Скрипка

    Мне шесть лет. Меня уже полгода мучают скрипкой.
 Учительницу мою звали Полина Иосифовна, вполне обычное имя для преподавателя музыкальной школы. Это была довольно неопрятная и, какая-то непричесанная, пожилая особа. От нее остро пахло канифолью и ужасными духами.
Я не любил ее, как не любил и скрипку - глубоко и страстно! Скрипку, за то, что не умел на ней играть. Она фальшивила, стонала и скрипела, мучая меня каждый раз, как только я к ней прикасался. Полину Иосифовну я не любил за то, что она постоянно орала, писала грозные письма бабушке в мою тетрадь, за что дома меня ждал уже привычный скандал.
Почти на каждом уроке я получал весь комплект :
Крик Полины Иосифовны, страшную запись в тетрадь и слезы бабушки, ждущей меня в коридоре. Вообще коридоры музыкальной школы, напоминали коридоры в застенках киношного гестапо. Рядом с дверями сидели перепуганные бабушки и мамы, а за дверями раздавались крики,странные звуки и детский плач.
С нами тогда жила тетя Люба, мамина младшая сестра. В ту пору она была уже немолодой, еще незамужней и потому ужасно вредной особой. Я очень ее боялся. Если бабушка меня баловала, то она была карающим мечом семейной педагогики. Ее крик, был вне конкурса. Полина Иосифовна со своим ором, была у нее на разогреве.
В описываемый мною день, я, странным образом, подготовился к уроку и выучил,наконец, наизусть какой то очередной занудный этюд. И в этот день в музыкальную школу меня повела тетя Люба, что, как правило, ничего хорошего мне не сулило. Но этюд-то я выучил, и это давало мне надежду, что орать на меня сегодня не будут,ни во время урока, ни после него.
   И действительно, к удивлению Полины Иосифовны, я впервые за все время моей каторги, был готов к уроку. И она не только не орала на меня, но по-моему совершенно потеряла дар речи от удивления. Он смотрела на меня ничего не понимающими глазами, полными слез умиления и счастья.
В этот день, вместо обычной двойки или тройки с минусом я получил четверку с плюсом. Я был счастлив! Но не из за хорошей оценки, я был счастлив потому, что на меня сегодня никто не будет орать. И, видимо, под влиянием этого счастья, я решил ПОШУТИТЬ. Я скорчил скорбную физиономию, вышел из класса и сказал обычным загробным тоном, не ждущей ничего хорошего ни от меня, ни от жизни вообще, тете Любе, что я получил единицу...
Тетя Люба выкатила глаза, привычно открыла рот и стала орать с невероятной доселе силой, ее можно было понять - единицу я получил впервые. Она орала так вдохновенно, что я от ужаса пришел в состояние какого-то шока... и этот шок настолько сковал мою волю, что я совершенно забыл,что я пошутил, и что никакой единицы я не получал! В этом состоянии моего шока и тихого бешенства тети, в метро она орать не решалась, мы доехали до дома.
Там, прямо с порога, не в метро чай, тетя стала орать бабушке про мою единицу. Бабушка заплакала, за ней заплакал и я...После рыданий и последующего за ними катарсиса с сладкими всхлипываниями я, совершенно разбитый этими событиями, уснул...Уснул, так и не сказав ни о своей четверке с плюсом, ни о своей шутке.
А утром я про все это забыл, и по дороге в детский сад я уже думал совершенно о других вещах, в том числе и о том, что послезавтра будет опять урок музыки и на меня снова будут орать...