Часть 3. Возрождение мира. Глава 34. Возвращение

        Аполлон вошел в главный зал чертогов царя Олимпа. Следы разрушения, оставленные армией Аида, постепенно исчезали, как и во всем царстве богов, хотя со времени пленения мятежного брата Зевса прошло всего несколько недель. Бессмертные быстро зализывали свои раны.

        Все подземные существа были изгнаны в глубины Тартара, Эврипиона же, снова ставшего младенцем, Гефест забрал к себе, пообещав Зевсу, что глаз с него теперь не спустит. Своих сыновей громовержец хотел отправить в подземное царство вместе с порождениями Бездны, но Артемида и Афродита решительно выступили против этого – Афине нужна была помощь, ведь она так и не пришла в себя. А помочь ей мог только врачеватель Аполлон. Прислушавшись к ним, Зевс, тем не менее, дал понять Фебу, Аресу и Дионису, что прощать их не намерен. Богов заперли каждого в своем дворце и приставили к ним постоянную охрану.

        Аполлон подошел к трону, на котором восседал Зевс, и почтительно склонился перед ним.
        - Перед Аидом ты также склонялся? – спросил громовержец, хмуро глядя на сына.
        - Склонялся, - спокойно ответил Феб, смело встретив его взгляд. – Когда он был царем.
        - Он бы никогда не стал царем Олимпа, если бы не вы! – прорычал Зевс. – И вы еще ответите за свое предательство.
        - Мы готовы понести любое наказание, которое ты для нас придумаешь, - отстраненно откликнулся молодой бог.

        Не зная, как еще задеть невозмутимого Аполлона, Зевс отвернулся от него. Но тема, которую он хотел обсудить, была слишком важна, и царь богов не выдержал.

        - Я позвал тебя по поводу Афины. Ты должен как можно скорее привести ее в чувство. Мне нужно проверить, не смогла ли Ата изменить ее воспоминания. 
        - Я сделаю все, что в моих силах, и даже больше, - тихо сказал Аполлон. Его голос дрогнул, но Зевс ничего не заметил.
        - Пока ты помогаешь ей, вы остаетесь здесь. Но как только Афина встанет на ноги, я призову вас и озвучу свое решение. И не пытайся обманом удерживать ее в таком состоянии! Если я почувствую, что что-то идет не так…
        - Я помогу Афине не потому, что ты мне так приказал, - жестче, чем ему хотелось, сказал Аполлон. И добавил, постаравшись сгладить свою резкость: - Поверь, не только ты о ней беспокоишься.

        Зевс задумчиво посмотрел на сына. Он знал, что Феб – предатель, также как Дионис, и Арес, но что-то во всем этом ему не нравилось. Ощущение было смутным и непонятным, поэтому царь богов решил на время забыть о нем. Возможно, позже он вернется к этим мыслям, а пока нужно возрождать Олимп. Да и смертных поддержать не мешало бы, Эллада практически вымерла за время правления Аида, а те, кто остался в живых, одичали. Только несколько полисов все еще берегли заветы богов, и среди них – любимый город его дочери.

        - Иди, я распоряжусь перенести Афину в мой дворец. Как только все будет готово…
        - Нет! – перебил его Аполлон. – Для ее восстановления нужно более уединенное место. Оставим ее там, где она сейчас.
        - Ты что, командовать вздумал? – глухо поинтересовался Зевс, с трудом сдерживая гнев. – Сделаешь так, как я сказал!
        - Но ей нужен покой! Если ты обращаешься ко мне как к лекарю, тебе придется довериться мне, хочешь ты этого или нет. В твоем дворце слишком шумно. К ней постоянно будут приходить, а это не поспособствует восстановлению сил. Прошу, сделай так, как я говорю. Ради нее.

        Зевс задумался. Наконец, решив на этот раз поверить сыну Латоны, громовержец кивнул. Аполлон сообщил, что ему понадобится для лечения, и отправился в тот самый маленький дом на другом конце Олимпа, где не так давно, а, казалось бы, целую вечность назад, он разговаривал с Гекатой. Каждый раз, заходя сюда, он понимал, что выбрал для лечения Афины правильное место. Здесь было невероятно тихо и спокойно. Белые стены, белый мраморный пол, укрытый коврами из редчайшей шерсти верблюдов, этих дивных горбатых зверей, способных прожить в пустыне без воды, полупрозрачные белоснежные шторы – все здесь дарило покой и умиротворение. После того как Паллада сломала меч, убивающий бессмертных, он сразу привез ее сюда. Артемида и Афродита помогли ему сделать необитаемое здание более уютным, а потом ушли, отправившись по его просьбе к Зевсу. Громовержец должен был знать, где лежит его дочь.

        Аполлон, войдя в комнату, где лежала богиня, присел на край ее постели.
        - Ну, вот мы снова остались с тобой наедине, - тихо сказал он. – Знаешь ли ты, моя любимая богиня, что время моего пребывания здесь зависит от того, насколько быстро ты придешь в себя? Но это неважно. Я сделаю все для того, чтобы ты очнулась как можно скорее. Тебе не о чем волноваться.

        Спокойное лицо Афины не выражало никаких эмоций, грудь еле заметно вздымалась, когда богиня делала очередной вечный вдох бессмертных. Аполлон вспомнил тот черный огонь, полыхнувший в ее глазах, когда она переломила меч, как тростинку. Значит, Геката была права, Афина действительно была воплощением ярости Великой Богини. Что, если в сознание придет уже не его мудрая и всепрощающая Афина Паллада, а Богиня-Мать, гневная и мстительная? Ведь боги практически уничтожили землю, которую она создавала с такой любовью и щедростью. Аполлон покачал головой. Нет, если бы Великая Богиня пробудилась, это случилось бы сразу. Скорее всего, Палладе каким-то чудом удалось направить ее силу в нужное русло, чтобы уничтожить страшное оружие. Артемида и Афродита рассказали ему вкратце о том, что произошло, когда Эврипион взял в руки меч. Они до сих пор не могли прийти в себя, потому что обе почувствовали одну и ту же несокрушимую силу, благодаря которой коварный сын Гефеста снова стал неразумным младенцем, а Афина смогла сломать проклятый меч. 

        - Ох, Афина, простишь ли ты меня когда-нибудь за то, что я предал Зевса? – Аполлон нежно провел пальцами по ее щеке. – А ведь я обещал тебе, что мы будем счастливы, что ты не будешь страдать… Ладно, это все пустое. Я – лишь предатель в твоих глазах. – Молодой бог помолчал. – И как тебе удалось приручить меня? Я никогда и никого не любил так, как тебя, моя гордая богиня.

        Аполлон потер лицо, встал и вышел из дома. Ему, также как Дионису и Аресу, запрещено было разгуливать по Олимпу без охраны, поэтому он призвал в спутники Гермеса. Вестник богов снова получил свою должность, осыпанный ласками и благодарностью Зевса. Ведь он служил у Аида не по своей воле, за что и был помилован. И хотя он оставался союзником трех мятежных богов, они не обижались на друга и сами просили его не рассказывать громовержцу о своем участии в сговоре.

        - Как Афина? – спросил Гермес, встревоженно глядя на Аполлона. Ему, как и остальным олимпийцам, странно было видеть могущественную воительницу в таком состоянии. Она всегда казалась непобедимой.
        - Все так же, - вздохнул Феб. – Мне нужны кое-какие травы. Спроси у Зевса, кто будет сопровождать меня на землю. И скажи ему сразу, что другого послать нельзя, эти травы нужно знать. Пусть уж лучше побольше стражи приставит, если боится, что я что-нибудь вытворю.

        Зевс, хоть и нехотя, отпустил Аполлона, поручив его Гермесу и Гефесту. Стреловержец порадовался, что друг идет с ним. Измученный несколькими годами, проведенными в Тартаре, но еще больше мучимый виной и болью от предательства сына, Гефест исхудал, осунулся и озлобился. Он сочувствовал Зевсу, понимал его как отец и общался с богами-предателями холодно и жестко. Поэтому молчаливая поддержка Гермеса нужна была Аполлону как воздух.

        - У тебя есть полчаса, - бросил Гефест, когда они прибыли на место. – Поторопись.
        Переглянувшись с другом, Феб опустил взгляд вниз и начал искать знакомые стебли и листья.
        - Не бери в голову. Гефест сам не свой от предательства Эврипиона, - присев рядом с Аполлоном, сказал вестник богов. – Пройдет время, и он смягчится.
        - Да какая разница? – Феб внимательно осмотрел и сорвал несколько стебельков и соцветий. – Как только Афина очнется, Зевс решит нашу судьбу. В лучшем случае он прогонит нас, в худшем…
       
        - Я так больше не могу, зачем это глупое геройство? – рассердился Гермес. – Когда вернемся на Олимп, я расскажу Зевсу всю правду о вашем так называемом предательстве, он поверит мне!
        - Он не поверит, - устало сказал Аполлон. – Ведь Артемида и Афродита уже просили за нас, но только разозлили его. Тебя тоже сделают изгнанником, если признаешься, неужели ты не понимаешь? Сейчас Зевс не склонен прощать, и я не могу винить его за это. Нет уж, Гермес, ты и так в подземном царстве натерпелся за все эти годы.
       
        - А ты не натерпелся? – тихо спросил вестник богов. – Я же видел твои глаза каждый раз, когда ты возвращался после очередного допроса героев. Только не говори, что тебе нравилось их пытать.
        - Конечно, не нравилось, - так же тихо ответил Аполлон. Его глаза потемнели.
        - А как же Артемида? – Гермес не оставлял попыток убедить друга. – О ней ты подумал? Я видел ее утром, это всего лишь тень богини, она очень боится за тебя.
        - За ней присмотрит Афина, когда придет в себя. Сестра очень любит ее.
        - Но ведь это совсем другое!
       
        - Гермес, чего ты от меня хочешь? – спросил Аполлон, подняв голову. – Чтобы я поддержал твое желание рассказать Зевсу о своем участии в заговоре? Ничего хорошего из этого не выйдет, особенно сейчас, когда он зол и обижен. Подумай лучше об Ириде, ты нужен своей жене. Кстати, - Феб резко встал. – Тебе что-нибудь известно о судьбе Аида?
        - Да. – Гермес опустил голову и добавил еле слышно: - Вчера Зевс дал ему испить воды из Леты.
        - Что?

        Аполлон  пришел в ужас. К такой каре, насколько он помнил, олимпийцы еще ни разу не прибегали. Человек или бог, сделавший хотя бы глоток из реки забвения, забывал абсолютно все. Он не только терял воспоминания, он забывал себя. Но чем дольше Феб об этом думал, тем больше понимал, что по-другому Зевс не мог поступить. Царство мертвых не должно оставаться без правителя, а заниматься им никто, кроме Аида, не хотел, слишком уж мрачным было это место. Просто отпустить поверженного брата было опасно – ведь ему на ум могло прийти все, что угодно. Сейчас же Аид перестал представлять угрозу – его разум и память очистились. Теперь он поверит всему, что скажет Зевс, и выполнит все, что он прикажет.

        Боги стояли рядом, погруженные каждый в свои мысли, у них не осталось ни сил, ни желания разговаривать. Они радовались, что сумели вернуть все на свои места, но последствия этой войны оказались гораздо страшнее, чем кто-либо из них мог себе представить в тот знаменательный день.

        Подошедший Гефест объявил, что пора лететь обратно. Вернувшись в дом на окраине Олимпа, Аполлон приступил к приготовлению снадобья. Весь оставшийся день он выжимал из собранных трав сок, растирал их в порошок, поджигал, вымачивал, варил, сушил. К вечеру сильный травяной запах дошел даже до чертогов богов.
        - Ну у тебя тут и ароматы, - фыркнула, сморщив носик, заглянувшая в гости Афродита.

        Артемида прошла мимо нее и крепко обняла брата. Она была счастлива, когда боги вернулись на Олимп, и надеялась вымолить у Зевса прощение для Аполлона. Но царь богов был непреклонен. Предатели должны быть наказаны, он огласит свой приговор, как только Афина придет в себя. Теперь Артемиду днем и ночью терзал страх за брата, она не знала, как ему помочь. Снова обратиться к отцу? Но он может еще больше разозлиться, и кто знает, что тогда он сделает с изменниками? Богиня хорошо помнила свой разговор с Зевсом на следующий день после триумфального возвращения богов.

        - Отец, все это время они помогали нам, защищали от служителей Аида! А потом Аполлон спас Афину, унес ее с Олимпа с риском для жизни! – Артемида сама не заметила, как повысила голос.
        - Прекрасный поступок, но, если бы не они, спасать ее ни от кого не пришлось бы! – Зевс оставался непоколебимым.
        - Откуда ты можешь это знать? Неизвестно, как могла закончиться битва, если бы не они. Ведь Аид в порыве ярости мог убить тебя, Афину, Ареса, Прометея или еще кого-нибудь, - лаконично заметила Афродита.
        - Все, хватит, - остановил Зевс богинь взмахом руки. – Больше ни слова. Своего отношения к предателям я не изменю. Идите, у меня еще много дел.

        Афродита увела подругу, с губ которой уже готовы были сорваться резкие слова. Ни к чему сейчас гневить громовержца, ведь ему очень непросто было в Тартаре. Если подумать, он и на них мог рассердиться – ведь богини первыми покинули поле боя в тот знаменательный день, пусть и не по собственной воле. Чтобы отвлечь Артемиду, богиня любви повела ее проведать Афину, а заодно и Аполлона. Но даже спокойные стены таинственного дома не смогли унять тоску в ее сердце. Дочь Латоны погрузилась в свои невеселые мысли. Она продолжала вспоминать.

        - Что бы ни решил Зевс, я разделю наказание вместе с тобой, - сказала она брату, навестив его сразу после беседы с отцом.
        Тогда Аполлона, Ареса и Диониса заперли в одной из комнат чертогов Зевса, а с Афиной остались Деметра и Гера. К ним никого не пускали, но Артемиде с помощью Гермеса удалось проскользнуть внутрь.
        - Ты что, с ума сошла? – Аполлон отодвинулся от сестры, окидывая ее хмурым взглядом. – Даже не думай об этом! Твоя жизнь богини только началась, и ты ни в чем не виновата. Я предал Зевса и готов понести за это заслуженное наказание.
        - Но я…
        - Артемида, нет!

        Обидевшись, богиня отвернулась от него, с трудом сдерживая слезы. Дионис что-то шепнул Аполлону. Феб, осознав, что был слишком резок с сестрой, примирительно тронул ее за плечо.
        - Не обижайся, милая, я думаю лишь о тебе. Я хочу, чтобы ты продолжала жить на Олимпе, радовалась жизни. Это твоя судьба.

        Но он не понимал того, что Артемида не представляла свою дальнейшую жизнь без любимого брата. Как можно наслаждаться бессмертным существованием, если его не будет рядом?
       
        Богиню вернул к жизни струящийся в воздухе аромат трав и голос Афродиты.
        - Так ты выяснил, что с ней? Она же приходила в себя, а теперь опять без сознания.
        Богиня любви склонилась над Афиной, нежно убирая пряди со лба подруги.

        - С ней? – Феб задумчиво потер подбородок. – Я не знаю, как это объяснить. Скажем так – огромнейший упадок сил. Сначала она боролось с Атой, чтобы сохранить свой разум. Потом сломала меч, выкованный Гефестом и овеянный дыханием вечности. Не забывай про ярость Великой Богини, которую Афине каким-то чудом удалось усмирить. Она очень истощена.
        - Это можно как-то исправить? – спросила Артемида.
        - Я сделаю все, что смогу. Если понадобится – отдам ей все свои силы. Вы и так знаете, как я к ней отношусь.

        Артемида не выдержала и залилась слезами. Она так и не утратила свою человеческую чувствительность, не научилась сохранять олимпийское спокойствие, свойственное богам. Ей было грустно, страшно и одиноко. Аполлон обнял сестру, поглаживая ее по голове. Затем легонько встряхнул.

        - Я справлюсь, слышишь? С ней все будет хорошо. А теперь идите, пришло время делать снадобье. Мне нужны тишина и уединение, как и Афине.
        Афродита аккуратно взяла за руку опечаленную богиню и вывела ее на свежий воздух.
        - Идем со мной. У меня кое-что есть для тебя.

***

        Две богини слетели на землю. Артемида огляделась. Они были в Эфесе, в городе, где прошли ее детство и юность. Только сейчас его было не узнать – несколько лет правления Аида оставили на этом чудесном месте, как и на всей Греции, глубокие шрамы. Большая часть домов была разрушена, повсюду царили грязь и запустение. Люди быстро перемещались от дома к дому, испуганно озирались, не веря, что их беды наконец-то закончились.

        Не давая подруге снова погрузиться в печаль, Афродита вывела ее из города и привела на берег той самой реки, где когда-то богини в первый раз увидели Артемиду.
        - Ты сможешь помочь городу и его жителям, если захочешь. Стань его покровительницей, защити их, это в твоих силах. Но сейчас я привела тебя сюда не для этого. Мы здесь ради нее, - Афродита указала на одинокую женскую фигуру, стоявшую у реки.

        Казалось, она единственная не боялась возможного нападения чудовищ. Артемида подошла ближе и пригляделась. Женщина была сгорбленной, седой, ее лицо покрывали морщины. И все же она казалась до боли знакомой. Лишь обратив внимание на потухшие глаза, в которых отражалась небывалая скорбь, дочь Латоны ахнула – это же Сивилла!

        - Да, это она, - сказала внимательно наблюдавшая за подругой Афродита. – Афина сказала мне как-то, что ты до сих пор таишь на меня обиду за то, что я наслала на нее проклятие. Почему ты сама мне обо всем не рассказала?
        - Я… не была уверена, что ты поймешь.
        - Почему же? Или я, по-твоему, совсем бессердечная? – сердито спросила богиня любви.
        - Но ты меня и слушать тогда не хотела!
        - Конечно, не хотела! Ведь ты просила простить ее сразу после той ссоры. Я не могла простить ей оскорбления, она опозорила меня прилюдно, не только как смертную, но и как богиню! Этого нельзя допускать. Со временем ты это поймешь. Но неужели я не выслушала бы тебя, когда мой гнев остыл?
        - Прости меня, - повернулась Артемида к подруге. – Афина советовала подойти к тебе еще на свадьбе Феодосии. Но я заупрямилась, уверенная, что ты не захочешь мне помочь. Я была несправедлива к тебе.
        - Ладно, потом придумаю для тебя какое-нибудь наказание, - фыркнула Афродита.

        Невидимая, она подошла к Сивилле и положила руку ей на голову. Девушка вздрогнула, будто что-то почувствовала. Богиня наклонилась и начала шептать ей что-то на ухо. Сивилла, всхлипнув, рухнула на колени.
        - О, всемилостивейшая Афродита, благодарю тебя! Отныне я буду прославлять твое имя, молиться и служить тебе!

        Афродита, улыбнувшись, подула на девушку, и вновь разгладилось ее лицо, распрямилась спина, засверкали глаза, черным блеском засияли волосы. Издалека показался мужчина. Увидев Сивиллу, он направился к ней.

        - Вот ты где, шлюха! Я весь день тебя ищу, кто мне одежду вычистит?
        Он протянул было к ней руку, чтобы схватить и потащить за собой, но отшатнулся.
        - Что произошло? С чего это ты вдруг так похорошела? Хотя, мне все равно, что с тобой случилось, идем, живее!
        - Никуда я с тобой не пойду, - с ненавистью ответила ему Сивилла, распрямляясь. – Я, видишь ли, больше не люблю тебя. Ты для меня ничто. Червь, мерзкое насекомое, грубое животное! Не смей больше прикасаться ко мне!

        Мужчина побагровел от злости.
        - А не далее как вчера ты извивалась у моих ног и молила позволить хотя бы поцеловать меня!
        - О, то время прошло, слава богам! – презрительно усмехнулась она. – Ты был моим проклятьем, моим наказанием, но благодаря милости Афродиты я избавилась от него раз и навсегда.
        - Знаешь, а ты мне такой даже нравишься, - мужчина плотоядно облизнулся и схватил Сивиллу, другой рукой пытаясь сорвать с нее лохмотья.

        Но тут же из ниоткуда с тихим свистом рассекла воздух, вонзившись в его руку, серебряная стрела. Мужчина заорал, повалившись на землю. Сивилла огляделась, выискивая спасителя, но никого не нашла и поспешила удалиться. Артемида же, став видимой для обидчика подруги, яростно проговорила:
        - Больше ты никогда не поднимешь руку ни на нее, ни на какую-либо другую женщину. Довольно ты издевался над Сивиллой. Эта рука, пронзенная моей стрелой, больше никогда не будет работать. Пусть это станет вечным напоминанием для твоей мерзкой души.

        - Кто ты такая? – простонал мужчина.
        - Я – Артемида, дочь Латоны и Зевса, богиня охоты, покровительница девушек и женщин, покровительница Эфеса, сестра сребролукого Аполлона. Сивилла теперь под моей защитой. Горе тебе, если еще раз прикоснешься к ней!
        Артемида вновь стала невидимой и повернулась к богине любви.
        - Лихо, - одобрила Афродита. – Это было великолепно! Ты становишься настоящей богиней.
        - Спасибо тебе за Сивиллу. Я и не понимала, насколько тяжелой для меня была эта ноша. Теперь стало так хорошо! Вот если бы еще и Аполлон…

        Артемида не стала продолжать. Она взошла на колесницу, рядом с ней встала Афродита, и они вместе вознеслись на Олимп. Не в силах надолго расстаться со своей могучей подругой, они снова вернулись к маленькому домику на краю Олимпа, но застали там Зевса. Решив дать ему возможность побыть наедине с дочерью, богини вышли в другую комнату и забрали с собой Феба. От стен этого небольшого здания, так непохожего на роскошные чертоги богов, исходила непонятная сила. Здесь думалось и дышалось легче.

        - Что это за место? – заинтересованно спросила Афродита. – Я даже не знала о его существовании.
        - О нем мало кто знает, - откликнулся Аполлон, вытягиваясь на небольшом ложе. Он не спал всю ночь, вливая Афине вместе с целебными настоями часть своей божественной силы, и теперь чувствовал себя разбитым. – Мне этот дом показала Геката. В тот день она отказалась от просьбы Аида влезть в голову Афины, и за дело взялась Ата.
   
        - Зачем она показала тебе этот дом? - удивилась Артемида.
        - Хотела поговорить с глазу на глаз, - ответил Феб сестре. - Я ее вообще редко понимаю, но в тот раз она говорила совсем уж странные вещи. Что я – Солнце, а ты – Луна. Что практически все богини Олимпа – воплощения Великой Богини-Матери, отказавшейся от своего единого образа, чтобы отдать власть мужским богам.
        - Как это? – озадачилась Артемида.
        - Не знаю, сам не до конца понимаю. – Аполлон помолчал. Он решил пока не рассказывать богиням, что сообщила ему колдунья об Афине. – Геката сказала, что этот дом всегда был здесь. Какое-то время в нем жила Рея, после того как Зевс сверг Крона. Но потом и она исчезла.

        В комнату зашел громовержец. Он был очень печальным, но, увидев Аполлона, нахмурился.
        - Как долго она пробудет в таком состоянии?
        - Не знаю, - ответил Аполлон. – Я делаю все, что могу.
        - Значит, делай еще больше, но верни мне ее! – Зевс обернулся к богиням. – И как вы с ним общаетесь после всего, что он сделал? В том, что случилось с Афиной, есть и его вина!

        Аполлон вспыхнул и собрался уже ответить, но Афродита незаметно шлепнула его по руке, покачав головой. Артемида яростно вступилась за брата.
        - Он не сделал нам ничего плохого, как и Афине! И от того, что он предатель, он не перестает быть моим братом!
        - У нас разное отношение к братьям-предателям, - ровным голосом ответил Зевс. – Не засиживайтесь здесь. Не мешайте ему. Моя дочь должна как можно скорее прийти в себя.

        Царь богов вышел, не оглядываясь. Он с трудом сдерживал ярость в присутствии Аполлона.
        - Идите-ка и вы, - поднялся Феб. – Не стоит его злить, он и так все время нервный. Спасибо вам за поддержку.

        Богини переглянулись и ушли, а Аполлон снова приступил к своему нелегкому делу.