Князь Рустам. Из неопубликованного

 
  1
Время тянулось нестерпимо долго. Рустаму казалось, что Бог и вся природа сговорились действовать против него. Не сводя глаз, он глядел на вершину горы, на которой должен был появиться условный сигнал. Глаза слезились от пристального напряжения.
 Рядом с ним стояли два юноши с луками за спиной и кинжалами на поясе. Их руки крепко сжимали рукоять  оружия. Джигиты были готовы в любой миг броситься на врага.
 Князь на мгновение отвёл взгляд, чтобы посмотреть на своих телохранителей, и улыбнулся только глазами. Лицо его оставалось суровым. Он хорошо знал, что Шота и Эндзела преданы ему, как братья, хотя были сыновьями простых горцев. Имя одного означает огонь, другого – снежинка. Они дополняли друг друга противоположными характерами.
– Дым, – крикнул один из юношей, показывая левой рукой в сторону вершины.
– Вижу! За мной! – скомандовал князь своим слугам.
Когда Рустам, тяжело дыша, прислонился щекой к большому камню, увидел внизу тех, кого тревожно ожидал. По  извилистой горной дороге не спеша, шли воины Аллаха – турки. Впереди на резвых конях – лёгкая конница, а рядом  с навьюченными животными – остальное войско.
Князь, прищурив глаза, считал не воинов, а промежутки между подразделениями, ибо хорошо знал: что в каждом из них – сотня.
– Д-а-а, – протянул он, – сегодня бою жарким быть.
 Предводитель нескольких горных поселений, где он был местным князем, ждал врага давно. Начали сбываться слова его бабки Натэлы, которая ненавязчиво говаривала ему, своему подрастающему внуку: «Недруга жди всегда: и днём, и ночью, и в радости, и в горе. Чужое добро, как бельмо на глазу, мешает смотреть вдаль».
 В эти края, кто бы мог подумать, врага пригласило местное божество – золото. Всё началось после смерти отца Рустама. Похоронили его по христианскому православному обычаю. И в конце, как обычно, подняли кубки красного вина за нового князя – Рустама.

  2
На следующее утро  к молодому князю для разговора пришёл старик с белой бородкой.
– Слушаю тебя, аксакал, – почтенно обратился правитель.
– Горные реки только весной бурны, ретивы и опасны. Летом вода успокаивается, и люди спокойно переходят через её русло.
– Я понял, почтенный, мотив твоих мудрых слов. Как твоё здоровье? Откушай со мной.
– Вина отопью из кубка и хлеба вкушу для желудка. Мои старые ноги, князь, принесли тебе хорошую новость. Чтобы убедиться в этом, ты должен проделать со мной неблизкий путь.
– Мне в тёмную, старик, собираться некстати. В чём соль твоей вести?
– Мы с внуком, правитель, в Урурском ущелье нашли золотую жилу. Есть там  и песок, и самородки. Ты – первый, кому я это сказал.
– Почтенный аксакал, ты оказал мне большую честь, сообщив эту важную новость.
– Завтра с утра я смог бы сопроводить твой отряд в то ущелье. Но уйти надо тайно.
– Так и поступим, почтенный. А сейчас отдыхай в моих покоях…
Два дня небольшой отряд Рустама со всем необходимым, виляя по опасным тропам, шёл к потаённому месту. Когда солнце уже садилось, старик тихо сказал:
– Пришли, князь. Вон там, внизу, с утра начнём пытать залежи. Сейчас поедим, переспим вместе с мечтой, а с рассветом – за дело.
– Хорошо, почтенный. Я распоряжусь, как ты сказал.
  Не разжигая огня, уже через несколько минут, закутавшись в тёплые бурки, воины заснули крепким сном после долгого изнурительного пути.
  Ночь прошла спокойно. Первые лучи нового дня разбудили седого старца. И он, оглядевшись, поднял на ноги господина и всех остальных. Без лишних разговоров, умывшись и помолившись, горцы поели и принялись за работу.

  3
  Пока искатели промывали в ручье грунт, ища золотой песок, Рустам со своими телохранителями обследовал ущелье. Прилегающая местность принадлежала его древнему роду. А он ещё так мало знал о своей земле, о своих горах, о своих ущельях, о своих подданных. В душе он корил себя за это, и одновременно радовался тому, что нашёлся человек и подсказал ему, где прячется одно из богатств его владений.
  Молодой правитель подошёл к серой скале, которая вертикально одной стороной далеко уходила вниз. И там, у самого её основания, протекал ручей. «Это сейчас он выглядит таким. А весной или в дождь? Наверняка – рекой неукротимой» – подумал Рустам. – «Это может пригодиться, когда-нибудь!».
  А дальше? Дальше простирается огромное государство: Турция – Османская империя. Именно оттуда янычары, а ещё круче – мамлюки: гвардия султана, совершают опустошительные кровавые набеги на соседние малые народы. Сколько бед от этого соседства – не счесть.
  Солнце уже наполовину зашло за гору, когда усталый конь привёз Рустама в лагерь золотодобытчиков. Присев на камень, перекрестился и обратил свой взор на старца.
– Почтенный, а почему ты не называешь своего имени? Это – секрет?
– Уже, наверное, нет. Того, для кого я был когда-то опасен, уже нет в живых.
– А чем же ты был опасен, аксакал?
– А тем, что живу, много знаю, тем, что когда-то любил.
– Любил? – удивлённо спросил Рустам.
– Эх, молодость, молодость! В эту пору все любят. Это человеку самим Богом дано. А зовут меня Шота.
– Шота? Это значит огонь. Я правильно говорю, почтенный?
– Д-а-а, ты не ошибся. А огонь зажёгся в моей груди, когда я увидел при дворе твоего деда Кекелу, что означает красивая. И в тот миг я захотел, чтобы эта красота принадлежала только мне. Однажды ночью, когда все спали, я выкрал ей и увёз на коне в горы. Нас выследили, а потом поймали. Меня заковали в цепи, а её отдали замуж за другого.

  4
  Уже стемнело, когда один из охранников развёл возле князя костёр. Яркое пламя осветило суровые лица седого старика и молодого правителя. Оба заворожено смотрели на то, как султанчик огня исполняет свой зажигательный танец. Вскоре над ним повесили объёмистый котёл с горной водой. К свету и теплу костра подтянулись и остальные.
– Значит, ты знал моего деда?
– Знал и деда, и отца. Оба из одного рода, но очень разные были. Чего об том вспоминать.
– А ты больше не видел Кекелу?
– Давно это было, но вспоминаю каждый раз с радостью. В доме твоего деда что-то праздновали. Все гуляли, пели, веселились. Той ночью я решил сбежать. Через день отыскал свою возлюбленную. Услышав мой голос, она даже выронила кувшин. Помог ей донести тяжёлую ношу, а она мне рассказала о своей доле. К тому времени у неё было уже два сына. Старший, по её словам, похож на меня. Когда ей очень трудно, она вспоминает обо мне. Больше, князь, мы с ней не виделись.
– А ты, почтенный Шота, как эти годы жил?
– Как жил? Разве это жизнь, когда рядом нет любимого человека, когда рядом не бегают твоё продолжение – дети. Разве это жизнь, когда нет своего дома? Но вот всё ещё живу. Служил твоему отцу. Приносил ему намытое золото. Новую жилку с золотом нашёл давно, но не решался говорить о ней никому. Стал ты правителем, и я открыл тебе эту тайну.
– Прости, Шота, моего деда. Тогда были иные времена и нравы. Приходи и живи при моём дворе. Сколько тебе скитаться в горах.
– У тебя, правитель, доброе сердце. Но без дела я быстро умру. Пусть меня похоронят среди гор, в которых я вырос.

  5
  Мысли о добром старике отошли на второй план. Рустам  чёрным барсом вскочил на своего горячего жеребца и, где позволяла дорога, поскакал в крепость. А там уже выстроились отряды защитников.
  На веранде второго этажа в строгих, но богатых нарядах, его поджидали три знатные грузинки: бабушка, мать и жена. Увидев князя-повелителя, спустились вниз.
  Теперь от него зависели и их судьбы,  и жизнь многих сотен людей.
Не заходя в дом, Рустам знаком показал, чтобы к нему подошли старшины отрядов. Вокруг предводителя собрались два десятка самых отважных и опытных горцев.
– Разделимся на три группы, – обозначая саблей  на земле свой план, – сказал он.  – Первая займёт дальнее ущелье, вторая притаится у насыпи с камнями, третья по моей команде ударит по янычарам с тыла. Помните, джигиты, бой отважных любит. Всё! Выдвигаемся!
  Только теперь, когда воины получили от него приказ, князь подошёл к грустным женщинам в длинных национальных платьях. Они держались гордо и с надеждой в глазах смотрели на своего внука, сына, мужа. К седовласой бабушке доблестный воин подошёл с почтением и поцеловал её в лоб.
– Давно это было. Ещё моя прабабушка рассказывала: иноверцы окружили наш замок.
  Долго длилась осада. Заканчивалась еда, воды стало тоже не хватать. А главное  закончились железные наконечники  для стрел. И тогда наш предок – предводитель обороны – приказал лить их из золота. Это ещё больше ожесточило врага. С тех пор они не забывают о нашем дорогом металле.
– Князь, – тихо продолжила она. – Жребий брошен. Находи правильные решения в бою, вовремя оглядывайся. Янычары пришли за твоим золотом. Не щади их в поединке, и будь милостив к пленным.
– Спасибо, бобо, за мудрые слова, – ответил Рустам и поцеловал её в лоб.
Тут же подошли мать и беременная жена.
– Береги себя, сын.
– Хорошо, дэда.
– Мы будем ждать тебя, – положив руку на живот, произнесла жена.
  Снова чёрный конь унёс джигита в объятия вечных гор.

  6
  В горах долго не воюют. Кто находится сверху, тот хозяин положения. Этой военной хитрости Рустама научил отец. Теперь молодому князю уже самостоятельно предстояло провести первый бой с давним южным врагом. У турок другая вера, иные обычаи.  Они не щадили православных хрестьян-горцев: резали им горла как баранам. В полон брали молодых девушек и подростков ребят, из которых воспитывали верных воинов-мамлюков.
  Мамлюки – особая каста турецких воинов. По сути  это – гвардия великого Султана. Кроме учений и кровопролитных боёв их ничем не обременяли. Проживали они вольготно, но, когда требовалось отдать свою жизнь, то они это делали, произнося имя Аллаха.
  Османцы, уверенные в своей быстрой победе, продвигались по крутым горным тропам медленно, часто останавливаясь и отдыхая. Они не спешили: на их стороне был значительный численный перевес в живой силе.  Да и конная разведка пока ничего об опасности не докладывала.
  Джигиты Рустама, которые остановились у насыпи, ждали команды. Они осторожно накапливали на гребне обрыва острые камни, чтобы в нужный момент обрушить их на врага.
– Приветствую тебя, князь, – негромко произнёс знатный воин.
– Здравствуй, Бежан. Как твои воины?
– Мои витязи, князь, готовы обрушить на османцев весь гнев седых гор.
– Красиво сказал, Бежан. Я слышал ты с моим отцом ходил в походы?
– Воин я давний. Был под началом старого князя, царствие ему небесное.
– Что посоветуешь?
– Совет один – ждать. Лучше ударить рано утром. Наверняка янычары разобьют свой лагерь в той ложбине, что под нами.
– Дело говоришь, уважаемый. Что ж, пусть мой конь и мои молодые ординарцы отдохнут.

  7
    Подул влажный ветер. В горах быстро темнеет. А всё потому, что солнце теряется в вершинах гор.
– Князь, здесь неподалёку есть просторная пещера. Там можно без опаски развести костёр и поужинать. Да и подумать о завтрашнем бое надо.
– Добро, Бежан. Ты расставил уже часовых? Одного в затайнике я приметил. Идём, показывай свою пещеру.
Местные полководцы вошли в небольшой проход и, пройдя метров десять, очутились в просторном зале. Посереди его горел костёр, который снаружи никто не мог увидеть.
– Часовой, скажи, чтобы нам принесли вина и пищу, – приказал Бежан воину.
– Хорошо, – ответил молодой горец.
  Кубки с красным вином почти опустели, когда Бежан обратился с почтением:
– Князь, я честно служил твоему отцу, готов умереть за свою родину. Может всякое случиться завтра в бою, хочу открыть  перед битвой одну тайну, о которой тебе, видимо, никто не рассказывал.
– Тайну, говоришь? Я готов выслушать.
– Твоя мать, почтенная княжна, родила когда-то близнецов. Одним из них стал ты – Рустам. А твоего брата Гиви украли янычары ещё в младенческом возрасте. Я видел всё это, но ничего не мог поделать, ибо прятал тебя. Так мне приказал твой отец. Теперь он в гостях у Бога, и я могу рассказать тебе,  всё, что знаю.
– Вон оно как, – задумчиво произнёс предводитель. – Смутно, правда, но я помню, как мы играли вдвоём во дворе. Я спрашивал об этом свою мать. Она мне объяснила, что это был мальчик простолюдин. Так, значит, у меня был брат?
– Да, князь, был, – бывалый воин опустил голову, а потом добавил: – Возможно, и до сих пор есть. Османцы специально крадут наших детей, а потом готовят из них воинов-мамлюков. У твоего брата на левой щеке был шрам. Его ранила подковой лошадь. Я это хорошо помню.

  8
  Костёр посередине пещеры горел ярко. От него свет и тепло проникали во все её уголки. Бежан тихо встал и пошёл проверять посты. Рустам посмотрел ему вслед, а потом закутался в бурку и прилёг неподалёку, оставив открытым только лицо. Глаза сами закрылись. Он попытался представить себе своего брата, но не смог: сон оказался на этот раз сильнее.
  Всю ночь молодому князю снился бой. И получалось так, что всё время ему приходилось сражаться с самим собой. «Разве такое возможно?» – шептали губы Рустама, а сам он продолжал налево и направо размахивать острой саблей.
Первые лучи восходящего солнца только собирались осветить древние Кавказские горы, когда в просторной пещере раздался надрывный женский крик. Рустам выскочил из тёплой бурки и ещё полусонный, но уже стоя на ногах, выхватил родовой кинжал.
– Это янычары? – осматриваясь, спросил он.
– Нет, князь, – спокойно ответил Бежан. – Мы из соседних аулов спрятали здесь  детей,  стариков и женщин. Одна из них рожает. Это она кричит.
– Как странно. Идёт война, но воины рождаются, – рассудительно сказал предводитель и присел к  костру.
– Сынок, принеси ещё чистой воды и позови тётю Нану.
– Хорошо, дэда. Я быстро.
– Это ты, Нана? – обеспокоенно спросила роженица.
– Я. Ложись удобнее на спину и руками упрись о камни. Ты приготовилась к родам?
– Да, Нана. Возьми узел.
 – А воду подогрела?
– Кувшин уже стоит сбоку от тебя. А сына я отослала к колоду, чтоб не видел.
 Через несколько минут в потаённой тёплой пещере  снова раздался женский крик, а чуть спустя – детский плач.
– Ну, вот и всё получилось, – облегчённо произнесла местная повитуха. – Наше женское дело рожать, а мужское – нас защищать. С сыном тебя, подруга.
– Спасибо, Нана, за помощь и внимание. Ой, как легко стало. Сынок, иди, посмотри, у тебя брат родился. Как назовём его?
– Шота, – ответил коротко подрастающий воин.

  9
  После короткого завтрака Рустам обратился к Бежану:
– Пойдём,  проверим посты и посмотрим на противника. Как думаешь, полководец, янычары все собрались внизу?
– Они, князь, тоже воины и, причём, хитрые. Вряд ли они всё войско разместят под нами.
– Я ещё с вечера послал гонца с приказом, чтоб один из наших отрядов поутру ударил им в тыл. Возможно, там уже началась сеча.
– Смотри, князь, вниз. В лагере османов ещё тихо. Кроме полусонных часовых никакого движения. Как раз время ударить по спящим туркам.
– Наши с тобой мысли – родственницы. Но сначала надо удалить передних атаманских часовых, чтоб не предупредили своих.
– Хорошо, князь, я пошлю опытных джигитов.
  Ошалевшие от внезапного неимоверного шума, гула и стука, турки спросонья не поняли в чём дело. А на них, пока они соображали,  лавиной летели сверху камни, по пути увлекая сыпучую породу и торчащие булыжники. Более получаса рушила, мяла,  кромсала твёрдая стихия оторопевших турок. И, как только, камнепад прекратился, на голову врага слева, справа и сверху накинулись отчаянные джигиты.
  Неожиданный стремительный натиск заставил янычар отступить к ручью, что пока спокойно протекал по ту сторону ущелья. Дальше пятиться им было смертельно опасно: грузинское войско могло прижать их к отвесным скалам. И их численное преимущество свелось бы к нулю. Отчаянный клич мусульманского командира: «Аллах с нами!» вдохновил янычар, и они стали медленно оттеснять горцев.

10
  Солнце уже господствовало над Кавказским хребтом и начало слепить глаза врагу. Временное замешательство своего отряда подметили и Рустам, и Бежан. Они со значительным войском находились пока сверху, руководя камнепадом. Теперь настал их черёд врезаться в жаркий бой. Помощь оказалась своевременной. Наступило временное равновесие в сражении.
 Урывками посматривая за своими горцами, храбро сражались с янычарами и князь Рустам, и его помощник Бежан. Они стояли спиной  друг к  другу, надёжно защищая тылы.
– Смотри, князь, а ручей стал красным.
– Вижу, Бежан. Смотри, к нам скачет джигит. Думаю, с важной новостью.
Взмыленный конь встал на дыбы и остановился, мотая головой, разбрасывая пену с губ.
 – Князь, к туркам идёт подмога, – крикнул прискакавший.
– Каким числом, джигит?
– Большим, князь, большим!
– Бежан, прикажи   трубить нашим воинам отход, а то попадём в окружение.
– Правильно, князь. Не надо горячиться и лезть, сломя голову, в петлю.
  Рустам, Бежан и их телохранители, забравшись наверх, присели, отводя покрасневшие от крови сабли в сторону. Их воины, многие раненые, тяжело дыша, медленно поднимались в гору, оставляя после себя на камнях липкую кровь.
  Турки не стали преследовать горцев. Им тоже был нанесён ощутимый ущерб. Передышка в тяжёлом сражении наступила сама собой. Янычары потянулись к холодной воде горного ручья.
 Ничейная середина боевого поля всегда представляла  ужасную картину. Десятки, сотни, а то и тысячи убитых и тяжелораненых бойцов просили упокоения и помощи.
По не писаным правилам воюющих обе стороны забирали своих воинов. К вечеру нейтральная полоса опустела, и резвый ручей снова стал прозрачным.

  11
  Князю и Бежану принесли кувшин вина и баранину. Вскоре к ним присоединились старшины отрядов. Несколько минут все молча ели, запивая из кубков красным вином. Незаметно тучи затянули небо, и пошёл сильный дождь.
– Кого-то ведут, – тихо сообщил Бежан. – Судя по одежде, знатный воин.
Чем ближе подводили янычара, тем больше округлялись глаза Бежана.
– Кем будешь? – разглядывая воина, спросил князь.
Полонянин смотрел гордо и молчал. От этого вопроса по его лицу пробежала лёгкая судорога. Левая рука его кровоточила через повязку.
– Господин, он от боли крикнул по-грузински, когда я своей саблей достал его руку.
– Вот как. И как же?
– О, деда! – вскрикнул он.
– Скажи, как тебя зовут, мусульманин?
– Мамлюк я, – неожиданно для всех ответил воин по-грузински.
– А, может, тебя Гиви зовут? – вдруг спросил  Бежан.
  Наступила тягостная пауза. Пленник заметно заволновался, а затем опустил голову. А дождь все лил и лил.
– Всем уйти! – приказал князь.
– Слушаюсь, – покорно произнёс Бежан, показывая всем рукой на выход.
– А ты, Бежан, останься, – косясь на неожиданного пленника, сказал князь.
 
  12
  Его тоже охватило волнение, хотя предводитель пытался скрыть его. Взяв кубок с вином, выпил, а потом наполнил его почти до краёв.
– Откуда ты знаешь, Бежан, как зовут этого турка?
– Видишь, Рустам, на его левой щеке шрам. Я помню, он был у мальчика, которого  насильно полонили турки, а потом обучили и заставили воевать против своего народа. Поглядите друг на друга внимательнее. Вы похожи, как две капли воды. Вы братья от одного отца. Вы – братья по крови.
 Взгляды Рустама и пленного встретились. Глаза от волнения заслезились, губы задрожали.
– Ты – мой Гиви? Что ты молчишь? Возьми кубок с вином, успокойся. Бежан, позови лекаря. Пусть внимательно осмотрит руку и перевяжет, – отдал команду князь.
 Пришёл щупленький лекарь с кожаным чемоданчиком. Промыв глубокую рану, зашив, наложил повязку.
– Спасибо, тихо сказал Гиви.  Я выпью, Рустам, вина, а то горло пересохло от волнения.
  Оставшись вдвоём, братья, не сговариваясь, улыбнулись и обнялись. Потом, присев,  долго говорили на родном языке. Лишь однажды, молча слушая, Гиви спросил об отце и матери. Рустам рассказал обо всех родных, не забыв и бабушку. А потом воскликнул:
– Послушай, что я тебе рассказываю. Скоро сам всех и всё увидишь. Тебя встретят все душевно.
– Может быть, – уклончиво ответил Гиви, отводя взгляд в сторону и отпивая глоток вина. – А теперь, Рустам, слушай меня внимательно.
– Слушаю тебя, брат мой, говори. Мы только вдвоём у костра.
– Ты слышишь, какой дождь идёт. Он поможет тебе. Отправь, хоть и непогода, своих воинов в ущелье. Пусть они камнями перегородят ручей в самом узком месте ущелья. Воды его быстро заполнит долину, где сейчас находятся турки. После этого вряд ли они смогут наступать.
– Это мысль полководца, Гиви. А почему ты решил нам помочь?
– Трудно всё это сказать словами, брат Рустам. Я очень много должен своей земле, своему народу, своей Родине. Может, этим спасу жизнь нескольких земляков.

13
  К утру дождь усилился. Сама природа в пику войне помогала горцам. Вода на равнине прибывала с удвоенной силой. Ничего не подозревавшие турки вдруг в один момент оказались по пояс в воде.
Уже совсем рассвело, когда братья князья вышли из пещеры. На их чёрные бурки всё лил и лил дождь.
– Гиви, дарю тебе самого лучшего коня из моей конюшни, – сказал Рустам.
По его знаку привели осёдланного жеребца.
– Куда хочешь скачи, Гиви. Теперь ты на родной земле. Выбирай сам.
 Гиви вскочил в седло и сразу почувствовал острую боль в руке. Натянув поводья, глянул в серое неприветливое небо, будто там искал для себя ответа.
– Прощай, брат! Не кори меня строго! - громко крикнул мамлюк и с силой ударил застоявшегося коня стальными стременами. От резкой боли животное стрелой устремилось в сторону обрыва. Не ощутив вовремя опасность, жеребец вместе со своим наездником полетел в пропасть.
 Увидев это, князь Рустам, обхватив голову руками, закричал:
– Зачем!!! Зачем!!! Зачем!!!
Страх, испуг и внутренний протест в едином порыве слились в этом отчаянном крике. Долетев до ближайшего яра, он ударился о холодные и мокрые горы. Эхо пошло гулять по ущелью, пока не пропало совсем.
Не переставая, лил дождь. Уцелевшие янычары, моля Аллаха о помощи, вернулись в свои земли.
 
  14
  Оставив большим числом дозорные посты, Рустам с войском вернулся в родные края. В тесных саклях и больших домах их с нетерпением ожидали и стар, и млад.
На просторной поляне возле княжеского особняка Рустама-победителя встретили родственники и слуги. Он слез с коня, поклонился всем и родной земле, перекрестился трижды и подошёл к поджидающим его женщинам. Сердце радостно забилось, когда он увидел на руках жены ребёнка. Подойдя к красивой грузинке, взял на руки наследника и поцеловал жену.
– Как назовём мальчика? – спросила мать Рустама.
  Немного подумав, обращая свой взор на седые горы, князь громко сказал:
– Нарекаю своего сына именем Гиви. Пусть растёт здоровым и удачливым.
  Бабушка и мать, услышав это имя, многозначительно переглянулись, а потом, в знак согласия, опустили головы.
А вокруг всё шёл и шёл дождь.