Парад поражения. Гл. 8

8

Вокруг самолёта наркома обороны суета началась задолго до рассвета. Аэродром заливало летним дождём. Слава богу, машину с вечера поставили в ангар.

В кабинет начальника авиационно-технической службы вошёл немолодой человек в рабочем комбинезоне. Из-под распахнутого ворота спецодежды выглядывали петлицы с тремя кубарями.

— Товарищ военинженер второго ранга*, разрешите?

— Что тебе, Лапицкий? — с неудовольствием поднял голову от бумаг начальник.

— Докладываю: самолёт маршала Советского Союза товарища Егорова к вылету готов.

Военинженер глянул на часы, висящие над дверью. Четверть девятого. Что-то больно быстро управились, халтурщики…

— Вас кто-то гнал? До регламента ещё сорок пять минут, а машина уже готова! — придрался к досрочному выполнению плана военинженер, не выспавшийся из-за хлопот с самолётом наркома обороны. Ответственность, что свалилась на него, заставила провести сегодняшнюю ночь на аэродроме и наполнила едким раздражением, замешанным на невнятной, беспричинной тревоге. Он поднялся: — Пойдём к машине, сам лично хочу убедиться в качестве подготовки!

Въедливая проверка как раз и заняла оставшееся до контрольного срока время. Придраться было не к чему, но без начальственного ворчания по мелким поводам, вроде следов масляных пальцев на лючке, не обошлось.

Вернувшись в кабинет, военинженер снял трубку старого телефонного аппарата, покрутил рычаг.

— Оператор, мне дежурного по штабу округа, — потребовал он. Дождавшись ответа, представился и доложил: — Товарищ майор, самолёт наркома обороны товарища Егорова к вылету подготовлен.

Трубка продребезжала в ответ короткую фразу.

— Надолго отложен? — уточнил военинженер. — Ясно.

Через десять минут загнусил зуммер. Сняв трубку, военинженер напрягся и побелел.

— Когда прибудете, товарищ капитан? Так точно, извините. Товарищ капитан госбезопасности! Есть обеспечить доступ. Есть убрать посторонних. Воентехник первого ранга** Лапицкий, воентехники второго ранга Шуб и Кравчук. Так точно, жду.

Часом позже из въехавшей прямо в ангар чёрной эмки вылез и распрямился, как складной метр, молодой долговязый капитан госбезопасности. Неспешно и с достоинством водрузил на голову синюю фуражку, снисходительно козырнул подбежавшему военинженеру, выслушал доклад. Представился, невнятно процедив сквозь зубы фамилию, и приказал:

— Ведите к самолёту.

Приехавший с чекистом молодой толстяк в штатском и с портфелем приступил к осмотру самолёта, сверяясь с привезённой документацией.

— Внимательней смотри, Олег, — наказал ему капитан. — Сколько тебе времени нужно?

— За полчаса управлюсь.

— Работай. Пошли в кабинет, военинженер.

— Извините, товарищ капитан госбезопасности, не имею права оставлять у самолёта посторонних в отсутствие технического состава, — голос военинженера заметно подрагивал. — По вашему требованию я отослал техников. Мне положено присутствовать неотлучно.

— Ты что, военинженер? Это кто здесь посторонние? Не доверяешь сотрудникам госбезопасности? — на тонких губах капитана, глядящего на собеседника стылыми, непроницаемо чёрными глазами, зазмеилась улыбка.

— Доверяю. Но по инструкции не положено! — военинженер упёрся, чувствуя, как холодеют конечности.

— Да ладно, не ссы! — хмыкнул вдруг энкавэдэшник. — Ну хочешь, поставь часового, пусть караулит моего спеца. С винтовкой.

— Часовой не понимает в технике. Я от машины не уйду!

Чекист смотрел на военинженера, плотно сжав губы и поглаживая пальцами правой руки звёздочки на левой петлице. Ещё в мае была одна, а теперь их — три! Но если он сейчас провалит задание, то лишится не звёзд даже, а вообще петлиц! Это в лучшем случае.

— Ну что ж, вы достойно прошли проверку, товарищ… как вас… Демиденко.

— Диденко!

— Я так и сказал! Уровень бдительности в технической службе высокий! — и капитан госбезопасности своей узкой, почти женской ладонью обозначил вялое поощрительное рукопожатие. — Я должен осмотреть аэроплан изнутри.

*

Разбрызгивая воду, напитавшую густой газон лётного поля, автомобиль командующего подъехал к самолёту. Дождь, что с ночи заливал Киев, усилился. По стёклам ЗИСа бежали настоящие потоки, шум падающей на крышу воды вынуждал пассажиров повышать голос.

— Может, всё-таки отложите вылет, товарищ маршал? — предложил Якир. — Погода ведь нелётная. По метеосводкам, на маршруте сплошь грозы до Калуги.

— Нет, Иона Эммануилович, летим. Товарищ Ежов требует непременного присутствия на сегодняшнем заседании политбюро. И так полдня потеряли в ожидании погоды, хорошо, если в Москве будем засветло.

Бортмеханик поднял трап за Егоровым и задраил дверь. Командир корабля доложил наркому, что намерен обойти грозовой фронт с юго-востока, и, получив добро, отправился в пилотскую кабину. Моторы прибавили оборотов, самолёт покатился на взлётно-посадочную полосу.

Разбежавшись, машина оторвалась от земли. Контуры удаляющегося воздушного судна быстро размыло дождём. Командующий односложно приказал:

— В округ!


Самолёт наркома лёг на курс. Спустя полчаса преодолели полосу сплошной облачности. Внизу просматривалась земля, но из-за сильной турбулентности машину трясло, она то и дело ухала в воздушные ямы.

Несмотря на болтанку, от которой позеленела половина сопровождающих, Александр Ильич охотно перекусил бутербродами с икрой и осетриной. Не побрезговал и ста граммами коньяка. Накопленный в ходе манёвров недосып настойчиво давал о себе знать, и маршал задремал…

— …Товарищ нарком!.. Товарищ маршал!

Егоров поднял взгляд на вбежавшего из приёмной адъютанта:

— Что такое, Алексей?

— Товарищ маршал, к вам НКВД!..

— Пусть ждут. Освобожусь, — маршал глянул на часы, — через десять минут. Тогда пригласишь.

— НКВД не ждёт, когда пригласят! — бритоголовый майор госбезопасности оттолкнул адъютанта и с пистолетом в руке подошёл к столу. — Вы арестованы, гражданин Егоров! Сдайте оружие!

Долговязый черноволосый энкавэдэшник с одной звёздочкой в петлицах бегом пересёк пространство от двери и бесцеремонно сунулся к кобуре на поясе Александра Ильича, но чуть не упал от встречного толчка в грудь.

— Куда руки суёшь, щенок? Смирно! — рявкнул на него маршал и обратился к бритоголовому: — Если не ошибаюсь, Кудрявцев? Потрудитесь объяснить, что за шапито вы тут устроили?

Вместо ответа майор крикнул: «Взять его!». В кабинет вбежали два дюжих сотрудника. Одного из мордоворотов маршал подстрелил, успев выхватить парабеллум, но другой ловко прыгнул вперёд и сбил его с ног. Пистолет отлетел в сторону. Упавшему Егорову мордоворот заломил руки. Рывком поднял на ноги. Бритоголовый майор подошёл вплотную и, глядя в глаза, резко ударил под дых.

— Это лично от меня! — он мотнул головой в сторону лежащего тела. — За убитого сотрудника!

Действительно, отсутствие половины черепа не оставляло сомнений в статусе подстреленного оперативника: он уже пребывал в стране удачных арестов.

— Ибрагимов, очнись! Подбери сопли! — скомандовал майор лейтенанту, побелевшему и застывшему наподобие жены Лота. — Чего очканул?

Егоров посмотрел на чернявого, в широко раскрытых глазах которого застыл ужас пережитой возможности очутиться на месте убитого, и хмыкнул с презрением:

— Ну и контингент у вашей конторы… Если не дуболом, то трус…

— Не обидно, Александр Ильич, что дуболомы и трусы тебя, такого умного и храброго, обломали? Вместе с твоей несокрушимой эр-кэ-кэ-а? — в кабинет вошёл, слегка пошатываясь, предсовнаркома Ежов собственной персоной, в мундире генерального комиссара госбезопасности. — Ладно, признавайся, у тебя выпить есть? Выпьем за упокой души раба божьего Александра.

— Его Александром звали?

— Да хер знает, как его звали, — Ежов равнодушно пнул начищенным сапогом труп. — Я за упокой твоей души выпить желаю. Заблаговременно, так сказать, и с непосредственным виновником торжества. Ты свою роль исполнил от и до, за что спасибо, конечно, но терпеть тебя в живых больше не могу. Опасный ты партнёр! Готовишь против меня заговор, а? Готовишь, сука, готовишь… Знаю я вас, офицерьё недобитое! Гордые вы, сволочи золотопогонные…

— Алексей, налей этому шибздику стакан, — ровным голосом приказал маршал адъютанту. — А лучше два. На трезвую голову он стрелять зассыт!

Ежов поднял парабеллум маршала и, зажмурив почему-то правый глаз, прицелился в лоб.

— А если не зассу?

Маршал выпрямился, одёрнул френч.

— Увидишь, как умирает русский офицер!

Из-за двери донеслось:

— Товарищ нарком!.. Водки нет, только коньяк… Товарищ маршал!


— …Товарищ нарком!.. Товарищ маршал!

Егоров открыл глаза. Рядом с креслом стоял встревоженный штурман. Он доложил:

— Идём на вынужденную недалеко от Орла, товарищ нарком!

Остатки сна улетучились. Маршал с неудовольствием буркнул:

— В чём дело, капитан? Я опоздаю на политбюро из-за посадки!

— В моторах упало давление масла. Правый заклинило, идём на левом, но и он вот-вот встанет! Давление ниже критического.

— Сколько до аэродрома?

— Около пятнадцати минут полётного времени. Бортмеханик опасается, что пятнадцати минут у нас нет, товарищ маршал. Но… это по счислению, ориентиры не наблюдаются, видимость не превышает ста пятидесяти метров. Командир принял решение снижаться и садиться на первое подходящее поле. Однако… — штурман запнулся.

— Что «однако»?

— Рельеф местности, товарищ маршал…

Егоров повернулся к иллюминатору. За стеклом, исчерченным горизонтальными полосами воды, сквозь серую муть виднелась законцовка крыла с красным навигационным огнём. Земля внизу почти не просматривалась.

— Каковы наши шансы, штурман?

— В случае срочной посадки — процентов пятьдесят. Дотянуть до орловского аэродрома шансов нет совсем.

— Действуйте! — решил Егоров.

У них не оказалось ни пяти минут, ни пяти процентов. Левый мотор смолк. Над крылом косо встала лопасть пропеллера. Самолёт быстро терял скорость и высоту над густо изрезанной оврагами местностью.

Подходящая по размерам площадка так и не подвернулась.

__________________________________

*) Военинженер 2-го ранга — специальное воинское звание инженерно-технического состава РККА СССР. Соответствовало званию майора.

**) Воентехник 1-го ранга — специальное воинское звание инженерно-технического состава РККА СССР. Соответствовало званию старшего лейтенанта.