Гл. 3. Всё было даже не плохо

Всё даже не плохо. Даже напряжение, сгущающееся в офисе, и усилившееся на парковке тихо сошло на нет, как не родившаяся молния, стекает по громоотводу в землю. Ольге было странно видеть в тот момент старых друзей, замерших у своих машин, в настороженном ожидании. Всего-то оставила их наедине (вахтерша на выходе протянула письмо из налоговой, и Ольга замешкалась на минуту). Но, когда спустилась с крыльца и увидела эту картину, непроизвольно улыбнулась.

– Что стоим? Кого ждём? Неужели меня? – рассмеялась она и щелкнула сигнализацией на своей машине. – Видели бы вы, как вы глупо выглядите со стороны. Вы бы еще открыли бы двери пассажирские. Каждый в своей машине. По коням, мальчики.

Оля уселась на водительское сиденье в своей машине, хлопнула дверью, завела машину и не дождавшись, когда кто-нибудь из мужчин тронется, выехала с парковки. Так и ехали – гуськом. Впереди Оля, а следом Сашка и Федор, перегоняя друг друга при первой же возможности.

– Детский сад. Штаны на лямках. – фыркнула женщина, наблюдая этот цирк и вдавила педаль газа, свернула направо и тут же нырнула в проходной двор. Вряд ли кто-то из мужчин знал этот путь к Надюшкиному дому, и Ольга расслабилась. У Надиного подъезда остановилась и сунула руку в бардачок, подцепила за брелок ключи и вышла из машины. Задрала голову на подружкино окно и тут же почудилось: Надька открывает раму и свешивается, смеется и орёт шепотом: «Жди. Я минут через пятнадцать.  Батя покурит и ляжет спать».

– Ладно, хватит стоять.  Иди давай, а то сейчас явятся и всё испортят.

Домофон пискнул. Подъезд тут же наградил запахом старости и вечным строительством коммунизма. А еще он пах детством, и женщина не стала торопиться. Так и дошла до Надюхиной двери. Стальной, но с узкой прорезью для корреспонденции.



«– Зачем тебе? Надюш, ну зачем? Сейчас никто не пишет писем и не подсовывает под дверь.
– Отстань, Оль. – Она встала на цыпочки и театральным жестом повела рукой. – Я жду письма. Оно обязательно придет…»



«Интересно, пришло долгожданное письмо? И от кого?» -  подумала Оля, преступая порог и включая свет. Захлопнула дверь и оглянулась. Пахнет пыльной розой. Два запаха смешались с странный аромат ожидания и скорби.
 
Оля разулась и сняла пальто. Поставила розу в вазу, всегда стоящую на столе и достала пылесос.

– Не обижайся подруга, но я вышла замуж за твоего любимого мужчину. Понарошку. Ну, это ты и так уже знаешь. Но штамп в паспорте это не отменяет и совершенно неуместный наглый поцелуй в ЗАГСе тоже. Поэтому прости. Не за штамп. Он-то как раз был необходим. А вот поцелуй… это уже табу. Мы с тобой еще в детсаду на мизинцах поклялись чужого не брать. Он не в курсе? – Ольга резко развернулась и уставилась в смеющиеся глаза Надюхи на старой фотографии. Надя. Оля. Сеня. Он стоял в центре, обнимая обоих девчонок и обе сияли от счастья.

Оля подошла ближе, привычно гладя по щеке Сеньку, и еще раз улыбнулась подружке.

– Я уберусь у тебя. Знаю, что ты терпеть не можешь, когда прикасаются к твоей пыли, но… в общем я уберусь?

… Уже стоя в дверях женщина оглянулась на, так и стоящую в пустой вазе розу, вынула её и даже сделала пару шагов на выход, а потом вернулась. Набрала воду в вазу и поставила её на место вместе с цветком.

– Пойду. Даже не знаю, что меня ждет дома. И если честно, подруга, то я как-то потерялась – есть ли у меня дом. Никогда не знаешь, что и кто тебя в нём ждёт.

Стоило выйти из машины, как тут же Олю оглушил пьяный хор голосящих во всю глотку мужчин.  Коверкая слова романса, они вопили:

«Милая,
ты услышь меня.
За столом сижу
я с гитарою.
Ну взгляни ж ты на нас
Хоть один только раз,
Ярче майского дня
Чудный блеск твоих глаз!»

– О боже, что же теперь делать. Я надеялась, что они по домам разъедутся.

– Детка, что у тебя опять происходит? Отец не спит. Он уже даже порывался идти утихомиривать твоих гостей, но Сенька сказал, что это твой "понарошечный" муж блажит и мы… Ты не хочешь ничего рассказать?

– Понарошечный, мам. Чтобы Федор мог удочерить собственную дочь было необходимо, чтобы он состоял в браке. Вот и пришлось. Сейчас я их угомоню. В опеке пошутили, что приедут проверять: фикция это или реально новая ячейка общества. Вот и изображают мальчики буйную радость. Прости.  Я сама только днём узнала, что Федор договорился с ЗАГСом.

– Олюшка, так тебя поздравлять или как?

– Мам, ты шутишь. Игорь был последний в списке «Поиски любви и счастья в личной жизни». Пойдем, а то замерзнешь. А я разберусь и потом к вам приду. Успокой папу. Сейчас я звук в балагане выключу.

Оля сняла пальто, проводила взглядом семенящую по коридору маму и вошла в гостиную.
 
– Привет.

Сидящие в обнимку на диване перед накрытым столом Федор и Сашка мгновенно перестали голосить. Катька, прижимающая спящую на её плече Надюшку, вздохнула и закатила глаза к потолку. Оля ей чуть заметно кивнула и дочь встала и пошла наверх.

– Так, дорогие гости, не надоели ли вам хозяева? Не пора ли вам пора?  Детям и старикам давно пора спать.

– А ты где шлялась, жена? – пьяно хохотнул Федор и Ольгу передернуло.

– А ты не заигрался в роль мужа, любимый мужчина моей подруги? А? Думаю, ожидаемых зрителей сегодня не будет, и ты можешь… - Оля перевела взгляд на созерцающего её Магу и продолжила, - можете вызвать такси и проследовать по своим домам. Все устали. Всем нужно отдохнуть.

Сашка встал и потянул за локоть друга.

– Федь, поехали, правда. Сеню попросим нас отвести. А машины пусть здесь остаются. Поехали.

– Езжай. Я не поеду. Здесь у меня дочь. Жена. И даже есть койко-место.



ПРОДОЛЖЕНИЕ ДУМАЕТСЯ И ОБЯЗАТЕЛЬНО БУДЕТ....