Глава тринадцатая. Всё не так, ребята!

ЛИХОЛЕТЬЕ.Книга третья.
Глава тринадцатая. Всё не так, ребята!

 Сергей сидел в своей редакции и размышлял над заметкой, полученной им от заместителя начальника цеха фитингов Алексея Андреевича Ларичева. Заметку эту он передал ему в неудачное для них обоих время: заместитель куда-то спешил, а Сергей беседовал со слесарями-ремонтниками и наладчиками вертикально-сверлильных станков, приспособленных в цехе для нарезки резьбы в фитингах.
 От добросовестной роботы ремонтников и наладчиков зависела производительность труда и качество работы женщин-нарезчиц резьбы. А без этого цеху невозможно было перевыполнить плановые задания и взятые обязательства. И женщины-работницы очень волновались. Конечно же не только из-за этого: от хорошей наладки станков зависел непосредственно их заработок.
 Перед тем Сергей побеседовал и с ними. Он собирался написать на эту тему большой и серьёзный материал. Такой материал нужен был ему на вторую полосу. Это была, на сегодняшний день, самая наиважнейшая тема, в связи с курсом реформ проводимых новым генсеком Юрием Владимировичем Андроповым.   
 
 Курс был взят им твёрдый и незыблемый, направленный на ускоренное повышение эффективности труда и дальнейшее развитие производства, на совершенствование государственного управления экономикой Советского Союза. Тем более, что новый генсек перед тем руководил Комитетом государственной безопасности, а с этой серьёзной службой шутки были плохи.
 На комбинате к каждому постановлению партии и правительства стали относиться ещё строже и внимательнее, чем до того. Особенно в парткоме. Сергей сейчас размышлял и над тем, как ему интереснее подать материал, чтобы он захватил читателя и не оставил его равнодушным.
 От официальных лозунгов и призывов, звучащих в центральной и областной печати, по телевидению народ уже устал. Принимаемые меры генсеком призваны были привести страну к новому уровню развития, к укреплению ее позиций в мире, к увеличению благосостояние населения, которое, в последние годы правления Брежнева, постепенно снижалось.
 Так писали центральные газеты. И не следовать этому курсу на комбинате было просто нельзя, ибо партком, со всей строгостью подходил к выполнению всех решений обкома и Центрального Комитета.
 Здесь роль газеты просто обязана быть на должной высоте. Это не только Сергей, но и все в редакции должны отлично понимать. Сказав это, Элеонора Кузьминична так строго взглянула на всех присутствующих в редакции, что Жанна Моисеевна постаралась побыстрей ретироваться к печатной машинке в свой "предбанник".
 Вот потому Сергей был сегодня так увлечён разговором с ремонтниками и наладчиками, что он и не заметил, как подошёл к нему с левой стороны заместителя начальника цеха со своей заметкой-бумажкой.
 Только лишь с запозданием, даже несколько смутившись, Сергей поздоровался с ним, бросив мельком и искоса взгляд на бумажку, которую сунул ему в руки Ларичев, быстро пробежал заголовок: "Обращение к совести". 
 Тут же он отметил, что тема-то должна быть интересной, а про что она он разберётся позже, уже в редакции:
 - Спасибо,- поблагодарил он наскоро и тут же сунул рукопись в карман, продолжая беседу. Сергей торопился. Время было обеденного перерыва. Ему не хотелось слишком надолго задерживать рабочих и отрывать от работы. С этим на комбинате было строго: " Рабочее время - работе!" 
 Не желая мешать беседе, Ларичев, чуть-чуть потоптался около него. Постоял рядом с ним, словно прислушиваясь к идущем разговору, видимо, он хотел что-то сказать, но затем передумал и пошёл дальше по своим делам.
 Сергей вопросительно посмотрел ему в след. Но тот не оглянулся. Это его такое поведение заинтересовало тогда Сергея, особенно, вот эта рукопись: "Что в ней?". Она не выходила у него из головы во время всей его беседы с рабочими.
 Заголовок не выходил из его памяти: при чём здесь совесть?  "Видно,- думалось ему,- про воспитательную работу". Ларичев был человеком серьёзным, значит, таков  и этот его материал. Это было Сергею в тему.
 Безусловно, материал важен и нужен газете. Ведь цех по производству фитингов является самым крупным на комбинате, да и в стране тоже. Можно сказать, что и единственным. Вот потому и дисциплина должна быть здесь на высоте. По насыщенности станочным парком, различным оборудованием и всякими крупными машинами-агрегатами был самым современным на комбинате.
 Хотя был он открыт довольно: в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году. Сергею было тогда девять лет. Но он хорошо помнит этот день. Для Крутого Яра и всего металлургического комбината, это был настоящий праздник. Открывались новые рабочие места, звучали названия новых профессий, по сути, к доменному, литейному, цементному производству здесь добавлялось ещё и машиностроительное производство. О чём и писала тогда газета "Калиненец". Сергей её тоже помнит и то как красочно она была оформлена.
 Сегодня в этом цехе работает уже до полутора тысячи человек. И занимает он несколько больших зданий. Так что в составе комбината теперь очень большой коллектив и численность в нём не малая: более пяти тысяч. Обходить это вниманием никак нельзя, в том числе, и с точки зрения сегодняшних реформ.
 Цех фитингов ныне с большим потенциалом. Так, что можно даже и сказать, что это уже и не цех, а самый настоящий завод в заводе по производству фитингов. Пусть и под одной крышей с металлургическим комбинатом. Подобного по численности и энергонасыщенности в стране до сих пор нет. Так, что разговор о совести - тема здесь очень серьёзная, да кстати.
 Беседа, этот разговор по душам с рабочими участка нарезки резьбы, была для Сергея важна ещё тем, что продукция коллектива шла не только во все концы нашей огромной страны, но ещё и за рубеж.
 Нарезка является здесь завершающим этапом в изготовлении этого вида важной продукции. От качества которой и зависело прибыльность этого вида производства. Беседа шла остро, по-деловому, с критическим настроем, с претензией не только к работе самих нарезчиц, стремящихся намного перевыполнять свои плановые задания и побольше заработать.
 Женщины здесь работали сразу на двух станках и это могло привести к снижению качества фитингов, из-за спешки и стремления произвести большего их количества. В результате режущий инструмент быстро снашивался и резьба не соответствовала нормативу. Его требовалось больше и это сказывалось на себестоимости. 
 Потому у работниц были претензии к качеству приобретаемых метчиков, а также к состоянию самих станков. То есть, не только к отделам снабжения и оборудования, но и к самим собственным ремонтным службам цеха.
 В целом же, разговор шёл полезный, хоть и с достаточно жёсткой критикой в адрес служб обеспечения и ремонта. По-рабочему резко, но на какой-то оптимистической волне, с огромным желанием добиться в дальнейшем высоких результатов.
 Это же прослеживалось и высказываниях ремонтников-наладчиков, они желали тоже добиться высоких результатов, от этого зависели их премиальные. Они, в свою очередь, критиковали нарезчиц, призывая бережнее относиться к инструменту и станкам. 
 Сергею нравился их настрой, он него зависели не только показатели цеха, но и ежемесячные премиальные в других цехах тоже, как и тринадцатая зарплата по итогам года. В том числе, и его премиальные. 
 Но вот такой боевой настрой работниц и наладчиков, с которым он собрался написать свою статью, как показалось ему, начинал входить в явный диссонанс с духом и тональностью заметки Ларичева. Про рабочую совесть. Вот, что в ней было написано:
 "Пятого января нынешнего года в красном уголке в цехе фитингов состоялось необычное общее рабочее собрание, на которое были приглашены персонально и в обязательном порядке рабочие, допустившие в прошлом году прогулы по причине опьянения или же нарушившие нормы общественного порядка в быту. То есть, допустившие нарушения  на территории посёлка.
 На это собрание были приглашены также не только сами нарушители, но и их производственные мастера, в подчинении которых они и находятся. Нарушители любители "зелёного змия" не посмели на него не явиться и предстали перед своими товарищами по труду в полной своей "красе".
 И сразу же пошёл на этом собрании жёсткий разговор о том: почему же это прогульщики и пьяницы, когда основная масса рабочих цеха боролась в прошлом году за выполнение и перевыполнение плана второго года пятилетки, в то же время, нанесли непоправимый урон коллективу и производству?
 В чём причина! В отсутствии совести? Коллектив цеха на том собрании был единодушен и непримирим к нарушителям. И очень даже желал понять: куда же она у них подевалась? В прошлом году таких лодырей-прогульщиков в коллективе цеха оказалось немало: тридцать три человека. И сорок один ещё побывали в отделении милиции. Как нарушители общественного порядка.
 Собрание постановило, что такое поведение нарушителей совершенно недопустимо для нашего прославленного трудового коллектива. Если бы у нас не было в цехе таких нарушителей трудового распорядка и дисциплины, общественного порядка, то коллектив мог бы дополнительно произвести ещё восемьдесят тонн фитингов.
 Такое количество весь цех может произвести только в течение двух суток. В денежном же выражении это составило бы свыше шести тысяч рублей. Такие вот получились в цехе потери.
 Разумеется, такое безобразное поведение нарушителей коллектив не может терпеть дальше и оставить это положение без внимания. Покоя нарушителям не будет и без наказания они не останутся. Каждый из них уже получил по "заслугам". 
 По решению собраний, прошедших в бригадах, каждый нарушитель уже лишён не только месячных премий, но и по итогам года тринадцатой зарплаты. Как и всех других льгот положенных работникам этого цеха.
 А их немало. На "похмелье" нарушителям достались тяжкие для них самих и их семей последствия. Они потеряли от ста двадцати до триста пятидесяти рублей каждый. Самые же злостные из них были направлены на излечение в наркологический кабинет, что работает при комбинате. Лечение там даёт положительные результаты. Это проверено на опыте. 
 Если судить по прошлому году, то уже двадцать один человек стали в прошлом году на путь исправления и перестали быть нарушителями. Будем и дальше надеяться, что и нынешние нарушители тоже перестанут, после лечения, злоупотреблять спиртным и не будут прогульщиками и нарушителями общественного порядка.
 На собрании были также при людно заслушаны наиболее "отличившиеся" выпивохи и они слёзно раскаялись в своих "подвигах". Клятвенно заверили коллектив и руководство цеха, что теперь они никогда не допустят подобных нарушений и все будут трудиться честно и добросовестно...".
 Прочитав всё это, Сергей горько усмехнулся и подумал о том, что в нашей жизни что-то у нас не так? Грош цена всем этим их клятвам. Как же это совместить в его забойном материале про массовый энтузиазм, направленный на выполнение директив партии и правительства, где с массовым желанием большинства людей в коллективе комбината, в том числе, и в этом цехе, работать с полной отдачей и качественно, есть такие лодыри, пьяницы и неумехи?
 Призывать к совести и лечить? Или жёстко наказывать?! А как наказывать, если у них нет совершенно совести и им не стыдно смотреть в глаза жёнам и детям! Ведь, страдает, прежде всего семья. Именно, с неё и нужно бороться за советский образ жизни, за воспитание в каждом работнике и работнице чувство ответственности перед своей семьёй, а значит, перед своей страной.
  С одной стороны растёт в стране благосостояние народа, всё делается для человека труда: бесплатное жильё, образование, медицина, всякие там санатории-профилактории, дома отдыха, детские сады, пионерские лагеря.
 И всё это бесплатно или же по символической цене. Приличная зарплата у каждого, конечно, по труду и способностям, соответственно и пенсия. Вот у отца Сергея, Семёна Савельевича, пенсия была сто тридцать два рубля, да он ещё и после пенсии работал.
 Вот и у всех работников комбината тоже, кроме прогульщиков и дебоширов, не только ежемесячные высокие заработки, но ещё по итогам года весьма и весьма весомая тринадцатая зарплата. В автобазе таких тринадцатых зарплат нет. И этим надо дорожить.
 На одну из таких тринадцатых зарплат Сергей, в тысяча девятьсот семьдесят шестом году, ещё будучи токарем ремонтно-механического цеха, купил за тридцать процентов в профкоме путёвку и съездил, с группой металлургов комбината в туристическую поездку во Францию.
 Но это только для тех, кто хорошо работает и ведёт положительный активной образ жизни на производстве и в быту. Сам Сергей в честь 50 комсомола был признан лучшим молодым рабочим комбината и награждён Министерством чёрной металлургии СССР и ЦК профсоюзов металлургической промышленности Значком "Отличник социалистического соревнования чёрной металлургии СССР" и являлся студентом-заочником тульского пединститута, а во вне рабочее время ещё и вожатым-производственником во второй средней школе посёлка. И таких людей на Крутояровском металлургическом комбинате большинство.
 А вот пьянство и прогулы в коллективе предприятия получается, неискоренимы? Несмотря на всякие там собрания-заседания, стенды с нарушителями "Не проходите мимо!", сатиру и карикатуры. И не только в газете комбината, но и на стендах в самом посёлке. 
 Несмотря на всю проводимую, казалось бы, правильную массово-политическую воспитательную работу в цехах, всякие там лекции и беседы, товарищеские суды на комбинате, лишения премий и льгот, даже несмотря на лечения в наркологических кабинетах при предприятиях и в лечебно-трудовых профилакториях. Всё это было как-то не так, как в песне у Высоцкого: "Всё не так, ребята!". И это удручало не только одного Сергея.
 Среди начальства на комбинате ему приходилось иногда слышать и такие речи: "Вот капиталисты таких нарушителей-лодырей сразу же и за ворота. Это и есть самое лучшее "лекарство" от всякого вида лодырей, пьяниц и прогульщиков...". А мы-то, действительно, привыкли нянчиться с пьяницами: "У него же двое детей, а то и трое?".
  Потому-то: "Не пей Вася, подумай о жене и детях! Как будешь ты детей растить?".  Да разве сможет пьяница и дебошир-прогульщик воспитать нормального ребёнка? Никогда! Здоровый вон мужик, молодой и сильный, а мы его всё уговариваем бросить пить. А Вася-то всё это понимает: "Поругают-поругают меня, да и простят!".
 И лишением премий да льгот таких не напугаешь. Наказание, получается, получил не он, а вся его семья. Часто семью пьяницы на предприятии пожалеют, а он отделывается лишь строгим выговором, последним ему "сто первым китайским предупреждением".
 Пообещает он, пообещает не пить , а потом возьмёт, да и напьётся. И опять его простят. Не оставлять же его без работы. У нас в СССР безработицы нет!
  - Где же выход,- размышлял порой над этим Сергей. Неужели это зло и есть наследие капиталистического прошлого и тяжёлой жизни при царизме? Иные утверждают, что это последствие жестокой войны с фашизмом: наркомовские сто грамм!
 Но вот отец Сергея прошёл войну от Москвы до Берлина, два ордена и пять медалей, и после войны награждён медалью за восстановление промышленности центра и юга России. Не прогульщик и не пьяница. Правда, как сам он говорит, что до войны он вообще спиртное в рот не брал и не курил. А на войне привык, в дни получек бывает и выпьет. Но не до такой же степени. И почётных грамот у него кипа. И таких в автобазе тоже большинства. Пьянице за рулём делать нечего.    
 Пришедший на смену Брежневу Андропов начал сразу же крепко закручивать гайки в отношении дисциплины. И это Сергею, казалось, нормальным. Наказания возросли как за нарушения трудовой, так и за нарушение производственной дисциплины, более строго стали наказываться на комбинате за экономические и  производственно-технологические промахи.
 В каждом цехе на стенах появился лозунг. Под самым потолком. Где чёрным по красному написано: "Рабочее время - работе!". Все эти меры и призывы, конечно же, нашли полную поддержку и понимание у большинства работников комбината, расхлябанность и наглость пьянчуг, дебоширов невозможно было уже терпеть. Пьянство и разгильдяйство, действительно, начинали приобретать грандиозные размеры. Однако, и это слабо помогало.
 Размышляя над этим Сергей начинал думать и о том, что это можно отнести и к общей расхлябанности в управлении страной, экономикой, в целом производством. На что были и нацелены первые действия Андропова, но всё это было как-то неэффективно.
 У Сергея появилось даже смутное ощущением надвигающейся беды, чувство того, что-то не так идёт в нашей жизни? Понимание того, что что-то должно обязательно произойти и кардинально изменить в существующем положении вещей. Какой-то перелом в общественном сознании. Но что, именно, он не знал. Но так дальше жить было уже нельзя.
 Сергей видел, что что-то идёт не так в нашей сегодняшней жизни. А что, именно, не только он, но и все вокруг ничего пока не могли понять. Внешне было всё по-прежнему хорошо, да прекрасно. Страна, казалось, была на вершине своего экономического могущества и развития.
 Но начавшаяся борьба с такими недугами, как пьянство и расхлябанность, показалась Сергею слишком грубой и топорной, отдавала какой-то кампанейщиной-бюрократизмом, административно-наказуемыми методами, а не воспитательными. Но одними наказаниями человека не переделать, а уговоры уже не действовали.
  Седьмого августа 1983 года было принято постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «Об укреплении социалистической трудовой дисциплины», предусматривавшее наказания за выпуск брака, прогулы и опоздания на работу, пьянство на рабочем месте. Это Постановление стало наиболее знаковым проявлением «андроповской эры».
 Борьба за ужесточение дисциплины должна была, по мысли Андропова, ударить по таким негативным явлениям как выпуск брака, опоздания на работу и пьянство на рабочем месте.
 После принятия Постановления в ряде городов начались милицейские облавы в кинотеатрах, крупных универмагах и других местах скопления людей, во время которых тотально проверялись документы с целью выявить прогульщиков. 
 Твёрдость проверок была такова, что в некоторые из них попадали прогуливающие уроки школьники, решившие посетить полуденный сеанс кино. Через несколько дней на имя директора школы приходило официальное письмо из силовых органов, докладывавшее о поимке прогульщиков с указанием фамилий.
 Однако, в условиях плановой экономики закручивание гаек приводило лишь к негативной реакции в обществе. Больше всего тем запомнились всем массовые облавы в кинотеатрах, парикмахерских и магазинах во время рабочего дня. 
 Стали применять такие, весьма сомнительные с точки зрения законности, методы, как широкие облавы и проверки документов в популярных московских банях, косметических кабинетах, парикмахерских, в очередях за дефицитными товарами, в пригородных поездах и кинотеатрах.
Особенно карикатурный вид имели все эти облавы, проводимые повсеместно по всей стране, в глазах рабочего класса. Как можно было рабочему бросить станок или доменную печь и уйти в кинотеатр? Это не укладывалось в сознании у простых людей, а пьяницы вообще культурой мало интересовались.
 Однажды, под такую облаву попала и жена одного из знакомых Сергея, работавшая агентом Госстраха. Точнее, чуть-чуть не попала. Поскольку к остановившему её милиционеру-новичку подошёл более старший по возрасту коллега и разъяснил, что такая у неё специфика работы, ходить ходить по домам и искать клиентов.
 Другой раз муж её подружки, работавший машинистом электровоза, вернулся из рейса в дневное время. И тоже был остановлен на подходе к своему дому. Так он, не разобравшись, вспылил и при попытке его задержания оказал сопротивление. М за это ему потом потребовались услуги адвоката, чтобы избавиться от перспективы уголовного преследования.
 Такие вот решительные, можно даже сказать кавалерийские методы борьбы Андропова с пьянством и алкоголизмом, на деле оказались курьёзными и почти анекдотичными в реальности при решении одного из самых ярких его действий по "укреплению дисциплины".
 С одной стороны Андропов принимал решительные меры по укреплению трудовой дисциплины, повышал цены на спиртное, ограничивал время его продажи, повсеместно вводил наркологические кабинеты на предприятиях, применял самые строгие меры наказания за употребления спиртного, а то вдруг выпустил дешёвую водку, прозванную в народе "злодейкой с зелёной наклейкой" и получившей название "андроповка".
 Борясь с западными влияниями на сознание советских людей генсек вдруг разрешил массовый выпуск лицензионных грампластинок популярных западных исполнителей. Тех жанров (рок, диско, синти-поп), которые раньше считались идеологически неприемлемыми.
 По мнению руководства страны такой шаг должен был бы подорвать экономическую базу спекуляции грампластинками и магнитными записями. Много нелепостей и несправедливостей было в этой кампании против пьянства и морального разложения общества и потому, как чувствовалось это Сергею, социальное напряжение и недовольство народа возрастало. В том числе, и в Крутом Яру.
 Эти действия, принимаемые на самом верху, не пришлись по душе народу. А иные начали называть эти меры просто "драконовскими" и говорить про то, что возвращаются "сталинские" времена.
 А это, после хрущёвской "оттепели", да его "демократизации общества", после критики "сталинизма" на двадцатом съезде партии и публикаций в печати такой художественно литературы, как опубликованный в шестьдесят втором году рассказ Солженицына «Один день Ивана Денисовича", в шестьдесят четвёртом сборника рассказов Варлама Шаламова "Колымские рассказы, не очень по доброму воспринималось в общественном сознании.
 Порой Сергею казалось, что эта вся кампания против пьянства и алкоголизма замышлялась и была развёрнута какими-то враждебными силами для провоцирования нездоровой ситуации в стране, чтобы вызвать недовольство народа. Так что вот эта заметка Ларичева из цеха фитингов, с призывом к рабочей совести, шла от его души и сердца, выстраданная им являлась криком души, который нельзя было не услышать. 
 Несомненно, она была сегодня очень нужна для настоящей борьбы со зелёным змием, не официально-пропагандистской, показной и бюрократической, а настоящим и практическим оружием укреплением трудовой дисциплины на комбинате. Она имела сегодня первостепенное значение.   
 Сергей решил, что она вполне и совместима с его материалом о желании рабочих цеха фитингов добиться высоких результатов в труде. Ведь соревнование и есть тот главный сознательный путь к укреплению трудовой дисциплины и повышению эффективности производства.
 Нужно использовать в борьбе за оздоровление общества всё формы воспитательного воздействия, в том числе, прессу, как и здоровый энтузиазм масс в трудовом соревновании. Повышение производительности труда никак не идёт вразрез с воспитательной работой в самых низах общества, в любом самом маленьком коллективе, и прежде всего, по укреплению трудовой дисциплины. Так что небольшая группа нарушителей ни в коем случае не должна бросать тень на столь заслуженный и многочисленный коллектив цех фитингов в полторы тысячи человек. И на весь коллектив комбината.
 "Но нарушители и прогульщики,- размышлял Сергей,- имеются не только в этом коллективе, но и в других цехах комбината". Что же делать? Есть ли в таком  случае какой-либо универсальный способ перевоспитания нарушителей в больших коллективах, кроме воспитательного воздействия?
 К сожалению, нет. Даже сверх жёсткость наказания тут не помогает. Даже облавы в общественных местах в рабочее время. Правда, пьяницы и прогульщики комбината не ходят во время своих прогулов и запоев в кинотеатры и театры, библиотеки, они чаще всего оказываются в вытрезвителе.
 Так что облавы на них устраивать не надо. Они в них не попадают. На них приходят бумаги на комбинат из милиции и вытрезвителей с целью воспитания и перевоспитания по месту работы. Так что же с ними делать, как воспитывать?! Разить калёным железом критики и сатиры, едкой строкой стиха, карикатурой в газете? "Вот это вполне может и помочь",- с надеждой подумал Сергей,- вот это нужно попробовать!". 
 Неужели это и есть самое универсальное средство пробуждения в них чувства ответственности, совести и стыда? Конечно, да! Большой в этом мастер и специалист Матвей Николаевич Маленчев.
 У него в этом большой опыт с послевоенных времён, когда он, почти ослепший после контузии, работал воспитателем в рабочем общежитии комбината и потом замом секретаря парткома по идеологии. И всё это время сотрудничал с газетой комбината. 
 Надо ему и предложить вот такую идею выпустить сатирическую страницу в "Калининце", пройтись по всем цехам, анализируя итоги года по трудовой дисциплине. После ухода на пенсию Матвей Николаевич числился корреспондентом радио.
 Но большей частью рабочей недели продолжал помогать парткому в парткабинете, да и в редакции газеты он тоже ежедневно бывать не забывал. Его заметки отличались острой и сатирой, были едки и смешны.
 Карикатуры придумывались им же, а исполнялись для газеты кем-то из бригады художников комбината. Чаще всего, Николаем Петровичем Парцевым. Его отзывчивость и быстрота рисования карикатур нравилась Сергею. Редакция не имела от него отказа.               
 Не успел Сергей так подумать, как открылась дверь и в редакцию вошла Элеонора Кузьминична, вместе с Маленчевым. Они и здесь продолжали свой начатый ранее разговор:
 - Вот это документ я считаю на сегодняшний день не только самым важным для работников комбината, но и для всех крутояровцев. Этот документ имеет не только мобилизующее значение,- говорил, волнуясь, Маленчев,- поздоровавшись на ходу за руку с Сергеем,- но ещё он имеет и воспитательное значение, с точки зрения современных задач, поставленных партией и правительством перед советским народом. Для повышения эффективности работы во всех сферах нашей жизни.
- Я совершенно с вами согласна, Матвей Николаевич. Отдайте этот материал Сергею. Пусть он откроет им первую свою полосу. Документ, действительно, сейчас очень важен. Сергей Семёнович, а ты свой материал уже подготовил о нарезчицах резьбы?
 - Постараюсь быстрее закончить. А про какой это документ вы ведёте речь?
 - Дополнительные обязательства коллектива доменного цеха,- сказал Матвей Николаевич и положил ему на стол отпечатанные на машинке листы плотной белой бумаги. Сергей заинтересованно взглянул на них:
 "Стремясь ответить делом на решения ноябрьского Пленума ЦК КПСС и инициативу передовых предприятий города Москвы об укреплении дисциплины и организованности,  коллектив доменного цеха берёт на себя следующие дополнительные обязательства:
 Первое. За счёт улучшения технологической дисциплины снизить на один процент, против принятых обязательств количество ферромарганца с кремнием свыше двух процентов, что позволит получить прибыль семнадцать тысяч рублей; увеличить на пять  процентов, против заданного, выплавку литейного чугуна первой и второй категории, что позволит получить прибыль в четырнадцать и пять десятых тысяч рублей.
 Второе. За счёт повышения личной ответственности каждого за порученный участок работы сэкономить в течение года железных и марганцевых руд - тысячу пятьсот тонн, флюсов - две тысячи тонн, металлодобавок - восемьсот тонн, пара - тысячу четыреста двадцать восем Гкал, электроэнергии - двести двадцать четыре и пять десятых тыс. кВт. часов.
 Третье. Работать по принципу: "Сдай агрегат в лучшем состоянии, чем принял сам".
 Четвёртое. Строго соблюдать моральный Кодекс строителя коммунизма и нравственные принципы жителя города-героя Тула.
 Пятое. В полной мере использовать комплекс профилактической работы и меры общественного воздействия к нарушителям социалистической дисциплины труда.
 Дополнительные обязательства подписали: П.Делавакин, начальник доменного цеха, секретарь партбюро Н.Козин, предцехкома профсоюза С.Томин, секретарь комсомольской организации Плавский. 20 января 1983 года". 
 "Ну, тут уже без парткома и самого Матвея Николаевича, конечно же, не обошлось,- подумалось Сергею,- но обязательства-то, весьма, немалые, доменщики люди серьёзные, так что с кондачка они свои обязательства принимать не будут...". Тем более, под контролем парткома, профкома, всех производственных и технико-экономических служб комбината.
 И Сергей отложил эти обязательства в папку с надписью "В номер". Матвей Николаевич продолжал делится своими мыслями:
 - Желательно бы, чтобы к этим обязательствам присовокупить рассказ о какой-нибудь печной бригаде, соревнующейся по лицевым счетам экономии. Нужно поговорить об этом с начальником доменного цеха и пусть он сам назовёт лучшую из них. Показать нужно, как она сейчас работает...
 - Так это же опять к Сергею Семёновичу. Для него доменный цех дом родной...
 - Не только доменный,- улыбнулся Маленчев, поправляя со лба спавшие густые чёрные волосы и подмигнув Сергею,- сделаешь?
 - Постараюсь,- ответил скромно Сергей,- а у меня к вам есть встречное предложение, выпускать страницу под общим названием: "Сатирическим пером!". С карикатурами, стихотворными подписями, фельетонами, а может даже и баснями. притчами. Как это вы умеете. Народ у нас талантливый, на язык бойкий. И возглавит эту сатирическую бригаду  Матвей Николаевич. Вам это не впервые. Так ведь?
 Матвей Николаевич почесал затылок:
 - А ведь идейка-то неплохая. Молодец! Давай-ка, с твоей помощью.
 - Согласен!- приподнялся из-за стола Сергей,- предлагаю также установить еженедельную связь с начальником милиции Косиным. А информацию с Совета директоров из поселкового Совета делать расширенной и постоянной.
 - А кто тебе это мешает делать? - удивлённо спросила Элеонора Кузьминична,- тебе и карты в руки, как педагогу по образованию.
 - Приму во внимание. Каждый четверг я с утра в поселковом Совете. Это для отдела организации труда и управления. Чтобы меня не искали.
 - Не волнуйся,- произнесла как-то очень медленно редакторша и добавила,- главное, что у нас будет теперь еженедельно свежий оперативный материал из общественной жизни посёлка.
 - Так он из без того есть. Я постоянно там бываю.
Сергей сел за свой стол. Матвей Николаевич разрядил обстановку:
 - В субботу вечером в Доме культуры состоится общее собрание жителей посёлка. Это встреча с Литвиновым, не только как с директором нашего комбината, но и как с членом тульского горкома, который и расскажет о работе горкома после двадцать пятой партийной конференции. Надеюсь, что к нему будет немало вопросов и предложений от жителей Крутого Яра. Да и к руководителям области и города. Может быть, Елена Александровна сделает такой репортаж-зарисовку с этого мероприятия?- обратился он к Бутиновой.
 - Ну что же, почему бы и нет? - поддержала его Элеонора Кузьминична,- прекрасное предложение. Лена, сходишь?
 Бутинова согласно кивнула головой:
 - Хорошо.
 - Ну вот и все мои новости, если буду срочно нужен, то я буду в парткабинете. Там сегодня встреча с руководителями школ коммунистического труда. Будет завтра материал от меня с этой встречи.
 И он вышел из редакции. Как только за ним закрылась дверь из своего "предбанника" в большую комнату редакции вошла Жанна Моисеевна:
 - А вы знаете, что Ивана Ивановича Блинкина начальника первого отдела увольняют?
 - Неужели! За что? Не может быть!
 Приподнял голову и Сергей от своей писанины. С Иваном Ивановичем он был очень дружен. Полковник в отставке, ветеран войны, он пользовался на комбинате славой умнейшего и честнейшего человека. Лекции и выступления которого были всегда интереснейшими, на всех воинских праздниках в Крутом Яру он бывал в Президиуме и его выступления были здесь тоже просто необходимы. Это был пример дисциплины и организованности.
 - Говорят, что его подставили. Вы же знаете, что он совсем непьющий. А тут с кем-то он выпил в своём отделе, куда и не всем позволительно входить. Может, ещё где-то он выпил? Вот те, кто его угостил в обеденный перерыв на него и "стукнули". Позвонили ему в дверь, он открыл, а от него винный запах исходит. И ему тут же сказали, чтобы он уволился. Вот он и уехал в Тулу к себе домой.
 - Вот это, да-а!- протянула Элеонора Кузьминична,- вот никогда бы на кого не подумала. Кто же теперь будет вместо него?               
 - Пока никто не знает.
 Сергею стало нехорошо: " Эх, ребята, всё не так, всё не так, ребята!".
И продолжил через силу писать. Ему ещё предстояла работа по оформлению газеты.
А.Бочаров.
2020.