Р - 1

         Работа
     Тем правилам, которые привили нам в детстве родители и учителя в школе, мы невольно следуем всю свою жизнь. Это, как будто само собой разумеющиеся. Учили нас в школе на примере жизни великих людей и, в первую очередь мы хотели быть похожими на Володю Ульянова, трудолюбивого и целеустремлённого мальчика. Учителя, борясь с нашей ленью и расхлябанностью, повторяли нам любимую пословицу В. Ленина: «Нельзя откладывать работу на завтра, если можешь её сделать сегодня». Всё верно. Завтрашний день принесёт новые заботы… Вот только с планированием всяких дел у меня по жизни никак не складывалось. Если что-то запланирую, непонятно откуда появляется боязнь именно этой работы. И это несмотря на то, что именно эту работу я делала десятки раз, даже не думая, руки сами сделают привычную работу. Тут, главное, отважиться начать. А начать, переступить порог своей внутренней неуверенности, это… как войти в холодную воду.
     Я переделаю всё, что надо и не надо было делать, и всё буду откладывать, пока не наступит край. Тяжело вздохнув, начну делать. Потом окажется, что потратила на эту работу всего-то несколько минут… Больше сил ушло на преодоление своей неуверенности. Вот, скажите, что это за напасть? Я уже стараюсь не планировать ничего, жить, как получится.
     Тяжесть невыполненной работы давит сильнее, чем усталость от проделанной.

               *
               РАБОЧЕЕ ДЕЛО

 Песня  «За фабричной заставой»

Музыка М. Фрадкина
Слова Е. Долматовского
              1956 год

За фабричной заставой,
Где закаты в дыму.
Жил парнишка кудрявый –
Лет семнадцать ему.      
О весенних рассветах
Тот парнишка мечтал.
Мало видел он света,
Добрых слов не слыхал.

Рядом с девушкой верной
Был он тих и несмел,
Ей любви своей первой
Объяснить не умел.
И она не успела
Даже слова сказать,
За рабочее дело
Он ушёл воевать.

Но, порубанный саблей,
Он на землю упал.
Кровь ей отдал до капли,
На прощанье сказал:
«Умираю, но скоро
Наше солнце взойдёт…»
Шёл парнишке в ту пору
Восемнадцатый год.

За фабричной заставой,
Где закаты в дыму,
Жил парнишка кудрявый –
Лет семнадцать ему.
Парню очень хотелось
Счастье здесь увидать,
За рабочее дело
Он ушёл воевать!

                ***
     Ручей
     Очень-очень давно, когда меня бабушка ещё за руку водила, чтоб я по дороге не засматривалась на всё и вся, а шла быстрее, (бабушка всегда куда-то торопилась), мне выпало счастье увидеть очень старенького дедушку. Была весна, в нашем селе вишни цвели. Если издали на село посмотреть, то оно выглядело как земной Рай. Белые хаты, белый цвет садов и все женщины, девочки и даже старушки, в белых платках. Так тогда люди ходили. Простоволосыми считалось стыдно ходить. (Но я не об этом хочу рассказать).
     По воскресным дням на ярмарочной площади собирались сельчане, не столько что-то купить или продать, а чтобы встретиться с роднёй из соседних сёл. Бабушка крепко держала меня за руку, чтоб я в толпе не потерялась. И только, когда мы вошли в чей-то двор, мне велено было тихо сидеть на завалинке, пока взрослые разговаривали и занимались своими делами. Так, вот. Между огородами, разделяющей межой был низенький, поросший мхом каменный забор. А за забором, за вишнёвым садом, стояла, вросшая в землю низенькая хата с окошками крестиком. У нас тоже была старая хата, но это было и вовсе очень старое строение. В этой хате доживал свой век старик один. Сыны его с войны не вернулись, и внуки, как тогда говорили – в чужом краю загынулы. У кого-то из многочисленной родни совесть проснулась, и они пожелали его, немощного, забрать к себе, доживать отпущенные Богом дни. Однако тот дедушка поставил условие, чтобы он в своей хате вымылся в корыте, потом надел смертную рубаху, (тогда все старики хранили в узелке одежду для похорон), пройдёт по своему огороду, простится со всем и вся, «тоди пиду в чужу хату вмыраты».
     До этого дня он и в сени не выходил. А как помылся, к нему будто силы вернулись. В белой рубахе из грубого домотканого полотна, ниже колен, с сучковатой палкой в руках, он эту палку держал обеими руками и переставлял на шаг вперёд, а потом, опираясь на неё, тихонечко преодолевал это расстояние.
     Вот это прощание с белым светом я, малая, видела. Особенно мне запомнились его белые длинные волосы, которые как живые шевелились на ветру. Длинная рубаха, длинные волосы, такого я ни до, ни после не видела. Я даже влезла на завалинку и, раскрыв рот, смотрела на очень старенького человека. Потом уже, через столько-то лет, узнала от своих родных, что этот дедушка в тот же день, «в своей хате» лёг на лавку и умер. Соседи говорили, мол, это – счастливая смерть. Он уже чувствовал, что Смерть за спиной стоит…
     Теперь и мои волосы побелели. А несколько лет тому назад, посчастливилось мне увидеть лесной ручей. Среди кустов и высокого папоротника, по камушкам текла очень холодная вода. Камушки небольшие и водичка омывала их, как головки моющихся в корыте малышей. От быстрого бега вода была белесая, А когда я первый раз взглянула на этот ручей, от неожиданности даже вскрикнула. Мне показалось, что это тот старик из моего детства, где-то лежит среди высокой травы, а волосы его вода полощет, разметав по камушкам. Люди оглянулись на мой вскрик, а я постеснялась им рассказать о том, что мне привиделось. Что там говорить, мне и сейчас думается, что это и был тот старик, только в другом обличии. Вот он и захотел о себе напомнить…