Идёт война, идёт давно - Люди под сенью клёна

Идёт война, идёт давно.
Ещё недавние тела не унесла, запорошила.
А в мире лучше? Всё равно.
товарищам моим и там паршиво.
Один - не смотрит; не горит костёр в землянке у сержанта.
Роса и мох - и
Очень жалко, что тесно
другу моему.
Не в маленьком травяном мире, -
И там, в большом, ему не мило.

Никто не ждёт его обратно.
И очень, очень неприятно
Смотреть, как все проходят танцевальные фигуры
на вечере
Вадим и Мила.
А по бокам хохочут балагуры,
Но жизнь несётся мимо.

Другой - чудак - но уголёк в его груди
Горит чуть жарче.
Он веткой ворошит дрова и улыбается иначе.
Чуть громче говорит слова, глотает жадно воздух.
А костёр горит. Товарищ много говорит.
Ему смеётся старшина,
Его широкая спина
Разводит затемно гармонь.
Ещё горит у нас огонь...
А тот угрюмый мой приятель.
Он здесь, конечно, не предатель.

Но... что-то грудь мою сдавило,
Я кашлянул, и мысль стянулась,
От леса тихо отшатнулась,
По рельсам скорым растянулась.

Что же ты сделал?
Как посмел?
Сложить медаль, не тронуть клавиш пианино,
Замкнуть, закрыться, очерстветь,
Отдаться воле мига?
Ты стал обычным?
Тебя тронул быт?
Заволокла топорной глупости завеса,
Ты стал по-настоящему рядовым, обычным дворовым повесой?!
А мгла ужасна! Это мрак.
Самый конец. Всего, всего.
И ты ни любишь никого, не веришь.
Дышишь, но не знаешь.
О, как тебя спасти? Страдаешь.
А рядом, под солдатским сапогом
Глоток душистой влаги, аромата.
Пыльца, едва слезит глаза,
Трава слегка примята.

Твоя персона всеми чтилась,
И что же, собственно, случилось?
Талант и слава - это дар,
Который был тебе не дан?

Возможно, завтра вновь пальба.
Ничьё письмо тебя не греет.
И ты выдумываешь в нём слова
Пустые для других, а для тебя
белее
Не может быть,
Но небо капает в ладонь.
Поляна дымная военных приютила.
А небо облака несёт, как стаю писем нежных, белокрылых.