Титулы А. С. Пушкина. Основные

1
А.С. = ас

2
Протей в словесности
(см.: Греч Н. И. «Письмо в Париж, к Якову Николаевичу Толстому» (1834), Меже-
вич В. С. «О народности в жизни и в поэзии» (1835))

3
Коновод, или воевода русской литературы
(см. Булгарин Ф. В. «Настоящий момент и дух нашей литературы» (1836))

4
Вельможа русской словесности
(см. Сенковский О. И. «Вастола, или Желания». Повесть в стихах, сочинения Виланда. Издал А. Пушкин» (1836))

5
Светило русского Парнаса
(см. Н. В. Гоголь  «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году» (1836))


6
Иные титулы:
«певец Руслана и Людмилы», «наш великий поэт», «первый поэт России», «блистательная звезда первой величины», «песнопевец Кавказа, Полтавы и побед Паскевича и Ермолова», «любимец муз» и др.

7
Солнце нашей поэзии
из краткого извещения о смерти А. С. Пушкина, напечатанного 30 января 1837 года в 5-м номере «Литературных прибавлений» — приложении к газете «Русский инвалид», в  некрологе написанном В.Ф. Одоевским

неформальный титул «солнца» национальной литературы Пушкин получил еще при жизни
благодаря критику В. Г. Белинскому, который в «Литературных мечтаниях» (1834) первым провел образное сравнение значение влияния творчества поэта 20-х годов XIX века, бывшего «верховным главою» в литературе того времени, на развитие русской словесности с воздействием солнца на землю и земную жизнь

Есть версия, что солнечный образ взят из  “Истории государства Российского” (т. 4, гл. 2) Н. М. Карамзина – из фрагмента, в котором  историк повествует о  восприятии на Руси весть о смерти Александра Невского в 1263 г. Митрополит Киевский Кирилл, “сведав о кончине великого князя <…>, в собрании духовенства воскликнул: “Солнце отечества закатилось”»

Но и Карамзин не автор солнце-формулы = первоисточником для него послужил памятник русской литературы второй половины XVI века «Степенная книга», в которой эта фраза из уст митрополита Киевского Кирилла звучит как «уже заиде солнце земьля Руськiя»

Затем  уже молодой В. Г. Белинский в «Литературных мечтаниях», публиковавшихся в «Молве» с сентября по декабрь 1834 г, провозглашая конец «пушкинского периода» русской словесности, продолжавшегося десять лет и «внезапно оборвавшегося» тридцатым годом, писал о современной ему литературе: «Итак, настал новый период словесности.
Кто же явился главою этого нового, этого четвертого периода нашей недорослой словесности? Кто, подобно Ломоносову, Карамзину и Пушкину, овладел общественным вниманием и мнением, самодержавно правил последним, положил печать своего гения на произведения своего времени, сообщил ему жизнь и дал направление современным
талантам? Кто, говорю я, явился солнцем этой новой мировой системы?  Увы! никто, хотя и многие претендовали на это высокое титло»

[см. Кудряшов И.В. Еще раз к вопросу о титуле А. С. Пушкина солнце русской поэзии, Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений: Более 4000 статей / авт.-сост. В. Серов. 2-е изд. — Москва : Локид-Пресс, 2005]

8
Наше Всё

В 1859 г писатель, поэт и критик Аполлон Григорьев написал:
«А Пушкин — наше всё: Пушкин — представитель всего нашего душевного, особенного, такого, что остается нашим душевным, особенным после всех столкновений с чужим, с другими мирами.
Пушкин — пока единственный полный очерк нашей народной личности, самородок, принимавший в себя, при всевозможных столкновениях с другими особенностями и организмами, все то, что принять следует, отбрасывавший все, что отбросить следует, полный и цельный, но еще не красками, а только контурами набросанный образ народной нашей сущности, образ, который мы долго еще будем оттенять красками «
(см. Аполлон Григорьев "Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина", 1859)

Высокое титло «Наше Всё» в его урезанном виде затмило даже Солнце  … и

(еще см. Иезуитова Р. В. Пушкин и эволюция романтической лирики в конце 20-х и в 30-е годы /Р.В. Иезуитова //Пушкин: Исследования и материалы / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом)- Ленинград: Наука. Ленингр. Отд., 1969.  Т.6. Реализм Пушкина и литература его времени.

9
О титуловании Пушкина к концу 20 века см.:
Загидуллина М. В. Пушкинский миф в конце ХХ века — Челябинск: ЧГУ, 2001)

***

Отношение Пушкина к титулованию русской  критикой и публикой писателей вообще, которое на национальной почве приняло особую форму и получило клишированный вид, проясняет его черновой набросок статьи о Баратынском в связи с выходом в свет его поэмы «Бал» (1828), в котором содержится однозначная оценка Пушкиным этого «безвредного» явления, демонстрирующего лишь «смешное» добродушие и поверхностность суждений авторов критических статей:
«Наши поэты не могут жаловаться на излишнюю строгость критиков и публики — напротив. Едва заметим в молодом писателе навык к стихосложению, знание языка и средств оного, уже тотчас спешим приветствовать его титлом гения, за гладкие стишки — нежно благодарим его в журналах от имени человечества, неверный перевод, бледное подражание сравниваем без церемонии с бессмертными произведениями Гёте и Байрона».
И к своим, и к чужим неформальным титулам Пушкин всегда относился с добродушной иронией, проповедуя творческое кредо, что «истинный талант доверяет более собственному суждению, основанному на любви к искусству, нежели малообдуманному решению записных Аристархов»
[см. Кудряшов И. В. Еще раз к вопросу о титуле А. С. Пушкина «солнце русской поэзии» / И. В. Кудряшов // Научный диалог. — 2019. — № 11. — С. 155—163]