Растворилась в туманах весна. Мысли из блокнота

Виниченко Сергей

Растворилась в туманах весна.
(мысли из блокнота)
Моё появление на свет состоялось в октябре 1960 года в маленьком родильном доме крупного районного центра Пресногорьковка. Родители жили в землянке, состоявшей из двух комнат, по окна вросшей в землю на северной окраине бывшей станицы. Своё имя я получил благодаря фильму «Серёжа», снятому по повести Веры Пановой .

 Незадолго до моего рождения родители посмотрели его в новом деревянном здании кинотеатра, построенного у церкви. Видимо, понравился  им парнишка из кинофильма. Да и моё поведение после рождения, по словам матери, было похоже на поступки экранного героя.
 Шёл снег и дул сильный ветер, когда меня несли на руках из роддома домой. Отец очень боялся, что я могу простыть. По рассказам родителей я рос смышленым и спокойным. Некоторое время моим воспитанием занималась старая немка, и я удивлял родителей своими познаниями немецкого языка. Из всего приобретенного тогда багажа немецких слов остались в памяти лишь «штифели» - ботинки. Землянка, сложенная из саманных пластов, была уютной и тёплой. Весной в палисаднике стоял густой запах сирени и черемухи. Через заросшую спорышом дорогу начинались огороды, вытянувшиеся к Солёному озеру. Левее раскинулся огромный сельский погост. Согласно семейной легенде однажды  на прогулке я выпал из детской коляски и остался на всю жизнь с небольшим  шрамом на подбородке.
Более ничего из раннего детства на улице Малой Мельничной мне не помнится.
 Разве что отравление беленой в детском саде «Елочка», располагавшемся на улице Ленина напротив сельского совета. Помню, как после съеденной белены, которую нарвали за витым кованым забором, оставшимся от церковной ограды, меня вдруг бросило в жар, затошнило и я упал ничком рядом с крыльцом столовой. Я бредил, впал в кому и с трудом пришел в себя в палате двухэтажной больницы, где очнулся глубокой ночью  Позже прочел, что отравление беленой чревато летальным исходом в девяноста случаях из ста.
Весной 1967-го отец купил небольшой деревянный домик у учителя пения Ивана Подобина, стоявший на берегу озера Пресного. Из моих первых впечатлений - парализующий страх при спуске машины ГАЗ-51 с вещами на улицу Береговую, в конце переулка начинался крутой откос к берегу.  На обрыве располагались огороды, окруженные заборами, а овощи на грядках обильно поливались озерной водой. От каждой огородной калитки на старых автомобильных покрышках в воду были уложены доски. С  «мостков» черпали воду для полива.  К вбитым деревянным кольям по всему северному берегу Пресного были привязаны просмоленные лодки, хозяева запирали их на висячие замки разных размеров. Чёрную и вязкую смолу, собранную с бортов лодок, ребятня постоянно жевала.
В огородах росли помидоры, огурцы, горох, морковь, свекла, укроп, баклажаны, тыквы, подсолнухи. Во время летних купаний на белом озёрном песке и  дорожках рядом с заборами вповалку загорала детвора. Купание начиналось ранним утром и заканчивалось к вечеру, когда посиневшие купальщики с заложенными ушами, шли, наконец, по домам. Для плавания использовали камеры от автомобилей – от малых до огромных, «кировских». Вода в жаркое лето была тёплой, словно парное молоко, и быстро зацветала.
 В озёрном песке то и  дело попадались монеты восемнадцатого – девятнадцатого веков, нательные крестики, фрагменты глиняной керамики.
Брат Володя был большой охотник собирать то, что выбрасывало озеро после ураганных ветров. Таким образом он нашел много артефактов – от монет до микролитов эпохи неолита.  Как оказалось, на Крещение в иордань многие десятилетия верующие бросали монеты, и в озере их накопилось изрядное количество.
В 80-е годы пришлый директор совхоза  Кононенко выгреб песок с берега озера для использования в строительстве совхозных зданий. Поговаривали, что наряды были закрыты так, будто песок привезли из Рудного. После этой акции берега Пресного стали постепенно заболачиваться и зарастать осокой и камышом. В  озере водилась рыба. Правда, в апреле 1967-го практически весь карась задохнулся после морозной зимы. Вся береговая полоса у среза воды была завалена гниющими останками погибшей рыбы. Позже карась вновь восстановил свою популяцию и жители ловили его на удочку, сидя на бетонных плитах, защищавших дамбу от льдин,  с которой брали воду водовозки.  У основания дамбы была выстроена водокачка, качавшая насосами воду через три улицы в общественную баню на берегу Солёного озера.
Для ловли использовали сети и мордушки. Не забуду  заядлого рыбака Павла Васильевича Кизина, потомка сибирского казака. Он был замечательным историком и журналистом. Под Сталинградом Павел Васильевич был ранен в ногу и стал инвалидом, но рыбачить не бросил – каждое утро он ковылял в болотных сапогах к озеру и ставил сетку. Перу П.В.Кизина(1923-1991) принадлежит ряд повестей о войне и довоенной жизни в Пресногорьковке. За день до ухода Павла Васильевича группа учителей зашла проведать его. Павел Васильевич не терял присутствия духа. Он спокойно сел в постели и сказал, что стали опухать ноги, а это плохой признак и пора звать парикмахера. Утром ворота его дома были настежь распахнуты...
Так случилось, что у озера я прожил всю свою жизнь, за исключением семи лет, которые провёл на учёбе и в службе. На моих глазах были разобраны заборы огородов, а там, где когда-то процветала культура земледелия, ныне буйство диких зарослей клена, тала и  кустарника. Как-то незаметно ушли и те, кто возделывал все это великолепие, время забрало добрых хозяев вместе с их уютными домами по улице Береговой. Озеро же осталось неизменным. Оно годами уходит от берега на добрую сотню-две метров, но, спустя несколько лет, вновь наползает волной на обрывистые берега. Помнит, наверное, все поколения станичников, любовавшихся его красой в любое время года. На восточной стороне его постепенно погиб березовый лес - место отдыха жителей в довоенные годы. Озеро забрало неосторожных любителей риска – Валеру Черныша, Петю Шлыкова, Михаила Федосенко... Как-то у нас созрел план покататься на резиновой лодке. Рядом с нею должен был сделать заплыв Коля Татаринцев, мой старинный друг, дед которого многое рассказывал о Первой мировой войне. Резиновую лодку купили вскладчину мой отец и будущий тесть для охоты. Мы часто плавали на ней к камышам у совхозного берега, но переплыть озеро духу не хватало. Коля испытывал судороги в ноге, поэтому для страховки попросил нас, меня и совсем маленькую мою будущую жену, плыть в лодке рядом. Так и сделали. Ближе к южному берегу  у Коли свело судорогой мышцу на ноге, он начал переваливаться  через борт и случайно вырвал клапан, через который половина лодки спустила сразу. Я оказался в воде, Наталья перескочила на мою сторону, а Коля просто держался за лодку сбоку. Чудом удалось добраться до противоположного берега напротив подстанции. К моей радости, Коля сохранил клапан и  лодку удалось накачать - в обратный путь я пустился один, мои бедолаги - путешественники не рискнули поплыть вместе со мной.

На осенних каникулах водная гладь озера замерзала и становилась оживлённой от толпы хоккеистов и конькобежцев. Несколько команд соревновались друг с другом - трест, совхоз и центр. Коньки привязывали к валенкам, редко у кого были настоящие коньки. Когда озеро тонуло в снегу, детвора меняла коньки на лыжи и санки. Во время весеннего ледохода часто плавали на льдинах, отталкиваясь от дна длинными палками.
На улице Береговой в те годы было оживленно. Дома стояли в один ряд и в них шла своя жизнь. Однажды мою мать, медсестру, позвала к себе испуганная соседка. Муж ее истекал кровью, ничего не говорил, только мычал. Оказалось, что он как-то ухитрился разбить у себя во внутреннем кармане пальто бутылку кагора, поэтому имел вид умирающего. Смеялись всей улицей. Зимой по Береговой невозможно было проехать. Помню, в иные зимы из окна виделись только ноги прохожих,  до проводов можно было достать рукой. Обычно в переулке огромный К-700 нагребал на радость детворе гору снега. На ней происходили бесконечные баталии, взятие крепости и веселые игры в снежки. В огородах сугробы к весне были изрыты окопами и подземными ходами. С приходом весеннего тепла они съеживались и уменьшались в размерах, а мы с грустью вспоминали зимние подвиги. Весной на этом месте играли в чику и ножички, пока не наступала пора весеннего сева. Трудно поверить сегодня, что на месте непроходимых зарослей из неубиваемого клена происходили столь знаковые для нас события.
Улицы села тогда еще хранили весь дореволюционный колорит. Много было домов, построенных до пребывания в станице императора России в 1891 году, и бурных дней гражданской войны. Их хозяева сгинули в лихолетье, но сами дома стояли гордыми памятниками ушедшей эпохе.
На самом гребне между озерами Пресным и Горьким еще в 1805 году освятили каменный храм. Первое, что видел путник, подъезжающий к крепости с любой стороны  света, была колокольня и единственный купол, крытые кровельным железом. За две сотни лет степные ветра не смогли ничего поделать с таким покрытием, но люди в смутные времена разобрали колокольню и парадный западный вход, подчистую  разорили церковный погост, растащили кованую церковную ограду. Место встречи человека с Богом превратили вначале в дом культуры и библиотеку, затем в пожарное депо. В комнате за алтарем устроили дежурку, где круглые сутки пожарники курили и резались в карты, пили водку и спали. Когда копали смотровые ямы для пожарных машин, наткнулись на древнее захоронение – кости выбросили безо всякого отпевания. В огромных деревянных двустворчатых дверях, через которые прошло не одно поколение казаков 1-го Ермака Тимофеева полка, проделали дыру для пожарного шланга и качали воду в машины из забетонированного погреба. В 1913 году станицу посетил епископ Омский Андроник. В храме он обратился к немногочисленной пастве с речью об охлаждении веры, и сказал пророческие слова о том, что при таком отношении к православию храм вскоре будет поруган, а жителей станицы ждут горестные времена. Вскоре произошло ровно то, о чем говорил в проповеди о. Андроник, закопанный живьем на Пермском тракте чекистами - новая власть начала строить новый мир без попов и церквей.
 Сцена в доме культуры была вынесена в аккурат на церковный погост, новое поколение ставило иные пьесы и пели Интернационал на могилах атамана Сибирского казачьего войска Федора Карповича Набокова(‡1831), совершившего в 1816 году шестимесячный поход в Киргизскую степь, основателя Кокчетава и Акмолы, генерала Василия Ивановича де Сент-Лорана( ‡1835), начальника Омской области, и командира 2-го Сибирского казачьего полка Ивана Яковлевича Нарбута(‡1919) и многих других славных казаков.  Можно сказать, что нашему храму чудом удалось сохраниться – здание лишилось колокольни, кованой ограды, колонн при входе с западной и восточной стороны, но все же сохранившиеся стены были использованы для районного  Дома культуры. В летнем приделе сделали второй этаж и открыли в нем районную библиотеку. Писатель Николай Георгиевич  Лавринов(1916-2009, Курган) рассказывал мне о собраниях в ней членов литературного объединения (Кизин П.В., Емельянов В.Ф, Демченко М.Я, Шахид Гадаев, Чухланцев Аркадий, Филиппенко А.). Здесь читали свою прозу и стихи, выпускали отпечатанный в пяти экземплярах журнал «Зори» пресногорьковские поэты и писатели. В военные годы в кинотеатре зимнего придела торжественно провожали в армию призывников, силами ученического кружка ставили пьесы о Чапаеве. На сцене висел огромный портрет Сталина.
В 90-е годы прошлого века я со своими учениками принял участие в раскопках внутри храма и за его пределами. В алтаре летнего придела было обнаружено древнее захоронение – человек был похоронен в саване.
В 1990 году известный драматург, уроженец Пресногорьковки (1957), Николай Владимирович Коляда выступил с идеей возродить разрушающийся храм и внес в фонд возрождения  огромную по тем временам сумму в 5000 рублей. Председатель сельского совета Виниченко Николай Дмитриевич эту инициативу поддержал. 6 ноября 1990 года храм был освящен священником из Кустаная о. Виктором (Петровым). Я хорошо запомнил этот снежный осенний день. Пуржило.  Со всей округи приехали внуки тех, кто когда-то сбрасывал колокола и рвал кресты с куполов. Народ толпился в исписанных похабными надписями, почерневших  приделах храма, люди заполнили оконные проемы и под вой пурги молча слушали молитву о. Виктора Петрова, стоявшего в яме в аккурат под крестом центральной луковки храма, на которой чудом сохранилась фреска  с ликом Христа. Через 16 лет на праздник Покрова Пресвятой Богородицы на этом месте был крещен и я.
Лишь в 1991 году началось восстановление храма(Виктор Алексеевич Ханьдюков, Михаил Коваль). Первым священником через десятки лет стал служить иеромонах о. Глеб (в миру Михаил Авдеев). Выпускник Московского медицинского института в свои неполные тридцать лет обладал неиссякаемой энергией. Он служил в храме до декабря 1993 года. За это время батюшке удалось провести огромный объем реставрационных работ – он сам, в рясе и кедах, водружал на купол гигантский крест, и на мой вопрос  не страшно ли стоять на высоте 17 метров без страховки, прокричал, что так он ближе к Богу. Однажды, в сильный мороз, о. Глеб навестил меня, и мы несколько часов говорили об истории храма. Моя маленькая дочка сильно кашляла и он дал несколько ценных советов. Так и осталась в моей памяти его худенькая фигурка  в рясе и валенках, идущая по главной улице станицы в сторону храма.
После  отъезда о.Глеба служили в храме несколько священников (Владимир Волощук, Олег Лебедев). Особенно запомнились подвижнической деятельностью о. Роман Зверев, о. Евгений Елагин, о. Никон.
О.Роман (ум. в 2015 году) крестил меня в летней части храма после его реставрации в октябре 2006 года.
 В мае 2011 года в храме побывал о. Анатолий, епископ Кустанайский и Петропавловский. Высокого роста, плотного телосложения с большой тронутой сединой окладистой бородой, батюшка показался мне несокрушимой скалой. От него исходил какой-то добрый свет. Держался он спокойно - чувствовалась в нем  сила, которую придавала ему вера. У о.Анатолия был готов  проект воссоздания разрушенного в 60-е годы женского монастыря, но постройки оказался не в зоне ответственности епископа и дело застопорилось
Тема Архистратиго-Михайловского женского общежительного третьеклассного монастыря и судьба его насельниц была близка мне с ранней юности.
Впервые я узнал о нём в 1972 году  во время каникул, проведенных с братом в селе Макарьевка. Здесь мы услышали множество легенд о монастыре. Пачка документов, присланных мне в начале 90-х годов из Священного Синода города Ленинграда, подогрела мой интерес к истории. Итогом моей деятельности по изучению обстоятельств основания женской общины, его духовно-просветительской миссии, стал ряд публикаций  на сайтах, газетах и книгах. Сегодня современные исследователи часто ссылаются на мою раннюю статью, опубликованную в альманахе «Тобольск и вся Сибирь. Сибирское казачье войско,- т.14 под названием «Крестный путь игуменьи Евпраксии», которая содержит лишь некоторые основные выводы.
В 2019 году известный североказахстанский художник А.Листопадний обратился ко мне с просьбой предоставить документальный материал, свидетельствующий об истинно важном значении деятельности монахинь для культурного и даже экономического развития  края.  Место расположения монастыря с остатками строений  после рассмотрения материалов  было нанесено на Сакральную карту Казахстана.
Историей монастыря серьёзно занимался кандидат философских наук Сергей Федорович Шатилов, большой умница, человек добрейшей души. Он проводил все свободное время в архивах Омска и Петропавловска и отыскал всё, что смог для восстановления прошлого монастыря. Довершить дело помешал отъезд Сергея в Воронеж. Для Петропавловска и всего православного мира его отъезд стал большой утратой. Познакомился я с неутомимым исследователем 10 октября 2010 года на развалинах монастыря, куда он приехал с петропавловскими студентами и преподавателями. На развалинах монастыря в ясный день мы провели несколько часов. Будущие историки и филологи с интересом слушали наши речи и приняли участие в установлении поклонного креста, привезённого казаками из Пресновки. С ними же приехал батюшка о. Дмитрий Тапеев(ум.2015), освятивший крест.
В годы моей юности в станице стояли крепкие крестовые дома и пятистенники, крытые кровельным железом и тёсом.
Приезжие удивлялись красоте и разнообразию резных наличников на окнах домов сотника Макара Ядрилова, генерала Николая Кубрина, купца Василия Кладенова, героя среднеазиатских походов есаула Алексея Прохоровича Казина. Несколько домов относились к сибирскому типу - нижний этаж строился из кирпича, верхний – из соснового строевого леса и обшивался тёсом. Некоторые дома были срубленны в "обло", сложены в виде буквы Г(глаголем).  Их хозяева были репрессированы – Кубрина, Токарева, Преображенского, Кладенова расстреляли, Новгородцев, Богданов и другие вынуждены были уйти на восток с белыми, уехали на юг, затерялись в неумолимом пространстве и времени. На месте базарной площади у церкви в год образования совхоза "Пресногорьковский"(1957) был построен из бревен огромный районный дом культуры о двух этажах. В нём были два зала для показа кинофильмов. Окошко кассы летом открывалось наружу и очередь стояла вдоль стены, под сенью огромных тополей. У кинотеатра стояли скамьи, на улицу выходили через вертушку, а весь сад называли теперь «кинотеатрским». На втором этаже устроили бильярдную, играли в теннис, жали штангу. Огромное сооружение сгорело в одночасье в 1994 году, в позднем апреле, никто его не тушил – подойти было невозможно от страшного жара. Зеваки со всего села издали взирали на бушующее пламя, очевидцы вспоминали сгоревшую в 1959 году деревянную школу, в которой учился Габит Мусрепов. Через несколько лет пожарище заросло клёном и молодыми берёзками, из кустов торчала искореженная огнем арматура экрана и куски кирпича. Позже всё железо выкопали  и сдали в приёмку. Осенью 2015 года трактор раскатал ровную площадку под школьную кочегарку. Она простояла три месяца и была увезена в неизвестном направлении.

Некоторые важные эпизоды моей жизни были связаны с кинотеатром. В год 100-летия вождя мировой революции В.И.Ленина здесь меня принимали в пионеры. Было много речей, повязывание первого галстука и решительное «Всегда готов!». Через 13 лет в зале собрали уходивших в Советскую армию новобранцев, среди которых был и я, дипломированный специалист. Мне дали слово от призывников после окончания митинга и выступлений ветеранов войны. Всем призывникам вручили небольшие, пошитые из красной материи, мешочки с родной землей и все пошли сажать деревца на аллею у памятника погибшему солдату, установленному в 1969 году. К сожалению, ни один из саженцев не прижился. Еще через шесть лет, в день рождения сына, учителя давали концерт, посвященный дню Советской армии. Я пел в хоре и зрители в зале уже знали о моем отцовстве, поэтому благосклонно простили забытый мною текст «Солдаты, в путь, в путь…». Отец мой, второй раз ставший дедом, наливал в это время за кулисами шампанское всем подряд – выступившим и готовящимся к выходу на сцену. Много фильмов просмотрели в тёмном, прохладном даже в жестокую жару, зале кинотеатра. Однажды привезли ленту Герасимова «Тихий Дон». В зале негде было яблоку упасть  – сидели на полу перед сценой, стояли в рядах. Лента часто рвалась, несколько раз выключался свет, всем залом выходили на свежий воздух, старики в старых казачьих фуражках, молча курили. Потом вновь шли на просмотр. Фильм закончился в начале четвертого утра и долго обсуждался в казачьей станице.  Такой фурор с просмотром я наблюдал лишь на фильмах «Три мушкетера», «Неуловимые мстители», «Белое солнце пустыни», «Фантомас», «Бриллиантовая рука». Случались и казусы – мальчишками мы гоняли мяч  у дома на Береговой  и Коля Татаринцев сманил всех на дневной сеанс, начинавшийся в три часа дня. Фильм назывался «Великий следопыт» и Коля очень сильно радовался тому, что наконец привезли фильм о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне. Бросили играть в футбол, пошли смотреть фильм, заплатили по пять копеек за билет, прошли мимо бессменного билетёра тети Шуры, и… оказались одни в пустом зале. Радостно выбрали центральные места и были жестоко удивлены тому, что попали не на Конан-Дойла, а на документальный фильм о Льве Николаевиче Толстом! Досталось тогда несказанно огорченному закадычному другу Кольке!
Однажды, после дневного сеанса, наша ватага  увидела толпу народа у церкви – бурильная установка выбухала глубокую яму и буром вытянула на поверхность прах человека. Так я впервые узнал, что возле нашего храма располагалось большое кладбище, полностью уничтоженное богоборческой властью. В середине 70-х годов совхозу-миллионеру  наконец закинули в бюджет немного денег и построили на них современный дом культуры. Там проводились танцы (слово «дискотека» появилось позже), профсоюзные собрания, показывали кино. Был  организован вокально-инструментальный ансамбль и молодежь веселилась под живой звук. Пели все шлягеры тех лет – «Заросло травой место наших встреч», «Школьная пора», «Если не любишь, так и скажи». Перепели весь репертуар всесоюзно известных ВИА «Синяя птица», «Самоцветы», «Голубые гитары». Случались и крупные потасовки на крыльце, а больше в кустах  у ДК, особенно крепко бились с приезжими студентами в осеннюю пору уборки урожая. Летом 2006 года в бывшем танцевальном зале проводили выпускной – родители выпускников многое вспомнили о прошлом: о песнях, драках и танцах. Уже через несколько лет после выпускного клуб напоминал руины из военных хроник периода последней войны.
Всегда с особенной душевной теплотой вспоминаю наших учителей. Сентябрь и май на всю жизнь остались моими любимыми месяцами. Многие события связаны именно с ними. Вся полнота жизни вмещалась именно в этот период. Египтяне не случайно придумали себе богов, связанных с умиранием и оживанием природы, а в нашем детстве все было тесно переплетено со школой. Запах сирени и акации, белоснежный цвет возвратившихся к жизни яблонь, настолько врезается в память, в самые глубины подсознания, что и сейчас в этот период времени ощущаешь мистическую связь с давно прошедшим. Учителя казались нам людьми из другого мира..  Теперь я осознаю,  что так оно и было. Учившие нас люди прошли суровую школу невероятных испытаний – гражданскую и отечественную войну, коллективизацию, пережили годы репрессий. Такого поколения учителей, сохранивших и вынесших из испытаний  не черствость души,  а любовь к жизни, вероятно уже не будет никогда. Эту любовь мы чувствовали во всех трёх одноэтажных зданиях школы, в которых учились в две смены. И сегодня, попав случайно в чудом сохранившееся здание спортзала, где наш выпускной класс сдавал экзамены в июне 1977 года, я вдруг физически ощутил, как в ныне заложенные кирпичом двери из коридора первого здания входит наш учитель физкультуры Александр Дмитриевич Угренинов(1940-2006) и мы выстраиваемся в линию под его строгим взглядом. И все мы молоды, веселы и счастливы. Стоят первыми Сергей Худин, Игорь Пономарев, Володя Проценко , я, Валера Кизин, Витя Ивин, Саша Ковтун, Саня Скорик, Толик Мустафин, Валера Лесников, Ваня Панин, Саня Козлов, Миша Некрасов, Саша и Коля Бузмаковы.
И наши замечательные девчонки Надя Степанцова, Валя Бузмакова, Таня Храмцова, Люба Зайкова, Вера Веливченко, Ирина Овчарова, Шолпан Рахимова, Рабига Бухметова, Люда Артёмова, Клава Кирибаева, Надя Самсонова, Аня Запрудина, Валя Мякотных, Надя Бобрешова.
Главное – с нами был Дмитрич - молодой, энергичный, спортивный и справедливый. Он совершил чудо – сделал так, что я начал заниматься спортом и через некоторое время уже бегал в Камышловку и обратно совершенно безо всякого принуждения. Рекорд мой в подтягивании подрос до 23 раз. Помню, как в 1975 году во время поездки в Севастополь у меня по неразумности быстро закончились деньги, а Дмитрич понял это и все три дня дороги кормил меня в поезде. Мне не верилось, что он стареет, и, когда он слёг с болезнью почек, не хотел понимать, что его не будет  больше никогда. Потомок сибирских казаков, он с необыкновенным мужеством перенёс свою смертельную болезнь.
Из того состава учителей, которые учили меня и моих товарищей назову Угренинову Тамару Федоровну(1940 - 2018), нашего классного руководителя в 74-77 годах, Данилину Екатерину Ивановну, Буркову Любовь Аркадьевну, Падерину Зою Павловну, Панову Юлию Георгиевну, Данилина Валерия Николаевича, Бузулина Александра Васильевича.
 Одним из моих учителей была Зоя Павловна Сигуева (20.04.1942 – 12.09.2018).
 Я впервые  стал сотрудничать с ней с 1986 года, когда начал свою трудовую деятельность в качестве военрука школы. Три года в этом качестве позволили мне  увидеть ее феноменальную работоспособность и удивительно ответственный подход к делу – организацию воспитательного процесса в школе. Все месяцы в году были заполнены творчеством, в круговорот которого вовлекались все категории лиц, имеющих отношение к школе. Февраль был особым месяцем – ежедневно  военно-спортивные игры чередовались с ветеранскими встречами и КВН-нами. Рулем этой живой машины управляла Зоя Павловна. При этом она успевала часами беседовать с учениками, требующими особенного внимания – трудными подростками. Последующие 11 лет(1989-2000) я провел с Зоей Павловной в одном кабинете, на должности завуча школы, и продолжал удивляться её энергии и выдумке. Из человеческих качеств Зою Павловну отличали отзывчивость, внимание, доброта, справедливость,  любовь  к жизни и окружающим людям.
Отношение к учительским кадрам сейчас поменялось  в негативную сторону. Постоянное реформирование образования привело к тому, что было растеряно все, чем мы когда-то гордились. Учитель перестал быть внушительной фигурой в системе образования. Такие наставники, как Татьяна Дмитриевна Меринова(1942-1959) и Иван Фомич Шавва(1962-1972) высятся сегодня  гигантскими айсбергами.
По разному сложились судьбы моих друзей детства.
Мой закадычный друг Александр Анатольевич Золотухин(1965-2018) работал главным агрономом совхоза «Пресногорьковский», парторгом. Быть ему хорошим директором, да случился распад Союза, но и здесь не растерялся Саня – поднял старую мельницу, на стены которой смотрел из окон второго здания школы все время учебы. До начала нынешнего века мельница работала в три смены, у ее стен всегда была очередь из машин и тракторов с зерном, для помольцев построили магазин и гостиницу. Даже когда выключили свет на полгода зимой 1996-го мельники поставили дизельный двигатель, привезенный из Барнаула, и продолжали работать. Но Золотухина обложили минимельницами, спрос на муку и макаронные изделия упал,  в итоге все рухнуло и обломками зацепило и Санино сердце. Как воспоминание остался огромный дом на Береговой, построенный по чертежам самого хозяина, в котором некогда было столько веселья и радости и, казалось, им не будет конца.

Многое, происходящее тогда в нашей жизни, мы, ученики, не до конца понимали. Ветераны войны, пришедшие с фронта 30 лет назад казались нам старыми людьми, хотя им было тогда по 55-60 лет. Мы плохо представляли себе, что такое война, поэтому в лучшем случае вежливо слушали их на классных часах, вместо того, чтобы записать рассказы каждого и оставить на бумаге бесценные воспоминания. Только теперь пришло осознание, что утерян безвозвратно целый пласт нашей истории. Очевидцы лежат на погостах Союза и молчание их вечно. Утеряны воспоминания и о гражданской войне, кроме тех, которые насмерть выхолощены цензурой и оставлены только подвиги красных бойцов. Таково наше отношение к памяти. Мы постоянно спешим за последним её вагоном, но запрыгнуть не успеваем, поэтому и говорим себе  - вот если был жив имярек, тогда можно было бы что-то узнать, а теперь поздно - и этого мы никогда не узнаем. По этой причине история наша так скудна. Мы знаем лишь о великих, а простого человека в ней нет. Всё трансформировано в единое слово, которое, как каменная глыба, совершенно безлика и имя ей – Народ. Народ, победивший фашизм, остался лежать непогребённым на полях сражений на всём огромном европейском кладбище от Волги до Эльбы. Многих даже не зарыли в шар земной – кости проросли травой и покрылись слоем опавших листьев. Народ – это мои деды и их братья, ломавшие хребет нацизму на всех фронтах. На родной земле нет и креста, только столбики фамилий на постаментах тяжелых мраморных глыб. В первых  книгах Памяти не оказалось фамилий нескольких погибших выпускников Пресногорьковской СШ 1941 года. В книге о тех, кто вернулся с Победой, не было многих призывников, хотя воевали все и имели награды. В этом видится постоянная наша привычка всё делать наскоро и хорошее дело не доводить до логического завершения. Я был знаком с редактором областных книг Памяти Тулегеном Жанжигитовичем Шулановым и выслал на рассмотрении редакции более пяти десятков фамилий ветеранов, призванных Пресногорьковским РВК, с обязательным документальным подтверждением их участия в боевых действиях. В очередном сборнике «Их имена не забыты»(2017 год) фамилии с краткими биографиями были опубликованы.
В период своей поисковой деятельности мне удалось написать и опубликовать в книгах, на сайтах, и в районном сборнике более тридцати статей о судьбах бойцов Великой Отечественной войны. В 2017 году я стал финалистом международного конкурса "Герои Великой Победы"(г.Москва).

Как возникла идея написать книги о Пресногорьковской линии?
 Часто меня спрашивают об этом писатели, поэты, журналисты и интересующиеся историей люди. На этот вопрос сложно ответить однозначно. Возможно, на это повлияло место моего рождения и детства, любовь к полям, лесам  и озерам.  Мальчишками мы не жили дома, приходили туда только ночевать. Все наше детство прошло в передвижениях по родному краю. Большую роль в этом сыграли велосипеды, которые за лето наматывали много сотен километров. Бывало, даже рамы из советского железа лопались от усталостной нагрузки. Все окрестные посёлки помнят мокрых, запылённых, чёрных от солнца пацанов, ищущих холодной питьевой воды. Приходилось пить лёжа на животе из заросших ряской зеленоватых луж, с большой вероятностью подхватить ненужную для путешественника инфекцию. Дувший прямо в лицо тёплый ветер моего детства запомнил я на всю жизнь и пронесу эту память до конца. Запомнились мне тогда и обрывки недосказанных легенд о прошлых войнах – гражданской и Первой мировой. Говорили о них скупо, словно нехотя - о казаках говорить было не принято и даже опасно. В 70-е годы практически никто не помнил, что восемь десятков лет назад в Пресногорьковке ночевал наследник престола, будущий последний император России Николай Второй. Правда, несколько стариков ходили в старых, давно потерявших форму и цвет фуражках, а кто-то и в лампасах, но всё это было уже экзотикой. Пресногорьковку по - прежнему называли крепостью, и мало кто задумывался, откуда появилось такое название. С 1939 по 1963 год на картах области отмечен Пресногорьковский район. В этот период численность населения станицы выросла до шести тысяч человек. Рассказы порождали интерес, как и безымянные обелиски периода гражданской, но ничего толкового услышать не пришлось до того момента как я, будучи студентом исторического факультета не стал сталкиваться с документами, касающимися истории Горькой линии. Начало своего профессионального интереса к истории я отношу к 1987 году. Самым удивительным для меня  до сих пор остается тот факт, что я в те годы всею душою чувствовал и даже был уверен в том, что мои поиски лет через двадцать будут оформлены в книги. Именно через два десятка лет, никак не позже или раньше. Почему я был так уверен в этом – не могу ответить.  Причём, даже предполагать это было сложно по ряду причин – напечатать книгу в те годы невозможно, не будучи  членом Союза журналистов или писателей. Без партбилета попасть в эти организации было затруднительно. Во-вторых, сама тема, касающаяся гражданской войны и уничтоженного казачества была настолько неудобной, что и думать о публикациях не было смысла. В – третьих, несмотря на общение с десятком архивов Советского Союза, у меня не было уверенности, что удастся набрать материал хотя бы на одну книжку. Тогда возникают  резонные вопросы – какой смысл был в моей работе, почему я платил за присланные материалы, зачем мне  это было нужно, если всё  пишется в стол и неминуемо исчезнет? Вопросы одновременно лёгкие и трудные. Лёгкие потому, что на них просто ответит человек, когда-либо занимавшийся любым коллекционированием. Трудные оттого, что коллекционер имеет возможность показать и рассказать о найденном или приобретённом, а собиратель фактов может сделать это, лишь опубликовав свои находки. Исходя из сделанного анализа отношу свою многолетнюю историко – краеведческую и журналистскую деятельность к подобию хронической болезни, которая вцепившись в  человека, не отпускает его годами. Разница с больным соматическим заболеванием заключается в нежелании вылечиться. Что показательно - симптомы характерны для всех людей, «залипших» в этой теме. Страсть, болезнь, фанатизм – наверное, так можно определить отношение к избранному делу археологов, краеведов, коллекционеров.
За  годы занятий историей мне удалось  создать своеобразный памятник тем, кто жил, любил, воевал и умирал в нашем благословенном крае. Памятник с помощью друзей воплощён в книгах и очерках. Некоторое время овеществлённая память будет существовать в музейном материале. Прекрасно сознаю, что школьный музей недолговечен, так как время его существование зависит от многих факторов – от отношения пришедших на смену людей и чиновников, даже от ремонтов, после которых  многое не собрать. А вот книги - иное дело. Даже если мал тираж, они всё равно хранятся(рукописи не горят!)в семейных архивах и служат для будущих любителей отправиться в прошлое. Чудом уцелевший экземпляр, попавший в руки пытливого исследователя через многие годы, даст толчок для дальнейших изысканий и тем самым продолжит дело предыдущего краеведа. Поколение живущих, как правило, воспринимает прошедшее время не далее рассказов бабушек. Время прадедов ощущается уже как нечто легендарное - судят о нем гадательно, с добавлением собственных представлений, отталкиваясь от собственного знания истории. Обыватели вообще слабо связывают какие - либо события в их семье с общей историей страны, возможно, из-за абберации близости происходящего. Часто можно слышать от разных людей, далеких от истории, сожаление о том, что не всё они узнали от ушедших в вечность предков. Это опоздание настолько частая вещь, что приводит к значительному искажению прошедшей действительности. Рассказы очевидцев тоже не могут быть по-настоящему объективны, так как несут отпечаток личного отношения к происходящим событиям, являются свойством избирательности памяти, которая изменяет в мелочах. Историк, использующий в трудах воспоминания о каком-либо событий, должен  тщательно изучить документы, мемуары и воспоминания, подойти критически к сопоставлению исследуемого материала. Даже если изучить досконально все стороны вопроса, абсолютного результата добиться не удастся никогда.
К изданию первых двух книг я лично не прилагал никаких усилий.
«Пресногорьковские были» в полном объеме сверстал и оплатил расходы по изданию Олег Геннадьевич Шилов. Он сам предложил мне помощь и проделал огромную работу, связанную с выходом книги. 30 декабря 2006 года во время новогоднего школьного бала в школу пришел Саша Золотухин, только что приехавший из Кустаная, и вручил мне несколько экземпляров книжки, изданной в «Костанайполиграфии».
Вторая книга, «Пресногорьковская казачья линия», увидела свет благодаря усилиям  Александра Ивановича Дедова. Он сумел найти спонсора для издания, типографию и организовал презентацию книги, благодаря которой она стала известна в Зауралье. Вообщем, сам Господь послал мне этих людей, которым глубоко благодарен (Дедов Александр Иванович, 20.07.1949 – 20.08.2015, русский писатель и поэт). Книги «Живая старина Пресногорьковской линии» и «Исход»(2012 год, а также «Листая старые страницы», 2014 год, которые вышли через два месяца после кончины отца) были изданы на личные средства , при помощи  Олега Геннадьевича Шилова. Вложенные средства вернулись после вручения премии меценатов «Культурное наследие» (Казына, 2012), причем ровно столько, сколько было потрачено. В соискании премии неоценимую помощь и содействие оказал известный далеко за пределами Казахстана доктор юридических наук, ученый и общественный деятель Сергей Михайлович Жалыбин.  Он учился в Пресногорьковской школе и на всю жизнь сохранил в своем сердце дух старинной станицы.
С годами я стал бережнее относиться к печатному слову, пришло понимание его чрезвычайной важности и необыкновенной силы, влияющего на умы. В этом отношении очень близки мне тексты Дмитрия Сергеевича Лихачева, Корнея Чуковского, Константина Паустовского, Михаила Пришвина, Анатолия Чудакова. Вот  настоящие мастера художественного слова, на которых выросли поколения советских школьников!
В 2019 году старейший журналист Антонина Ивановна Казимирчик порекомендовала мои тексты сайту Петропавловск, кз. А Казахская Национальная Электронная  библиотека (КАЗНЭБ) оцифровала пять книг и поместила на своем сайте.  Журнал «Казачье братство» (редактор А.Сафронов, г. Томск) сотрудничал со мной и напечатал большие статьи о восстании 1921 года, репрессиях священнослужителей и материал о генерале Кубрине. 27 июля 2019 года, во время крестного хода в женском Казинском монастыре, возникла идея издать еще одну книгу. После молебна у монастырского креста поделился своими мыслями с Шиловым, который поддержал мою идею. 10 сентября книга под названием  «В поисках минувшего времени» была готова к публикации. Книга вышла в типографии «Издательский дом» (г. Костанай, В.М.Захарченко) в конце марта 2020 года. С редакцией я продолжил сотрудничество – в апреле предложили поработать над готовящейся к изданию книгой о Михаиле Фёдоровиче Журавлёве, Лауреате Ленинской премии, принимавшем непосредственное участие в запуске в космос Ю.А.Гагарина. Времени у меня было достаточно – школьники по причине эпидемии ковид-19 в период с 14 марта 2020 по 10 февраля 2021 года находились на дистанционном обучении. Получилось шикарное издание - коллекционный экземпляр №24 занял почётное место на полке книжного шкафа.
Весной 2021 года со мною связался известный российский краевед Геннадий Андреевич Крамор и предложил участвовать в проекте, посвященном изданию книги о Западно – Сибирском восстании 1920-21 гг. В основу  моей публикации легли несколько очерков о роли сибирских казаков в этом трагическом событии. Летом следующего года я получил в подарок два увесистых тома «Красной весны» со своей публикацией. Презентация книги состоялась в Тюмени в начале октября 2022 года. Я записал видеообращение к участникам, среди которых было немало видных ученых, принявших участие в издании.  Сегодня любой историк, работающий по теме восстания, стоящего в историографии гражданской войны в одном ряду с Кронштадским и Тамбовским, не может начать изучение без обращения к изданной книге.
В 2022 году в Костнайской областной библиотеке им.Л.Н.Толстого во вкладке Электронная библиотека были помещены мои книги: «Люди и судьбы» и небольшой сборник стихов.
Несколько лет (2017, 2018, 2020 гг.) редактор краеведческих сборников Юлия Буданова размещала на их страницах мои статьи (Лисаковский музей истории и культуры Верхнего Притоболья). Ряд очерков на православную тему был размещен по итогам Тимоновских чтений (I и II Международная православная конференция, г. Костанай).
В 2010 году я был принят в славные ряды литературного объединения "Половинские родники". Случилось это событие после знакомства с писателем и поэтом Александром Ивановичем Дедовым. В соседнем российском райцентре я познакомился с целым рядом замечательных поэтов Зауралья - Юрием Александровичем Сафроновым, Сергеем Петровичем Шохиревым, Николаем Харитоновичем Писаревым, Александром Васильевичем Есиным, молодыми поэтами Олегом Герасимовым и Мариной Каргопольцевой(Перовой). "Родники" проводили презентации сборников стихов и книг прозы. Их деятельность освещалась в печати редактором районки Галиной Михайловной Абрамовой и на страницах толстого литературного журнала "Тобол"(г.Курган) . Целый ряд стихотворений поэтов из глубинки достойны сравнения со стихами великих русских поэтов. К сожалению, на кустанайщине нет подобных литературных объединений и журналов. Это печальный факт.

Кроме  постоянного многолетнего общения с миром писателей, поэтов, краеведов и историков из разных стран, я самым непостижимым образом выходил на связь с потомками людей, о которых писал в своих поисковых очерках. Они находили меня через редакции и интернет, прочитав  публикации о близких. Потомки расстрелянного генерала Кубрина,  народовольца Шехтера, последнего священника о.Василия Преображенского, дети и внуки ссыльного Абрама Аксельрода, внуки репрессированного Фёдора Токарева, потомки генерала Киженцева, дети писателей Габита Мусрепова и Ивана Шухова пишут мне из Москвы и Санкт-Петербурга, Омска и Перми, Екатеринбурга и Павлодара, Алма-Аты и Астаны. Не успел побывать в гостях у профессора В. Ягодинского, автора более сотни книг о здоровом образе жизни, ученике Чижевского, но многое узнал из телефонных разговоров с ним о жизни семьи Туровских-Преображенских.
Многие факты потомки узнали впервые из моих исследований, но и я получил от них нужные документы и фотографии, дополняющие биографии моих героев.
 
Сейчас появилось глубокое понимание того, насколько скоротечно время. В детстве и юности оно начинает свой разбег медленно и спокойно, набрав скорость, мчится с неумолимой быстротой. И всё меняется вокруг в этом лихорадочном беге: незаметно уходят люди, ветшают и исчезают здания. Наши молодые вёсны уже давно растворились в плотных туманах времени...Только огромное небо остаётся неизменным со времён Сотворения - вечным и всегда разным. Не дотянуться до него, не прикоснуться душой, не  встретиться здесь, на земле. Может быть, лишь Святые Отцы величием Духа смогли подняться до подобных глубин Творения. Именно глубин, а не вершин. Ведь глубину тайного знания измерить невозможно, её можно только ощутить душой...


Фото автора, 2023 год. Берег Пресного, бывший пляж в 70-е годы.
Корректура Татьяны Сергеевны Потаповой
instagram  marss_green