Золотая середина. Насильно мил не будешь

Для гры "Золотая середина" http://proza.ru/2023/01/16/177
Возле тележки с мороженым,  с надписью «Савецкое»,  столпился народ. Вера редко баловала себя мороженым, и тут прошла бы мимо, но слово «Савецкое» её заинтриговало. «Интересно, прикалываются, нли, правда, такие безграмотные?», - подумала она.
Вера не разделяла эти захлестнувшие общество приступы ностальгии, но и неприязни к прошлому не испытывала. Конечно, всё тогда было иначе, но ведь так и должно быть. То, что в молодости и трава зеленее, и небо голубе, так это во все времена и всем так кажется. А вот  мороженое было раньше вкуснее – это бесспорно. С другой стороны, предлагают ведь не советское, а «Савецкое», наверное, это подвох.

Мороженое оказалось ничуть не лучше другого, молодцы менеджеры, отличный рекламный ход придумали! Когда же она в последний раз его ела, неужели ещё вместе с Алинкой? Это было год назад? Нет, два года.  Вера – Вера, что же ты себя так не любишь? Что поделать, не умеет она себя любить, не научилась за долгую жизнь. А вот Алину любит так, как не любила до этого никого, и пришлось ей узнать на седьмом десятке, что такое неразделённая любовь.

Когда её сын оставил свою первую жену, Алиночке было пять лет. Вера пережила их развод тяжелее, чем свой. Сердце разрывалось от жалости и к невестке, и к сыну тоже, но понимала, что сохранить их брак уже невозможно. Поскольку в тот момент всем было не до Алины, чтобы по возможности оградить ребёнка от семейных передряг, Вера взяла её на себя.

У Веры не было своей дочери. И до чего же приятно оказалось растить девочку, да ещё такую хорошенькую, смышлёную и любопытную. Малышка отвечала ей взаимностью. Приятно вспоминать её радостные возгласы: «Ура, бабушка пришла! А давай играть». Бабушка играла, сама получая удовольствие. А когда внучка ночевала у неё,  были сказки перед сном. Потом сказки заменили пересказы «Трёх мушкетёров», «Робинзона Крузо» и даже «Евгения Онегина». В Верины функции входило забрать ребёнка из садика, потом из школы, сопровождать на занятия танцами, английским – все классические бабушкинские обязанности. Научилась плести французские косички, раньше-то некому было, и с удовольствием заплетала внучкины роскошные тёмные волосы. Вся в мать, у Веры такой роскоши никогда не было.

В десять лет внучка неожиданно замолчала. Например, едут они в автобусе, а она смотрит в окошко и молчит.
- Алина, что ты молчишь?
- А что говорить?
-Раньше ты болтала без умолку и не спрашивала, что нужно говорить.
- А теперь я повзрослела.
Резонно, наверное, но обидно и как-то тягостно сидеть рядом с молчащей девочкой. Никакие попытки восстановить прежние отношения к успеху не привели.
Как-то Вера спросила:
- Алина, а когда ты вырастешь и перестанешь во мне нуждаться, приходить ко мне будешь?
- Не знаю, честно ответила девочка.
 Она вообще была честной, и хорошей, только с бабушкой у них почему-то не ладилось. Она не грубила, ни в чём не упрекала, если Вера просила её помочь, никогда не отказывала. А вот Верину помощь принимала неохотно, подарки куда-то складывала и никогда ими не пользовалась. Упрекнуть её было не в чем, не скажешь же: «А ну-ка полюби меня». Причина, наверное, была в чрезмерной  опеке независимой и своевольной девчонки, но неужели это такая уж большая вина? А, может, и большая, но Вера не могла себя переделать. Алина и не догадывалась, что бабушкины наставления – это сотая часть того, что ей хотелось бы сказать, да где уж скажешь?

Когда внучка уже училась в старших классах,приходила к бабушке раз в неделю, чётко, как на работу, в промежутке между школой и английским. Боясь спугнуть хрупкое общение, Вера старательно обходила личные вопросы, разговор получался натянутый и оставлял после себя тяжесть на душе. А когда Алина поступила учиться в  ВУЗ,связь стала исключительно по телефону. Звонки шли лишь от бабушки, а ответом на все вопросы было одно слово: «нормально». Всю необходимую информацию о внучке Вера получала от сына. И тогда она обиделась и перестала звонить, дала себе слово, что больше ни за что первой звонить не будет. Ругала себя за это, боялась, что общение прекратится насовсем. И вдруг, неожиданно, прямо здесь, у киоска с мороженым, раздался долгожданный звонок от внучки: «Бабушка, я соскучилась, можно к тебе прийти?»
                ***
—   Что?!  Повтори, что ты сказала?!  Тут связь оборвалась,  а она,  плача от счастья,  ещё долго прижимала к уху телефон.