Лучик света

                ЛУЧИК СВЕТА (притча)
     В одном глухом и забытом людьми месте на самом краю оврага стояли два домика. В них и поселились  сами по себе,  или по какому-то особому случаю два человека. Этот край земли обдувался всеми ветрами, засыпался снежными бурями и представлял,  казалось, малопригодное место для обитания.  Домишки, тоже были неказистые, маленькие, с печками без трубы, иначе говоря, топились по-черному. Крохотные оконца в них были закопченными от постоянного дыма и копоти, и понятно, что внутри было темно и неуютно. С некоторых пор, проходя мимо дома своего соседа, один из постояльцев этого края  заметил, что его собрат что-то «мурлычит» у себя в доме, то ли поет, то ли плачет. Однажды, под вечер он все же решился зайти. Ожидаемый им  мрак, таковым там не оказался. В домике было  тепло, и прозрачный сумерек позволял видеть все в нем находящееся, вместе с хозяином, который, теперь было ясно, напевал веселую песенку.   - «Скажи, сосед, как это ты удосужился впустить в дом уличный свет, у меня темень такая, что ходить могу только на ощупь и постоянно спотыкаюсь?», - обратился гость к хозяину. - «Естественно как, - ответствовал последний, - окошко протираю». - «Но как, как можно протирать окно, когда дым постоянно на него садится?, - ещё более поражаясь, воскликнул пришедший, -  да и с водой сам знаешь, какие у нас проблемы!?». Как бы удивляясь, удивлению гостя, хозяин ответил: « Так ведь дым, когда только начинает идти, глаза разъедает, слезы текут, а я платочек подставлю, а потом тем платком и протираю, раз за разом. А там, знаешь, светлый луч уже  ждет, чтобы войти сюда. Вот и светло». Загрустил сосед, услышав объяснение сотоварища по проживанию и, низко опустив голову, произнес: « Так ведь у меня уже глаза к дыму привыкли, слез нет».  - «Даже и не знаю, чем тебе помочь, дружище», - посочувствовал хозяин.    - «А ты, не сможешь, завтра ко мне зайти, когда я печь начну разжигать, я тебе и платочек дам?»    Счастливый обладатель слез немного подумал – оно, конечно, не с руки ему дважды плакать, но что делать, помочь бедняге  надо и кивнул головой. На следующее утро,  мокрым от соседских слез платочком,  хозяин закопченного домика  тщательно тер свое черное оконце, пытаясь оттереть в нем, хоть маленький уголочек.  И вот его труды увенчались успехом. То ли он сам очень уж старался, то ли соседский платочек долго не просыхал, но вдруг яркий  свет ворвался в комнату  из уголка окошка. Сразу все посветлело внутри дома, стали видны завалы каких-то вещей, но и проходы между ними.  От неожиданной радости слезы сами брызнули из недавно еще бесчувственных  глаз. Теперь уже знакомое «мурлыкание»,  доносилось из обоих домиков.
          Много ли мало прошло время, сказать трудно. Но вот все тише стало радостное «мурлыкание»  в первом домишке, все реже. И, проходя однажды мимо окон соседа, второй постоялец этого края вдруг увидел, что они плотно закрыты шторами. Прошел день, два, неделя, месяц… Забеспокоился сосед, помня какую неоценимую услугу оказал ему владелец дымных слез и решился зайти к нему. Мрак густой и беспросветный встретил его в доме. На голос вошедшего, откуда-то с угла донесся тяжкий стон. - «Что с тобой, брат мой, и почему у тебя здесь такая темень, что  и тебя не видно», - спросил обладатель слез благодарных. И ставшую уже звенящей тишину, вдруг прервали чьи-то рыдания. - «О, мой брат, - заговорил сквозь всхлипывания хозяин дома, - я растратил все свои силы на дело, которое так и не удалось мне закончить. Я перепробовал все, что бы решить его и не решил, вот теперь лежу в изнеможении и отчаянии».  -  «Говори ясней, брат, я не понимаю тебя, да и не вижу, давай же, я сейчас открою шторы». В ответ раздался настоящий вопль: «Нет, не открывай, я все тебе сейчас расскажу». Недолгое молчание, наконец, было прервано и пришедший гость, присев прямо у двери на что-то, напоминавшее скамейку, услышал грустную историю своего соседа. - « Ты же знаешь, брат, как я следил за своим домом, оберегая его от тьмы. Как я радовался солнечному лучу, такому светлому и теплому. Но вот однажды, я обратил внимание на этот луч и увидел, что в свете его кружится мириада каких-то пылинок. Их было так много, и они были такими маленькими, что я не знал, как  избавить от них проникший ко мне  луч. Я испугался, что он перестанет заглядывать ко мне из-за этих пылинок. С утра до вечера я ловил этот мелкий мусор, но его меньше не становилось. Наконец, я понял, что не могу его выловить, и впал в тяжкое уныние. Я никогда не был неряхой и не хотел им остаться в глазах лучика, вот и закрыл окна, что бы, он не видел это безобразие и мое бессилие.  А без света, сам знаешь, стали меня одолевать всякие болезни. Если бы не ты, так и лежать мне здесь в темени до конца дней моих».  - «Но почему ты не хочешь, что бы я сейчас открыл окно»? – недоумевал вошедший. Повисшее в воздухе молчание убедительнее слов говорило, что, вопрошаемый, колебался в своем ответе. Наконец он произнес:  «Прости, брат, зачем и тебе показывать мой сор, что ты тогда обо мне подумаешь»?! Услышав объяснение больного, его сотоварищ весело рассмеялся и на ощупь, но решительно пошел в сторону окна. И вот яркий луч  брызнул в мрачное, еще минуту назад, жилище, озарив его светом. Несчастный страдалец, лежавший на своем одре, зажмурил глаза. Подставив под луч свое заросшее щетиной лицо, и греясь в его лучах, он радостно заплакал. А его сосед, помогая больному подняться, понимающе пояснил: «Э, брат, да ведь и у меня такая же история, только без твоего продолжения. И я увидел однажды множество летающей пыли  и тоже забеспокоился, стал ловить ее. Но поняв, что не могу с ней справиться, теперь каждый раз прошу у лучика прощения, за то, что держу его в такой пыли. А сам стал жить аккуратней, да почаще  протирать где-то осевшую пыль. Так вот и живу, радуясь, что лучик не оставляет меня и светит, и согревает». С этих пор  окошки обоих домиков снова были гостеприимно открыты навстречу Свету.