал, и по сложив два и два, я не удивлюсь, если он заплатит всего два или три шиллинга за фунт. Все ушло букмекерам, или почти все. Вы знаете, Инспектор, между нами, когда человек по уши в долгах каким бы он ни был, это не просто игра, в которую нужно играть поставить последние несколько фунтов на лошадей ”.
“Это факт, мистер Оксли. Конечно, нужно помнить, что игрок бросается в надежде что-нибудь сорвать. Если бы у него была хоть капля везения, он мог бы исправиться ”.
“Это правда, и вы можете представить себе любого, кто идет на риск. Если он выиграет, все его проблемы закончатся, в то время как если он проиграет, ему будет немного хуже. С таким же успехом его могут повесить за овцу как за ягненка. Но вы не сказали мне, как продвигается дело.”
Вполне естественно, что Оксли должен был быть заинтересован в его расследованиях, но Френч подумал, что он зашел в своем любопытстве слишком далеко. Они встречались относительно часто—иногда, - подумал он, не совсем по несчастный случай—и каждый раз, когда Оксли принялся ухаживать за ему, чтобы узнать, что он делает, и если он пришел ни к каким выводам. Френчу не нравилось, когда его накачивали и в результате он стал ближе, чем когда-либо. В этом случае потребовалось даже его мастерство, чтобы отделаться от адвоката без неприятных откровенностей, но в конце концов ему это удалось, и разговор перешел в другое русло. Оксли был в своем обычном состоянии довольно шумный, в хорошем настроении, и перед поездом остановившись в Тирсби, он потчевал французов местными сплетнями и рассказал несколько весьма ароматных историй, от которых его душа приходила в восторг.
Совпадение предопределило, что Френч должен был встретиться в участке с единственным человеком, чье любопытство относительно хода расследования было даже острее, чем у Оксли — клерком Таркингтона, Блоксхэмом. Блоксхэм никогда не упускал возможности выудить информацию, и Френч почти не сомневался, что их частые “неожиданные” встречи были тщательно подготовлены заранее. В данном случае мужчина присоединился Француз с вопросом “Пешком до отеля, мистер Френч? Я тоже иду в ту сторону”, и немедленно начал задавать наводящие вопросы. Но чувства Френча все еще были несколько взъерошены после его встречи с Оксли, и на этот раз Блоксхэм получил такой прямой и решительный ответ, какого только могло пожелать его сердце.
“Извините, мистер Френч”, - пробормотал он, заикаясь, уставившись на Френча с немалым удивлением. “Боюсь, мы посторонние, должно быть, сильно беспокоим вас. Я заинтересовался из-за заметок, вы понимаете, но, конечно, если это конфиденциально, это другое дело ”.
“Все в порядке”, - ответил Френч, приходя в себя . “Пойдем, выпьем”.
Два дня спустя пришел приказ об эксгумации, и в ту же ночь, вскоре после двенадцати часов, небольшая группа вышла из местного полицейского участка и разделившись у двери, отправилась разными маршрутами в направление на кладбище. Инспектор Френч шел по Главной улице с доктором Ламингом, Представителем Министерства внутренних дел, сержантом Кентом с Полковником Фоллоузом, местным судьей, от которого Френч получил ордер на арест Уимпера и направился через Кросс-лейн, в то время как крепкий полицейский, вооруженный инструментами, скрылся на параллельной улице.
Ночь была темной и пасмурной, с холодным юго-западный ветер, который дал обещание о начале дождя. Там был тонкий серп Луны, хотя ее свет проник а чуть сквозь завесу облаков. Мужчины поежились и подняли воротники, когда они столкнулись с сырым воздухом.
Пятеро встретились у ворот кладбища, которые были открыты для них смотрителем и снова заперты за ними. Присутствовали два могильщика . В темноте и тишине маленькая компания двинулась в путь и, ведомая смотрителем, пересекла площадку в направлении ее северо-восточного угла.
Место было очень уединенным. Оно находилось на склоне пологого холма, чья изогнутая громада скрывала его от города. Все было обставлено со вкусом и в хорошем состоянии, но маленькой группе, чьи умы были заняты своей ужасной миссией, это казалось жутким и зловещим. Кустарники, которыми Френч так восхищался во время своего предыдущего визита, теперь представляли собой темные и угрожающие формы, которые двигались и меняли свое положение, когда мужчины проходили мимо. Вскоре вспыхнул луч от ацетиленового велосипедного фонаря и смотритель объявил остановку.
“Вот оно”, - сказал он низким голосом, указывая на длинный узкий холмик могилы.
Молча двое могильщиков приблизились и расстелив брезент на траве рядом с холмиком, начали убирать дерн. Затем они копали, сначала через темную почву, а затем через желтую, которую они сложили в пирамиду на брезенте. Они работали не покладая рук, но прошел целый час прежде чем с глухим стуком лопата ударилась обо что-то пустое.
“Наконец-то мы внизу”, - сказал смотритель, в то время как землекопы удвоили свои усилия.
Постепенно открылась верхняя часть гроба и мужчины, подкапывая стенки их раскопок , выкапывали глину со всех сторон. Вскоре все стало ясно.
Поскольку погребение состоялось всего около двух месяцев назад, гроб был все еще совершенно целым. Поэтому поднять его было несложно. Веревки были спущены и пропущены через ручки, и при постоянном натяжении зловещий гроб отделился от глины под ним и через несколько секунд был лежащим на траве рядом с ямой. Френч, поднеся свой электрический фонарик к латунной табличке, смог прочитать надпись: “Маркхэм Джайлс, умер 14 сентября, 1926. В возрасте 36 лет.”
Тем временем крепкий полицейский подошел вперед с отверткой и начал откручивать винты, удерживающие крышку. Все до единого но закаленный в делах чиновник Министерства внутренних дел почувствовал, как по мере приближения судьбоносного момента его охватил трепет возбуждения. Только доктор Ламинг и Френч ранее принимали участие в эксгумации, и чувства остальных были взволнованы ужасным характером операций и мыслями об ужасном зрелище, которое, как они ожидали, вскоре должно было предстать их взорам . С Френчем все было по-другому. Он был тронут потому что на карту была поставлена его репутация. Так много для него все зависело от того, что откроется под этой поднятой крышкой. Если бы он подверг всех заинтересованных лиц хлопотам и затратам на ненужную эксгумацию, это было бы засчитано против него. Ему было трудно стоять неподвижно и сохранять подобающую позу отчужденности, пока констебль медленно орудовал отверткой.
Наконец винты были откручены, и крышка была осторожно поднята и приподнята. А затем глаза которые были выпучены от ожидаемого ужаса, выпучились еще больше от недоверчивого изумления. Не было никаких признаков тела Маркхэма Джайлса или любого другого другого! Вместо этого гроб был наполовину заполнен темной, торфяной землей; и когда эту землю просеяли, ничего в ней не было обнаружено.
Зрелище вызвало разные эмоции у зрителей . Непосвященные разразились восклицаниями от удивления: Френч почувствовал такую волну удовлетворения захлестнувшую его, что он мог бы закричать от своего восторга: доктор Ламинг удовлетворился быстрым взгляд и бормотание: “Один для тебя, француз. Поздравляю”. Все чувствовали, что они помогли в уникальном эксперименте, результат которого триумфально оправдал власти.
Таким образом, это был конец тайны. Вывод, к которому Френч пришел путем анализа и дедукции, был проверен и оказался верным, и это доказательство установило в одно и то же время все этапы его рассуждений. Роупер был виновен в одном из самых дьявольских заговоров, когда-либо задуманных в голове преступника. Он не позволил ничему встать у него на пути. Он пожертвовал жизнями не менее трех человек для того, чтобы он мог с большей безопасностью украсть деньги своего работодателя . Каждая часть его дьявольского плана была выполнена ясно, кроме одного — его нынешнего местонахождения. Френч решил, что немедленно начнет выслеживать его и что ничто не заставит его остановиться пока он не добьется успеха.
Это было незадолго до того, как новость об открытии просочилась наружу. Когда Френч спустился к завтраку на следующее утро он обнаружил, что трое репортеров ждут его, и едва он начал с ними разговаривать как появился четвертый.
“Все в порядке, джентльмены”, - любезно сказал он. “В конце концов, я из Скотленд-Ярда, и я расскажу вам столько, сколько смогу. Я только хотел бы знать больше! Что может скрываться за этим, а что нет, я не могу сказать рискну высказать предположение; мы собираемся углубиться в это. Но факт в том, что мы получили секретную информацию — я не могу назвать источник — вы можете назвать анонимное письмо, если хотите, — но информация была получена, что заставило нас поверить, что бедные джентльмен, мистер Джайлс, стал жертвой банды преступников. История сводилась к тому, что он был убит хлороформом или ядом, и что после того, как его похоронили, банда вернулась и забрала тело, избавившись от него каким-то другим способом. Это было все, но он, очевидно, предположил, что банда в вопросе, что из грабителей, которые, как вы не в курсе, принимают активное участие в этих краях много месяцев, и что они опустели гроб для того, чтобы найти временное сейф для их попой. Это, во всяком случае, было возможным объяснение. Углубившись в суть дела, я подумал, что это стоило проверить версию, эксгумировав гроб, и, конечно же, тело исчезло. Но другое предположение о добыче грабителей не был так счастлив. Когда мы открыли крышку гроба, мы нашел его наполовину полон земли: о весе умершего. Разумеется, мы обыскали его тщательно, но больше ничего не было в нем. Итак, каким бы ни был мотив преступления, он заключался не в том, чтобы найти безопасное место для хранения ценностей ”.
Репортеры были словоохотливы в своем интересе и в радости, которую они, очевидно, испытывали от сенсации, дарованной им.
“Вот это история, инспектор”, - кричали они. “Расскажите нам больше, и мы дадим вам хорошую характеристику”.
Но Френч с улыбкой покачал головой.
“Извините, это все, что я могу сообщить”, - заявил он . “Послушайте, джентльмены, я не сделал для вас ничего плохого. Множество мужчин на моем месте ничего бы тебе не сказали.”
“Но не думаете ли вы, ” сказал один, наименее громогласный из четверых, - что ваша теория, возможно, была в конце концов правильной? Разве не возможно, что материал был спрятан в гробу, как вы предположили, но был выкопан и вывезен бандой до того, как вы произвели свою эксгумацию?”
“Я думал об этом”, - нагло заявил Френч, “и вы, возможно, правы, хотя не было никаких признаков этого. Тем не менее, это одна из тех вещей, в которые нужно вникнуть”.
Позавтракав, Френч отправился на встречу с гробовщиком, который проводил похороны Джайлса, и там он получил кое-какую информацию, которая еще больше укрепила выдвинутую им теорию.
“Все приготовления, ” объяснил мистер Симкинс, владелец заведения, в ходе беседы, “ были выполнены по указанию мистера Роупера. Мистер Ропер сказал, что у мистера Джайлса была идея, что он может не оправиться от нападения, и он передал ему деньги на его похороны, попросив его позаботиться о это потому, что у него не было родственника, который мог бы это сделать. Там было двенадцать фунтов больше, когда земля была куплена, и мистер Ропер вручил мне деньги и сказал, чтобы я сделал с ними все, что в моих силах. Он сказал, что, по его мнению, лучшим планом было бы похоронить тело в тот же день днем — это была среда — и иметь похороны в пятницу. Он сказал, что доктор считает, что закладка гроба должна быть произведена как можно скорее, и хотя день погребения на самом деле не имеет значения , пятница подошла бы как нельзя лучше. Это было причиной, которую он привел для организации, для вас знаете, сэр, при недорогих похоронах на таком расстоянии, мы обычно укладываем гроб непосредственно перед похоронами и поэтому делаем одно путешествие. Но так было то, как это было сделано ”.
“Я понимаю”, - продолжил Френч. “Мистер Джайлс умер во вторник, закладка в гроб была произведена в среду, а похороны состоялись в пятницу. Это верно?”
“Совершенно верно, сэр”.
Френчу показалось, что заявление гробовщика продемонстрировало единственные оставшиеся шаги Плана Роупера настолько полно, что каждая деталь той отвратительной ночи теперь предстала перед ним во всей своей мерзости. Он не только убил Маркхэм Джайлз, но он был устроен, что тело должно лежать coffined в одиноком доме на ночь основных трагедия. В ту ночь он и, вероятно, миссис Ропер должно быть, открыли гроб, достали останки, засыпали их землей соответствующего веса и еще раз завинтили крышку. Маленькая ручная тележка такая, какую Френч заметил в несгоревшем сарае в Старвеле останки должны были быть доставлены в Лощину, где их должны были использовать таким ужасным образом чтобы усилить обман.
Поистине, это был хорошо продуманный план! И как почти он удался! Но его успех был бы недолгим. Со стиснутыми зубами и нахмуренным лбом Френч поклялся себе, что не успокоится пока не поймает монстра, который совершил это деяние в безопасности, под замком.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ: Кусок желтой глины

Весь тот день мысли инспектора Френча продолжали возвращаться к тому напряженному моменту на кладбище, когда подняли крышку гроба и его теория получила столь драматическое подтверждение. Воспоминание наполнило его разум глубоким удовлетворением. Он почувствовал что добился не чего иного, как настоящего триумфа. С другими делами он справлялся действительно хорошо он подумал, что мог бы сказать блестяще. Но ни в одном предыдущем случае он не решал свою проблему таким творческим усилием воображения. Он представлял себе что могло бы произойти, он проверил свою теорию и обнаружил, что это произошло. The высочайший вид работы, это! Его начальство не могло не быть впечатлено.
Но было не только это. Редко он известен случай, в котором содержатся такие аресты и драматические черты. Когда факты стали известно, что они хотели сделать нечто большее, чем девять дня этого вопроса. Старый скряга, бедно живущий в своем ветшающем доме на дне этой зловещей лощины на пустынной пустоши; скопленные тысячи в его сейфе; ужасный пожар, уничтоживший в ночь, когда все здание и все, что в нем содержалось; открытие, что трагедия не была несчастным случаем, но за этим скрывалось убийство; другое убийство, когда Маркхэм Джайлс был убит до смерти на цели слишком страшной и ужасной для созерцать без трепет ужаса; эти вещи сделать Старвел полые преступления, эхом вокруг мира. Это было бы преступлением века. Нет никто не мог бы не быть тронут этим.
И все отреагировали бы на его, Френча, преимущество. На мгновение он позволил себе помечтать. Шеф Инспектор Армстронг старел. Он должен скоро уйти в отставку. . . Френч перебрал в уме своих возможных преемников. Да, это было возможно. . . С этим блестящим делом на его счету это было почти вероятно ... Восхитительная перспектива!
Но Френч в глубине души был слишком здравомыслящим человеком, чтобы тратить время впустую на мечты, пока была работа, которую нужно было сделать . Он совершил переворот и имел все основания быть довольным собой, но он не завершил свое дело. Он решил свою проблему, но он не нашел преступника. Пока Роупер был под замком, он не мог ослабить свои усилия или ожидать своей награды.
Когда он перебирал, пункт за пунктом, все, что ему было известно о пропавшем мужчине, он увидел, что было два вопроса, по которым он должен получить дополнительную информацию, прежде чем начать свои поиски. Заявление Роупера владельцу похоронного бюро можно было подтвердить. Утверждал ли доктор Эмерсон, что тело Джайлса необходимо было без промедления похоронить в гробу? Если бы Роупер солгал по этому пункту, это еще больше подтвердило бы обвинение против него. Вторым делом был обыск в доме Джайлса . Это было не обнадеживающее направление расследования конечно, но им нельзя было пренебрегать. Какой-то ключ к разгадке трагедии мог появиться.
Во-первых, затем, надо было видеть доктора Эмерсон, и спустя несколько минут был французский сев снова в своем кабинете. Доктор встретил на него с тревогой.
“Я рад, что вы позвонили, инспектор”, - воскликнул он. “Я собирался подняться в отель, чтобы найти вас. Это ужасное развитие событий”.
“Значит, вы слышали, доктор Эмерсон?”
“Только что. Я встретила Кента, и он рассказал мне. Это удивительное дело, почти невероятное. Что все это значит, мистер Френч? Можете ли вы понять это?”
“Боюсь, сэр, это означает то, что я сказал во время моего последнего звонка; что мистер Джайлс был убит”.
Доктор Эмерсон сделал нетерпеливый жест.
“Но боже милостивый, чувак, это ничего не объясняет! Предположим, он был убит: где его тело? У тебя есть теория?”
Френч колебался. Он почувствовал искушение рассказать о своих подозрениях этому старику, чей интерес и добросовестность были столь очевидны. Но его привычка к осторожности была слишком сильна.
“У меня есть теория, доктор Эмерсон”, - ответил он, “но пока это только теория, и мне не нравится обсуждать ее, пока я не буду достаточно уверен, что это правда. Я узнаю через короткое время, и тогда я скажу вам. А пока, возможно, вы извините меня. Но Я хочу задать вам еще один вопрос. Роупер видел ты насчет организации похорон?”
“Да. Он сказал, что Джайлс дал ему немного денег для этой цели и что он проследит, чтобы им было найдено наилучшее применение”.
“Насколько я понимаю, вы сочли необходимым, чтобы погребение было произведено без промедления?”
Доктор Эмерсон резко подняла глаза.
“Я думал, это необходимо? Конечно, нет. Ты здесь ошибаешься”.
“Это так?” Вернулся Френч. “Я думал, ты сказал Роуперу, что с этим нужно поторопиться. Ты этого не сделал?”
“Никогда. Я никогда даже не обсуждал этот вопрос с ним. Я никогда не думал об этом. На самом деле не было никакой необходимости каким-либо образом отклоняться от обычной процедуры”.
“Все в порядке, доктор. Теперь есть еще один другой момент. Давайте предположим, что убийство было совершено. Я хочу, чтобы вы рассказали мне по внешнему виду тела, как могло быть совершено это убийство. Если вы сможете это сделать, это может привести меня к разгадке ”.
Эмерсон вскочил на ноги и начал расхаживать по комнате .
“Силы милосердные! Хороший вопрос задать мне, после того как я выдал свидетельство о смерти от миокардита!” - воскликнул он.
“Я знаю, доктор”. Френч говорил успокаивающе. “Но никто из нас не непогрешим, и если вы совершили ошибку, это всего лишь то, что каждый делает в тот или иной момент времени или иначе. Причины для выдачи сертификата были очень убедительны, и если они не звучат в в этом случае это только потому, что этот случай один в один миллионов. Не беспокойтесь о сертификате. Вместо этого просто сядьте и вспомните внешний вид тела и посмотрите, можете ли вы назвать другую причину смерти. Если вы не в состоянии высказать определенное мнение, мы можем все еще получить что-то путем исключения. Я беру это, ибо например, череп мужчины не был разбит, ни его горло не было перерезано? Это ограничивает дело. Вы понимаете, что Я имею в виду?”
“О, я вижу достаточно хорошо, и, естественно, я окажу вам всю возможную помощь. Но сначала скажите мне, вы нашли тело?”
“Нет, и я не имею ни малейшего представления, где искать. Полагаю, это будет моей следующей работой. Я даже не говорю, что это убийство. Но это может быть, и если вы сможете ответьте на мой вопрос, это может оказать значительную помощь ”.
Доктор Эмерсон на несколько мгновений задумался.
“Что ж, ” сказал он наконец, - я должен признать, что убийство возможно, хотя я ни на секунду не верю смерть наступила иначе, чем я сказал. Что касается возможных методов, на теле не было явных ранений и насилие в буквальном смысле этого слова поэтому маловероятно. Резкий удар по сердцу или по животу мог вызвать сердечную недостаточность, не оставив физических следов, но в таком случае черты лица выглядели бы искаженными. По той же самой причине может быть исключена смерть от шока, вызванного внезапным испугом или началом заболевания. Конечно, верно, что могли быть введены определенные виды яда. Дуновение синильной кислоты могло бы причиной почти мгновенной смерти и производят же вид, как смерть от естественных причин. В инъекции кокаина сделал бы то же самое, где есть была болезнь сердца, и есть другие подобные агентов. Но в этих случаях трудность для обычного человека в получении рассматриваемых веществ а также в знании того, как их использовать, если они получены, настолько велика, что я думаю, что все они могут быть исключены. Нет, инспектор, каким бы удивительным ни казалось ваше открытие, я не могу думать, что вы правы, предполагая убийство.”
“Но, ” подумал Френч, хотя и не облек свою мысль в слова, “ если человек, которого вы подозреваете, провел лучшие годы своей жизни в качестве санитара в медицинском учреждении, эти трудности довольно быстро исчезают”. Но он скрыл свое удовлетворение и, вместо этого, изобразил разочарование.
“Это кажется очень разумным, доктор, я должен признаю. В то же время я буду вынужден поставить запросы в руке, чтобы определить, недавно пробовал получить кокаин те или иные вещи, которые у вас есть упоминается. Конечно, я не говорю это обязательно Я прав в своих идеях ”.
“Я не думаю, что вы правы, хотя, признаюсь, я совершенно ошеломлен этим гробом. Послушайте, инспектор, вы должны знать больше, чем вы притворяетесь. Ваши идеи безнадежны конфиденциальны?”
Френч покачал головой, затем сказал: “Я могу сказать вам, доктор, что я знаю не больше, чем уже сказал . У меня есть догадки, но вы согласитесь, что я не смог повторить лишь догадки что может быть наговоры на отлично невинных людей. Если я обнаружу, что мои теории кажутся основанными на фактах, я могу попросить вас о дальнейшей помощи, но в настоящее время я не вижу никаких признаков этого. Вы согласитесь , что я прав?”
Эмерсон признал это, и после еще некоторого разговора Френч откланялся. Пока все шло удовлетворительно. Каждый новый факт, который он узнавал, укреплял его теорию. И кстати и неожиданно он пришел на другой улики, косвенно конечно, но никто менее сильный. По словам доктора Эмерсона, убийство, скорее всего, было совершено методами, которые один Ропер из всех людей, которых мог придумать Френч, знал и мог применить. Удовлетворение Френча было сильным как он отметил совокупный эффект своих открытий. С помощью этого метода совокупных косвенных доказательств он привык находить, что подозрение перерастает в уверенность, а уверенность - в доказательство.
Вот и все для первого из двух запросов, которые Френч намеревался сделать сам. Оставалось провести расследование в коттедже покойного Маркхэма Джайлса, и перекусив ранним ланчем в отеле, он отправился в путь по Старвел-роуд.
Был пасмурный и довольно холодный, но приятный день для прогулок. Френч брел, наслаждаясь движением и открывающимся видом, открывающимся с широких, открытых просторов вересковых пустошей. Хотя, благодаря атмосфере, колорит не был ни таким теплым, ни таким богатым, как казалось ранее, в пейзаже было очарование, которое сильно привлекло его. Он обнаружил похожее, хотя и более острое очарование в Дартмуре, который он однажды исследовал по случаю посещения наркомана, отбывающего срок в большой тюрьме Принстауна. Действительно Дартмур и Эксмур фигурировали в его списке мест быть посещенным, когда позволят время и деньги.
Отклоняясь от Старвел-роуд в том месте, где Рут Эверилл и миссис Оксли присоединились к похоронам покойного, Френч обогнул край лощины и через несколько минут достиг коттедж. Это была крошечная коробка, но прочная построенная, с каменными стенами и шиферной крышей. Его архитектура была самой примитивной, дверь и два окна спереди и сзади были единственными отличительными чертами дизайна. Дом стоял на небольшом расстоянии от дороги, в середине участка обработанной земли. Позади был ряд деревянных ульев.
Френч огляделся. Насколько он мог видеть он был единственным живым существом на всем этом участке страны. Городок, приютившийся в долине, по которой он пришел, был скрыт от глаз за краем вересковой пустоши. Три или четыре дома, стоявшие на большом расстоянии друг от друга, казались заброшенными. Никто не появился ни на дороге, ни на пустоши.
Он прошел по узкой дорожке к двери и занялся замком. Она была слишком велика для его отмычек, но несколько минут работы с куском изогнутой проволоки сделали свое дело, и вскоре он был внутри, закрыв за собой дверь.
Дом состоял всего из трех комнат: гостиной, спальни и кухни. Узкий проход разделял последние два из них, передняя часть которых образовывала крыльцо, а задняя кладовую. Атмосфера была тяжелой и тошнотворной, и это вскоре объяснилось тем фактом, что казалось, все осталось именно там, где было когда Джайлс умер. Одежда была все еще на кровати и там был с плесенью и разлагающейся пищи в кладовая. Пыль покрывала все толстым слоем; действительно, это для французов было чудом, откуда в сердце страны могло взяться столько пыли .
Он открыл двери, чтобы атмосфера разрядилась а затем приступил к одному из своих тщательных обследований. Он не ожидал найти ничего интересного, и все же он искал так, как будто ключ ко всей тайне лежал там ожидая, чтобы его обнаружили. Но через час ему пришлось признать неудачу. В этом месте не было ничего, от чего он мог бы получить хоть малейшую помощь.
Он неохотно запер двери и направился обратно к Тирсби. Он шел медленно, едва сознавая свое окружение, пока ломал голову в надежде увидеть какую-нибудь другую подсказку, которая могла бы принести ему больший результат. Сначала он не мог придумать ничего, затем ему пришло в голову другое направление расследования которое, хотя и казалось безнадежным бесперспективным, он подумал, что мог бы продолжить.
Он думал о том, что если его основная теория верна’ то тело Джайлса должно было быть перевезено из его коттеджа в Старвел, вероятно, во время темноты той трагической ночи в среду. Как это было сделано? Он заметил в единственной надворной постройке Старвела, которая осталась незажженной, огонек ручной тележки, и ему еще раньше пришло в голову, что этой тележкой могли пользоваться. Теперь он подумал, что ему следовало бы спуститься в Старвел и еще раз взглянуть на уборную и эту ручную тележку. Возможно, произошло чудо и была оставлена какая-нибудь полезная подсказка.
Он свернул с дороги и, перейдя край Лощины, спустился к развалинам в центре. Пристройка представляла собой небольшой каменный сарай, построенный у стены двора. Через разбитое и покрытое паутиной окно он мог видеть, что там была ручная тележка, несколько садовых инструментов и несколько старых сломанных ящиков и другого хлама. Дверь была заперта на ржавую цепочку и висячий замок, из которого исчез ключ.
Несколько секунд работы с его изогнутой проволокой отомкнул замок, он толкнул дверь и вошел. Место было невыразимо грязным, и он осторожно передвигался по комнате, когда начал просматривать ее содержимое. Но он был так же дотошен и тщателен в своем осмотре, как если бы это был тронный зал дворца.
Он закончил свою работу и собирался разочарованный удалиться, когда присутствие небольшого кусочка желтой глины, который он заметил при входе, но на который он не обратил внимания, внезапно это показалось ему слегка озадачивающим. Он имел форму похожую на полумесяц, внутренний край имел четкую кривизну. Очевидно, она запеклась на мужской пятке и отвалилась, возможно, потому, что каблук стал суше в сарае. Френч огляделся и вскоре он увидел еще два куска. Один был приклеен к ободу левого колеса ручной тележки, как будто колесо перекатился по комку и поднял его, другой был на левой ноге, как будто нога была опущена на похожий ком, который застрял таким же образом.
Было, конечно, очевидно, что тележку не только катили по месту, где была желтая глина, но и поставили там. Сначала Френч не увидел в этом ничего примечательного, но теперь ему пришло в голову, что он не заметил никакой глины такого цвета по соседству. Где же тогда были подобраны кусочки?
Он видел похожую глину предыдущей ночью, но не поблизости. Куча хлама, убранная при вскрытии могилы в Тирсби, была именно таким материалом. Он заметил это особенно при свете ацетиленовой лампы. Это было характерного светло-желтого цвета, очень плотное и сгущенное похожее на лужицу. Но он не видел ничего подобного на вересковых пустошах. Почва вокруг была темного цвета, почти торфянистая.
Он мысленно вернулся к той сцене на кладбище и затем вспомнил еще один момент. Он посмотрел вниз, в могилу, когда гроб поднимали, и теперь он вспомнил, что по бокам отверстия была видна черная почва поверх глины. Слой примерно в три фута, шесть или четыре фута темной торфяной почвы покрывал желтое. Френч тихо присвистнул когда до него дошел возможный вывод.
Потертая, но все еще пригодная на вид лопата стояла в углу сарая. Френч поднял ее и пройдя несколько ярдов по торфянику, начал копать. Он не был особенно опытен, и до того, как он проработал много минут, он был весь в поту . Но он не сдавался, и яма росла пока на глубине почти трех футов он не нашел то, что хотел. Лопата подняла кусок твердой, плотной глины светло-желтого цвета.
Френч сильно заинтересовался, когда он заполнил отверстие и удалил следы своей работы. С чувством подавляемого волнения он вернулся в сарай и аккуратно упаковал полумесяц лепешка в форме глины в спичечный коробок. Затем замок дверь, он снова вышел на болотах и стоял озираясь по сторонам, размышляя, факты он только что узнал.
Ручная тележка была недавно установлена и покатилась по участку желтой глины. Это почти наверняка было сделано в последний раз, когда его использовали, иначе глину бы сбили при последующих путешествиях. По той же самой причине место, должно быть, находилось недалеко от Старвела. Вблизи Старвела не было обнаженной глины, но она была найдена на глубине примерно трех футов ниже уровня земли.
Из этого, несомненно, следовало, что кто-то выкопал яму рядом со Старвелом и подкатил ручную тележку к краю, прежде чем она была засыпана.
Френч пошел еще дальше. Если он был прав что тело Маркхэма Джайлса было доставлено в Старвел в ту трагическую ночь, это было почти наверняка что ручной тележкой пользовались, поскольку не было другой способ, насколько он мог видеть, с помощью которого можно было бы нести ужасное бремя. Но так долго путешествие сбило бы глину с колеса; следовательно, путешествие к яме было совершено после этого с телом. Кроме того, тележкой вряд ли можно было пользоваться после пожара: на тот момент трагедия закончилась, и выживший актер покинул район.
Разве эти соображения не наводили на мысль, что Роупер, доставив тело мужчины в Старвел, погрузил свою добычу на ручную тележку — возможно, там было старое серебро или ценные украшения, а также банкноты — выкатили их на пустошь и закопали так, чтобы надежно спрятать до тех пор, пока он не сможет прийти вернуться и забрать их?
Френч вспомнил свои причины думать, что добыча могла быть так спрятана. Все эти записки — при условии, что больше ничего не было — имели бы определенный объем. Вероятно, чемодан был бы необходим, чтобы нести их. Мужчина с чемоданом более заметная фигура, чем без него. Разве не было бы разумно для преступника, скрывающегося от правосудия, спрятать вещи, при условии, что он мог бы найти безопасное место, в котором это можно было бы сделать? Более того — и это было самым сильным моментом — если бы Роупера арестовали без записей ничего нельзя было бы доказать против него. Он мог бы сказать, что сбежал из пожар по чистой случайности, или он мог симулировать потерю памяти от шока. Или опять же, он мог объяснить, что боялся прийти открыто, чтобы его не заподозрили. Неважно что могли подумать, он был в безопасности. Но пусть его найдут с записками при нем и он был бы все равно что повешен.
Френч, оглядываясь вокруг там, в центре великой Впадины, почувствовал, как его настроение поднимается, когда он подумал, не собирается ли он совершить величайший переворот во всем этом деле.
Теперь его вопрос заключался в следующем: где Роупер мог сделать свой тайник? Не рядом с дорогой, где потревоженная земля была бы видна случайному прохожему. Не рядом с домом в случае, если некоторые из толпы привлечены огонь следует сделать неожиданный найти. Но не слишком далеко, либо чтобы он сам мог испытывают трудности в поиске места.
Френч начал обходить дом кругами со все увеличивающимся радиусом, внимательно изучая землю в поисках следов желтой глины. И так он искал до тех пор, пока не начал сгущаться вечер и не наступили сумерки.
И затем, когда он пришел к выводу, что становится слишком темно, чтобы продолжать, он нашел то, что он хотел. На открытой пустоши позади дома и на дне крошечной впадины были безошибочные следы недавних раскопок. Земля на протяжении нескольких квадратных футов была усеяна кусочками распадающейся желтой глины и дерна, которыми яма была засыпана, все еще имели срезанные края.
Френч был переполнен восторгом. В том, что он нашел что-то ценное, скорее всего, тайник с украденными деньгами, он не сомневался. Он едва мог сдержать свое желание открыть отверстие еще раз, тут же. Но становилось темно, а у него не было лампы. Он подумал, что два свидетеля были бы желательны, поэтому он обуздал свое нетерпение, отметил тщательно расположение отметин и, сожалея о необходимости оставить это без присмотра, отправился в свой обратный путь.
Он позвонил сержанту Кенту и договорился, что он и констебль встретятся с ним во флигеле в восемь часов следующего утра. В отеле он поужинал и, сказав, что ему нужно сесть на ночной поезд до Карлайла, попросил пакет с бутербродами. Затем он покинул город и вышел один раз снова голодать.
Его разум не был спокоен, пока он снова не посетил место ямы и не убедился, что оно осталось нетронутым. Затем, решив не рисковать, он вернулся во флигель и сел у окна, из которого мог видеть лощину в свете луны, раскурил трубку и приготовился наблюдать.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ: Тайна болот

Та ночь в одиноком сарае рядом с "гонтом", почерневшие стены старого дома, оказались одной из самых долгих, которые Френч когда-либо проводил. Но не было спасения от бдения. Если клад Эверилл лежал под дерном в нескольких ярдах отсюда, за этим местом должно быть наблюдали. Ропер может прийти на Хабар в любое время и французы не могли рисковать его урвал в последний момент от его собственного рвется клатчи.
Он подтащил пару старых коробок к окну, и, усевшись, устроился так удобно, как только мог . Но время тянулось свинцово медленно. Он наблюдал пока луна медленно ползла по небу, он размышлял о трагическом деле, которым он занимался и предавался мечтам наяву о том времени когда он должен был стать старшим инспектором Френчем в Криминалист, но ничто из того, что он мог сделать, казалось, не могло сократить бесконечные часы. Ему тоже было холодно, несмотря на его тяжелом пальто. Ему очень хотелось выйти и согреться быстрой прогулкой, но он не осмеливался рисковать выдать свое присутствие. В предрассветные часы он ел съел бутерброды, а затем ему пришлось бороться с непреодолимым желанием спать, усиленным тем фактом, что он не спал большую часть предыдущей ночи. Но его бдительность не была вознаграждена. Там не было никаких признаков мародера, и когда на востоке забрезжил первый слабый отблеск зари, он увидел, что все его хлопоты были напрасны. Всего он не жалел, когда незадолго до восьми часов Сержант Кент и констебль вложил в внешний вид, и когда он вышел навстречу им, тяжело вздох искреннего облегчения.
“Ты здесь раньше нас”, - приветствовал его Кент с удивлением .
“Это верно, но я пришел слишком рано. Итак, сержант, я попросил вас прийти сюда с довольно необычной целью: фактически, чтобы мы могли выкопать яму. Вот лопата, и мы пойдем и начнем с одного раза”.
Сержант выглядел так, как будто сомневался, не сошел ли с ума Французский, но он контролировал свои чувства и со своим спутником последовал примеру другого.
“Я хочу, - продолжал Френч, когда они добрались до места его находки, - чтобы ты понял, почему Я хочу выкопать эту яму в этом месте”, - и он показал на следы желтой глины и срезанный дерн. “Видишь ли, кто-то что-то закопал здесь, и Я хочу выяснить, что это такое ”.
Кент в ни к чему не обязывающем молчании схватил лопату и начал копать. Затем констебль попробовал свои силы, и когда ему надоело, Френч сменил его. Так что они делали это по очереди, пока яма углублялась и куча земли рядом с ней росла.
Внезапно лопата наткнулась на что-то мягкое и податливое, которое все же сопротивлялось ее давлению. Кент, который пользовался им, перестал копать и начал расчищать окружающую почву, в то время как остальные наблюдали, Френч, затаив дыхание, констебль с бычьей невозмутимостью, которую он демонстрировал повсюду.
“Это одеяло, это”, - объявил сержант через некоторое время. “Что-то завернутое в одеяло”.
“Продолжай”, - сказал Френч. “Открой это”.
Кент возобновил копание. Несколько минут он работал, а затем выпрямился и удивленно посмотрел на Френча.
“Господи, спаси нас!” - воскликнул он с благоговением в голосе. “Это необычно, как человеческий труп”.
“Чепуха!” Резко ответил Френч. “Это не могло быть ничего подобного. Садись и открой это и тогда ты узнаешь”.
Сержант поколебался, затем тяжело выбрался наружу из ямы.
“Ну, посмотрите сами, сэр”, - пригласил он.
Френч спрыгнул вниз, и когда он уставился на очертания предмета, накрытого одеялом, его глаза стали круглыми, и что-то похожее на ужас заполнило его разум. Сержант был прав! Не было никакой ошибки в этой форме! Это была могила, которую они вскрывали и одеяло оказалось саваном.
Френч выругался, затем взял себя в руки и повернулся к сержанту.
“Ты прав, Кент. Это, несомненно, тело. Уберите землю вокруг него, пока констебль и Я снимаем дверь сарая с петель”.
Задача подъема неубранных и разлагающихся останков на импровизированные носилки была такой, о которой Френч впоследствии никогда не мог думать без приступа болезненного отвращения, но в конце концов это было готово, и мужчины медленно отнесли завернутое ужас в сарай. Там дверь была установлена на пару коробок, и Френч, стиснув зубы, откинул одеяло с лица.
Несмотря на ужасное разрушительное воздействие времени, и Кент, и констебль сразу узнали искаженные черты лица. Тело принадлежало Маркхэму Джайлсу!
Открытие почти лишило Френча дара речи. Если Тело Маркхэма Джайлса было здесь, чье было третье тело в Старвеле? Неужели все его дело провалилось до его ушей? Он снова горько выругался и снова взял себя в руки, чтобы разобраться со следующим шагом.
“Это означает дознание”, - сказал он Кенту. “Тебе и мне лучше вернуться в Тирсби и уведомить коронера и так далее, а этот твой человек может остаться здесь и наблюдать”.
Они дошли до маленького городка почти в молчании, Френч был слишком поглощен своей новой проблемой, чтобы предаваться беседе, а сержанту не хотелось прерывать мысли своего спутника. По прибытии Кент связался с коронером, пока звонил Френч Майор Валентайн.
“Нет, сэр, я не знаю, что с этим делать”, - признался он в ответ на резкий вопрос майора. “Это определенно выглядит так, как будто человек, которого я подозревал, был в конце концов, мертв. Но я бы предпочел не обсуждать это по телефону. Мог бы я увидеться с вами, сэр, если бы поехал в Лидс?”
“Нет, я поеду в Тирсби. Я хотел бы разобраться в этом деле на месте. Будет расследование, конечно?" - спросил я. "Нет, я поеду в Тирсби. Я хотел бы разобраться в этом деле на месте. Будет расследование, конечно?”
“Да, сэр. Сержант Кент договаривается об этом с коронером. Мы также захотим провести вскрытие. Одна из вещей, которые я хотел знать, это то, кто, по вашему мнению, я. должен был это сделать. Но ты можешь сказать мне об этом когда кончишь.”
Майор Валентайн ответил, что подъедет на своей машине и заберет Френча в полицейском участке в два часа дня по пути в Старвел.
Время близилось к полудню, но Френч решил, что у него будет время навести справки и пообедать до прибытия главного констебля . Поэтому он свернул на Хай-стрит и направился к Пулларсу, крупнейшему обувному магазину города .
“Мистер Пуллар дома?” вежливо спросил он. Он познакомился с этим человеком в баре отеля "Тирсдейл Армз", и они обменялись знакомыми кивками.
“Я полагаю, вы не слышали о нашем открытии, Мистер Пуллар?” Начал Френч, когда его усадили в кабинете владельца. Весь бизнес был обязательно выходите на дознании, так что он может также заручиться доброй волей другого, сказав ему конфиденциально-то об этом.
Мистер Пуллар осторожно признал, что не слышал ничего необычного.
“Это достаточно необычно для любого”, - заверил его Френч и рассказал о находке могилы на пустоши, хотя и не упомянул о своих сомнениях и страхах по поводу Роупера.
Мистер Пуллар был должным образом впечатлен и неоднократно просил благословения своей душе. Когда он усвоил новости, Френч обратился к реальной цели своего звонка.
“Я подумал, что, может быть, вы могли бы мне немного помочь, мистер Пуллар. Возможно, вам было бы интересно узнать, как я докопался до этого. Ну, это было таким образом”. Он достал из спичечного коробка кусочек глины, который он нашел на полу сарая.
“Я подобрал это в сарае, и поскольку такого рода глина здесь повсюду покрыта слоем в три фута темной почвы, из этого следовало, что кто-то вырыл яму глубиной более трех футов”.
Мистер Пуллар выразил свое восхищение проницательностью собеседника с тем же благочестивым пожеланием, что и раньше.
“Теперь вы видите, ” продолжил Френч, “ эта глина прилипла к ботинку. Вероятно, она немного подсохла в сарае и упала или ее сбили. Теперь, мистер Пуллар, ты можешь сказать мне, что это была за обувь?”
Мистер Пуллар покачал головой. При всем желании помочь, он сомневался, сможет ли ответить на вопрос. Он взял кусок глины и осторожно повертел его в пальцах.
“Ну”, - сказал он через некоторое время, указывая на впадину изгиб, - “это торчало снаружи от пятки, вот так. Если бы это был носок, он был бы сжат более плоско. Но это квадратный след от каблука ”. Он вопросительно посмотрел на Френча, который поспешил вмешаться: “Именно так я и думал , мистер Пуллар. Мужской каблук.”
“Да, я бы подумал о мужском каблуке: хотя, имейте в виду вам нелегко отличить мужскую обувь от некоторых из этих женских туфель на плоском каблуке которые носят сейчас”.
“Я подумал, что это мужская одежда, судя по размеру”.
“Нет: это может быть либо крупная женщина, либо маленький мужчина. Я бы сказал, семерка”. Он встал и просунул голову в дверь кабинета. “Сюда, Джон! Принести мне три пары черных Fitwells мужские: с шестью и половиной, семь и восемь: средний вес”.
Когда туфли были доставлены, мистер Пуллар попытался подогнать глиняный круг к изгибу каждого каблука. Френч был в восторге от тщательности и систематичности. он взялся за дело. Он попробовал со всеми тремя размерами, затем потребовал пару шестерок и пару девяток.
“Это никуда не годится, мистер Френч”, - сказал он, когда проверил и это. “Посмотрите сами. Это меньше, чем девятка, но больше вы ничего сказать не можете. Это может быть шестерка, или семерка, или восьмерка. Это не достаточно четко, чтобы сказать.”
Френч посмотрел сам, но ему пришлось признать вывод другого был правильным. Отпечатки предположительно были оставлены человеком с довольно маленькими ступнями, и это было все, что можно было сказать.
Френч был разочарован. Он надеялся на что-то более определенное. По общему признанию, у Роупера были довольно маленькие ступни, но то же самое относилось и к номерам других мужчин.
Он пожелал мистеру Пуллару доброго дня и вернулся в отель на ланч. Но вскоре он узнал, что достойный торговец обувью максимально использовал свои возможности. Едва он сел, как репортер местной газеты поспешил в кофейню и взволнованно потребовал подробностей о великой находке. А позади него появился владелец отеля и несколько клиентов, которые поддерживали British industries в баре.
Френч понял, что ничего не остается, кроме как капитуляция. Добродушно он рассказал свою историю, просто предусматривается, что после его заявления репортер он не должен больше беспокоить, пока он не закончил свой обед. С этим согласились, но грустно сообщать, что Френч не совсем играл в игру. Его трапеза закончилась, он выскользнул через двор, и окольными путями добрался до полицейского участка незамеченный. Майор Валентайн подъехал сразу же, как приехал и через несколько секунд двое мужчин уже мчались прочь по Старвел-роуд, пока Френч подробно рассказывал свою историю .
“Это действительно экстраординарное развитие событий”, - прокомментировал Главный констебль. “Вы предположили, что Джайлза убили, чтобы завладеть его телом за мошенничество со Старвелом. Если вы были правы, это следовало, что его гроб был бы пуст. Вы открыли его гроб, и он был пуст. Более полное подтверждение вашей линии рассуждений было бы трудно представить. И теперь выясняется, что тело не использовалось для мошенничества со Старвелом; следовательно, все ваши рассуждения рушатся. Если бы вы не совершили ошибку и не действовали исходя из ложных предпосылок, вы не узнали бы правду. Своеобразный, не так ли?”
“Довольно странно, сэр. Но я хотел бы согласиться с вами, что я открыл правду. Мне кажется , я дальше от нее, чем когда-либо”.
“Нет; исправление ошибки - это всегда прогресс. Но я не отрицаю, ” продолжал майор Валентайн с капризной улыбкой, “ что все еще есть кое-что, что нужно прояснить”.
Френч невесело рассмеялся.
“Мне не нравится думать об этом”, - сказал он. “Но вскрытие может нам что-то сказать. Согласно моей предыдущей теории, этот человек был убит. Теперь это открытие вызывает определенные сомнения, хотя лично у меня их очень мало. Но в любом случае у нас нет никаких доказательств. Поэтому я подумал, что нам следует провести вскрытие ”.
“Несомненно. Мы позовем доктора Лингарда из Хеллифилда. Это сарай?”
“Да, сэр. Тело внутри”.
Нескольких минут хватило, чтобы главный констебль получил всю доступную информацию и двое мужчин вернулись к машине.
“Знаете, - заявил майор, заводя двигатель, - если этот человек был убит, это еще ни о чем не говорит. очень много для этого доктора Эмерсона. Он дал свидетельство о смерти от естественных причин, не так ли?”
“Если вы спросите мое мнение”, - ответил французский мрачно, “он не исследовать организм на всех. Я видел его об этом. Похоже, человек страдает от болезнь сердца в течение многих лет. Он также переболел гриппом за несколько дней до смерти, который мог вызвать сердечную недостаточность. Доктор Эмерсон практически признал, что предполагал, что это произошло. Он также признал, что в любом случае только вскрытие могло удостовериться”.
“Беспечно и предосудительно, без сомнения. Но, Френч, я задаюсь вопросом, не должны ли мы все были поступить так же в его обстоятельствах. Мысль о нечестной игре в таком случае никому бы никогда не пришла в голову ”.
“Это то, что он сказал, сэр. Пока я не рассказал ему о пустом гробе, он отклонил это предложение. Когда я упомянул, что он не знал, что сказать”.
“Он потребуется на дознании?”
“Конечно, сэр. И другой врач, Филпот. Он посещал этого человека во время его болезни”.
Они быстро вбежали в город и остановились у полицейского участка. Кент, узнав своего посетителя, подобострастно поспешил им навстречу.
“Добрый вечер, Кент”, - приветствовал его майор. “Инспектор Френч только что рассказал мне об этом деле. Вы что-нибудь слышали от коронера?”
“Да, сэр, я виделся с ним по этому поводу. Завтра в одиннадцать он должен быть на дознании”.
“Где?”
“В здании суда. Он попросил, чтобы останки могли быть доставлены до этого”.
“На вскрытие остается мало времени. Лучше еще раз сходи к коронеру, Кент, и попроси его взять свидетельство об опознании и отложить заседание на неделю. Я договорюсь с доктором Лингард о посмертные сразу, и вы будете, французский, сделать в связь с местными врачами. Между тем, как мы здесь мы разберемся о доказательствах”.
Кент провел его в свою комнату, и там состоялось обсуждение процедуры, которая должна быть принята при дознании. Был составлен список свидетелей с примечанием к показаниям, которых следовало ожидать от каждого. Было решено, что определенные факты следует держать в секрете, и Кенту было поручено встретиться с коронером и попросить его также организовать это. Когда дело было закончено, майор поднялся.
“Тогда увидимся на отложенном дознании, Кент. Френч, если ты пойдешь со мной, я подвезу тебя до твоего отеля. На самом деле я бы хотел с вами поболтать”, - продолжил он, когда они вышли из полицейского участка. “Это новое развитие событий безусловно, очень озадачивает, и я хотел бы обсудить это в деталях. У вас есть отдельная гостиная?”
“Не все время. У меня был один или два раза вечером, когда мне нужно было поработать, но обычно иногда у меня его нет. Мы можем сделать это прямо сейчас хотя.”
“Ну, ты организуй это, пока я провожу машину. И закажи чай. Ты выпьешь со мной чашечку, не так ли ты?”
“Спасибо, я бы с удовольствием”.
Через несколько минут в камине потрескивали поленья в довольно унылой частной гостиной отеля Thirsdale Arms. Пока не закончился чай, майор болтал о людях и вещах, не относящихся к делу, но когда официант исчез с подносом, а двое мужчин устроились с сигарами перед камином, он перешел к делу.
“Я признаю, Френч, что я не только чрезвычайно заинтересован в этом деле, но и чрезвычайно озадачен. Судя по тому, что вы говорите, это ваша позиция также. Теперь просто остановимся на двух или трех моментах. Я как я понимаю, нет никаких сомнений относительно мотива?”
“Нет, сэр, мы можем принять как должное тот факт, что тридцать тысяч фунтов мистера Эверилла были украдены и что это ключ ко всему делу”.
“Вы сначала подозревали Уимпера?”
“Да, на первый взгляд все выглядело для него плохо. Я не нужно вдаваться в подробности: у него была часть украденных денег, и он был в доме в ночь трагедии и так далее. Но Я тщательно изучил это дело и был удовлетворен что Роупер одурачил его. Уимпер все в порядке, сэр. Мы ничего там не добьемся ”.
“Я слышал, что он и мисс Эверилл собираются пожениться”.
“Так я слышала, на самом деле он сказал мне сам. Он хотел сделать предложение, а потом эта интрижка заставила его сдержаться. Но как только я сказал ему, что не собираюсь арестовывать его, он пошел прямо к даме рассказал ей об обстоятельствах и попросил ее выйти за него замуж. Она приняла его, и свадьба состоится в ближайшее время ”.
“Я знаю его отца в Лидсе и рад слышать что у него определенно нет проблем. Значит, вы подозревали Филпота?”
“Я подозревал, Филпот из-за его связи с Roper, хотя там не было ничего напрямую связывающих его с Старвел преступления. Но я только увидел что я на ложном пути туда же. Он рассказал обо всем, что казалось подозрительным, и более того, любые пункты его заявления, которые в силу характера дела могли быть подтверждены, были подтверждены другими свидетелями. Кроме того, он был болен в то время: были свидетельства его экономки и других людей, а также доктора Эмерсона свидетельство о том, что он не мог встать с постели. И была его неудача. Если бы он только что получил За 30 000 фунтов он бы не впустил судебного пристава ”.
“Не могло ли это быть уловкой, чтобы сбить людей со следа ?”
“Нет, сэр, я так не думаю. Если бы он был виновен он не продемонстрировал бы внезапных признаков богатства, но он также не стал бы банкротом — просто из страха, что это может быть воспринято как уловка. Конечно, сэр, я осознаю, что ничто из этого не является абсолютно окончательным. Отсутствовали доказательства вины, но не доказательство невиновности, и, конечно, болезнь может быть подделана и так далее. Но то, что действительно прояснило Филпота в моем сознании, было поведением Роупера. Невозможно рассматривать это дело без рассмотрения поведения Роупера ”.
“Я знаю, и я действительно согласен с вами. Все же давайте исчерпаем возможности. Вы подумали о других людях, я полагаю?”
“Я подумал почти обо всех остальных в этом месте. Оксли, Таркингтоне, Эмерсоне и нескольких других.; я рассматривал даже Кента. Но не было ни малейших улик против кого-либо из них. Единственная другая реальная альтернатива Роуперу — это грабители - банда которые действуют уже несколько месяцев. Но здесь снова имеет место поведение Роупера. Если бы Роупер не был виновен, он бы не поступил так, как поступил ”.
Главный констебль некоторое время молча курил несколько мгновений.
“Я думаю, все, что вы говорите, очень разумно. Теперь просто просмотрите дело против Роупера, и я попытаюсь найти дыры”.
“Во-первых, сэр, это был характер этого человека; мстительный, беспринципный, шантажист, и, кроме того, искусный фальсификатор. По общему признанию, это описание пришло от Филпота, но все, что могло быть известно посторонним, было подтверждено сержантом и многими другими в Кинтиллохе. Роупер был единственным человеком о котором мы знаем, не считая банды грабителей, у которого были характер и способность совершить преступление ”.
“неубедительно, но продолжай”.
“неубедительно само по себе, без сомнения; но это не стоит особняком. Во-вторых, было устранение мисс Эверилл с дороги; в-третьих, было Эпизод с Уимпером и, в-четвертых, вопрос о Похоронах Джайлса ”.
“Все в порядке, за исключением того, что когда мы найдем тело Джайлса оно не было сожжено, все дело рухнет на землю”.
Френч бросил окурок своей сигары в огонь.
“Не верьте этому, сэр. Ничто из того, что я говорил, не соответствует действительности. Хотя я признаю мотив этого дела с Джайлсом неясен, факты остаются, и их значение остается. Я не теперь следую всей схеме Роупера, но я все еще верю он наш человек ”.
Майор Валентайн решительно кивнул.
“Я тоже, Френч, и мы с ним справимся. Тогда у вас нет теории о том, откуда взялось третье тело ?”
“Я полагаю, что Роупер заманил какого-то другого бедолагу в дом и убил его тоже. Я думаю, сэр, нам придется попытаться еще раз, чтобы выяснить, не исчез ли кто-нибудь примерно в это время”.
“Я позабочусь об этом, но я не надеюсь, что у меня получится лучше, чем раньше". чем раньше.
Майор Валентайн проявлял признаки срыва совещание, но Френч поднял руку.
“Минутку, сэр, если вы не возражаете. Я подумал что это расследование дает нам шанс, которым, возможно, мы должны воспользоваться. Больше никаких таких записок не поступало. Что, сэр, вы бы сказали, было причиной этого?”
“Ну, если мы правы насчет того, что Роупер жив, я полагаю, потому что он боится”.
“Вот что я думаю. И это дело заставит его бояться еще больше. Теперь я задаюсь вопросом, не смогли ли мы успокоить его за него”.
“Я не совсем понимаю”.
“Почему, таким образом. Предположим, что я был очень откровенен в своих показаниях — очень откровенен, открыт и всеобъемлющ. Предположим, что я должен рассказать о записках; о том, что их номера были сняты, и о том, который объявился в Лондоне, и о том, что ограбление тем самым было заподозрено и меня отправили вниз для расследования. Предположим, я объясню, что мне удалось проследить за этой запиской и обнаружил, что она была передана самим мистером Эвериллом другу, и что вся сделка была в полном порядке. Но предположим, я передал, что только номера последней партии банкнот — скажем, двадцати двадцаток — были известно. Разве это не сработало бы?”
“Вы имеете в виду, что если бы были известны номера только двадцати заметок, Роупер чувствовал бы себя в безопасности, изменяя остальные?”
“Именно так. Кроме того, если ничего не было сказано об прахом бытия газете, он будет думать, что по подозрению в грабеже был рассеян открытие того, что внимание перешло в Лондоне был все право”.
“Это стоит попробовать. Если он поднимется до этого, ты получишь его”.
“Хорошо, сэр. Тогда я сообщу коронеру заранее. Или, возможно, вы бы так и сделали?”
“Я сделаю это. Что ж, мне пора домой. Я рад, что состоялся этот разговор, и я надеюсь, что ваш план увенчается успехом”.
На следующее утро началось официальное дознание были изъяты доказательства идентификации останков покойного Маркхэм Джайлс. Разбирательство было затем отложено на семь дней, чтобы дать полиции возможность продолжить расследование.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ: Френч Загоняет Приманку В Свою Ловушку

Этот день недели стал знаменательным днем в истории Тирсби. История открытий Френча, к этому времени общая собственность произвела в маленьком городке настоящий фурор. Никогда еще такая череда трагедий и острых ощущений не нарушала его безмятежного существования. Никогда интерес не достигал такой температуры накал. Поэтому неудивительно, что все свободные места в здании суда были заняты задолго до часа отложенного дознания, и что образовалась очередь из нетерпеливых, толкающихся людей, неспособных занять вход, вытянутый длинной колонной от его двери. Но полиция позаботилась о том, чтобы все, кто те, кто особенно интересовался трагедией, получили места. В ряду, обычно зарезервированном для адвокатов, сидели Оксли с Рут Эверилл, которая была вызвана присутствовать в качестве свидетеля, и миссис Оксли, которая смотрела на девушку как на свою подопечную и настояла на том, чтобы сопровождать ее. Уимпер, теперь уже принятый любовник, сидел рядом с Рут, а позади были Таркингтон, Блоксхэм, Эмерсон, Филпот и полицейский врач Лингард. Майор Валентайн и Французы сидели вместе на месте, обычно занимаемом клерком короны, в то время как Кент, выглядевший измученным и встревоженным, стоял в кузове корт, возится с пачкой бумаг и что-то шепчет своим подчиненным.
Коронером был тот же доктор Лонсдейл, который выступал в аналогичном качестве примерно девятью неделями ранее когда проводилось расследование смерти трех жертв пожара в Старвеле. Он также, казалось, волнуюсь, как будто он боялся, что выяснение этих таинственные события могли попробовать свои полномочия за пределами их емкость.
Предварительные слушания были закончены коронер уже приступил к сбору показаний немедленно был вызван доктор Эмерсон.
“Вы присутствовали покойный Мистер Маркхэм Джайлз?” коронер спросил, когда он получил другой наименование и квалификации.
“Я посещал его до пяти лет назад, когда доктор Филпот взял дело на себя. Из-за того, что доктор Филпот был болен на момент его смерти, меня снова вызвали ”.
“По какой жалобе вы ранее посещали покойного?”
“Миокардит. Это была болезнь, длившаяся несколько лет постоянная”.
“Миокардит - это болезнь сердца, не так ли? Сильно ли пострадал покойный?”
“Пять лет назад, довольно серьезно. Я не сомневаюсь что на момент его смерти ему было намного хуже, поскольку болезнь неизлечима и прогрессирует”.
“Мы, без сомнения, можем узнать это от доктора Филпота. Когда вы услышали о смерти мистера Джайлса, доктор Эмерсон?”
“В среду утром, 15 сентября”.
“Кто рассказал тебе об этом?”
“Джон Ропер, человек-слуга Старвела”.
“Вы ходили в Старвел и осматривали тело ?”
“Да, я сделал это, предварительно проконсультировавшись с доктором Филпотом по этому делу”.
“О, вы видели доктора Филпота. И каков был результат вашей консультации?”
“Доктор Филпот сказал мне, что у мистера Джайлса развился грипп, и что он осматривал его в четверг. Он был очень слаб, и доктор Филпот не ожидал, что он справится с этим ”.
“Затем вы осмотрели тело?”
“Да, я немедленно отправился в Старвел”.
“И какое мнение у вас тогда сложилось относительно причины смерти?”
“Я думал, что это миокардит”.
“И вы дали свидетельство на этот счет?”
“Я так и сделал”.
“Проводили ли вы какое-либо конкретное исследование останков , на котором основывали свое мнение?”
“Да, насколько это было возможно без вскрытия”.
“И вы были вполне удовлетворены тем, что не допустили ошибки?”
“Я был вполне удовлетворен”.
“Что будем делать в это время. Пожалуйста, не уходите, доктор Эмерсон, Как я, возможно, некоторые дополнительные вопросы к вам позже”.
Затем был вызван доктор Филпот. Он подтвердил показания последнего свидетеля в той мере, в какой это касалось его самого. Он посещал мистера Джайлса в течение последних пяти лет. Покойный страдал от миокардита, который обострился и от которого он мог умереть в любой момент. В четверг перед своей смертью свидетель был проинформирован Роупером, слугой мистера Эверилла, что покойный казался довольно серьезно больным, и он вышел навестить его. Умерший был слаб, и свидетель полагал, что он был очень близок к своему концу. Свидетель не думал, что он сможет прожить больше трех или четырех дней. Когда он услышал о его смерти, это было только то, что он ожидал .
Следующим свидетелем была Рут Эверилл. Она нервничала, но сержант отнесся к ней почтительно, а коронер по-отечески добр. Ее показания были вскоре закончены. Отвечая на ряд вопросов, она показала, что знала мистера Джайлса довольно хорошо и по разным поводам сидела с ним рядом во время его болезни. Во вторник той трагической недели она покинула Старвел, чтобы нанести короткий визит в Йорк, и по пути в Тирсби она позвонила , чтобы увидеться с ним. Он казался очень слабым. Он едва мог говорить. Рут провела с ним около десяти минут, а затем поехала в Тирсби. Она больше никогда его не видела.
Затем несколько человек были вызваны родственниками на похороны. Клерк из ратуши, который занимался погребениями, смотритель нового кладбища, гробовщик и те из его людей, которые помогали, давали показания по очереди. Коронер был чрезвычайно подробен в своих вопросах, и когда он закончил, вся история этого печального дела была раскрыта, за исключением одного пункта.
Это было ложное заявление Роупера владельцу похоронного бюро о том, что тело требовалось похоронить без промедления . Было решено, что ничто не должно просочиться наружу, связывая смерть Джайлса со Старвелом, и о мастерстве коронера красноречиво говорило то, что он был в состоянии получить другие детали погребения сохраняя при этом двуличие Роупера в секрете.
Из данных Соединенными штатами показаний казалось, что Маркхэм Джайлс умер в какой-то момент в течение Ночи вторника. Ропер заявил, чтобы больше чем один свидетельствую, что миссис Ропер ушел на то, чтобы увидеть его около восьми часов в тот вечер, когда она нашла его слабым, но довольно легко и не проявляя никаких признаков любой раннего распада. Около девяти на следующее утро, В среду она снова пришла и обнаружила, что мужчина был мертв в течение нескольких часов. мистер Джайлс был лежащим в той же позе, которую он занимал предыдущим вечером, и, судя по умиротворенному выражению лица на его лице это выглядело так, как будто он скончался безболезненно. Миссис Ропер вернулась за своим мужем, который вернулся вместе с ней в коттедж. Там они сделали все, что могли, и Роупер затем поехал в Тирсби и договорился о похоронах. Сначала он сообщил о смерти доктору Эмерсону. Затем он позвонил в город Зал и приобрести могилу, происходит к новым кладбище посмотреть на сайте. Наконец, он посетил гробовщик, устраивая детали похороны.
Гробовщик знал, Мистер Джайлз, и позже, в тот день, в среду, он послал два мужчины с гробом, который он считал бы правильный размер. Его расчет оказался верным, и мужчины положили останки в гроб, завинтив крышку и оставив все готовым к похоронам.
На второй день, в пятницу, состоялось погребение . Те же люди, которые погребали останки подняли гроб на катафалк, и они заявили что не видели никаких признаков того, что винты были откручены или присутствия кого-либо в дом во время их отсутствия. Похороны были проведены обычным образом, и когда могила была засыпана, никто из тех, кто был там присутствовал, не представлял, что произошло что-то из ряда вон выходящее . Роупер оплатил все счета авансом, заявив, что у покойного было предчувствие его смерти, и передал ему сумму из пятнадцати фунтов на покрытие расходов.
Следующим свидетелем был Френч. Коронер также был тщательно подготовлен к своим показаниям и задавал только общие вопросы.
“Итак, мистер Френч, вы сделали несколько неожиданных открытий по этому поводу?”
“Я так и сделал, сэр”.
“Не могли бы вы, пожалуйста, рассказать присяжным своими словами о природе этих открытий и о том, как вы пришли к ним , чтобы сделать их”.
Это была возможность для Френча. Говоря уважительно и с предельной откровенностью, он сказал почти правду. Сознательно он слегка цветной факты, цветной с объект и в надежде, что где-то Ропер бы почитайте, что он сказал,—и обманут в ближайшие в открытую.
“Меня послали сюда, - объяснил он, - по делу, возникшему в результате пожара в Старвеле. Я навел определенные справки и получил определенную информацию. Что касается правдивости информации, я, конечно, не могу подтвердить свидетельские показания, но я не могу объяснить предпринятые мной шаги если я не упомяну об этом. С целью отчета за мои действия, сэр, вы хотите, чтобы я так поступил?”
“С вашего позволения, мистер Френч. Мы вполне понимаем что ваши фактические показания ограничены вопросами, которые попали под ваше собственное наблюдение. Это не мешает вам представить пояснения относительно того, как вы получили свои результаты ”.
“Очень хорошо, сэр. Согласно моей информации следующим было положение дел, которое было получено до того, как меня отправили сюда. У покойного мистера Эверилла была денежная сумма в размере нескольких тысяч фунтов стерлингов, хранившаяся в сейфе в его спальне. Это было указано в качестве доказательства на следствии по делу жертв трагедии в Старвеле. Это не было тогда упомянуто, но это был факт — всегда согласно моей информации — что эти деньги состояли в основном из двадцатифунтовых банкнот. Мистер Эверилл имел привычку отправлять в банк различные чеки, дивиденды и так далее, с помощью которых он получил свой доход. По его указаниям они были обналичены, и деньги были возвращены Старвелу в виде двадцатифунтовых банкнот, которые старый джентльмен положил вместе с другими в свой сейф. Все эти записки, как полагали, были уничтожены во время пожара. Но случилось так, что номера последней партии — десяти банкнот на 200 фунтов стерлингов — были сняты кассиром банка до того, как банкноты были отправлены в Starvel, и об этих банкнотах сообщили в штаб-квартира банка как разрушенная. Когда, следовательно, примерно через три недели после трагедии один из них появился в Лондоне, были заданы вопросы. Были приведены основания полагать, что именно эта записка находилась в сейфе мистера Эверилла в Старвеле в ночь пожара, поэтому сразу возникло предположение что пожар был не несчастным случаем, а преднамеренным попытка скрыть преступление в виде убийства и кражи со взломом. Меня послали расследовать это дело, и я могу сказать, что я выяснил, кто передал записку, и убедился, вне всяких сомнений, что он получил ее законным образом, и что все его действия были совершенно правильными и упорядоченными. Это следовательно, из этого следовало, что обнаружение записки не в действительности поддерживайте любую теорию преступления, такую, которая была выдвинута ”.
Пока Френч говорил, пресловутая булавка могла бы быть услышана, если бы кто-нибудь попробовал провести эксперимент с тем, чтобы бросить ее в здании суда. У него были, мягко говоря, уши его аудитории. Каждый слушал, буквально, затаив дыхание. Хотя было смутно известно, что он детектив, работающий по делу Старвела, история, которую он сам распространил, была общепринятой; что он был нанят от имени определенных страховых компаний чтобы установить причину вспышки. Найти этого приятного в общении, добродушного незнакомца, которого горожане почти начали воспринимать как одного себя, был не кем иным, как полноправным инспектором из Скотленд-Ярда, расследующим то, что поначалу подозревалось как тройное убийство необычайно ужасного и зловещего вида, был открытие настолько захватывающее, что полностью поглощает всеобщее внимание.
“Будучи занятым выяснением дела Старвела”, Френч продолжил: “мне был передан намек на то, что я работаю не над тем делом: что, если я хочу настоящей тайны, я должен бросить то, чем я занимался, и обратить свое внимание на смерть и похороны, особенно похороны мистера Джайлса. С вашего позволения, сэр, я не считаю себя вправе упоминать источник от которых эта подсказка пришла. Это было очень расплывчато, но мы, мужчины, со двора учат подбирать смутные подсказки. Я обдумывал этот вопрос несколько дней прежде чем догадался, что это могло означать. Мог ли гроб мистера Джайлса использоваться в качестве тайника для украденные товары? Я, конечно, знал о многих кражах со взломом, которые произошли в окрестностях страны за последние шесть месяцев. Я знал также, что если грабители хотели скрыть свои пожитки, нет лучшего места можно разработать, чем гроб. Там это было бы в безопасности, пока шумиха не утихнет, и оттуда там это можно было бы восстановить при желании. Если бы эта теория была верна, банда грабителей либо услышала бы о смерти мистера Джайлса и использовала бы обстоятельства в своих интересах, либо они бы подстроили обстоятельства, убив его. В в любом случае они забрали бы останки из гроба, похоронили их где-нибудь поблизости и заменили их украденными предметами ”.
Френч сделал паузу, и волна движения прокатилась по переполненному собранию, когда его члены меняли свои стесненные позы. Редко публика получала такое удовольствие, и они не собирались ничего пропускать из этого. Последовало мгновенное напряжение сосредоточенное внимание, когда французский возобновился:—
“После тщательного рассмотрения я счел это дело достаточно серьезным, чтобы потребовать действий. Поэтому я получил приказ вскрыть могилу, и там я обнаружил , что мои подозрения были вполне обоснованы. В гробу не было тела, но, с другой стороны, там не было никаких вещей. Гроб был наполовину засыпан землей. Но это, конечно, не опровергало теорию, которую я изложил . Это только означало, что если эта теория верна, мы опоздали; что в какой-то момент в течение последних девяти недель грабители посетили церковный двор и забрали вещи. Это могло произойти, а могло и не произойти”.
Френч снова сделал паузу, и на этот раз коронер тихо заметил:—
“А потом, мистер Френч?”
“Затем, сэр, я вернулся в коттедж джентльмена и провел дальнейшее расследование. В конце концов я обнаружил повсюду следы желтой глины. Вся почва в округе темная, но на могиле у меня была заметила, что слой темной почвы покрывал слой такой же желтой глины. Поэтому я выкопала яму и обнаружила, как Я ожидал, что этот слой глины простирается и под болотом. Поэтому казалось несомненным, что кто-то вырыл поблизости яму, и, обыскав болото, я нашел это место. Я забрал сержанта Кента и констебля, и мы втроем снова открыли отверстие и нашли тело точно так же, как эти джентльмены, — он жестом указывает на присяжных, — видели это”.
Полиция не предприняла никаких попыток приглушить шум подавленных, хотя и возбужденных разговоров, которые возникли, когда френч замолчал. Коронер все еще старательно записывал показания Френча, но вскоре он отложил ручку и заговорил.
“Вы сделали такое исчерпывающее заявление, мистер Френч, что мне почти не о чем вас спросить. Есть всего один или два небольших момента, по которым я должен получить дополнительную информацию”, - и он продолжил задавать свои вопросы.
Коронер был умным человеком, и он подыграл в соответствии с запросом полиции. На публике он продолжал производить впечатление осторожного, кропотливого чиновника, кропотливо пытающегося получить все факты в сложном и запутанном деле; на самом деле его вопросы были бесполезны во всех отношениях, за исключением того, что они отвлекли внимание от особенностей дела, которое власти хотели сохранить в тайне. Результатом было то, что, когда он закончил и спросил не желает ли кто-нибудь еще задать вопрос, все были убеждены, что больше учиться нечему и смущающих тем удалось избежать.
“Доктор Реджинальд Лингард!”
Высокий, худой, аскетичного вида мужчина, сидевший рядом Филпот встал и прошел в ложу. Он дал показания что практиковал в Хеллифилде и был полицейским хирургом округа.
“Итак, доктор Лингард, ” начал коронер, “ по просьбе властей вы произвели посмертное исследование останков покойного мистера Маркхэм Джайлс, в отношении которого проводится это дознание проводится?”
“Это так”.
“И вы установили причину смерти?”
“Я так и сделал”.
“Не могли бы вы рассказать присяжным, что это было”.
“Мужчина умер от шока после большой инъекции кокаина”.
“Но инъекция кокаина, конечно, не смертельна?”
“Не при обычных обстоятельствах. Но для человека, страдающего миокардитом, большая инъекция неизбежна”.
Хотя доказательств-французски следовало бы готовили каждый такой развязкой, есть был вздох удивления, в этой холодной, точно заявление. Прошло всего несколько минут с тех пор, как доктор Эмерсон был заслушан для дачи показаний о том, что он дал свидетельство о смерти от болезни сердца без упоминания о кокаине, и что у него не было сомнений относительно правильности своего диагноза. Что, каждый интересно, сказал бы Эмерсон на это?
“Я полагаю, доктор, у вас нет сомнений относительно вашего заключения?”
“Вообще никаких”.
“Мог ли этот кокаин быть введен самостоятельно?”
“Несомненно, это могло бы произойти”.
“С какой целью?”
Доктор Лингард слегка пожал плечами.
“Общеизвестно, что многие люди зависимы от наркотика. Они принимают его из-за его приятных временных эффектов. Это могло быть принято с таким мотивом в данном случае, или это могло быть принято с осознанием того, что это может привести к смерти ”.
“Вы имеете в виду, что мистер Джайлс мог совершить самоубийство?”
“С медицинской точки зрения, да”.
“Могло ли это также быть сделано каким-либо другим лицом?”
“Несомненно”.
“С какой целью, доктор Лингард?”
“Это нелегко сказать. Возможно, по незнанию или по ошибке или с ошибочным желанием доставить пациенту облегчение, или, возможно, с целью вызвать его смерть”.
“Вы имеете в виду, что действие могло быть умышленным убийство?”
“Да, именно это я и имею в виду”.
Снова по напряженной аудитории пробежало движение . Коронер нахмурился и сделал паузу на мгновение , затем продолжил:—
“Знаете ли вы о каком-либо законном объекте — любом каком бы то ни было законном объекте, — для которого мог быть введен кокаин? Мог ли он, например , предназначаться в качестве лекарства или общеукрепляющего средства?”
“Я так не думаю. По моему мнению, препарат мог быть введен только по ошибке или с намерением убить”.
“Считаете ли вы, что смертельная природа кокаина известна широкой публике? Я имею в виду, это знание не ограничивается теми, кто имеет некоторую медицинскую подготовку?”
“Я думаю, что опасность для слабого или больного сердца довольно широко известна. Большинство людей знают что смертельные случаи произошли из-за его использования, например, стоматологами, и что по этой причине в настоящее время он редко используется в качестве анестетика ”.
Коронер медленно промокнул свою рукопись.
“Итак, доктор Лингард, делаются инъекции с помощью шприца для подкожных инъекций, не так ли?”
“Это так”.
“Есть ли какой-либо другой способ, которым они могут быть даны?”
“Нет”.
“Был ли такой шприц найден в настоящем случае?”
Доктор Лингард не знал. Он осмотрел только тело, не дом, в котором произошла смерть . Коронер перешел к другому вопросу.
“Были ли на теле какие-либо признаки инъекции введенной насильно?”
“Нет, но сила, достаточная, чтобы оставить следы, была бы в этом не было необходимости”.
“Оставит ли смерть по этой причине следы, отличные от тех, которые можно установить при вскрытии?”
Доктор Лингард немного поколебался.
“Я так не думаю”, - ответил он. “Если бы это было так они были бы очень слабыми, и было бы легко не заметить их”.
“ Доктор Эмерсон присутствовал при вскрытии?
“Он был таким”.
“Можете ли вы рассказать нам что-нибудь еще, что угодно что, по вашему мнению, могло бы пролить дополнительный свет на это экстраординарное дело?”
Нет, у доктора Лингарда ничего не было, а доктор Эмерсон был отозван. Он решительно заявил, что у него никогда не было никаких подозрений, что покойный мог пристраститься к кокаину.
“Вы слышали показания предыдущего свидетеля относительно причины смерти покойного. Согласны ли вы, исходя из ваших нынешних знаний, с его выводами?”
“Полностью”, - ответил доктор Эмерсон. Мужчина выглядел измученным, но его поведение оставалось достойным.
“Тогда как вы объясняете свое свидетельство о том, что смерть наступила от естественных причин?”
Доктор Эмерсон сделал беспомощный жест.
“Как я могу объяснить это, кроме как одним способом?” он ответил. “Факты ввели меня в заблуждение. Я признаю то, что я ошибался, но я не думаю, что при таких обстоятельствах любой врач в мире поступил бы иначе, чем я”.
“Теперь, доктор Эмерсон,” коронер наклонился вперед и пристально посмотрел на своего свидетеля, “ скажите мне вот что. Вы действительно осматривали тело после смерти?”
“Я, конечно, изучил это. И я изучил это с разумной осторожностью, и ни тогда, ни когда-либо еще с тех пор, пока я не услышал об этом экстраординарном развитии событий, у меня не было ни малейшего сомнения в том, что мой сертификат был неправильным ”. Он сделал паузу, затем, поскольку коронер ничего не сказал, продолжил снова. “Вы согласитесь, что при сложившихся обстоятельствах мысль об убийстве была последней, которая могла прийти кому-либо в голову. Пятью днями ранее Доктор Филпот видел этого человека: он был тогда при смерти. Он сказал мне, что ожидал услышать о его смерти в любой момент. Когда я услышал об этом Я вышел и осмотрел тело. У него были все видимость смерти от миокардита. Только вскрытие могло бы указать на разницу: только вскрытие действительно показало разницу. Как вы знаете, вскрытие редко проводится, если нет подозрений в нечестной игре. В данном случае таковой не было. Я глубоко сожалею, что меня ввели в заблуждение, но я искренне верю что нет никого, кто не поступил бы так, как я при похожих обстоятельствах”.
Коронер поклонился и повернулся к присяжным.
“Поскольку доктор Эмерсон высказался так полно и откровенно по этому вопросу, я не думаю, что я призван обращаться к нему дальше. Он, без сомнения, понимает как это было прискорбно, потому что, если бы подозрение возникло тогда, а не девять недель спустя, это могло бы иметь решающее значение для поимки преступника. Говоря это, я не предполагаю, что вина возлагается на него. Кто-нибудь хотел бы задать Доктору Эмерсону еще какой-нибудь вопрос, прежде чем он уйдет вниз?”
Никто не ответил на приглашение, и доктор Филпот был отозван. Он показал, что никогда не видел никаких признаков пристрастия к кокаину у покойного, и он не верил, что, учитывая состояние его сердца, он мог употреблять его.
Затем сержант Кент был приведен к присяге. Он сказал, что, узнав о результатах вскрытия, он отправился в коттедж покойного и произвел там тщательный обыск на предмет кокаина или подкожных инъекций шприц, но не обнаружил следов ни того, ни другого. Люди из похоронного бюро, отозванные, также заявили, что они не видели ничего подобного во время осмотра тела.
Поскольку других свидетелей не было, коронер сделал короткое деловое заявление, подводящее итог доказательствам. Что касается причины смерти, сказал он, то здесь не может быть никаких сомнений. Медицинских доказательств полный и неоспоримый. Умерший умер, как результат инъекций кокаина, который его больном сердце было не в состоянии стоять. Эта инъекция могла бы а могла и не быть введена самостоятельно. Показания обоих врачей заключались в том, что, по их мнению покойный не был жертвой пристрастия к кокаину, и присяжные должны были рассмотреть вероятность того, что он употреблял его в данном случае. Он бы обратите их внимание на другой момент. Если бы смертельная доза была введена самостоятельно, шприц должен был остаться на кровати или рядом с ней. Он не был найден. Кто тогда убрал его и почему? С другой стороны, если присяжные сочтут, что доза была введена каким-либо другим лицом или лицами, они должны рассмотреть, с каким мотивом это было сделано . Если бы они считали, что была допущена подлинная ошибка, они вынесли бы вердикт о смерти в результате несчастного случая, но если бы, взвесив все обстоятельства, они отвергли возможность ошибки, они вынесли бы вердикт о преднамеренном убийстве.
Почти час присяжные совещались, а затем они вынесли ожидаемый вердикт об умышленном убийстве в отношении какого-то неизвестного лица или неизвестных лиц.
“Вы сделали это довольно хорошо”, - майор Валентайн заверил Френча, когда двое мужчин шли к машине первого. после расследования. “Если Роупер жив и прочтет ваши показания — а он наверняка сделает это, если будет в стране — он подумает, что находится в безопасности, и может начать менять заметки. Кстати, вы уверены, что Таркингтон и этот его клерк не выдадут вас по поводу номеров банкнот? Ваши показания, должно быть, показались им странными.”
“Я думал об этом, ” ответил Френч, “ и я видел их обоих и предупредил их. Они придержат свои языки”.
“Я полагаю, никто не пытался вытянуть из них только эту информацию?”
“Нет, сэр. Я спросил их об этом первым делом, но нет никто не ответил”.
Прежде чем майор Валентин покинул он обсудил с Французский действия, которые он будет принимать, чтобы попытаться найти вышел ли какой-либо один исчез во время пожара. Запрос уже был сделан, но на этот раз он должен был быть нажата многое другое энергетически. В то же время наблюдать за украденные Примечания следует удвоить, а французы прилагали чтобы устроить общий меморандум о предмет будет отправлена во все банки в стране.
Третье направление исследований было предложено медицинскими данными, и этот француз и майор согласились работать совместно. Самые тщательные запросы должны были быть сделаны в отношении любого, кто приобрел или пытался приобрести кокаин или шприц для подкожных инъекций в течение нескольких недель, предшествовавших трагедии.
В дополнение к этим трем, конечно, существовала самая важная и обнадеживающая линия из всех, прямая поиск Роупера. Френч взялся организовать это с минимальными задержками, насколько это было возможно.
После обсуждения ситуации в течение почти двух часов двое мужчин расстались, надеясь, что их многочисленные усилия вскоре дадут ключ к разгадке тайны в их руки.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ: Двойной Отзыв

Когда Френч успокоился, чтобы обдумать, как лучше всего провести поиск Роупера, он увидел что столкнулся с гораздо более крутым предложением, чем казалось на первый взгляд.
Было два способа, которыми он мог атаковать проблема. Он мог попытаться отследить передвижения этого человека с ночи пожара и продвигаться шаг за шагом, пока не найдет его, или он мог попытаться установить его нынешнее местонахождение, независимо от того, как он туда попал.
Первый способ был не очень обнадеживающим. Мало того, что идти было почти не за что, но и тот след, который, должно быть, оставил мужчина , был остывшим. Прошло уже более двух месяцев с момента трагедии, и в то время как прохождение разыскиваемого человека в течение недели, предшествующей расследованию могло запомниться носильщикам, таксистам или другим кто контактирует с общественностью, мало кто стал бы вспоминать, что видел незнакомца двумя месяцами ранее.
Прямой поиск, по мнению Френча, был гораздо более многообещающим. Для этого у него за плечами была вся удивительно полная и далеко идущая организация полиции. Если бы Роупер не уехал из страны, ему было бы трудно избежать признания кем-нибудь из тысяч констеблей и детективов, которые присматривали бы за ним.
Френч вспомнил, что сержант Кинтиллох упомянул, что Ропер подал заявление на получение паспорта в Бразилию, и он начал операцию, написав в Ярд, чтобы послать человека в паспортный стол для получите копию представленной фотографии. Затем он приступил к работе по составлению описания Роупера. Он видел Оксли, Уимпера, Рут и еще одного или двух человек и получил от них сведения об этом человеке внешность. Из них он синтезировал следующее:—
“Разыскивается за убийство. Джон Ропер. Возраст 34 года; рост около 5 футов 9 дюймов; худощавого телосложения; густые, темные волосы; темные глаза с решительным прищуром; густые темные брови; чисто выбрит; желтоватый цвет лица; маленький нос и рот; заостренный подбородок; маленькие руки и ступни; ходит слегка сутулясь и быстрым шагом; говорит довольно высоким голосом с легким шотландским акцентом в низинах”.
В целом Френч остался доволен описанием. Оно было более полным, чем обычно его можно было получить из неофициальных источников. Она не конечно, был добровольцем-либо из своих информаторов, но постепенно достигли стойкими вопросы на каждый объект, в свою очередь. Он отправил его в Ярд с просьбой опубликовать в следующем номере Полицейской газеты вместе с копией фотографии, полученной в паспортном столе. Это означало, что в течение трех или четырех дней каждый полицейский офицер в стране будет применять его к новичкам со стажем менее десяти недель. Если бы Роупер не сбежал за границу или не прятался в самом густонаселенном районе какого-нибудь большого города был очень хороший шанс, что его могут найти.
В своем письме в Ярд Френч также просил провести систематические расследования в различных морских портах и на пароходных линиях, чтобы попытаться выяснить покинул ли этот человек страну. Он предложил сосредоточиться на линиях, идущих в Бразилию, или звонить в места, из которых в Бразилию идут другие линии. Воздушные линии на континент он включил так же, как и обычные межканальные перевозки, хотя от них он едва ли ожидал результата.
Затем он решил составить, насколько это будет в его силах, списки друзей дежурного, мест, где он проводил свой отпуск, и любые другие подробности его жизни которые можно было выяснить. Часто он обнаруживал что такие расплывчатые расспросы приносили ценные результаты. Конечно, это был спекулятивный ход, но он думал это стоило бы пары дней работы.
Поскольку Кинтиллох был наиболее вероятным местом для получения такой информации, он отправился во второй раз в маленький городок в Файфшире. Там он взял интервью у каждого, кто, по его мнению, мог бы ему помочь, но совершенно безрезультатно. Даже когда он посетил дом покойной Флоры Ропер и обсудил роман с матерью несчастной женщины, он не узнал ничего ценного.
Когда он покидал Кинтиллох, ему пришло в голову в качестве последней безнадежной надежды, что, возможно, доктор Филпот сможет помочь. Адрес, который дал ему доктор , был в Глазго, и вернуться через Глазго был совсем недалеко от него. Он решил нанести визит при случае.
Следовательно, около пяти часов того же дня он свернул с Дамбартон-роуд на Килгор-стрит и посмотрел на дом № 47. Это был довольно обветшалый выглядящий многоквартирным домом потерто-благородного вида, и хозяйка квартиры, которая ответила на его звонок, произвела на него такое же впечатление, как будто он пережил тяжелые дни. Довольно жалкое зрелище, подумал Френч, для человека который занимал комфортабельную виллу, стоявшую на собственной территории, чтобы превратиться в эти полу-трущобы доходный дом. С мимолетным чувством жалости он спросил, дома ли доктор Филпот.
“Никакой доктор Филпот здесь не живет”, - ответила женщина жалобным тоном. “Есть мистер Филпот, если вы его имеете в виду”.
“Возможно, он не врач; я не уверен”, - ответил Френч . “Мужчина, которого я имею в виду, светловолосый, с худым лицом, и мог прийти к вам только в течение прошлой недели”.
“Да, это точно он. Но его нет дома”.
“Когда ты его ожидаешь?”
“Обычно он приходит около шести или половины шестого”.
“Тогда я перезвоню”.
Френч прогуливался по паркам вокруг Келвинсайда пока часы не предупредили его о необходимости вернуться на Килгор Стрит. Филпот только что прибыл. Казалось, он был рад видеть Френча и рассказывал о своей новой жизни с рвением, которое последний счел довольно жалким.
“Я ненавидел это место, инспектор”, - продолжал он. “Я не осознавал этого, пока был там, но теперь, когда я уехал, я удивлен, насколько сильно я его ненавидел. Но Я верю, что мне понравится моя новая работа. У меня есть работа, ты знаешь ”.
“Рад это слышать”, - весело отозвался Френч. “Я надеюсь, что это хороший ответ”.
“Слишком рано говорить. Я теперь комиссия агент. Это по доброте старого друга. Он дал мне одну из его боковых линий, чтобы увидеть, как Я вам на. Это предложение не кажется многообещающим, но, признаюсь, я был удивлен его возможностями с тех пор, как я начал. Это касается маркетинга изобретений. Мой друг поддерживает связь с патентными поверенными и обращается ко всем более мелким патентообладателям, затем, если вещь выглядит хорошо, я пытаюсь найти производителя или рынок сбыта. Я должен выплачивать ему процент от всей моей выручки, и я уже был на связи с пяти изобретений, которые делают очень хорошо. Если удача меня не оставит, я надеюсь, что однажды смогу площадь всех этих людей я теперь должен денег в Thirsby. Тогда моя идея - перебраться в Штаты и начать все сначала ”.
Френч выразил свои поздравления и как только насколько это было разумно возможно, перевел разговор на Роупера. Филпот казался значительно удивленным, но он охотно обсуждал служащего и очевидно, сделал все возможное, чтобы удовлетворить своего посетителя. Он дал много информации, но только один фрагмент показался Френчу хоть сколько-нибудь полезным.
Ропер время от времени навещал Пиблза. Зачем он отправился туда, Филпот не знал, но он верил там жила его семья. Ропер однажды упомянул о своей овдовевшей матери и говорил о поездке в Пиблз, чтобы повидаться с ней.
“Я сожалею, что не смогу дать тебе больше помочь,” Филпот извинился, когда французы наконец появились признаки подходит к концу. “Я полагаю, было бы нескромно поинтересоваться, чего ты добиваешься?”
Френч колебался. Он избегал упоминать свою теорию кому бы то ни было, кроме старшего инспектора Митчелла и майора Валентайна, и его принципом работы в таких случаях была сдержанность. На мгновение он поддался искушению довериться Филпоту, затем привычка восторжествовала и он уклонился от ответа.
“Мое досье по этому делу не будет полным без всей информации, которую я могу в него вложить. Оно носит академический характер, конечно, но я люблю делать все тщательно. Получает вы, знаете ли, репутацию эффективного человека. Никто не может позволить себе чихать на это. Что ж, доктор, я рад повидаться с вами и надеюсь, что вам будет сопутствовать удача и впредь ”.
Было очевидно, что Филпот понял, что его сбили с толку, но он больше не возвращался к этой теме, и его прощание было достаточно сердечным. Френч по-своему был рад видеть, что у этого человека был шанс добиться успеха, и его поздравления и добрые пожелания были действительно искренними.
Немного подумав, он решил последовать примеру подсказке доктора и на следующее утро отправился в Пиблз. Там ему без особых трудностей удалось найти Мать Роупера. Она держала торговую лавку в бедной части города, но было очевидно, что она становилась слишком старой для такой работы, и что бизнес не процветал. Сначала она что-то заподозрила, но под благотворным влиянием манер Френча она оттаяла и вскоре стала разговорчивой. Френч вскоре убедился, что она понятия не имела, что ее сын может быть жив. Он накачал ее своим обычным мастерством, притворяться, что он бывший знакомый Ропера, но в итоге и он не смог ничего узнать полезно.
Он вернулся в Тирсби и начал серию запросов на близлежащих железнодорожных станциях, отправляя сообщения в учреждения, гостиницы и деревни в надежде выйти на какой-нибудь след добычи. Но след был слишком старым. В течение трех дней он работал с утра до вечера, но нигде он не узнал о каком-либо таинственном незнакомце который мог оказаться пропавшим человеком. Он был действительно готов сдаться в отчаянии, когда его труды были доведены до неожиданного завершения. Главный инспектор Митчелл телеграфировал срочный отзыв в Ярд.
Это был далеко не первый подобный отзыв, который Получил Френч, хотя обычно не принято было прерывать офицера, который фактически занимался расследованием дела. Инцидент всегда вызывал легкое беспокойство. Возможность того, что я допустил какую-то серьезную ошибку, всегда присутствовала. И Френч был осведомлен о том, что его самые несчастливые переживания почти неизменно следовали за периодами экзальтации и самодовольства. Старший инспектор Митчелл был чрезвычайно проницательным человеком, и у него был совершенно сверхъестественный способ проникать в суть проблем и видеть подсказки, которые упускали другие люди. Французский искренне надеялся, что в настоящем случае это было не так пример.
Он отправился на ночной поезд и в начале следующего утром сообщили в Скотланд-Ярде. Там он обнаружил, что его опасения напрасны. Старший инспектор, пока что не ворчавший, был в очень хорошем настроении и почти похвалил его за то, что он сделал.
“Ну, френч, ты снова столкнулся с этим, не так ли ты? Чем ты был занят, когда получил мою телеграмму?”
Френч объяснил.
“Ты можешь сделать кое-что получше. Прочти это”.
Это была машинописная запись телефонного разговора. Оказалось, что в четыре часа предыдущего вечера менеджер Северного Шайры банка в медвежьем углу Авеню зазвонил вверх сказать, что дважды два-фунтовые банкноты подшипник номера на список предоставленных в связи с Старвел полые преступления был принят в банк в тот день. Кассир как раз в этот момент сделал открытие, но, к сожалению, он не смог вспомнить, от кого он получил их.
“Ей-богу, сэр!” - воскликнул Френч. “Значит, Ропер в городе!”
“Похоже на то, если ваша теория верна”, - признал старший инспектор . “Я сразу послал Уиллиса через дорогу и он увидел кассира. Но мужчина не мог сказать откуда пришли записки. Уиллис получил его подготовить список из всех ложементов он получил в тот день, намереваясь, если вы не появиться, пойти вокруг люди сегодня с описанием Ропера. Тебе лучше повидаться с ним и выяснить, что он сделал . Я хочу, чтобы ты немедленно сменил его на этом посту поскольку он действительно замешан в том ограблении со взломом в Колчестере ”.
“Очень хорошо, сэр. Вы не знаете, были ли записки вместе: могло ли показаться, что они поступили от одной и той же стороны?”
“Виллис спросила. Они не были рядом друг с другие в общую кучу. Конечно, аргументом не является доказательств не было, но предложение заключается в том, что они пришли в отдельно.”
“Если это так, то похоже, что Роупер менял их систематически”.
“Возможно. В таком случае мы можем ожидать новых записок которые поступят. Хватит, Френч. Иди к Уиллису и начинай прямо сейчас”.
Инспектор Уиллис сидел за письменным столом в своей комнате, очевидно пытаясь привести в какое-то подобие порядка хаотичную кучу бумаг, которая покрывала его.
“Привет, француз! Проходи и занимай скамью”, - сказал он приветствовал своего посетителя. “Я не знаю никого, кого я был бы рад видеть больше. Если бы ты не появился в течение еще десяти минут я собирался заняться этими благословенными записками, но теперь я смогу спуститься вниз в Колчестер следующим поездом. Я занимаюсь этим кража со взломом в ювелирном магазине Бродрика. Вы слышали об этом?”
“Шеф упоминал об этом, но я ничего не слышал подробностей. Интересный случай?”
“Ничего необычного. В заведение вломились из переулка сзади и срезали сейф с помощью кислородно-ацетиленовой струи. Они получили около шести тысяч на сумму фунтов стерлингов. Случилось так, что Бродрик только что отправил много вещей в город, иначе они бы очистили вдвое больше ”.
“Есть что-нибудь о мужчинах?”
“Это были горячие Альф и Маммер, я полагаю. Это было в их стиле, и Альфа видели в городе за два дня до этого. Но у меня пока нет ничего определенного. В этом есть ужасная гадость: взгляните на все это. Он указал на мусор на столе.
“Никаких отпечатков пальцев?”
“Нет. Но я проведу их через ограды. Мне нужно только сидеть тихо, и они выдадут себя . Но как насчет твоего дела? Я справился с этим закончил, слава Господу! Вот оно.” Он указал на небольшую стопку бумаг отдельно от остальных. “В нем, как намекнул шеф, нечто большее, чем украденные заметки, но он не сказал, что это было”.
“В этом есть почти все, насколько я могу видеть”, - возразил Френч. “Убийство—четырехкратное убийство—кража, поджог и похищение тела”.
Уиллис присвистнул.
“Похищение тела? Боже милостивый!” - воскликнул он. “В наши дни об этом не часто услышишь”.
“Ты не понимаешь, ” признал Френч, “ но это не было обычным похищением тела. Ты помнишь тот случай: пожар в Старвеле, в котором трое жильцов дома должны были сгореть? Ну, один не сгорел. Он ограбил заведение и сбежал с добычей добыча: те заметки, которые вы просматривали сегодня. Но ему нужно было иметь тело, чтобы представлять себя, поэтому он убил соседа и сжег его в доме ”.
“Боже, французский! Это настоящая сказка. Из этого бы получился роман, это было бы. Как ты к этому приступил ?”
Френч дал несколько отрывочное резюме своей деятельности и таким образом вернул разговор к заметкам. “Шеф сказал, что вы дадите мне детали, чтобы я мог приступить к этому сегодня”.
“Правильно-о. Шеф позвонил мне около четырех вчера днем и сказал, что ему только что позвонили из банка Northern Shires, что две из банкнот Starvel были оплачены, и поскольку вы не были ну вот, мне лучше взять все на себя. Итак, я пошел и встретился с кассиром. Он не мог сказать, кто дал ему эти банкноты, поскольку узнал их только тогда, когда подсчитывал свои наличные после закрытия банка. цифры. Я попросил его составить мне список жилья в течение дня. Это заняло немного времени, но он наконец-то получил его. Затем я обсудил это с ним и мы удалили все записи, на которых он был уверен, что ни одна двадцатифунтовая банкнота не была потрачена. Это оставалось чуть меньше двухсот возможных. Тогда Я принесли список домой и лег снова, уходят люди или фирмы, которые, как правило, не в денежных средств от населения, как судовладельцы, производители и оптовиками. Конечно, это возможно, но не так вероятно, как другие. Это было грубо и на скорую руку, но я хотел сначала разобраться с наиболее вероятным. Вы понимаете меня?”
“Конечно. Я должен был сделать то же самое”.
“Я ждал до тех пор, пока я вынимала probables в порядок расположения, и вот список для вас.”
“Очень хорошо, Уиллис. Мне жаль, что у тебя было так много неприятностей. Я буду продолжать и надеяться на лучшее”.
“У тебя все получится”, - высказал мнение Уиллис, когда он снова принялся за свою работу.
Весь этот день и следующий француз, вооруженный списком, фотографией Роупера и описанием, ходил с места на место, опрашивая менеджеров и помощников в магазинах и коммерческих фирмах. Но все без толку. Нигде не могу его получить никаких следов неуловимого двадцать фунтов, ни у любого человека в ответ на описание было видно. И тогда, к своему удивлению, он был снят с дознание.
Как и у других офицеров ЦРУ, у него была привычка поддерживать как можно более тесную связь со штаб-квартирой во время проведения своих расследований. С перерывами поэтому в течение этих двух дней он звонил в Ярд и сообщил о своем местонахождении. Именно во время одного из таких сообщений во второй раз за два дня он получил срочный вызов.
В данном случае это был вызов, которому он мог незамедлительно подчиниться, и через двадцать минут после получения сообщения он стучал в дверь кабинета главного инспектора Митчелла.
Один взгляд на лицо шефа показал ему, что по крайней мере, никаких проблем не назревало, Митчелл приветствуя его полуулыбкой.
“Сядь, француженка, - сказал он, - и послушай меня. Я хочу рассказать тебе историю”.
Просмотрев несколько бумаг, которые он взял из ящика стола, он начал говорить.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ: О обручальных кольцах

“Сегодня утром, около 10.30, ” сказал старший инспектор “Нам позвонил инспектор Маршалл из округа Уайтчепел. Он хотел знать поступали ли к нам какие-либо недавние сообщения о кражах мелких ювелирных изделий, поскольку он наткнулся на некоторые из них в связи со стычкой между двумя лихтерами. Это кажется, что около десяти часов прошлой ночью констебль во время патрулирования услышал крики, доносящиеся от входа с Кабельной улицы, как будто кого-то убивали. Он побежал вниз и обнаружил человека на земле с другим, яростно избивающим его кулаками. Констебль оттащил победителя, чтобы найти его противник был немногим хуже. Парень действительно был больше напуган, чем ранен. Констебль бы добродушно отверг это дело предостережение обоим, если бы в пылу объяснений не всплыла причина ссоры. Мужчины получили какие-то драгоценности, на которые оба заявили права, и когда констебль увидел вещи, он не стал дожидаться дальнейшего обсуждения, а увел их обоих в штаб дивизии. Маршалл допросил их и сообщил об их показаниях вместе с своим запросом.
“Все это пока что был чисто банально, и если украшения состояли из простых безделушки я должен был подумать больше не о это. Но природа вещей щекотали мое воображение, и Мне стало интересно. Вы вряд ли догадаетесь, что у них было. Обручальные кольца!”
“Я, конечно, не должен был об этом догадываться, сэр”.
“Я не думаю, что ты бы стал. Ну, вот что. у них было. Тридцать девять обручальных колец на шнурке. Все они были почти одинакового размера и ценности. И другого кольца не было. Они были обысканы, но больше при них ничего найдено не было.
“Маршалл, конечно, спросил их, где они взяли их, и их ответ был еще интереснее. Оказалось, что победитель, Джеймс Грей, был шкипером лихтера на Темзе, а побежденный, Уильям Фуллер, был его ‘командой’. Третий человек был на борту, который ухаживал за двигателем, но он не вступают в дело. Грей заявил, что около 8.30 в тот же вечер они занимаются пустым вниз реки. Они оставили груз бельгийского угля на заводе, расположенном выше по реке, и направлялись к своим стоянкам на ночь. Обычно они останавливались около шести, но из-за неполадок с двигателем они задержались по этому случаю. Ночь была довольно грязная, шел дождь, было очень темно и немного дул ветер. Грей, шкипер, стоял у штурвала, а Фуллер был на носу исполнял обязанности впередсмотрящего. Третий человек был внизу, у двигателей. Как только они начали появляться из под Тауэрского моста, Фуллер услышал шлепок по палубе рядом с ним. Он посмотрел вниз и в свете нескольких береговых фонарей увидел какие-то яркие предметы, катающиеся по доскам. Подняв один из них, он с удивлением обнаружил, что это обручальное кольцо. Он начал искать и нашел несколько других, но шкипер обругал его за то, что он не обратил внимания на его работа, и ему пришлось оставить остальное лежать. Когда они достигли своих причалов, он попытался снова, но Грей проявил любопытство, вышел вперед и нашел кольцо сам. Затем они как следует осмотрели его с помощью фонарей и вернули тридцать девять. Немедленно, как и следовало ожидать, разгорелся скандал. Оба мужчины хотели кольца. Фуллер сказал, что они упали рядом с ним, и он нашел всех, кроме одного или двух, но Грей утверждал, что он был шкипером и что все, что попало на корабль, принадлежало ему. Им пришлось зарыть топор войны временно, чтобы не выдавать секрет своему инженеру, но разразилась ссора снова на берегу, крики Фуллера привлекают нашего человека. Что ты об этом думаешь, френч? Хорошая история, не правда ли?”
“Как книга, сэр. Просто немного с чувством юмора, если хотите не возражаете, если я так скажу”.
В глазах старшего инспектора Митчелла мелькнул огонек когда он продолжил:—
“О, ты так думаешь, не так ли? Ну, во всяком случае, как я говорю, мне было интересно. Менталитет мужчин, который я нашла довольно интригующим. Я задавался вопросом, сколько воображения у них было на двоих. Маршалл описал их как медлительных, неразумных, бычьих парней. Так вот, такие люди никогда бы не смогли выдумать подобную историю. Если бы они это выдумали, они бы сказали они нашли пакет с кольцами на улице. Идея о том, что обручальные кольца были брошены через парапет Тауэрского моста как раз в тот момент, когда они проезжали под ним, могла прийти в голову только людям с богатым воображением, и правильно продумать все детали означало бы задействован очень значительный дар изобретательства, как ну. Ты понимаешь, к чему я клоню, френч? В их истории слишком много воображения для их интеллекта, описанного Маршаллом, и поэтому я склонен принять это ”.
Старший инспектор Митчелл сделал паузу и посмотрел на Френч, как будто ожидая комментария.
“Я хорошо понимаю вас, сэр, и то, что вы говорите звучит разумно для меня. И все же это не очень вероятно, что кто-нибудь выбросил бы тридцать девять обручальных колец в Темзу с Тауэрского моста, потому что я полагаю, что это было в реку, а не на лодку они должны были уйти”.
“Я бы сказал, несомненно”. Митчелл немного посидел, мгновение барабаня пальцами по столу и задумчиво глядя в окно. “Вы думаете, все это маловероятно, не так ли? Возможно, вы правы. И все же я не знаю. Думаю, я могу представить обстоятельства, при которых мужчина мог бы очень стремиться избавиться от тридцати девяти обручальных колец. И более того, перебросить их через парапет Тауэрского моста в 8.30 вечера, как мне кажется, отличный способ избавиться от них. Как ты бы сделал это, француз?”
Френч с некоторым удивлением взглянул на своего начальника. Он не мог понять интереса другого к этой банальной истории с украденными кольцами. Еще меньше мог он понять, почему его прервали в его полезной и важной работе, чтобы прийти и послушать ее. Однако он понимал, что было бы бестактно сказать об этом.
“Я не знаю, сэр”, - медленно ответил он. “Я полагаю, бросить их в реку было бы наилучшим способом . Но он должен был видеть, что там ничего не было проходило под водой”.
“Ах, вот это тоже интересный момент. Но во-первых, тебя поражает что-нибудь еще?”
Френч выглядел настороженным.
“Только каким образом, сэр?”
“Это. Предположим, вы хотите бросить пакет в реку, и вы хотите сделать это абсолютно незаметно. Где вы это сделаете?”
“Я понимаю, что вы имеете в виду, сэр. Этот мост в это время ночи примерно такой же пустынный, как любой из лондонских мостов”.
“Именно это я и имею в виду. Есть свидетельства отбора, который никогда не поразил бы мужчину как эти сделки. Но вы говорите, что он должен был увидеть лодку. Почему наш неизвестный не должен был высматривать проплывающие лодки? Думаю, я скажу вам. Хотя мост сравнительно безлюден, это не пустынно. Заглянуть за парапет достаточно далеко увидеть воду внизу привлекло бы внимание. Можно было опасаться самоубийства. Какой-нибудь назойливый человек мог выйти вперед. Нет, неизвестный просто выбросил бы свою посылку, даже не повернув головы, уверенный в том, что даже если каким-то чудом ее найдут, содержимое никогда не приведет к нему. Вы согласны?”
“Кажется вполне разумным, сэр”.
“Это может быть разумно, а может и нет”, - ответил Митчелл . “Все, что я вам говорил, может оказаться полнейшей бессмыслицей. Но я думаю, это показывает, что история, рассказанная этими людьми, может быть правдой. Шансы на то, что это правда, достаточно велики, чтобы потребовать расследования, прежде чем им предъявят обвинение в краже. Вы согласны с этим?”
На этот раз Френч не испытывал никаких сомнений.
“О, да, сэр, я, безусловно, согласен с этим. Мужчин нельзя было бы осудить, не вдаваясь в их историю”.
Старший инспектор кивнул, как будто наконец-то достиг цели, к которой так долго стремился .
“Вот и все, френч. Теперь, может быть, ты начнешь и сделаешь это?”
Френч уставился на него.
“Я, сэр?” - воскликнул он, как будто не мог поверить своим ушам. “Вы хотите, чтобы я занялся этим?”
Другой сатирически улыбнулся.
“Я не знаю никого, кто мог бы сделать это лучше”.
“И отказаться от моего нынешнего дела?”
“Только временно”, - заверил его шеф. “ День или около того мало что изменит в вашем собственном деле, и мне больше некого послать на это. Изучите это и попытайтесь выяснить, уронил ли кто-нибудь эти кольца с моста, и если да, то кто он был и почему он это сделал. Когда вы сделаете это, вы сможете продолжить дело Старвела ”.
Френч был совершенно озадачен. Это было очень непохоже на линию, которой обычно придерживался шеф.
“Конечно, сэр, это то, что вы говорите; но не считаете ли вы что очень срочно нужно, чтобы эта банкнота дело было раскрыто, пока есть теплый след? С каждым проходящим днем будет все труднее докопаться до правды”.
“Это в еще большей степени относится к этому другому делу. Но у него есть то преимущество, что, вероятно, оно будет более коротким расследованием. Если повезет, ты сможешь закончить это дело завтра, и если да, то это отсрочит более серьезное дело совсем немного ”.
Френч понял, что, какими бы ни были мотивы Шефа он принял решение.
“Очень хорошо, сэр”, - ответил он. “Я немедленно спущусь вниз в Уайтчепел и начну”.
“Верно, я бы хотел, чтобы ты это сделал”.
Французский осознает не немного раздраженно как он ходил на Чаринг-Кросс и там взял на Восток поезд. Несколько часов могли бы решить всю разницу между успехом и неудачей в деле Старвела и вот он переключился на это другое дело в тот самый период, когда это было наиболее важно, чтобы он был занят своей собственной работой. Он может не понял, что был на спине главного Ум инспектора. Видимо он подозревал в преступлении, хотя, какое преступление он имел в виду французы не смогли представьте. Маршалл мог бы иметь дело с обычной мелкой кражей. Но если мистер Митчелл заподозрил серьезное преступление, и если, как он сказал, ни один другой офицер не был доступен для расследования этого дела, его отношение было бы объяснено.
Но будет ли это были разъяснены или не приказы заказы, французских и с усилием переключил свой ум выключение Джон Ропер и на грузчики и свадебные кольца. По прибытии в штаб дивизии он увидел инспектор Маршалл и услышал его рассказ о роман, который почти слово в слово, что главного инспектора.
“Я не знаю, что у шефа на уме”, Проворчал Френч. “Здесь был я по тому делу Старвела и по горячему следу тоже, и почему он должен переключать меня на это дело, я не вижу. У него есть кое-какие соображения по этому поводу. Он верит в байки этих парней и хочет, чтобы я нашел человека, который подбросил кольца ”.
Маршалл издал звуки, свидетельствующие об удивлении и сочувствии. “Я не должен был думать, что главный инспектор поддержал бы эту дурь”, - заметил он . “Что вы собираетесь с этим делать?”
Френч точно не знал. Он полагал, что имел лучше слышать рассказ мужчины для себя, хотя, конечно, после того, как его коллега осматривал их его это всего лишь вопрос формы, чтобы удовлетворить начальник. Затем он обдумывал это дело и пытался спланировать свой следующий шаг.
Но, скорее к своему собственному удивлению, Френч обнаружил, что на него произвели значительное впечатление эти двое мужчин личности и то, как они рассказали свою историю. Оба были тяжеловесны и тугодумны и, по мнению Френча, вообще лишены всякого воображения, и оба казались достаточно честными. После того, как он расспросил их он почувствовал, что очень склонен принять точку зрения своего Шефа и поверить в эту историю.
“Вы говорите, что нашли кольца при свете ручного фонаря, ” продолжал он через некоторое время. “Очень хорошо. Пойдемте со мной на эту вашу лодку и мы еще раз посмотрим при дневном свете. Возможно ты пропустил несколько.”
Мужчины так не думали, но они были очень готовы сделать все, чтобы выбраться из полицейского участка . Они привели двух инспекторов на самый грязный причал, который когда-либо видел Френч, и там, окликнув человека в лодке, четверых посадили на Зажигалка Темзы Непостоянная Джейн.
Это было длинное низкое судно, больше похожее на лодку на канале чем на лихтер. Девять десятых ее занимал трюм, но на одном конце был крошечный фок, а на другом такое же крошечное машинное отделение. Она управлялась маленьким колесом на корме.
“Теперь, ” сказал Френч “команде”, “ идите и встаньте точно там, где вы были, когда опустились кольца”.
Фуллер перешел на носовую часть и занял позицию по левому борту "компаньона".
“И куда попали кольца?”
“Не мог просто сказать "к ноге", шеф”, - ответил мужчина “но, может быть, там болт или, может быть, немного передумал”.
Точка, на которую он указал, находилась по правому борту компаньона и на полпути между ним и бортом лодки. Френч увидел, что объекты, падающие в этой точке , могут разлететься в любом направлении, и он начал тщательный поиск дальнейших колец.
Меньше чем за минуту он нашел один. Он покатился вниз по полосе палубы сбоку от трюма и застрял в трещине комингса бревен.
Френчу показалось, что это открытие полностью подтверждает версию мужчин. Он записал их адреса и сказал им, что они свободны и что, если владельца колец не удастся найти, они будут им возвращены. Однако он хотел, чтобы они пошли с ним на Тауэрский мост и показали ему точное место, в котором произошел инцидент , но за это им заплатят.
Он был откровенно озадачен, когда стоял, глядя через парапет моста после того, как Грей и Фуллер ушли. Насколько он мог видеть, там не было абсолютно ничего похожего на ключ к личности которую он искал. Кольца, вероятно, были украдены, но не у ювелира, как он предполагал. Скорее, он представил себе какой-нибудь уличный скандал, в котором лоточника уволили с его торгового места. Хотя, если бы это было сделано, он не мог представить, почему акции должны были быть выброшены.
Конечно, нужно было предпринять несколько очевидных шагов , но Френч колебался, потому что он не думал, что какой-либо из них может принести полезную информацию. Тем не менее, он не мог стоять там все день, и он мог бы также сделать все линии расследования, которые предложили сами.
Сначала он позвонил в Скотленд-Ярд и договорился, что все констебли, которые несли патрульную службу на Тауэрском мосту или около него в 8.30 предыдущего вечера должны быть найдены и отправлены к нему для допроса. Затем с кольцами в кармане он отправился в маленькую ювелирную лавку на Стрэнде, владельца которой он знал .
“Мне нужна ваша помощь, мистер Олдердайс”, - сказал он, когда они пожали друг другу руки в маленькой отдельной комнате в задней части магазина. “Я пытаюсь найти кого-нибудь, кто развлекается тем, что бросает обручальные кольца в Темзу”, - и он рассказал свою историю, завершив: “Теперь Я хотел спросить, не могли бы вы рассказать мне что-нибудь об этих кольцах , что помогло бы мне. Слышали ли вы о каких-либо кражах колец? Есть ли какой-нибудь способ идентифицировать или отследить их? Могут ли они быть проданы разносчиком или, что более вероятно, из ювелирного магазина? Любая информация, которую вы могли бы мне предоставить , была бы принята с большой благодарностью ”.
Мистер Олдердайс, аккуратный, высохший человечек, задумчиво потер подбородок.
“Ну, вы знаете, мистер Френч, ” сказал он, “ я не верю, что могу придумать что-нибудь в моей профессии, в чем я мог бы оказать вам меньшую помощь. Здесь, как вы знаете, миллионы обручальных колец в этом городе одних только, и все они более или менее похожи. Фактически, сэр, вы могли бы с таким же успехом попытаться идентифицировать данный гвоздь в корзине торговца скобяными изделиями. Я не думаю, что это возможно. Излишне говорить, что я сделаю все, что смогу. Позволь мне взглянуть на кольца”.
Он взял связку, аккуратно развязал узел на шнуре, который их удерживал, и, взяв кольца одно за другим, внимательно осмотрел каждое.
“Все они из золота восемнадцати карат”, - сказал он тоном эксперта, выносящего взвешенное заключение суждение. “Они практически одинакового размера и толщины и будут продаваться от тридцати до тридцати пяти шиллингов каждая, в зависимости от веса. Я не знаю многого о торговцах, на которых вы ссылаетесь, но я должен представить, что они удовлетворились бы довольно плохим товаром, и что эти кольца были проданы уважаемыми ювелирами. Я не слышал о каких-либо случаях кражи таких колец. Я не понимаю как вы или кто-либо другой мог отследить их продажи, но конечно, это говорит с моей точки зрения: у вас, джентльмены из Скотленд-Ярда, есть замечательный способ выяснять вещи ”.
Френч скорчил гримасу. “Боюсь, моя работа не слишком обнадеживает”, - посетовал он, поблагодарив своего друга и откланявшись.
Он медленно пошел обратно в Ярд, сосредоточенно размышляя . Это была одна из тех ненавистных работ, на которых приходилось работать от общего к общему; иметь дело со всеми возможными источниками информации заинтересованными. Теперь ему предстояло обратиться во все ювелирные магазины Лондона огромная работа. Насколько он предпочитал работать с конкретным! В этом случае, чтобы завершить параллель, он получил бы подсказку, которая привела бы к одному магазину или группе магазинов, которые ему были нужны. Но здесь ситуация была обратной. Ему придется иметь дело со всеми ювелирами, и он не знал точно, о чем ему следует спросить у них.
Он сделал несколько черновиков и, наконец, составил циркуляр, который он счел удовлетворительным. В нем он сказал, что Скотленд-Ярд желает разыскать человека, который избавился от сорока обручальных колец в ночь на Понедельник, 6 декабря, подробности которого были как следует, и что он был бы признателен за любую информацию, которая могла бы помочь. В частности, он хотел бы знать, исчезли ли какие-либо обручальные кольца или были украдены недавно. В противном случае он был бы признателен за описание, насколько это можно было установить, всех лиц, которые купили обручальные кольца в течение предыдущих четырех дней, с дата и приблизительный час покупки. Ответы, которые будут рассматриваться как полностью конфиденциальные, должны были быть отправлены инспектору Френчу в Нью-Йорк Скотленд-Ярд.
Он поручил нескольким людям поработать со справочниками, чтобы выяснить адреса ювелиров в Лондоне, и принял меры к тому, чтобы подготовить и доставить необходимые копии своего циркуляра. Затем он организовал персонал, который разбирался бы с ответами, когда они поступали. Наконец, очистив свою совесть в отношении эпизода с кольцами, он вернулся к своей работе над делом о банковских купюрах, продолжая нить в том месте, на котором он остановился.
К следующему утру было получено несколько сотен ответов на его циркуляр, и другие поступали непрерывно. Он неохотно отказался от банкноты вопрос и пошел в свой офис, чтобы просмотреть их.
В соответствии с его инструкциями его сотрудники подготовили заявление, к которому они добавили информацию, приведенную в каждом ответе. Одна колонка у них была озаглавлена “Ограбления и исчезновение колец”, и беглый взгляд на нее показал Френчу, что ничего подобного такого не происходило. В ряде других колонок они поместили информацию о покупателях. Эти колонки были озаглавлены определенными сведениями о внешности, такими как предполагаемый возраст — старше тридцати, сорок пять и шестьдесят; высокий, средний и низкий, темноволосый и светловолосый, в очках и без, и так далее. Посредством это означает, что стало возможным определить, является ли один и тот же человек мог иметь дело более чем с одним магазином.
Столбцов было очень много и сравнительно в каждом из них было по нескольку записей, причем в одной и той же почти все столбцы отличались отличиями в других столбцах. Конечно, подавляющее число описания были расплывчатыми и неполными и большинство магазинов закупила в связи с чего специалисты не мог вспомнить ничего из покупателя. Но этого следовало ожидать, и Френч работал с такими результатами, каких только мог добиться.
Из 631 введенного ответа Френч постепенно отсеял 625. Оставшиеся шесть он проверил более тщательно, тихонько насвистывая при этом. Все они были разделены на общие категории: “Хомбург шляпа”, “палевое пальто”, ”темное“, "с усами” и “в очках”. Но само по себе это мало что говорило. Это просто указывало на возможность. Но когда он обнаружил, что четыре из шести магазинов находились на одной и той же улице и что покупки во всех четырех были сделаны в один и тот же день и почти в один и тот же час, его интерес внезапно усилился. Френч посчитал что этот вопрос заслуживает личного разговора, и выехав со двора, он подъехал к первому из шести и попросил о встрече с менеджером.
“Мы очень сожалеем, что доставили вам все эти хлопоты”, - начал он, предъявляя ответ, который они прислали, “но дело действительно важное. Возможно, это тот человек, который нам нужен. Могу я увидеть ассистента, который ухаживал за ним?”
Через несколько секунд появился мистер Стэнли и Френч попросил его повторить описание своего клиента.
“Я помню этого человека совершенно отчетливо, сэр”, - ответил Стэнли . “У него были очень темные волосы и густые темные усы и темные очки. На нем была мягкая серая шляпа-хомбург и палевое пальто”.
“Приятно иметь с вами дело, мистер Стэнли”, Френч улыбнулся. “Вы, безусловно, очень наблюдательны. Теперь скажите мне, как получилось, что вы так отчетливо помните этого мужчину?”
“Я не думаю, что была какая-то особая причина, сэр. Разве что я случайно выглянул в окно и увидел, как он выходит из такси, и что-то в этом роде привлекло мое внимание к нему. Такси ждало, пока он был в магазине, и он снова сел в него и уехал, когда купил кольцо ”.
Это было очень удовлетворительно. Если клиент был действительно тем человеком, которого искал Френч, вот была подсказка, и ценная. Найти такси, которое остановилось у магазина в указанное время предыдущего дня не должно быть сложно. Он продолжил свои вопросы.
“В котором часу это было?”
“Около половины двенадцатого”, - сказал продавец после некоторого раздумья. немного подумав. “Я не могу сказать наверняка, но это было примерно за час до того, как я пошел ужинать, и это было в половине первого”.
“Я полагаю, он совсем не казался взволнованным?”
“Нет, сэр. Не больше, чем большинство из них”. Стэнли понимающе улыбнулся, и Френч почувствовал это только при отрезвляющем присутствии менеджера подмигивание передало бы мысль этого человека. “Большинство из них немного, скажем так, нервничают. Но этот мужчина был таким же, как и остальные. Он назвал размер и сказал, что хочет средний вес, и это было все, что прошло ”.
Френч кивнул и вернулся к описанию, попытался найти какие-нибудь дополнительные детали, чтобы дополнить его. Хотя он и похвалил Стэнли за это, он понял, что в нынешнем виде от этого мало толку. Однако молодой человек не смог улучшить его бывший усилий и французский собирался поблагодарить двое мужчин и покинуть магазин, когда Стэнли случайно бросить фразу, которая отправляется детектив в белая горячка азарта и заставил его поразиться Проницательность старшего инспектора Митчелла и его собственная тупость.
“И не было ничего ни в малейшей степени необычного во всей сделке, независимо не важно, насколько тривиальной?” он спросил как бы в общих чертах финал своего катехизиса, больше для проформы чем потому, что надеялся получить какую-либо информацию, и именно в ответ помощник, сказав: “Нет, сэр, я так не думаю”, - произнес бесценные слова: “Если только вы не назовете изменение большой ноты необычным. У мужчины не хватило мелочи, чтобы составить тридцать пять шиллингов, и он попросил меня разменять двадцатифунтовую банкноту ”.
- Что?! - взревел француз с восторгом присягу, вскочив на ноги в волнении. Так это было он! Он видел все это сейчас! Как вспышка, все это загадочная история с обручальными кольцами стала ясна как день. И Шеф догадался! Более того шеф дал ему широкий намек, а он, как осел, каким он и был, упустил его смысл! Он сел и вытер лоб.
Кто был этот таинственный человек, этот темноволосый мужчина с усами и в очках, но Роупер! Ропер был тем, кто занимался покупкой обручальных колец, и Ропер был тем, кто, естественно, обнаружил что он должен избавиться от таких компрометирующих покупок как можно скорее. Все это было ясно! За каждое кольцо банкнота в 20 фунтов стерлингов, испорченные 20 фунтов стерлингов записка, банкнота в 20 фунтов стерлингов из разгромленного сейфа мистера Эверилла в Старвеле. И за каждую 20-фунтовую банкноту, от которой избавились, более поступило 18 фунтов хороших, чистых, неотслеживаемых денег. Это был план, отличный план, достойный человека, который задумал преступление в целом.
Пока эти мысли проносились в его голове, Френч увидел, что тот факт, что у неуловимого покупателя были усы и очки, в то время как Роупер не носил ни того, ни другого, никоим образом не опровергал его вывод, а скорее укреплял его. Человеку умственного склада Роупера усы показались бы одним из лучших средств маскировки, в то время как у человека с косоглазием не было практически никакого выбора, кроме как носить затемненные очки, если он пожелал сохранить свое инкогнито. От отвращения на своей работе Френч внезапно перешел к энтузиазму. Теперь у него не было ни малейшего сомнения в том, что примерно сорок восемь часов назад Ропер, живой и в плоть, был в том самом магазине, имел дело с продавцом, Стэнли. И тогда пришла восхитительная мысль, что при таком свежем следе и при таком множестве улик поимка этого человека была вопросом очень короткого времени. Шаги, которые следовало предпринять, были очевидны, и первым делом нужно было найти таксиста, который возил его по городу. Это должно быть незамедлительно приведено в действие.
Он подавил свое нетерпение и обернулся еще раз еще раз к своим спутникам, которые смотрели на него с немалым удивлением.
“Это важная информация, которую вы только что сообщили мне, мистер Стэнли”, - заявил он. “Теперь не могли бы вы сказать мне, тот ли это человек?” Он протянул одну из фотографий Роупера.
И тогда его энтузиазм получил чек. Продавец с сомнением посмотрел на карточку и покачал головой.
“Я не знаю”, - медленно сказал он. “Я не мог просто быть уверен. Это похоже на него и это не похоже на него, если ты понимаешь, что я имею в виду. Мужчина, который приходил сюда у него были усы.”
“Фальшивый”, - предположил Френч.
Другой просиял.
“Честное слово, но это могло быть”, - воскликнул он. “Я заметил, что это выглядело странно, теперь я начинаю думать об этом это. Они были очень густыми и длинными; толще и длиннее, чем вы обычно видите. И то, что вы могли бы назвать пушистыми на макушке. Не похоже на настоящие усы. Да, сэр, я полагаю, вы правы. Это выглядело точно так же, как клок волос, приставший ”.
Френч закрыл ему рот клочком бумаги.
“Теперь посмотри “еще раз”.
Стэнли снова покачал головой.
“Нет, сэр, это никуда не годится. Я не могу сказать наверняка. Вы видите, что на фотографии видны его волосы и его лоб и его глаза. Ну, я не видел ничего из этого. На нем были тонированные очки, и он носил шляпу низко надвинутую на брови. Я не мог сказать. Это могло быть им, а могло и нет ”.
“Что ж, если ты не можешь, то ты не можешь, и это все, что нужно . Теперь еще один момент. У тебя есть двадцатифунтовая банкнота?”
Менеджер исчез, вернувшись через мгновение с пригоршней денег.
“Вот семь двадцатифунтовых банкнот: все это ценность, которой мы обладаем”, - объяснил он. “Я не могу вам сказать определенно, есть ли среди них то, что оплачено вашей подругой но, вероятно, есть, как думает кассирша она не давала такой купюры в качестве сдачи и нет помещение было произведено в банке с момента продажи.”
Френч нетерпеливо сравнил цифры из семи с теми, что были в его списке, но на этот раз ему не повезло. Если один из них приехал из Старвел нем была одна из которых Таркингтон не сохранил кол.
Несмотря на это, Френч был уверен, что он обнаружил истину. Но он чувствовал, что, прежде чем действовать в соответствии со своей теорией, он должен подвергнуть ее доказательству. К счастью, существовал очень очевидный способ сделать это. Если бы он отследил другую продажу и обнаружил, что была предложена другая банкнота в 20 фунтов стерлингов, дальнейших сомнений не могло бы остаться возможно.
Остановился только для того, чтобы выяснить у продавца, что его покупатель говорил с шотландским акцентом, по-французски поспешил вниз по улице к следующему адресу в его списке . Там у него был несколько другой вопрос который нужно было задать менеджеру. Он искал мужчину который в течение последних трех или четырех дней купил обручальное кольцо и заплатил за него 20 фунтами стерлингов записку. Нет, менеджеру не нужно опасаться. Записка была хорошей, и все дело в порядке: это был просто вопрос розыска человека.
Запросы быстро дали желаемую информацию. Послали за мистером Расселом, который продал кольцо, о котором идет речь. Он вспомнил покупателя, худощавого мужчину среднего роста с густыми черными усами, желтоватым цветом лица и затемненными очками. Из-за последнего он не обратил внимания на цвет глаз мужчины, но он заметил, что его волосы были длинными и очень темными и что его руки были маленькими. Он подумал, что этот человек мог быть оригиналом фотографии, но он не был уверен. Когда счет был выписан, мужчина обыскал свои карманы и не смог предъявить достаточно сдачи. Он сказал: “Боюсь, я коротышка: я думал, у меня есть еще банкнота в десять шиллингов. Вы можете разменять двадцать фунтов?” Продавец ответил: “Конечно, сэр”, и мужчина передал банкноту в 20 фунтов. И продавец, и кассир внимательно изучили ее, и оба были удовлетворены она была подлинной. К сожалению, с тех пор это было оплачено, и поэтому они не могли его предъявить.
Эта информация разрешила последние сомнения Френча, и он поймал такси и приказал мужчине спешить в Ярд. Он был более чем доволен своим днем. Наконец-то он напал на горячий след. Имея в своем распоряжении огромные ресурсы ЦРУ, он не мог теперь ждать долго, прежде чем он заполучит в свои руки преступника из Старвела и добьется этого триумфа, который должен был стать еще одной вехой на дорога, которая привела к продвижению по службе.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ: Совокупные доказательства

Удовлетворение инспектора Френча этим новым событием было лишь слегка омрачено его знанием что определенная заслуга в этом должна быть возложена на его начальника. Мистер Митчелл, безусловно, заметил истинное значение выбрасывания обручальных колец, но теперь Френч увидел, что это было сравнительно неважным достижением. В во-первых, это произошло не из-за превосходных способностей, а из-за счастливой случайности, что кольца упали на зажигалку вместо того, чтобы упасть за борт. Во вторых — и это французы считают основополагающим — эпизод в лучшем случае только ускорил дело. Если бы его оставили в покое, он, несомненно, отследил бы одну из заметок. Возможно, действительно, это в конце концов оказалось бы быстрее.
Но что, спрашивал себя Френч, привело к всей развязке? Не его ли это, Френча, предусмотрительность и изобретательность на следствии? Он изобрел и искусно расставил ловушку для своей жертвы, и о чудо! жертва попалась в нее с самой похвальной быстротой. Он повелся на наркотики, как выразилась бы бывшая знакомая Френча, миссис Чонси С. Корень Питтсбурга. А теперь небольшое энергичное действие, и этот человек заплатил бы цену своей глупости.
В течение некоторого времени после достижения своей комнате французский занялся приведением в движение против гениальный покупатель звонит в большой машине которых он был участником. По телефону было разослано предупреждение на все участки о том, что человек, описание которого уже было распространено в связи с Убийствами в Старвеле, замаскировался под усы и затемненные очки и недавно находился в Лондон, занятый в определенном бизнесе, связанном с такси и обручальными кольцами. Несколько человек были наняты для отслеживания такси или таксистов, нанятых другими, чтобы попытаться получить дополнительную информацию у ювелиров, в то время как третьи были разосланы по отелям в надежде напасть на след. Действительно, только к концу дня у Френча появилось время успокоиться по-настоящему обдумать, где он сейчас находится.
Во-первых, было ясно не только то, что Ропер остался в стране, но и то, что он держал себя в курсе событий в Тирсби. Конечно последнее мало что значило, поскольку обстоятельства дела Старвела вызвали широкий интерес и подробности, которые стали известны в ходе расследования, были полностью освещены в газетах. Но Роупер очевидно, не был уверен в том, как много знала полиция и показания Френча возымели желаемый успокаивающий эффект.
Конечно, могло случиться так, что Роупера вынудили. У него могли закончиться наличные, на которые можно было жить, или ему могла потребоваться единовременная сумма, скажем, для того, чтобы покинуть страну. Но какова бы ни была причина, он решился на переворот. И очень умно он это организовал. Он, должно быть, совершал покупку стоимостью более 18 фунтов стерлингов, и если бы он купил сорок колец за день, его прибыль составила бы более 700 фунтов стерлингов. 700 фунтов стерлингов в день - это неплохо.
На следующий день было воскресенье, но к понедельнику начали поступать вечерние отчеты от Френча маленькая армия рабочих. Было найдено еще шестнадцать магазинов , в которых Роупер покупал кольца и разменял банкноты по 20 фунтов стерлингов, и на одной из этих банкнот был указан Номер Starvel. Более того, было установлено что его деятельность продолжалась по меньшей мере три дня. Запросы в модных ресторанах выявили тот факт, что во вторник мужчина, отвечая По описанию Роупера, он заплатил за свой обед в "Карлтоне" похожей запиской. Френч получил эти предметы с благодарностью и, сделав скелет расписание трех дней, встроенные друг изделие в соответствующем месте.
Но ни один из тех, кто вступал в контакт с Роупером, не смог пополнить свои знания об этом человеке или дать ключ к его нынешнему местонахождению........... человек........... Действительно, только в середине следующего до полудня поступила информация, которая обещала более удовлетворительные результаты.
В течение десяти минут друг от друга были получены два телефонных сообщения, в которых говорилось, что таксист, который водил Роупера, был найден. Этим людям при обнаружении было приказано явиться в Ярд, и они прибыли почти одновременно. Френч по очереди проводил их в свою комнату.
Первый водитель сказал, что его окликнул мужчина по описанию, о котором идет речь, около 10:00 утра Во вторник на прошлой неделе. Пассажир объяснил, что он хотел нанять свой автомобиль до часу дня. Он был путешественником по драгоценным камням и хотел , чтобы его отвезли к определенным ювелирам, список которых у него был . Таксист сделал, как его просили. Начав недалеко от Мраморной арки, он посещал одного ювелира за другим в течение всего утра. Вскоре после часа дня пассажир велел ему доехать до станции Мэрилебон, которая тогда была недалеко рядом. Там такси было оплачено, стоимость проезда исчезающий на станции.
Спросили, может ли он вспомнить все магазины, в которые он звонил, мужчина сказал, что, по его мнению, может, и Френч немедленно отправил сержанта Картера с ним, чтобы он проехал по тому же участку и навел справки по пути.
У второго таксиста была очень похожая история рассказать. Около трех часов дня в четверг он медленно ехал по Олдвичу, когда его окликнул человек, похожий по описанию на того, кого дал ему сержант. он был ранен. Мужчина нанял его на час и рассказал ему о своем бизнесе в сфере драгоценных камней, и они поехали по нескольким ювелирным магазинам, закончив примерно в половине шестого у Малсида, на Стрэнде. Там мужчина расплатился с ним и он видел, как тот входил в магазин, когда уезжал прочь.
Этот водитель также сказал, что может вспомнить места, в которые он звонил, и Френч послал еще одного из своих спутников проехать с ним, чтобы собрать информацию.
Пока это было достаточно удовлетворительно. Если удастся найти других таксистов, то скоро будет учтена каждая минута из трех дней, проведенных Роупером. И было бы странно, если бы среди всех тех, с кем он вступил в контакт, какой-нибудь один человек не узнал или не заметил ничего, что могло бы помочь найти его. Френч мог вспомнить много случаев, когда случайное воспоминание о какой-то физической особенности, о каком-то произнесенном слове или фразе, о какой-то оброненной бумаге или небольшом предмете приводило к идентификация преступника, и он подумал о шансах подобная удача в данном случае была не слишком отдаленной.
Весь день продолжала поступать информация и когда он добавил предметы к своему скелетному расписанию, он обнаружил, что узнал где было куплено тридцать одно кольцо и где Ропер завтракал на каждый из трех дней вопрос. Конечно, эта информация непосредственно не помочь с его нынешней проблемой, но было два другие новости, которая казалась более перспективной.
Первое заключалось в том, что семь из тридцати одного магазина опрошенные продавцы заметили свежий порез на большом пальце Роупера, небольшой, но необычной формы. Это была дополнительная идентификация, которая могла быть полезна при общении с официантами, в вагонах-ресторанах обслуживающим персоналом, носильщиками отеля и другими лицами, которые могли бы с большой вероятностью наблюдать за рукой клиента.
Второй пункт Френч воспринял с глубоким удовлетворением. Ропер провел ночь вторника в Отеле Strand Palace. Это, казалось, опровергло предположение о том, что мужчина жил в Лондоне, и Поэтому Френч стал гораздо больше надеяться на перспективы установления его местонахождения в Ночь с четверга на четверг, с чего он должен был начать, если он хотел добиться успеха в его розыске.
Но он не был до следующего дня, что его надежды оправдались. Когда он добрался до Скотленд-Ярда после обеда он обнаружил, что поступило телефонное сообщение только что поступило от сержанта Эллиотта, который обслуживал отели в районе Блумсбери. Роупер, мужчина сообщил, что провел ночь в четверг в отеле "Певерил" на Рассел-сквер.
Через двадцать минут Френч добрался до здания. Сержант Эллиотт ждал его в холле.
“Как вы вышли на него?” - спросил Френч, после того как они сердечно поприветствовали друг друга и удалились в тихий уголок.
“Просто прикидываю, сэр; никаких особых зацепок. Это шестнадцатый отель, в котором я был. Но я думаю нет сомнений, что это он. Он появился здесь около 7.15 в четверг вечером и попросил комнату. Под предлогом простуды он развел огонь в своей комнате и поужинал там. На следующее утро он оплатил свой счет официанту и ушел около 9.45”.
“Он взял такси?” - спросил я.
“Не из отеля, сэр. Он только что вышел, неся в руке маленький чемоданчик”.
“Не предпринимает каких-либо рисков. Смешаем его для дав нам все эти неприятности. Видеть Эллиота, оглядеться и достать из мужчин, которые были на момент долг здесь в пятницу утром. Некоторые из них могут его заметили. - Ну и катись в соседнем Станций Метро. Я вернусь во двор и получить такси и конечных станциях работали. Вы следите меня?”
“Хорошо, сэр. Я сейчас пойду”.
Френч обратился в офис менеджера, чтобы проверить информацию своего подчиненного. Там его запросы быстро убедили его, что Ропер действительно останавливался в отеле. Это правда, что он имел зарегистрированы под именем “Дж. Фултон, Манчестер,” но почерк задать вопрос в состоянии покоя. Что это было Ропер, французов не было никакого сомнения.
За исключением того, что один из официантов заметил порез на большом пальце правой руки мужчины, это, к сожалению, было единственным результатом его расспросов. Хотя он был таким же скрупулезным и кропотливым, как всегда, он не смог найти никакого ключа к нынешнему местонахождению этого человека.
Вернувшись в Ярд, он отозвал людей, которые были заняты в отелях и ювелирных магазинах, и поставил перед ними новые задачи. Некоторые из них должны были искать таксиста, который взял плату за проезд, похожую на подозреваемого описание в районе Рассел-сквер около 9.45 утра предыдущей пятницы, остальные должны были посетить крупные вокзалы в надежде узнать, что тот же самый человек уехал поездом.
Френч привык к быстрому и эффективному обслуживанию, но когда в течение часа был найден разыскиваемый таксист , он не мог не признать приятного удивления. Поэтому он сделал несколько необычный комплимент своему подчиненному по поводу его мастерства и велел ему привести этого человека с собой.
Водитель оказался очень мускулистый ирландец. Он заявил, что подобрал пассажира, как человек описанные на Рассел-сквер конце Саутгемптон Подряд примерно в час названный. Мужчина нес небольшой чемодан и уходил с Площади. Водитель не мог ясно разглядеть его лица, так как у него был поднятый воротник и низко надвинутая шляпа, но когда Френч услышал, что он говорит с шотландским акцентом, он почувствовал, что все идет так, как должно. Поэтому он с большим интересом ждал ответа на вопрос, куда он отвез его?
“На Грейсчерч-стрит, извините”, - ответил мужчина, “в квартал зданий на полпути вниз по улице на левой стороне”.
“Ты мог бы найти это снова?”
“Я мог бы, извините, конечно”.
“Тогда поезжай туда”.
Проверка табличек с каждой стороны входной двери показала, что в “блоке зданий” находилось одиннадцать офисных помещений. Френч встал рассматривая названия и гадая, какая из фирм заинтересовала Роупера.
На первый взгляд никто из них не казался многообещающим. Среди них были два торговца углем, химик-аналитик, биржевой маклер, инженер и архитектор, три судоходных фирмы и три комиссионера. Из них судоходные компании казались наиболее обнадеживающими, и Френч решил начать с них.
Не получив никакой информации в отделениях доставки, он обратился к оставшимся фирмам и на седьмой наткнулся на нефть. Посыльный в "Мессерз. Дэшвуд и биржевые маклеры Манса вспомнили такого человека заходившего в указанное время. Он полагал, видел мистера Дэшвуда, и это было незадолго до Френч сидел в комнате старшего партнера.
Мистер Дэшвуд, высокий худощавый мужчина с проницательным выражением лица и проницательными глазами, внимательно слушал, пока Френч излагал свое дело.
“Я признаю, ” сказал он, - что описание, которое вы даете напоминает описание нашего клиента. Но вы должны знать, Инспектор, что сделки с клиентом конфиденциальны, и если вы не сможете доказать мне, что это действительно тот человек, который вам нужен, и что мой долг обсудить его бизнес Я не думаю, что чувствую себя обязанным что-либо говорить больше ”.
“Я полностью осознаю вашу позицию”, - учтиво ответил Френч “и при обычных обстоятельствах согласен, что вы были бы абсолютно правы. Но эти обстоятельства необычны. Во-первых, вот мои верительные грамоты, чтобы вы увидели, что я действительно являюсь офицером Скотленд-Ярда. Во-вторых, я должен посвятить вас в свою тайну до такой степени, что скажу вам что этот человек разыскивается за очень серьезное преступление действительно — тройное убийство, фактически. Ты увидишь, следовательно, что ты не можешь утаить никакой информации о нем, которой ты можешь обладать”.
Мистер Дэшвуд пожал плечами.
“То, что ты говоришь, меняет дело. Скажи мне, что ты хочешь знать”.
“Во-первых, имя и адрес вашего клиента”.
Мистер Дэшвуд сверился с небольшой бухгалтерской книгой.
“Мистер Артур Лайл Уитмен, помощник мистера Эндрю Макдональд, Морей-стрит, 18, Пентленд-авеню, Эдинбург”.
“Он был старым клиентом?”
“Нет, я никогда не видел его раньше”.
“И каким был его бизнес?”
“Он хотел, чтобы мы приобрели для него кое-какие акции”.
“О”, - сказал Френч. “Он заплатил за это?”
“Да, он заплатил вперед”.
“В банкнотах достоинством в 10 фунтов стерлингов и меньше, я полагаю?”
Мистер Дэшвуд бросил проницательный взгляд на собеседника.
“Это верно”, - признал он. “Это казалось странным способом ведения дел, но он объяснил, что он был букмекером и в последнее время занимался каким-то крупным бизнесом”.
“Какова была сумма?”
“Примерно две тысячи фунтов”.
“ Двадцатифунтовых банкнот, я полагаю, нет?
“Ни одного. Он пересчитал их здесь, и десять было наивысшим значением”.
Френч был в восторге. Не было никаких сомнений, что он был на правильном пути. Далее, три дня за 700 фунтов стерлингов только что собрал требуемую сумму.
“В какие акции вы собирались инвестировать?”
“Бразилец. Тысяча государственными пятью за центами, а остальное в rails”.
Это тоже было удовлетворительно. Френч вспомнил Бразильский паспорт Ропера. В то же время он был слегка озадачен. Конечно, этот человек не был сумасшедшим настолько, чтобы вообразить, что он может выбраться из страны? Тем не менее, если бы он думал, что его не подозревают, он мог бы попытаться это сделать.
“Где должны были быть выплачены проценты? Он сказал, что собирается уходить?”
“Да. Он сказал, что отплывает через несколько недель и что у него уже есть счет в банке Бейра в Рио, на который должны быть выплачены дивиденды”.
Френч положил свою фотографию и описание на стол другого.
“Это тот самый мужчина?”
Мистер Дэшвуд изучил фотографию и медленно прочитал и перечитал описание.
“Я не знаю”, - сказал он наконец. “На первый взгляд я должен был бы сказать "нет", но, поразмыслив, я не так уверен. Если это был он, то он был замаскирован”.
“У меня есть основания полагать, что он был переодет”.
“Тогда, вероятно, это был он. Черты лица, которые он не мог изменить, такие как его рост и телосложение, полностью соответствуют”.
“У вас есть образец его почерка?”
Да, мистер Дэшвуд поставил свою подпись на некоторых бланках. Френч внимательно посмотрел на четыре экземпляра “Артура Лайла Уитмена”, которые были представлены. И затем он почувствовал, что столкнулся с той же трудностью, с которой столкнулся мистер Дэшвуд. Сначала визирование подписи были не так очевидно Ропера как зарегистрироваться Певерил, но как-французски рассмотрев их, он чувствовал себя все более и более удовлетворены, что человек действительно написал их, хотя он явно пытался изменить почерк.
Французский был более чем доволен интервью когда, после предупреждения, Мистер Дэшвуд, чтобы сохранить дело в тайне, он ушел. В первом месте весь план побега Роупера был в наконец раскрыт. Мужчина, очевидно, поставил перед собой две задачи, во-первых, изменить свои, возможно, компрометирующие двадцатифунтовые банкноты таким образом, чтобы любые, которые впоследствии могли быть идентифицированы, не были прослеживаемый до него, и, во-вторых, чтобы получить эти деньги в Бразильские ценные бумаги, подлежащие оплате в Бразилии, с аналогичным иммунитетом от риска. И он очень умно решил обе эти проблемы.
Но он допустил ошибку, и Френч мрачно улыбнулся подумав об этом. Он дал адрес Дэшвуду и Мансу. Серьезная, фатальная ошибка! Поездка в Эдинбург для изучения французского языка и Мастер Джон Карьера Роупера столкнулась бы с внезапной остановкой. И с этим преступление в Старвелской лощине было бы отомщено, и Френч — он надеялся вопреки всему — пришел бы за своей наградой.
"Не мог бы он, - подумал Френч, - узнать что-нибудь об этом адресе, не выезжая из Лондона?" Он завернул на телеграф и отправил телеграмму в полицию Эдинбурга. Рано утром на следующий день пришел ответ.
Казалось , что мистер Эндрюс Макдональд из 18 Улица морей, проспект Пентланд, через которого “Мистер Артур Лайл Уитмена” следует подходить, был небольшой табачный магазин с довольно сомнительных репутация. Таким образом, было очевидно, что Роупер применил проверенный временем способ получения его корреспонденции тайно. Письма могли быть адресованы Макдональду, и за вознаграждение они могли бы либо быть повторно адресованы Роперу, либо храниться до вызова для. В любом случае Макдональд не знал бы, кем на самом деле был его клиент или где его можно было найти, на случай вопросов со стороны любознательных ищеек.
Французский увидел, что Макдональд, по крайней мере, если он был человек с сильным характером, мог доставить массу неприятностей. Он признал бы, что хранил письма для Уитмена, но заявил бы, что Уитмен всегда запрашивал эти письма и что он не знал, где находится его клиент его нужно найти. И самое пристальное наблюдение со стороны полиции может оказаться совершенно бесполезным. Френч вспомнил один показательный случай в Ист-Энде. Здесь небольшой газетный киоск был выбран в качестве посредника, и хотя место находилось под наблюдением в течение нескольких недель, преступника так и не увидели. Это было только тогда, когда он был схвачен с помощью полностью другое направление исследований, которое выявило причину. Газетный киоск догадался, что за его заведением следят, и он выставил заранее подготовленную вывеску. Он поместил определенный предмет в определенное место на своем окне. Преступник, проезжавший мимо в автобусе, увидел сигнал опасности и скрылся.
В данном случае Френч пожелал, по возможности избежать подобной дорогостоящей и раздражающей задержки. Если бы он мог изобрести какой-нибудь другой метод нападения, эту подсказку о табачной лавке можно было бы сохранить как последний ресурс.
В тот вечер он забрал свою проблему домой, а после ужина придвинул кресло поближе к огню и удобно устроился со своей трубкой чтобы все обдумать. В течение значительного времени он размышлял, затем, наконец, ему показалось, что он увидел свой путь. Он работал над деталями своего плана, пока не был удовлетворен ими, затем с торжествующей улыбкой на губах и глубоким удовлетворением в сердце он выбил пепел из трубки, выключил свет и поднялся в постель.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ: Последний круг

На следующее утро инспектор Френч был рано занят необходимыми приготовлениями к своему великому перевороту. Первый из них включал посещение господ. Дэшвуд и Манс, и рабочий день едва начался, как он появился один раз еще в их офисе.
“Извините, мистер Дэшвуд, за то, что я вас так беспокою снова скоро, ” извинился он, “ но я хочу задать вам еще один вопрос. Не могли бы вы сказать мне, является ли мистер Дэшвуд Уитмен видел вашего партнера во время его звонка? Другими словами, если бы мистер Уитмен встретился с мистером Мансом, узнал бы он его?”
Мистер Дэшвуд поднял брови, но он ответил без колебаний.
“Мистера Уитмена провели ко мне, и, насколько я знаю, он не встречался с моим партнером. Но мистер Манс в своей комнате. Мы можем спросить его”.
Младший партнер был более добродушным симпатичным мужчиной, чем мистер Дэшвуд, и Френч сожалел ему не приходилось иметь с ним дела все это время.
“Нет, я его не видел”, - сказал он с приятной улыбкой. “На самом деле меня в то время не было дома вы упомянули. Я подошел...” он посмотрел на Дэшвуд — “чтобы повидаться с Троутоном около одиннадцати, и я это сделал вернулся только после обеда”.
Френч кивнул.
“Теперь, джентльмены, ” продолжал он, “ я признателен за то, что вы мне рассказали, и я собираюсь попросить вашей дальнейшей помощи в этом вопросе. Чего я хочу, так это очень просто. Если какое-либо письмо, телеграмма или телефонный звонок придет к вам от Уитмена, пожалуйста, сообщите мне, прежде чем отвечать? Это все ”. Он повторил Мистеру Мансу то, что он уже сказал мистеру Дэшвуду относительно его подозрений в преступной деятельности Уитмена, заявив, что при данных обстоятельствах он был уверен он мог рассчитывать на помощь обоих джентльменов.
Мистер Дэшвуд хмыкнул и был склонен возразить. Он указал, что был биржевым маклером, а не детективом, и он не понимал, почему он должен был участвовать в махинациях инспектора Френча. Если инспектор хотел произвести арест, то он должен был сделать это сам. Но, к счастью для Френча, мистер Манс придерживался противоположной точки зрения.
“О, перестань, Дэшвуд, брось все это”, - запротестовал он “нам придется сделать то, чего хочет инспектор. Если этот Уитмен убийца, мы вполне можем это сделать обязаны. Кроме того, мистер Френч не хочет, чтобы мы предпринимали какие-либо действия, только для того, чтобы сидеть тихо и не портить его планы. Что ты теперь скажешь?”
Мистер Дэшвуд сделал жест, как бы умывая свои руки от всего этого дела, и сухо объявил, что если его партнер сочтет такой поступок соответствующим традиционным отношениям между биржевыми маклерами и клиент, он не стал бы настаивать на своих собственных взглядах. Mr. Манс в ответ добродушно улыбнулся Френчу и заверил его, что он может рассчитывать на то, что его пожелания будут выполнены.
Пока все шло хорошо, и это проложило путь для следующего выступления Френча. Зайдя в ближайшее телеграфное отделение, он увидел почтмейстера, показал ему свои полномочия и объяснил, что он желает отправить ответную телеграмму с предоплатой, ответ которое не должно было быть доставлено по указанному адресу, но должно было быть отправлено ему в Скотленд-Ярд. Затем придвинув к себе бланк, он написал:—
“Уитмену на попечение Макдональда, Морей-стрит, 18 Пентленд-авеню, Эдинбург.
“Серьезное падение в бразильские акции грядущей. Советую изменение планов. Хотел бы интервью. Манс едет в Абердин на 10.0 час от короля Крест, Вторник. Не могли бы вы увидеть его в Уэверли где поезд ждет с 6.15 до 6.33?
“Дэшвуд и Манс”.
Это, подумал Френч, должно привлечь Роупера. Если только этот человек не был чрезвычайно сведущ в бразильской политике шансы на успех в которой были ничтожно малы, он не заподозрил бы ничего дурного. И если бы он этого не сделал заподозрил ловушку, он почти наверняка бы попался. Не только он действительно беспокоился бы о своих деньгах, но он увидел бы, что было бы подозрительно не показывать такого беспокойства.
Все те же французы считали, что телеграмма должна быть подтверждена письмом. При обычном ходе бизнеса такое письмо обязательно последовало бы , и Ропер мог заметить упущение.
Чтобы установить форму господ. Дэшвуд и В переписке Манса Френч воспользовался простым средством. Он конфиденциально написал в фирму сообщив, что только что узнал, что у человека, которым он интересовался , были особенно маленькие уши, и спросил обратил ли мистер Дэшвуд внимание на уши Уитмена. Этим письмом он послал от руки и через час снова пришел ответ. Прошло сравнительно непродолжительное время печать подобная форма письма, и на этот французский наберется следующий с теми же цветные ленты и интервал:—
“Дорогой сэр,—Подтверждающая телеграмма, отправленная вам сегодня. Мы просим заявить, что мы только что получили конфиденциальные советы от наших агентов в Бразилии, предупреждающие нас о том, что надвигаются нестабильные условия, которые, вероятно, приведут к значительному снижению цен на государственные ценные бумаги. Под эти обстоятельства мы считаем, что мы хотели бы обсудить вопрос о ваших вложений, как нам кажется вы бы разумнее изменить ваши оригинальные предложения. В таких вопросах личная беседа более удовлетворительна, чем переписка, и поскольку мистер Манс случайно оказывается проездом в Эдинбурге в следующий раз Во вторник, мы подумали, что, возможно, было бы удобно вас, чтобы увидеть его на станции. Поезд ждет долго достаточно, чтобы он мог полностью объяснить ситуацию.
Искренне ваш”.
Френч скопировал подпись “Дэшвуд и Манс” и отправил письмо вечерней почтой. Он был в надежде, что это позволит снять какие-либо подозрения телеграмма может быть поднят в виду Ропера, одновременно с участием ничего не ответил биржевики кроме предоплаты провода что будет доставлено в Скотланд-Ярде.
Следующий пункт, который необходимо рассмотреть вопрос о Идентификационный Ропера. Французы не верят, что он смогу справиться с этим сам. Он никогда не видел человек. Он, конечно, копия фотографии по паспорту, но он не считал это достаточным. В деле такой важности, он не посмел оставить петли-отверстия на ошибку. Он чувствовал, что у него должен быть кто-то кто знал Роупера, чтобы помочь ему.
Он сразу подумал о Рут Эверилл. Из всех людей, с которыми он сталкивался, она, вероятно, знала Внешность Роупера лучше всего. Но он чувствовал, что эта работа была не для молодой девушки, и он искал какую-нибудь еще одну.
Никто в Тирсби не казался подходящим. Несколько присутствовавших там людей были знакомы с Роупером, но он не думал, что кто-либо знал его достаточно близко, чтобы разгадать маскировку, если этот человек все еще ее носит. Он также не верил никому в Кинтиллох был бы намного лучше, хотя какое-то время он подумывал о том, чтобы нанять сержанта Макгрегора.
Наконец, он решил, что спросит Филпота. Филпот близко знал Роупера в "Рэнсоме" и видел его время от времени вплоть до трагедии. Сейчас он был в Глазго: ближе, чем кто-либо другой этот Френч мог добраться. Более того, Филпот ненавидел Роупера и, без сомнения, был бы рад поставить последнюю палку ему в колеса. Френч был уверен, что он придет за то, что попросил.
Соответственно, он придвинул к себе лист бумаги и написал:—
“Строго конфиденциально,
“Новый Скотленд-Ярд.
“Дорогой доктор Филпот,— Вы будете удивлены, услышав от меня, и особенно узнав, что я полагаю, что добрался до человека, разыскиваемого за дело, над которым я работал. Я не хочу вдаваться в подробности в письме, но это человек, которого вы хорошо знаете и которого мы все считали погибшим. Вы, вероятно, можете догадаться по этому.
“Мы обнаружили, что под вымышленным именем он был переводя свои деньги за рубежом, а также в наименование биржевики, то я попросил его встретиться их младший партнер на станции Уэверли Эдинбург, в следующий вторник в 6.15 часов прибытие из 10.0 часов утра с вокзала Кингс-Кросс. Младший партнера там не будет, но я буду, и я надеюсь произвести арест.
“Моя трудность в том, что я сам не могу опознать разыскиваемого мужчину. В этом мне нужна ваша любезная помощь. Не могли бы вы, пожалуйста, встретиться со мной под памятником Скотту в 5:00 вечера? Затем я попрошу вас проводить меня до станции и из какого-нибудь неприметного места понаблюдать за ним. следите за ним. Когда ты увидишь его, ты скажешь я, и я сделаю остальное.
“Я прошу вас помочь мне в этом и уверен, что когда вы рассмотрите все обстоятельства дела вы согласитесь сделать это.
“Не могли бы вы, пожалуйста, телеграфировать о своем решении по получении этого письма.
“Искренне ваш,
“Джозеф Френч”.
Следующие несколько часов французский был похож на пресловутую курицу на горячей сковороде. Каждый раз, когда его звонил телефон, он хватал трубку, надеясь, что звонивший был почтовым отделением, из которого он отправил свое сообщение. Каждый раз, когда открывалась дверь, он нетерпеливо поднимал глаза, чтобы убедиться, что это не оранжевое телеграфное сообщение, которое принесли внутрь. Ему было трудно устроиться на работу, так много зависело от успеха его планов.
Поэтому, когда около четырех часов дня ему принесли телеграмму, ему пришлось проявить настоящее самообладание, чтобы не выхватить бумагу из рук посыльного. И тогда он мог бы рассмеяться от восторга. Послание было передано в Главное почтовое отделение в Эдинбурге и гласило:—
“Дэшвуду и Мансу,
“Дуврский дом,
“ Грейсчерч - стрит,
“Ваша телеграмма. Встретимся с Мансом, как было предложено.
“Уитмен”.
Пока все было просто превосходно! Вот и главная трудность преодолена! Во вторник вечером общественность узнала, что карьера Джона Роупера внезапно остановится. Наконец-то стало видно окончание дела.
Рано утром следующего дня была получена вторая телеграмма Френчу, которая доставила ему почти такое же огромное удовлетворение. Она была от Филпота и гласила:—
“Встретимся в указанном месте и в указанное время”.
Теперь оставалось решить еще один вопрос. Ропер ехал на станцию встречать Манса. Но Манс не собирался в Эдинбург. Следовательно, кто-то должен был занять его место.
Было бы лучше иметь кого-нибудь, максимально похожего на Мансе по внешнему виду. Несмотря на заявление партнеров, Ропер, возможно, мельком видел Манса или, по крайней мере, получил его описание. Ввиду этого самого вызова он мог бы сделать это своим делом узнать, что это за человек. Френч подумал о своих братьях-офицерах, и вскоре он увидел этого инспектора Таннер, слегка накрасившись, мог бы преподнести себя как весьма сносную имитацию младшего партнера. Мужчины были примерно одинакового телосложения и цвета кожи, и изменение в стрижке волос Таннера, пара очков, другой одежды и перемены манеры поведения сделали бы все, что было необходимо.
Френч пошел в комнату Таннера и договорился об этом . Таннер должен был позвонить Мансу и встретиться с ним по какому-то вопросу о предполагаемых инвестициях, которые впоследствии провалятся, и пока там наблюдать за его моделью. Затем он загримировался и отправился в Эдинбург поездом в 10.0 утра с Кингс-Кросс. По прибытии в Уэверли он будет сотрудничать с Французским языком, как того потребуют обстоятельства.
Чтобы он мог прийти на встречу с Филпотом, Френч обнаружил, что должен покинуть Лондон в ночь на понедельник. Поэтому он выехал в 11.35 вечера. из Юстона и около восьми часов следующего дня утром добрался до станции "Принсесс-стрит". Он не был в Эдинбурге в течение многих лет И, выйдя со станции , он был заново поражен красотой садов и великолепием Касл-Рока. Но Сама Принсесс-стрит, которую он когда-то считал такой великолепной, казалось, съежилась, а ее здания стали меньше и невзрачнее. “Слишком много зарубежных поездок”, - подумал он, смутно сожалея о своем изменение мировоззрения; “города за границей, безусловно, портят один для нашего”.
Большую часть дня он провел, исследуя исторические здания старого города, затем, когда приблизилось пять часов , он вошел в сады на Принцесс-стрит, и, пройдя к памятнику Скотту, взял свой встаньте в неприметном месте и оглядитесь вокруг он.
Почти сразу же он увидел Филпота. Доктор был закутан в тяжелое пальто, толстый шарф высоко закрывал его уши и подбитые мехом перчатки — наряд, французский проницательно подозреваемый, предназначенный скорее для маскировки от Веревка лучше, чем защита от холода. Он приближался со стороны вокзала Уэверли, шел медленно, как будто сознавал, что пришел рано. Френч двинулся ему навстречу.
“Что ж, доктор, это очень любезно с вашей стороны. Удивительное развитие событий, не так ли?”
Филпот пожал руку и, оглядевшись, сказал нетерпеливо:
“Послушайте, я хочу разобраться в этом. Я был весьма взволнован вашим письмом. Вы говорите мне, что знаете убийцу Старвелов, и вы, кажется, намекаете, что это Роупер — по крайней мере, я не знаю, на кого еще вы можете сослаться. Но, конечно, инспектор, вы не могли иметь в виду это?”
“Почему бы и нет?”
“Почему нет? Почему, потому что — я не знаю, но идея кажется абсолютно абсурдной. Роупер мертв. Если он не мертв, чье было найдено третье тело? Ты действительно серьезно?”
“Да”, - тихо сказал Френч. “Я вполне удовлетворен тем, что Роупер сбежал из этого дома и что какой-то бедняга был убит и похоронен на его месте. И более того, он будет у меня через час. Пойдемте. Давайте пройдемся до станции и займем позицию до того, как он прибудет ”.
Они ушли, в то время как Филпот требовал дальнейших подробностей. Френч, верный своим традициям осторожности, не был слишком общительным, но он объяснил некоторые причины, которые заставили его поверить в Вину Роупера и рассказал о покупках колец которые мужчина совершил, чтобы избавиться от своих запятнанных денег. Филпот проявил живейший интерес и засыпал собеседника вопросами.
Френч рассказал ему столько, сколько позволяла его подготовка а это было настолько мало, насколько это было удобно для него, а затем он перевел разговор на предстоящую сцену. Знал ли Филпот станцию? Если да, то где им лучше всего спрятаться, чтобы увидеть поезд прибытие, оставаясь при этом незамеченными?
Выйдя на платформу, Френч представился начальнику станции и объяснил свое дело. Он договорился, чтобы Таннер ехал в последнем купе первого класса в поезде, и теперь он выяснил у начальника станции, где этот вагон остановится. Напротив находилось окно одного из кабинетов, и на вопрос по-французски, могут ли они использовать его для рекогносцировки, начальник станции в сразу же предоставил им помещение в неограниченное пользование. Там, скрытые от посторонних глаз ширмой, двое мужчин заняли свои позиции и начали внимательно изучать эти которые собирались на платформе, чтобы встретить поезд .
Филпот был суетливым и нервным, и по одному или двум замечаниям, которые он сделал, Френч понял, в каком направлении текли его мысли. Очевидно, он боялся, что если он поможет в поимке Роупера, то этот человек набросится на него и попытается устроить неприятности из-за смерти миссис Филпот. Напрасно френч пытался успокоить его. Он был явно встревожен на душе у него было неспокойно, но вскоре он, казалось, справился со своими страхами и сосредоточил свое внимание на платформе снаружи.
Время тянулось медленно, пока поезд почти не пришел. Собралось большое количество людей, которые медленно прогуливались взад и вперед или стояли, разговаривая, разбившись на небольшие группы. Френч и его спутница наблюдали за движущейся толпой из-за своей ширмы, но никто кто-то, похожий на Роупера, не появился. Это, однако, не смутило. Это было не маловероятно что мужчина тоже укрылся и ждал пока не увидел кого-то, кто мог быть Мансом раньше выходящим на открытое место.
Френч, по мере того как время медленно тянулось, испытывал трепет охотника, который поджидает перед зарослями джунглей спрятавшегося людоеда. Кризис который приближался, был почти так же важен для него, как выход тигра для спортсмена. Это был последний круг его дела, кульминация работы, длившейся много недель. Если бы он осуществил свой переворот все было бы хорошо; это привело бы дело к триумфальному завершению и, возможно, к награде для него самого, которой он жаждал. Но если бы произошел какой-нибудь промах, это было бы плохим знаком для него. У них с Таннером было время помимо расходов на эти поездки в Шотландию, не говоря уже о его собственной потере престижа. Нет, Френч чувствовал, что не может позволить себе упустить этот шанс, и незаметно его брови нахмурились, а губы сжались, пока он стоял в ожидании того, что должно было произойти.
Вскоре движение среди пассажиров на платформе и тяжелый грохот возвестили о прибытии экспресса. Огромный паровоз с его пронзительным котлом и толстой трубой медленно катился мимо, за ним следовали вагон за вагоном, ярко освещенные, роскошные, плавно скользящие мимо. Первоклассный тренер остановился напротив окна и французский, глядя с нетерпением наружу, в настоящее время Тэннер спускаться и взгляд вверх и вниз по платформе.
Вот и настал момент! Ропер не мог быть далеко далеко.
Но Таннер продолжал пытливо оглядываться по сторонам он. Дополнительная суета прибытия усилилась и пошла на убыль, платформа начала очищаться, люди расходились к выходу или собирались вокруг двери вагона закрывались перед поездом. И по-прежнему никаких признаков Роупер.
Экспресс был рассчитан на ожидание в течение восемнадцати минут, и из них по меньшей мере пятнадцать ускользнули . Носильщики уже захлопывали двери, и охранник вышел вперед с лампой в руке, готовый немедленно подать сигнал. Таннер шагнул вперед, подальше от поезда, и еще раз посмотрел вверх и вниз по платформе, затем, когда стрелки часов достигли времени отправления, он повернулся назад и забрал свой чемодан из купе. Охранник свистнул и помахал своим зеленым фонарем, вагоны начали медленно отъезжать, глухой грохот усилился и затих вдали, и через секунду или две несколько быстро уменьшающихся красных огоньков - вот и все, что осталось слева от поезда.
Френч почти потерял дар речи от огорчения. Неужели Его план провалился? Возможно ли, что Роупера было слишком много для него? Подозревал ли этот человек растение и держался подальше от станции? Или он был там даже сейчас в каком-нибудь укромном уголке платформы сомневался в личности Таннера и ждал, чтобы увидеть что материализуется?
Минуты тянулись незаметно, Френч, невыразимо разочарованный, обнаружил, что вынужден прийти к выводу что их роман потерпел неудачу. Ропер, должно быть, осознал опасность, грозившую ему. Возможно, он заподозрил прослушку Френча и ответил так, как он ответил просто для того, чтобы выиграть время, чтобы исчезнуть. Возможно к этому времени сама зацепка табачной лавки была размыта. Френч горько выругался.
Но они не могли вечно оставаться в офисе, нельзя было также оставлять Таннера расхаживать по платформе бесконечно. Что-то объяснив Филпоту, Френч отключился, и двое мужчин направились в направлении Таннера. Френч тихо поздоровался с ним и представил Филпота, и все трое остановились, разговаривая.
“Вымывание?” Лаконично переспросил Таннер, взглянув на своего коллегу.
“Похоже на то”, - признал Френч и, повернувшись к Филпоту, начал извиняться за то, что привез его из Глазго в погоню за дикими гусями. “Прости что я не могу остановиться и оказать вам гостеприимство,” он пошли дальше. “Я должен обойти в штаб-квартиру полиции и начать дополнительное расследование. Но давайте пойдем и выпьем на прощание за нашу общую удачу в будущем”.
Они прошли в буфетную, Френч был чем-то занят и, для него, несколько резок, Таннер откровенно скучал, а Филпот демонстрировал признаки смешанного чувства разочарования и облегчения.
“Я бы хотел, чтобы вы, люди, не были так чертовски близки по поводу вашего бизнеса”, - пожаловался доктор, когда они стояли у бара в ожидании трех маленьких порций виски и содовой, которые заказал Френч. “Вот я, совершенно заинтересованы в деле и хотят знать, что дальнейшие ваши шансы, а ты как пара блюдец. Конечно, я знаю так много, что еще немного не повредит. Как ты думаешь, ты доберешься до него скоро?”
Френч неприятно рассмеялся.
“Я не говорю точно, как скоро”, - ответил он мрачно, “но вы можете поверить мне, что мы поймаем с ним все в порядке. У нас горячий след. У нас будет мужчина, прежде чем кто-либо из нас станет намного старше. Что ж, доктор, вот ваш.”
Он залпом допил виски, в то время как Филпот, взяв свой стакан, пробормотал тост. И вдруг Френч напрягся и замер неподвижно, уставившись на руку другого. Там, в плоти на правой руке сбоку от большого пальца правой руки и слегка выступающий на ноготь представлял собой почти заживший порез странной формы: форма, которую Френч описал и нарисовали для него семеро мужчин, продавших кольца разменщику двадцатифунтовых банкнот в Лондоне! У Френча закружилась голова. Конечно, конечно, это не могло быть!
Филпот заметил, как изменилось выражение лица собеседника и проследил за направлением его взгляда. Затем внезапным жестом ярости и отчаяния он уронил свой стакан, и его левая рука метнулась к боковому карману своего пальто. Френч заметил, что этот карман оттопыривается как будто в нем находился какой-то круглый предмет приличного размера, такой как яблоко или апельсин. Филпот вытащил какой-то шар темного цвета и начал отчаянно шарить в нем правой рукой. И тогда Френч увидел, что делает этот человек. Предметом была бомба Миллса, и он вытаскивал чеку!
С криком Таннеру о помощи, Френч бросился на доктора и, схватив его левую руку, отчаянно сжал ее над бомбой. Штырь был вынут, но рука мужчины не давала рычагу сдвинуться с места . Если бы его хватка ослабла хотя бы на мгновение ничто не спасло бы всех троих от взрыва на атомы!
Мягкое лицо Филпота исказилось от ярости. Его губы обнажили зубы, и он зарычал как дикий зверь, отчаянно пытаясь высвободиться из хватки. Его правый кулак яростно врезался в лицо Френча и он изогнулся, как угорь, в хватке противника. Тогда Таннер тоже схватил его, и трое мужчин пошли раскачиваясь, перекатываясь и шатаясь по комнате, опрокидывая столы и стулья и сметая ряд стаканов из бара. Филпот сражался с яростью отчаяния. Остальным это казалось невероятным, что такой слабый человек мог проявить такое сила. Он отчаянно пытался высвободить свою левую руку из захвата Френча, в то время как Френч обеими руками пытался только крепко сжать ее на бомбе.
Но борьба была неравной, и был возможен только один конец . Постепенно Таннер улучшал свой захват пока, наконец, он не смог использовать своего рода замок из джиу-джитсу который удерживал противника устойчивым, рискуя сломать правую руку. Этот замок он смог удержать своей левой рукой, в то время как другой он вытащил чеку от бомбы из теперь уже безжизненных пальцев и с бесконечной осторожностью, Френч переместил руки, чтобы позволить это, вставил булавку обратно на место. Мгновение спустя бомба благополучно лежала на прилавке, в то время как ее владелец сидел слабый, измученный и надежно закованный в наручники.
Благодаря добрым услугам буфетчицы Френч смог смыть кровь с лица, и через несколько минут спустя было вызвано такси, и почти до того, как возбужденная толпа на платформе узнала, что произошло ошибка, три актера в маленькой драме исчезли из их поля зрения.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ: Заключение

Личность преступника известна, потребовалось Инспектору Френчу совсем немного времени, чтобы составить полный и подробный отчет об этой ужасной серии преступлений, которые составили то, что стало известно как трагедия в Старвелской лощине. Герберт Филпот, как только он понял, что улики против него были неопровержимыми и что ничто не могло спасти его от эшафота, полностью сломался и сделал признание, которое прояснило несколько моментов, которые из-за их природы было невозможно, чтобы французы могли учиться иначе.
Первым действием инспектора по размещению своего заключенного в тюрьме было посещение его комнат в Глазго. Там в потрепанном кожаном чемодане он обнаружил большой денежный ящик из закаленной стали, который когда его вскрыли, оказалось, что в нем находится остаток денег мистера Эверилла. С ;2000 года уделяется гг. Дэшвуд и Манс, не менее сумма, чем ;36,562 был восстановлен, не сомневаюсь, все старый скряга был одержим. Таким образом, Рут Эверилл получила свое состояние в целости и сохранности, и между последующим облегчением ее обстоятельств и ее помолвкой с Пирсом Уимпером она обрела счастье в чем ей было отказано в ранние годы.
История преступления, наконец-то написанная по-французски изложенная ею, произвела очень ужасное впечатление на читателя. Как и большинство описаний человеческой слабости и вины, это возникло из малого начала и увеличивалось шаг за шагом, пока наконец почти неизбежно не достигло своего ужасного завершения.
Проблема впервые возникла в том доме рядом с Институтом Рэнсома в Кинтиллохе, когда доктор Филпот обнаружил, что у него и его жены нет ничего общего и что их брак был фатальной ошибкой. Нет необходимости перечислять шаги, по которым они отдалились друг от друга: достаточно сказать, что в течение двух лет после свадьбы их ненависть была взаимной и горькой. Затем Филпот сблизился с медсестрой, с которой Ропер впоследствии застал его в обнимку в институтских кустах, и с того времени мысль избавиться от жены путем убийства никогда не приходила ему в голову. далеко от сознания доктора. Сначала он не видел как это можно сделать, но пока он размышлял над этой проблемой, метод представился сам собой, и холодно и обдуманно он начал свои приготовления.
Во-первых, он выбрал время, когда его жена должна была быть с ним наедине в доме. Воспользовавшись отсутствием Флоры однажды днем, он придумал предлог, чтобы затащить миссис Филпот на лестничную площадку в спальню. Бесшумно он проскользнул за ней наверх и пересек верхнюю часть нижнего пролета, он привязал темно-коричневый шелковый шнур. Затем, вернувшись в кабинет, он позвал ее за Ради всего святого, что нужно срочно приехать на дом огонь. Она бросилась вниз, ее нога застряла в шнур, и попала прямехонько в зал ниже. Она была оглушена, хотя и не убита, но Филпот был готов к такому повороту событий. Улучив только реализовать он мог найти, крикетную биту, он нанес ей с бешенством храм, убив ее мгновенно. Как он и ожидал, от удара остался синяк, какой она могла бы получить при падении, и никаких подозрений это не вызвало .
Но неожиданное обстоятельство выдало Филпота . Он предположил, что служанка, Флора, действительно отправилась навестить свою больную мать. Но в этом он ошибся. Это было для того, чтобы увидеть, не свою мать, а своего любовника Роупера, что девушка ушла из дома, и сегодня днем, как и многие другие до этого, она встретила его в ближайшей роще. Там, сразу после того, как они поприветствовали друг друга, начался сильный ливень, и Флора предложила перенести встречу на кухню, чтобы укрыться. На это Роупер согласился, и они только что поселились там на свои пятнадцать минутная беседа, когда они услышали крик Филпота, обращенный к его жене, за которым через мгновение последовал крик ужаса миссис Филпот и грохот ее падения. Флора невольно вскочила на ноги и побежала вверх по лестнице из подвала в холл. Но она была прикована к месту зрелищем, представшим ее глазам, и она стояла застыв, пристально глядя на Филпота. К этому времени Ропер уже подкрался к лестнице позади нее, и оба действительно видели, как доктор совершил убийство. Флора собиралась выдать себя, но хватка Роупера на ее запястье усилилась и удерживала ее неподвижно. Наблюдая за этим, они увидели, как Филпот быстро осмотрел тело, и очевидно, удовлетворенный тем, что жизнь угасла, протирает крикетную биту и ставит ее на место в подставке. Затем он побежал наверх и снял шелковый шнур, после чего нагнулся над полом на половине лестничной площадки. Они не могли видеть, что он делал, но доказательства , приведенные позже относительно дыры в ковре, сделали его действия понятными.
Затем последовал драматический момент. Когда Филпот спустился вниз, он обнаружил Роупера и Флору стоящими в холле, и вскоре они сообщили ему, что были свидетелями всего его ужасного разбирательства. Филпот попытался возмутиться, но у него ничего не вышло, и в конце концов он спросил Роупера, что тот собирается делать.
Роупер, по-своему такой же беспринципный, как и доктор, мгновенно сообразил, как он мог бы обратить это дело в свою пользу, и быстро изложил свои условия. Если бы Филпот увеличил свои десять шиллингов в неделю до сорока, что позволило бы Роуперу и Флоре заключить брак в комфорте, улики против него были бы утаены. Филпот запротестовал, но Ропер был непреклонен, и доктору пришлось уступить. Если бы это было всем, что требовал Ропер, вопрос был бы решен за пять минут. Но служащий указал, что, если у него не будет каких-либо материальных доказательств преступления, его власть над Филпотом исчезнет к вечеру: если бы он не дал своих показаний сразу позже ему пришлось бы объяснить, почему он это сделал утаил. Следовательно, он последует прецеденту, который он создал в случае с медсестрой, и потребует от Филпота подписанного признания в совершении убийства. Он торжественно поклялся хранить это в секрете до тех пор, пока деньги не будут выплачены, но с не меньшей торжественностью поклялся анонимно отправить их в полицию в первый раз когда два фунта не материализовались. Снова Филпот бушевал, но снова ему пришлось уступить. Но он указал, что для подготовки признания потребуется некоторое время, и что если он напишет его, то и там тело остыло бы до приезда полиции и был бы вызван другой врач, который раскрыл бы все дело. Ропер признал это трудность и предложил следующее решение. Он дал бы Филпоту время до девяти часов вечера, чтобы написать это. Если бы этого не последовало, они с Флорой отправились бы в полицейский участок с рассказом о том, что Одна Флора видела, что произошло, — но не открывая себя Филпоту; что она была так напугана, что не знала, что делать; что она консультировалась с ним, Роупером, и что он сказал ей, что она должна немедленно рассказать то, что ей известно.
Филпоту волей-неволей пришлось согласиться с этим, и к девяти часам признание было готово. Но Филпот с извращенной изобретательностью нашел способ обмануть своего противника и сделать его бесполезным. Он был необычайно умным рисовальщиком и часто забавлялся, подделывая почерк других. Теперь он подделал свой собственный. Он записал признание, а затем скопировал его, букву за буквой, вверх ногами. Результатом была сносная имитация его собственного почерка, но такая, которую любой эксперт признал бы подделкой. Если бы документ был представлен, его отрицание его авторства было бы принято без вопросов.
Но Филпот не хотел, чтобы документ был представлен. Он был слишком правдоподобен, и расследование со стороны полиции могло легко привести к какому-нибудь открытию которое осудило бы его. Со всей видимостью неохотной добросовестности он поэтому передал документ и пообещал выплачивать два фунта в неделю с предельной регулярностью. Ропер, веря в ценность своего инструмента и опасаясь, что Филпот может попытаться вернуть его, арендовал коробку в сейфе и хранил ее там.
Примерно четыре месяца спустя Филпот, как уже говорилось, покинул Институт Рэнсома и поселился в Тирсби. Там он быстро познакомился с мистером Эвериллом. Старик действительно позвал его, думая, что гонорар новичка, который должен был пробиться, будет меньше, чем у хорошо зарекомендовавшего себя практикующего.
Когда Роупера уволили из института он написал Филпоту, спрашивая, может ли тот помочь ему в поиске другой работы, и именно во время обдумывания этой просьбы первая мысль о преступлении пришла доктору в голову. Его план состоял в том, чтобы, если возможно, заставить Эверилла уволить своих слуг и нанять веревочников на их места. Затем он намеревался заставить эту пару присоединиться к нему в убийстве Эверилла и краже его денег.
Поначалу единственной идеей Филпота было получить такую же прочную власть над Роуперами, какую они имели над ним, чтобы освободиться не только от серьезного финансового истощения в результате их шантажа, но и от ужасный навязчивый страх, что рано или поздно они бы предали его. Но дальнейшее размышление показало ему способ, с помощью которого он мог бы получить гораздо больше, чем это. Благодаря этому он не только достиг бы абсолютной безопасности в связи со смертью своей жены, но и все богатство Эверилл могло бы принадлежать ему. Это, без сомнения, был очень ужасный план, поскольку он предполагал совершение двух другие убийства, но страх и жадность была к этому времени вынесено Филпот почти бесчеловечным, и он заботился о ничего, кроме своего собственного благополучия. По этому плану обе В ropers будет сделано до смерти, таким образом, это подозрение не могло падать на себя. Даже подозрение, что преступление было совершено в все это маловероятно, но если бы это вызвано какими-то непредвиденными обстоятельствами, то, безусловно, было бы поверено, что Роупер не умер, а совершил преступление сам. После тщательного обдумывания Филпот решил привести свой план в действие.
Сначала он послал Роуперу записку с просьбой встретиться с ним в укромном месте в поместье Артура, Эдинбург, и там он изложил свое предложение. Роупер выслушал его с нетерпением и с готовностью согласился. Но в ходе беседы он сделал признание и предложил модификацию, которая поразила доктора, но на которую, поскольку это соответствовало тайному плану последнего, он согласился после некоторых демонстративных возражений. Роупер, как оказалось, тоже совершил ошибку в своем браке. Он также возненавидел свою жену и был готов пойти на все, чтобы вернуть себе свободу. В свете предложения доктора он увидел свой шанс. Старого Эверилла нужно было убить и скрыть преступление нужно было инсценировать как несчастный случай. Очень хорошо: От миссис Ропер можно было избавиться одновременно. Один и тот же несчастный случай стал бы причиной обеих смертей. Двое мужчин обсудили ужасные детали, и к тому времени, когда они расстались, все отвратительное дело было исчерпано. вкратце план состоял в следующем:—
Ропер должен сначала организовать свой побег и, пока все еще живет в Кинтиллохе, должен подать заявление на получение паспорта для Бразилии. Запросы о нем поступили бы в местную полицию, которая подтвердила бы, что он был оригинал прилагаемой фотографии и что дело было в порядке. Ропер обронил бы намек, что у него есть брат в Сантосе, к которому он часто подумывал присоединиться, курс, которому он предложил следовать теперь, когда он покинул Рэнсом. При получении паспорта он получит необходимую визу.
Филпот тем временем должен был встретиться с Эвериллом и попытаться заставить его уволить своих слуг и поставить Роупера и его жену на их места. Собственно говоря, на самом деле он нашел это легкой задачей. Работая над "слабостью старика", Филпот объяснил, что, оставив Рэнсома в тени, Ропер был бы благодарен за то, что устроился на работу с сильно урезанной зарплатой. Этого было достаточно для Эверилла, и он сразу же уведомил своих людей и предложил их должности Веревочникам.
После этого пара поселилась в Старвеле, и, ведя образцовую жизнь, стремилась создать репутацию честности, которая имела бы тенденцию поддерживать теорию несчастного случая, которая будет выдвинута позже. Филпот настаивал, что по крайней мере год они должны были тихо выполнять свои обязанности, чтобы никто не подумал, что “несчастный случай” произошел подозрительно скоро после их появления. “Мы собираемся сделать все денег мы хотим на всю нашу жизнь”, он бы сказал Ропер. “Никакие меры предосторожности слишком велика, чтобы быть наблюдается”.
Филпот совершенно открыто сказал Роуперу, что хотел бы использовать преступление, чтобы освободиться от другого шантажа. Ропер, со своей стороны, согласился на эту должность, поскольку он считал, что деньги того стоят, а также поскольку он верил, что его власть над Филпотом будет оставаться достаточно сильной, чтобы полностью защитить его. Таким образом, два негодяя завершили свое злодейство заключили соглашение, решив действовать совместно во всех отношениях и таким образом нести равную ответственность. После совершения преступления Ропер должен был эмигрировать в Бразилию, идея о том, что он расстался с жизнью, была подсказана ужасным способом оставить третье тело в доме, который, как можно было надеяться, будет принят за его.
Получение этого третьего тела было не последней из их трудностей. Маркхэм Джайлс должен был стать жертвой; фактически, именно существование Джайлса подсказало Филпоту план. Этот человек был известен состояние здоровья плохое, и несколько доз мягкий яд сделает его еще хуже. Результат что его смерти в критический момент не рады комментарий.
Филпот должен был помогать в убийствах, и частично для защиты от ночных посетителей, и частично для того, чтобы обеспечить себе алиби, он решил симулировать болезнь. Поэтому в четверг вечером он слег в постель, сказав своей домработнице, что у него грипп. Симптомы было легко симулировать, и врач знает способы повышения температуры. Его экономка и престарелый доктор Эмерсон были легко введены в заблуждение, и в две ужасные ночи преступлений он смог покинуть свой дом неуслышанным и ничего не подозревающим.
Для безопасной работы схемы было необходимо, чтобы от Рут Эверилл избавились. Мы видели, как это было сделано, но это неожиданно участвует пичкает ее дяди, чтобы предотвратить мошенничество сразу становится известно. План был, конечно, Филпот это. Он снабжал всем необходимым кованые письма и десять фунтов, но Роупер выполнил фактические детали. Рут уехала в Йорк Во вторник, и в тот вечер, после наступления сумерек, Ропер и Филпот тайно встретились в коттедже Маркхэма Джайлса, и там хладнокровно убили двух негодяев несчастный мужчина путем насильственной инъекции кокаин. Они оставили его в постели, Ропер пообещал “обнаружить” его смерть на следующее утро. В то роковое утро среды он организовал похороны таким образом, чтобы тело было похоронено в гробу и оставлено в доме той ночью.
Эпизод с Уимпером был продуман для того, чтобы узнать, были ли известны номера заметок Эверилла . Ропер не стал бы убивать старика без реальной помощи Филпота, чтобы доктор не мог уклониться от своей доли ответственности, поэтому он держал его накачанным наркотиками, чтобы можно было получить 500 фунтов стерлингов. Уимпер в ту среду вечером был доставлен в Старвел и сделал сообщников одураченными.
В тот же роковой вечер Роупер заложил основу теории несчастного случая, имитировав пьянство в Тирсби. Конечно, это была удача для него случайность, что Джордж Меллоуз должен был догнать его по дороге домой, но даже без этого он считал, что собрал достаточные доказательства своего состояния.
Затем последовали отвратительные деяния той трагической ночи. Под покровом темноты Филпот отправился в Старвелл и там с почти невероятной бессердечностью и обдуманностью сначала миссис Ропер, а затем Эверилл были убиты путем удушения, их тела были преданы земле на их соответствующих кроватях. Затем был ограблен сейф и содержимое упаковано в два почтовых ящика, половина для Филпота и половина для Роупера. Газеты были сожжены в сейфе, последний заперт, а ключ возвращен под подушку Эверилл. Наконец, бензин был разлит по дому, готовый к поджогу в нужный момент.
Следующим шагом было перевезти тело Маркхэма Джайлса. Филпот и Ропер вывезли ручную тележку из сарая и пошли через пустошь к коттеджу несчастного. Там они открыли гроб, с дьявольским хладнокровием достали останки, уложили их на ручную тележку, насыпали в гроб подходящего веса земли и завинтили крышку. Они отвезли тело в Старвел и отнесли его наверх, оставили его на кровати Роупера.
Все это время Филпот выполнял свою часть дела так искренне, что любое подозрение, которое могло таиться в голове Роупера относительно добросовестности его компаньона, было полностью развеяно. Но Филпот только выжидал, пока его одураченный не оказал ему всю необходимую помощь, в которой он нуждался в его собственном, еще более отвратительном плане.
Они повернулись, чтобы поджечь дом Филпот быстро двинулся следом за своей жертвой И вдруг с всей силы ударил его в спину с большой нож, который он спрятал в карман. Роупер, получил удар ножом в сердце, упал и умер через несколько секунд.
Теперь в том зловещем доме находились тела не менее чем четырех убитых — Джайлса, Эверилл и двух Роуперов. Но из них только троих должны быть найдены. Филпот предвидел эту трудность и быстро и методично он приступил к ее преодолению . Один из четырех тела должны быть похоронены, так что никаких подозрений, неблагоприятных или необычных событий потом он поднялся, и никакого расследования, чтобы личность четвертой жертвы, может привести к правда. Он выбрал костюм Джайлса по двум причинам. Во-первых, он был самым легким, а во-вторых, если выявление любого из них должно доказать невозможно, он будет очевидно, будет безопаснее для тех, Аверилл и Роперс нашли. Совершив погребение, он перевел часть денег Роупера в свой собственный почтовый ящик, поджег дом и вернулся невидимый для Тирсби.
Филпот был почти уверен, что на него не падет ни малейшего подозрения но, чтобы обезопасить себя еще больше, он прибегнул к еще одной уловке. За несколько месяцев до преступления он начал намеренно проигрывать деньги делая ставки. Когда было совершено преступление, он был известен тем, что находился на мели, и он был осторожен впоследствии продолжать играть в азартные игры, вплоть до того, что разрушил свою мнимую карьеру и прошел через суды по делам о банкротстве. Таким образом он надеялся развеять любые предположения о том, что он недавно разбогател, и привести разумный предлог для ухода из Тирсби.
Из того, что рассказал ему Френч, Филпот понял что номера некоторых украденных банкнот были известны, и заявление Френча на следствии он не до конца поверил, опасаясь ловушки. Его готовые деньги, однако, к этому времени были исчерпаны, и он принялся за работу, чтобы изыскать средства не только для получения большего, но и для перевода сбережений в Бразилию, в в какую страну он все это время намеревался эмигрировать .
Приготовления к этому путешествию он осуществил с тем же тщательным вниманием к деталям, которое характеризовало другие его действия. Спрятанный в кассе с деньгами Аверилл Френч нашел паспорт, выданный для Бразилии на имя Артура Лайл Уитмен с фотографией Филпота, изображенной визитом и полной и — подделкой. Способ, которым это было сделано, еще раз продемонстрировал необычайную изобретательность этого человека. Он получил обычным способом паспорт для себя для отдыха в Франция. Паспорт Ропера с бразильской печатью он искал и украл, прежде чем поджечь дом. Из этих двух он создал новый используя определенные страницы из каждого. Из своей собственной книги он взял описание себя, свою фотографию с печатью и пустые страницы на обороте. На некоторых чистых страницах из Roper's он подделал и то, и другое печать и почерк там, где он не мог соответствующим образом изменить свои собственные, а также получить модель Бразильских тисков, которые он также подделал.
Последний ход несчастного преступника, встреча с Френчем в Уэверли, был с его стороны броском костей. Получив телеграмму Уитмену через эдинбургскую табачную лавку, он наполовину заподозрил ловушку, и, конечно, план стал очевиден, когда Пришло письмо Френча самому себе. Он видел, однако, что он либо в полной безопасности, либо безвозвратно потерян. Если Френч не имел ни малейшего представления об истине, было очевидно, что он должен явиться на встречу и продолжать играть в свою игру. С другой стороны, если бы Френч знал, его ничто не могло бы спасти, и он предпринял бы конец всему для всех, кто связан с бомбой его завода.
Подводя итог этой истории о трагедии в Старвелской лощине остаётся только сказать, что после драматического судебного процесса Герберт Филпот заплатил за свои преступления своей жизнью, в то время как для того, чтобы обратиться к более счастливой стороне на фотографии Пирс Уимпер и Рут Эверилл были соединены узами священного брака, в котором оба обрели счастье, в котором, как когда-то казалось им, скорее всего, будет отказано.
***
+
**

Примечания переписчика...Эта транскрипция соответствует тексту издания, опубликованного Grosset & Dunlap в 1927 году (по договоренности с Harper & Brothers). Однако были внесены следующие изменения, чтобы исправить то, что считается однозначными ошибками в тексте:
“я бы посоветовался” с “он бы посоветовался” (глава VI);
“мужчина” к “мужчине” (глава IX);
“возбужденный” до “возбужденный” (глава X);
“оксиацетлен” на “оксиацетилен” (глава XVI).