Удивительная история одного шлягера

  Для того, чтобы было удобнее знакомиться с этой историей, в которой задействовано множество талантливых людей, сперва я познакомлю вас с её действующими лицами. Буду представлять их по рангу глубин времени.

  Итак, первый пошел:
  1. Франческо Канова ди Милано родился 18 августа 1497 года в городке Монца неподалёку от Милана. В молодости приехал в Рим, где вскоре был принят лютнистом в папскую капеллу. Служил при дворе у трех пап — Льва Х, Клемента VII, Павла III, а также у кардинала Ипполито де Медичи. Канова снискал у публики славу и почитание как виртуозный исполнитель и композитор. Его произведения исполнялись по всей Европе. Современники называли его «il divino Francesco» — «божественный Франческо» (этот неофициальный титул Франческо Канова делил с «божественным» Микеланджело Буонаротти. До нашего времени дошло 124 его музыкальных произведения.
Франческо Канова был похоронен в церкви Санта Мария делла Скала в Милане. В восемнадцатом веке церковь была снесена, и на её месте построена знаменитая опера «Ла Скала»

  2. Владимир Федорович Вавилов (1925-1973) – русский советский гитарист-семиструнник и композитор, лютнист, был солистом Ленконцерта. Родился 5 мая 1925 года в рабочей семье. Гитарой начал заниматься в раннем возрасте в Ленинградском Дворце пионеров у П. И. Исакова и у него же, поступив в музыкальную школу им. Н.А. Римского-Корсакова, продолжил свое музыкальное образование. С 1952 г. изучал теорию музыки и композицию у известного композитора И. Г. Адмони (1906-1979). В 1949 году образовал с Львом Андроновым гитарный дуэт семи- и шестиструнной гитар, который в 1957 году был удостоен серебряной медали на международном конкурсе, организованном в рамках Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве.
В 1962 году занялся самостоятельной концертной деятельностью. Выступал с сольными концертами в Ленинграде, Москве и других городах Советского Союза. Выступал в концертах вместе с известным гитаристом, заслуженным артистом РСФСР С. А. Сорокиным, много работал с выдающимися певцами К. И. Шульженко и Б. Т. Штоколовым. "Начальный курс игры на 7-струнной гитаре" В. Вавилова к 1984 году выдержал 7 изданий.
Владимир Федорович Вавилов скончался 11 марта 1973 года, в возрасте всего 48 лет, после сложной операции (рак поджелудочной железы). Похоронен на городском кладбище в Павловске, пригороде Санкт-Петербурга, рядом с родителями. На могиле установлен памятник из черного мрамора с портретом гитариста.

  3. Анри Волохонский родился 19 марта 1936 года в Ленинграде. По окончании Ленинградского химико-фармацевтического института получил направление в аспирантуру Института рыбного хозяйства. Несколько лет проработал экологом, участвовал во многих гидрографических экспедициях, в этой области создал несколько научных трудов.
Писать Анри начал еще в молодости, - в начале 50-х годов его стихи, песни и пьесы публиковались в самиздате. В 1962 году он познакомился с талантливым поэтом и певцом Алексеем Хвостенко, с которым впоследствии плодотворно сотрудничал под общим псевдонимом - анаграммой А.Х.В. К сожалению, в СССР было опубликовано лишь одно его произведение - басня «Кентавр» в 1972 году в одном из прогрессивных журналов, "Аврора".

В брежневские времена, на волне еврейской эмиграции, Волохонскому удалось добиться разрешения на выезд в Израиль, где он продолжал заниматься литературным творчеством, выпустив книгу, с переводом лирики Катулла и сборник переложений отрывков из произведений ирландского писателя-модерниста Джеймса Джойса. В 1985 году Анри переезжает в Мюнхен, где становится редактором отдела «Радио Свобода». На канале новостей он проработал десять лет. В 2012 году в одном из московских издательств вышел трехтомник собраний сочинений Анри Волохонского. В предисловии к нему Константин Кузьминский отмечает, что этот неординарный поэт возникает за каждой значимой фигурой нынешнего Петербурга. Имя его связано со всеми выдающимися именами и школами, а он сам всегда остается в тени. Даже когда Анри Гиршевич должен был получить премию имени Андрея Белого за вклад в развитие русской литературы, на церемонию награждения он отправил свою сестру, известную переводчицу художественной прозы с русского языка на английский Ларису Волохонскую, потому что не любил публичности.
Судьба подарила Анри Волохонскому 81 год жизни, полной интересных событий и плодотворного творчества, о котором говорят, что его рукой водил сам Бог. Умер 8 апреля 2017 года в небольшом городке Хорб на Неккаре в Германии.

  4. Алексей Львович Хвостенко родился 14 ноября 1940 в Свердловске. С детства жил в Ленинграде. Учился в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии.
Его дед – горный инженер и оперный певец Василий Хвостенко, эмигрировавший ещё до революции вернулся в Россию из Англии в тридцатые с сыном Львом и довольно скоро стал профессором одного из ВУЗов Свердловска. Тайком бабка Алексея показывала афиши с выступлений Василия Хвостенко в Нью-Йорке, Париже, Лондоне. По её рассказам Василий Васильевич был дружен с Шаляпиным и являлся его большим поклонником. Его расстреляли в конце тридцатых как врага народа. Отец Алексея — переводчик Лев Васильевич Хвостенко (1915—1959). Мать — Ирина Ивановна Хвостенко (1916—1987), оставила Льва Васильевичав 1946 году, когда Алексею было шесть лет, и отец с сыном переехали в Ленинград.
В 1963 году создал литературную группу «Верпа». В 1965 году опубликовал в самиздате свою первую книгу «Подозритель». В 1968 году Хвостенко переезжает в Москву, становясь активным деятелем столичного художественного андеграунда. Создает минималистскую поэму «Я живу в Измайловском зверинце». Пишет картины, сочиняет и подпольно публикует стихи и песни.
В 1977 году Хвостенко эмигрирует во Францию, где вместе с Владимиром Марамзиным начинает издавать журнал «Эхо». В 1989 году снимается вместе с группой питерских художников — «Митьки»в фильме «Митьки в Париже». С середины 1990-х годов выступает с концертами и выпускает альбомы в России. В частности, записал несколько альбомов с группой «АукцЫон». В апреле 2004 года получает российский паспорт и российское гражданство, возвращается в Россию.
Алексей Хвостенко умер от пневмонии и сердечной недостаточности во сне 30 ноября 2004 года в московской больнице №61. Похоронен под Москвой, на Перепечинском кладбище.

  5. Борис Борисович Гребенщиков. Родился 27 ноября 1953 года в Ленинграде. Советский и российский поэт и музыкант, лидер рок-группы «Аквариум», один из «отцов-основателей» русской рок-музыки. Отец - Борис Александрович Гребенщиков (1926-1975), был инженером, директором опытного завода Балтийского пароходства. Мать - Людмила Харитоновна Гребенщикова (1929-2009), юрисконсульт Ленинградского дома моделей.
В 1970 году окончил ленинградскую физико-математическую школу № 239. В 1976 году окончил факультет прикладной математики - процессов управления Ленинградского государственного университета им. Жданова и стал работать в НИИ социологии, продолжая писать песни, выступать с концертами и сотрудничая с экспериментальным студенческим театром Ленинградского государственного университета. Основал самиздатовский журнал «Рокси». Летом 1972 года вместе с Анатолием Гуницким и группой единомышленников основал группу «Аквариум». В январе 1981 года записан «Синий альбом», ставший первой «исторической» самостоятельной студийной работой «Аквариума».

  Ну вот, все представлены теперь можно перейти к самой истории.

  В 1971 году Всесоюзная фирма «Мелодия» издала быстро ставшую знаменитой пластинку — «Лютневая музыка XVI — XVII веков». Ее буквально сметали, с прилавков магазинов.
  Пластинку переиздавали, но она все равно ходила в раритетах. Потом о ней позабыли, но музыка с этого винилового диска стала известна всему миру. По крайней мере три пьесы.
«Канцона и танец» Франческо ди Милано, «Ave Maria» неизвестного автора XVI века ставшую шедевром в мире оперы, постепенно превратившуюся в произведение Джулио Каччини, «Ричеркар» Н. Нигрино — одна из популярнейших композиций у аутентистов, музыкантов, воссоздающих звучание музыки прошлого. На пластинке был указан и состав исполнителей: Владимир Вавилов (лютня), Виталий Буяновский (валторна), Надежда Вайнер (меццо-сопрано), Марк Шахин (орган, клавесин), Владимир Курлин (гобой), Лев Перепелкин (флейта).
  Правда, специалисты уже давно сомневались в указанном на пластинке авторстве. Не укладывались все эти пьесы в эстетические рамки лютневой музыки эпохи барокко. Кроме, наверное, английской старинной песни «Зеленые рукава». Ну а остальное чье? Были у этих специалистов подозрения, что сочинил эту музыку ленинградский гитарист, первый советский лютнист и композитор Владимир Вавилов. Только никто из этих специалистов не решился официально заявить об этом.

  Далее на сцене появляется наш следующий персонаж — Анри Волохонский.
Он услышал музыку записанную на этой пластинке и она занозой сидела у него в голове. Мы с вами помним, что начиная с 1962 года Волохонский тесно сотрудничал с Алексеем Хвостенко, они вместе сочиняли песни. Дадим слово самому Анри Волохонскому:
  — Был я тогда в подавленном настроении, так как Хвостенко, с которым мы написали много песен, уехал в Москву, а я остался в Питере.
 С мыслями "Как же я теперь песни буду писать?" я ходил по Питеру и зашел в мастерскую своего друга Акселя...Аксель делал тогда это самое панно "Небо на земле"....
  А мы делали вид, что помогаем Акселю - кололи смальту и составляли куски мозаик по его росписям, впрочем довольно бездарно. Акселю приходилось нас поправлять. А я вообще по большей части лодырничал....В прямом смысле слова он мне ничего не говорил и не советовал, но атмосфера была та самая. Кто же эти "мы"? В то время у Акселя жила одна весьма юная дама, от которой был без ума Филипп Хиршхорн, тогда - великий скрипач, а ныне покойный. Вот с ними-то мы и делали вид, что выкладываем.
  Я улышал эту пластинку, где было написано, что это музыка - Франческо ди Милано.
Ходил ее и мурлыкал. И зайдя в мастерскую Акселя минут за 15 написал этот текст. Было это в ноябре-декабре 1972 года.... Правда и то, что под диктовку, как бы свыше. Нужно, правда, учитывать, для правдивого сопоставления, что я месяц или вроде того, бубнил эту мелодию себе под нос с подаренной пластинки "Лютневая музыка", готовясь к наиправдивейшему диктанту. Так что правда выходит помногообразнее, чем себе это обычно воображают…»

Вот так и родился текст под названием Рай:

Над небом голубым
Есть город золотой
С прозрачными воротами
И с яркою стеной

А в городе том сад
Все травы да цветы
Гуляют там животные
Невиданной красы

Одно как рыжий огнегривый лев
Другое вол преисполненный очей
Третье золотой орел небесный
Чей так светел взор незабываемый

А в небе голубом
Горит одна звезда
Она твоя о Ангел мой
Она всегда твоя

Кто любит тот любим
Кто светел тот и свят
Пускай ведет звезда тебя
Дорогой в дивный сад

Тебя там встретит огнегривый лев
И синий вол преисполненный очей
С ними золотой орел небесный
Чей так светел взор незабываемый.

  Небольшое пояснение: Борис Аксельрод (1928-2004)Питерский художник и музыкант, его мастерская в 1970-е и начале 1980-х являлась духовным центром андеграундной культуры Ленинграда". Из воспоминаний очевидца: Хозяин был личностью сказочной и говорил каким-то глубоким, почти библейским голосом. В его кухне было, как у средневекового алхимика. Потолок был раскрашен под звездное небо, в ванной стоял аппарат для омоложения организма. Многие из приходящих сюда интересовались йогой... А в коридоре бродила ученая ворона Радилярдус. У него была удивительная способность сказать что-то емкое, что становилось крылатой фразой. У него была удивительная способность поднять человека над самим собой, дать ему поверить в себя самого. Он общался и с большими музыкантами, философами, и с бомжами, с людьми совершенно потерянными, и каждому он давал почувствовать свою неповторимость, ибо "разна природа этого и этого", - говаривал он и умел "внимательно слушать".
  Этакий человек эпохи Возрождения. У него часто звучал Бах в чудесном исполнении, редком, медленном. Время вокруг Акселя как-то текло медленно, прозрачно: то он скрипку тронет, чтобы звучала аутентичней, то каутерием иконы коснется, то хлеба спечет, чтобы народы накормить, в морских раковинах краски размешает, ведь "времена меняются, а художник остается".

  В 1972 году Аксельрод получил заказ: сделать мозаическое панно «Небо» для Таврического сада (по другим данным, панно должно было называться «The Garden of Eden from Earth» - то есть, Эдем, рай!. Там должны были быть земное, водное и небесное царства природы. Это была часть какого-то грандиозного мозаичного проекта, предназначавшегося для детей, на который комсомол не жалел денег. Площадь панно должна была быть 254 квадратных метра! Работа над ним длилась несколько лет и так и осталась неоконченной.
  Мозаика делалась не из настоящей, приготовленной заранее смальты, а из керамических квадратных плиток разного цвета. Для использования в мозаике каждую плитку нужно было разрубить примерно на четыре части, иногда на шесть и до еще меньшего размера. Из этих мелких кусков уже, можно сказать, смальты, выкладывались те небесные фигуры зверей, которые ранее нарисовал Аксель. Потом все кусочки приклеивались к плотной бумаге, к отдельным кускам локтя в два длиной, в один шириной, и где-то у Акселя сохранялись, с тем чтобы позднее быть перенесенными уже на цемент.

  В конце 1973 года Волохонский уехал в Израиль и уже оттуда переслал Хвостенко свою песню «Рай». И предложил положить стихи на музыку «Канцоны и танца», тогда еще считавшейся произведением Франческо Кановы да Милано.

  Хвостенко сам и стал первым исполнителем песни.

  В 1976 году в студии «Радуга» Эрика Горошевского собралась компания образовавшая вскоре знаменитую группу «Аквариум». Во время одного из спектаклей там проходивших под названием «Сид» прозвучала эта песня «Рай». Гребенщикову она понравилась, но в свой репертуар он включил её только через восемь лет , при этом говоря, что он сам не знает, чья эта песня. Она получила название «Город», и у нее изменилось первая строка: «Под небом голубым…»

  Хвостенко: — Когда говорят, что Гребенщиков у меня ее украл, это полная херня. Да, подпортил текст – он ее, наверно, усвоил на слух. Слух у парня так себе – что же делать… Испортил песню по незнанию предмета, а не по злой воле. И решил, возможно, что это русская-народная песня.

  Гребенщиков: — С песнями Хвостенко я познакомился году в 1976-м. "Город золотой" я услышал от Лени Тихомирова, который пел ее в спектакле "Сид". Я запомнил эту песню, и она какое-то время в голове у меня сидела - и все... А потом я начал ее петь, и мне понравилось ее петь, и постепенно она заняла место в нашем репертуаре. Собственно, это была единственная не наша песня, которую мы пели вообще за всю жизнь "Аквариума". И только потом, гораздо позже, выяснилось, что написали эту песню Хвост с Волохонским. Сначала я этого не знал...
Я познакомился с Хвостом в... девяносто каком-то году, когда мы поехали вместе с Курехиным на фестиваль в Париж. Мы пошли к Хвосту в мастерскую, в тот знаменитый сквот... Тогда мы сравнивали наши версии: я, не расслышав, пел "Под небом голубым", а у него - "Над небом голубым".
Окончательную известность песня получила когда на экраны страны вышел фильм Сергея Соловьева «Асса».

  Соловьев вспоминал:

  — Бурлила эпоха, Михаил Сергеевич Горбачёв пришёл к власти, но меня это нисколько не колыхало. Я искал формулу успеха для своего фильма и нашёл. И когда обнаружил, закричал «Эврика!» и поставил свечку портрету Раджа Капура. Нашим людям немыслимо нравилось индийское кино. Что это такое? Прежде всего юная прелестная девушка, ждущая от жизни чего-то прекрасного и романтического. Дальше ей должен попасться пожилой латентный развратник. Мне принесли целый мешок подпольных записей, чтобы я приобщился к современности. Я стал слушать, помечать галочками кассеты, которые мне понравились. Я ведь был совершенный неофит в этом мире. Ничего не знал и никогда себя не выдавал за представителя этого мира.
  Спрашиваю редактора: кто это? Симпатичные ребята, я бы познакомился с ними. Мне говорят: так вы же одного Гребенщикова помечаете. Ну так зовите Гребенщикова, говорю…

  Знаете, вся первая «Асса» была сделана без всяких кастингов, а по принципу приятельства. Например, откуда появился Африка (Сергей Бугаев, исполнитель главной роли, ударник группы "Кино" и художник), я не знаю. Он материализовался у меня в гостиничном номере. Появился, и все....
«Асса» появлялась как снежный ком из знакомств и приятельств, которые иногда перерастали в дружбу, как с Борей Гребенщиковым...

  К тому времени я был уже очень взрослый и очень трудновоспитуемый человек. Процесс моего художественного развития по подвалам происходил только в силу исключительной творческой мощи произведений, на которые я там наталкивался. Можно было сколько угодно бить меня по голове палкой и говорить, например, что Цой — это Цой, мне это было до лампочки. Но когда я  услышал Цоя, я совершенно обалдел....

  Приехали мы в Ялту — с Пашей (оператор Павел Лебешев), с Марксэном (художник Марксэн Гауптман-Свердлов), с группой. Приехали - а тут снег. И Паша говорит:
  — Не надо, не будем ничего снимать, потому что я в Ялте всю жизнь провел, два дня — и он стает.
  И мы предались потрясающему ялтинскому сибаритству. Тогда в Ялте стояли серебряные цистерны на колесах, как для кваса, а в них продавался портвейн. Он назывался портвейн «Таврический», а мы его звали портвейн «Трагический». Стакан портвейна за 49 копеек и конфетка «Ласточка» за три копейки, всего 52 копейки. А цистерн таких стояло, если идти от «Ореанды» до телеграфа по набережной, шесть. Можете себе представить. И вот — пустая Ялта, снег и цистерны с «Трагическим» портвейном.

  Уже все приехали. Цой в первый раз увидел море, не Финский залив, а настоящее море. Приехал Африка. Я поселил его вместе с собой в гостиницу «Украина», снял ему люкс, как главному герою. До него там жили секретари обкомов. Я сказал:
  — Африка, никакой х-ни, веди себя как командировочный мещанин из Конотопа и товарищам своим передай, без вас проблем полно!

 — Ну что ты, как можно! В номере у него висели большие репродукции, по-моему, Шишкин.
Однажды я зашел к нему в номер и вижу - все чисто, хорошо, но какая-то х-ня есть. Я не сразу заметил, только с третьего или четвертого раза: все картины Шишкина висят вверх ногами. Все висит, как было, только вверх ногами. Никто этого не замечал, ни один человек.

  Цой где-то раздобыл битый мотороллер и все пытался проехаться на нем по набережной, не снимая пальто. Как-то ко мне пришли из милиции и спросили:
  — А что это такое, кого вы привезли?

 Я говорю:
  — Они в костюмах, это для картины, они привыкают, вы их не трогайте.

 Милиция была уже готова всех забрать просто за сам факт присутствия.

  Снег идет, Африкаша в поясе, мы с портвейном — не надо никаких киносъемок, все замечательно и прекрасно. Так можно всю зиму перезимовать. И приехал Говорухин из Одессы примерять костюмы. Мы пошли на Ялтинскую студию, ему было положено черное пальто, шляпа, я ему отдал свой шарф красный — просто класс. А за окошком снег...  Ну, примерились, Пашка говорит:
  — Пошли обедать, в Ялте такие шашлыки замечательные.

А Слава:
  — Какие шашлыки, какое вино, вы что, охренели? Давайте снимем что-нибудь!

  — Ты что, какой снимем, посмотри — снег! Мы сейчас снимем, а через два дня все стает, нам опять все сначала снимать!

 - Во-первых, это вопрос, а во-вторых, даже если стает, снимите хоть один эпизод, посмотрите, это же какая красота!

 Мы все спьяну уставились на Говорухина, а он говорит:

  — Ну хватит, кончайте, не пойду я с вами никакие шашлыки есть, давайте хоть что-нибудь снимем. Я думаю: хрен с ним...Мы начали где-то в час и до четырех сняли эпизод. Вот такой был первый съемочный день картины, которую из-под палки, силой заставил нас начать снимать Слава Говорухин.

P/S   На фото первый состав группы "Аквариум" 1976 г.