из давнего времени... вспомнилось...

---
Опустошённый и растерянный я сидел на полу перед кофемолкой,
которую разобрал починить, но теперь тупо смотрел и думал:
это я, бывший «мастер золотые руки», получивший такое звание
официально в нашем генеральном объединении, теперь не могу
справиться с элементарной жужжалкой! В 5-летнем возрасте с
молочным сепаратором справлялся, а тут... И по лицу потекли
слёзы…

Я поднялся, меня мутило, я надел бушлат, будто мне было
холодно, сел в узкий, как пенал, простенок, свернулся в
позу эмбриона… Я уже устал удивляться тому, что со мной
происходит, причём я при всей своей способности владеть
словом не мог ничего объяснить.

Мне захотелось заснуть, забыться, уйти на время или навсегда.
Отдохнуть или не возвращаться. Я устал быть постоянно
подвешенным и в тоже время раздавленным. Как подвешенная
раздавленная муха…

За окном шумел тополь. Я любил стоять у окна с сигаретой и
подолгу смотреть на его листву, которую выворачивал ветер.
Мне становилось легче, когда наступала непогода, ветер, ливень,
а особенно гроза. «Вот идёт твоё небо! – сказала как-то одна
эзотеричка в Накаплово, у Геннадия Ивановича, куда я приехал
собирать свидетельства о прилетавшем НЛО,  опрашивая местных
жителей.  Сам я ни в какие НЛО не верил, как в чертей белой
горячки, но меня интересовали люди, которые рассказывали это
на полном серьёзе.

Геннадия Ивановича только что выписали из хосписа, хотя оттуда,
как я понимаю, никого не выписывают – там безнадёжные онкологические
больные.  Но после того, как я привёз ему чёрный тюльпан и руну,
выжженную на толстой заматеревшей бересте, привезённой из
сибирской тайги, куда я ездил к могиле отца, - Геннадий Иванович
сначала хмыкнул, сказал: не верю я во всю эту херню. Потом сунул
руну в карман, сказал: а, ладно, пусть. А чёрный тюльпан, тоже
хмыкнув, поставил в гранённый стакан.

И вскоре его выписали. Я ничего не понял. Сказали: ремиссия.
Теперь он властно поглядывал на окружающих, молчал, покуривал,
ходил на рыбалку, ловил много, объедались потом жареной рыбой. 
А вечерами играли в карты, садясь все вчетвером – два мужчины
и две женщины. 

И как-то в один вечер его супруга, Юлия Павловна, наклонилась
мне к уху (я сначала подумал, что она хочет заглянуть в мои
карты), вполголоса процедила: а мой-то сегодня пошустрил, ох,
пошустрил, не ожидала от него такой прыти ночной в 76 лет.
И заулыбалась, почти как Джоконда, довольная своей тайной,
доверенной только мне. Не удержалась, чтобы не похвастаться.
 
А теперь я сидел в бушлате и не знал, зачем мне эта жизнь,
где её радости. «Когда же придёт этот спасительный сон?» -
подумал я тоскливо. Солнце так медленно опускается за
высотные дома.  Как же всё надоело...

---

(Это ассоциация-экспромт на один из фрагментов книги Алисы 
Поникаровской - "По дороге в Рай" - где идёт рассказ об
опустошённой в какой-то момент Рите, героине этого романа.)