Дракон. Начало

Иллюстрация -- Kandinsky 2.1

1

Обычный допрос с обычным пристрастием. Кто собирал ваш багаж? Когда? Есть ли у вас пистолеты? Револьверы? Взрывчатка? Наркотики? Отвечайте как на духу! Кто он? Из какой разведки? Кто этот агент "Мэджик Интеллидженс"? Откуда он взялся? Какая у него легенда? Что он должен делать на борту? Где будет расположен маяк? Он хочет лететь в Южную Америку? Или в Европу?
-- Не знаю. Что за бред!
-- Хорошо, садитесь, я записываю.
И вам задают новые вопросы. Вы же не можете просто так сказать, что не помните, как летели на "боинге-747", это во-первых. А во вторых, такие вопросы просто невоможны, потому что на память никто не жаловался. У вас своя должна быть база данных, ну там распечатки разговоров по ip-камере, квитанции на продукты и все такое прочее. Можете показать? Попробуйте, было бы интересно взглянуть на копию плана корабля, где вы были бы нарисованы, пристегнуты и так далее, и тому подобное. Чтобы выяснить, кто и почему это сделал. Да, но тут уже ничего нельзя сделать, агент сам отвечает за свое барахло. Так он платит, если по совести. Как? Да вам с такой фамилией не ездить в Америку! Здесь все одно, что в Англии. Может, вы Эскобар?
-- Да как вам такое в голову пришло! Нет.
-- Где вы проживаете? В России или Израиле? Документы? Деньги? Патенты? Трудовая книжка? Медкнижки? Страховки? Телефоны, факсы, интернет? У кого? Что известно о тех, кто уже подвергался обыскам? Могу ли я знать тех, с кем вы говорили? Или не знаете?
-- Почему вы считаете себя вправе проводить обыск? Кто дал вам такое право? Вы понимаете, что вы не имеете права так себя вести? Кем вы работаете? Сколько у меня времени? Вас оповестили? Где ордер? Под протокол? Повестка? Уголовный кодекс? Конституция? Штамп "Конфисковано"? Свиток Торы? Копия Обетования? Государственный герб? Договор с Моисеем?
-- Это не по теме.
-- Я была в бангкокской службе… Вас интересует, говорила ли я с президентом? Я говорила, он обещал прийти на ужин, но не пришел. Потом телефон перестал отвечать.
Думаю, что все мои переживания остались за кадром -- во время короткой беседы я не проронила ни слезинки, только пробормотала несколько слов... Однако я знала, в чем дело. Последствия операции развивались не так, как в моем сне.
-- Вам надо расписаться в том, в чем вы расписываетесь.
Теперь уже не я проходила процедуры, а мой глаз постепенно сползал вниз и становился похож на медный бубенчик. Мышцы глаза, которые по природе своей очень гибкие, постепенно ослабевали и становились дряблыми и бесчувственными. Если честно, то я даже не представляла, какое это может быть неудобство.
-- Вам еще раз надо расписаться в том, в чем вы расписываетесь. Все риски с вашей стороны мы берем на себя. Хотите желтые капсулы со скидкой? Это для естественного оттока жидкости из глаза. Нас интересует ваша подпись и все детали операции. Только коротко и по существу.
-- Да. Можно посмотреть? Вот мои документы. Паспорт, трудовая книжка, справка о кодировании… Что-нибудь еще? Ну, вот, еще ксерокопии моих прав и доверенностей.
-- Я вам верю, счастливого пути! Израиль может распасться на Израиль и Иудею, как тогда, как вы считаете? Вас не смутят три капсулы с цианитом по цене двух?


2

-- "Кубанской молочницы" нету, -- сказала продавщица.
-- Слава богу, -- отреагировала я, -- тогда дайте мне "Хреновину". Спасибо. Да... Это "Хреновина" такая? Цена не имеет значения. Видите ли, моя подруга недавно родила ребеночка, а денег совсем нет. Так я ей подарю...
В общем, это заняло не больше пяти минут. А через час или два после этого я уже принимала душ в своей квартире. Последние события застали меня врасплох. Но в целом день был хороший. О делах я решила ничего не рассказывать мужу -- он такой рассеянный, что не поймешь, чего от него ждать. Не то что другие.
Так, чепуха... Я давно знала, что мы с мужем люди разные. Но не думала, что настолько. И вот результат. Как обидно... Но с другой стороны, меня ведь никто за язык не тянул. Сама, дура, всё рассказала. Надо будет с мужем серьезно поговорить о необходимости разнообразия в семейной жизни. Хотя, с другой стороны, он так осторожен в отношениях с женщинами. И потом, "с кем не бывает..." М-да. И куда только эти петушки-юнцы смотрят? Ведь ясно, что таких, как я, уже не делают. Ну и пусть. Мне больше нравятся солидные мужчины.
И потом, почему бы не пожить красиво, раз деньги позволяют? Время еще есть. Он, кстати, почти все время проводит в этой своей мастерской. Поди, с натурщицей опять. Когда пропадает -- весь дом на меня переворачивается... Ну да ладно. Я тоже могу туда наведываться. Вот как они зайдут в свой садик, так я и постучусь. Главное, чтобы муж раньше времени ничего не заподозрил.
Я завернулась в халат и легла на свой продавленный диванчик, где сиживала за чашкой кофе так давно, с незамужних времен. Все проблемы ушли, и осталось только нежное тепло и покой. Ну что же, поспать хотя бы пару часов. Но спать не хотелось. Голова была пустой, как в те дни, когда в ней еще не появилась идея устраивать личную жизнь в Интернете.
Раньше это мне и в голову не приходило, зато теперь совершенно ясно, кто ответствен за ту пустоту, которая появилась в жизни. Конечно, муж, больше некому. Как он закрутил меня тогда, в Париже, а я и не заметила, дурочка... Нет, муж сейчас не в силе. Не хватало еще из-за него губить свою молодую жизнь, когда впереди такая большая карьера. Теперь все будет как следует. Еще года два... Или три? В крайнем случае, пять.
Я представила себя в офисе с резными деревянными панелями и растениями в горшках, которых никогда не видела. Неплохо -- пять лет в Париже и половина жизни в Москве. И никакого мужа. Неплохо, неплохо. Особенно если учесть, что Париж я уже видела, а все остальное -- нет. Если честно, перспектива была не самой радужной, но соблазнительна. Может быть, попробовать еще раз? Вообще-то уже можно, подумала я и открыла на ноутбуке свой почтовый ящик.
Там было два письма -- одно от смутно знакомой женщины, другое -- от Пауля Нюканена. О, опять о настоящей любви... За кинозвезду ее принимают, что ли? Или просто молоденькая такая? Надо будет объясниться с Паулем... Хотя... Отложим. Посмотрим лучше письмо от любовницы мужа. Знакомое имя. Александра Воронель... Все равно Нюканен на нее не тянет. Интересно, что эта ворона пишет? Наверно, опять какую-нибудь ерунду.
Я открыла письмо и прочитала: "В моей жизни больше не существует столь желанных вещей, как ваш убеленный сединами пылкий красавец. Мне самой жалко себя. Я все реже слышу его голос. А если слышу, то лишь затем, чтобы услышать его оскорбления. Они становятся все длиннее и злее. Когда-то вы говорили мне, что его глаза подобны драгоценным камням. Что ж, эти слова нашли подтверждение..." Ну и все такое прочее. Пожалуй, читать все-таки не стоит. Да и не до писем сейчас.


3

Когда что-то не клеится, главное -- не паниковать. Но какую шутку могут сыграть сейчас небеса? Остается одно -- взять всё в свои руки. Решив действовать, я вышла из машины и остановилась в густой тени. Поблизости не было ни души. Я набрала полную грудь воздуха и постаралась успокоиться, чтобы не дать волю тому состоянию, в котором я пребывала. Мне это удалось, и я уже совсем успокоилась, когда за моей спиной зашевелились кусты. Я выхватила револьвер и быстро повернулась, внимательно вглядываясь в темноту. Кусты раздвинулись и на меня глянуло знакомое лицо. Где мы встречались? Вроде бы на первых курсах, хотя не помню. Это был, кажется, мой преподаватель по стрельбе. Он оказался на этот раз в парке с ружьем. И вот он стоит передо мной. В одних трусах. В руке -- двустволка. Я щелкнула курком. Это помогло мне справиться с собой.
-- Что случилось? -- спросил он.
-- Кто вы?
-- Если не ошибаюсь, ты сама знаешь.
Он приподнял ружье. Я почувствовала, что если сейчас не смогу выстрелить, мне конец. В этот момент до меня долетел его шепот: " Постой, Мартышка... Я тебя не обижу". Мне на плечо легла чья-то рука. Я повернулась. Пожилой мужчина стоял так близко, что я уткнулась в его широкую волосатую грудь. Мне стало страшно. Я выронила револьвер и спрятала руки под плащ. Он как бы по инерции протянул руку к моему лицу и замер. Я почувствовала его горячее дыхание. Я поняла, что он сейчас коснется меня, и попыталась увернуться. Я не знала, что лучше -- ударить его ногой в пах или укусить. Но в этот момент он вдруг вздрогнул и опустил свою руку. Я быстро подняла револьвер и навела на него. Он зажмурился. На его лице появилась такая знакомая мне гримаса. Казалось, он вот-вот заплачет. Тогда я направила револьвер ему в грудь. Мой палец немного задержал спуск.
-- Ну? -- спросила я. -- Что теперь делать?
Он поднял на меня глаза. В них стояли слезы. Но тут случилось неожиданное. За его спиной из темноты вылетела длинная тень. Блестнул клык -- и его голова странно дернулась, словно от сильного удара. Он повалился на землю. В воздухе раздался свист рассекаемого воздуха, и на его месте остался лежать пустой мундир с погончиками полковника.
Стоявший сзади меня человек с двустволкой в руках поднял оружие и разрядил прямо у меня над головой. Я потеряла сознание. Когда я открыла глаза, клыкастой твари уже не было. Рядом со мной на траве неподвижно лежал мундир полковника. Еще несколько секунд брюки дергались в предсмертных судорогах, а потом все затихло. Из трех пуль, прошедших сквозь ткань, две попали в живой мундир и одна в труп. Я, пошатываясь, пошла прочь. Проходя мимо покойника, я заметила на его груди эмблему. Это была пантера, пожирающая собственный хвост. Видимо, когда-то давно полковник был очень красивым человеком. В его угасших глазах навсегда застыло горе. Но я их не видела. Сейчас передо мной был просто один из миллиона мертвецов. Вернее, один из его мертвых мундиров.
Инструктор по стрельбе подошел, взял мертвеца за ноги и потащил его к кустам. Потом он несколько раз ударил его тяжелым прикладом в живот, бросил труп на землю и достал из кармана трусов, которые оказались шортами, пилочку для ногтей.
-- Что происходит? -- в отчаянии спросила я. -- Откуда у меня этот револьвер?
-- Ты ничего не понимаешь? -- спросил он.
-- Я всё понимаю, -- самоуверенно заявила я. -- Я ехала на встречу с любовницей мужа, Александрой Воронель.
-- Откуда?
-- Из Тель-Авива, есстес... -- осеклась я.
Он сочувственно поглядел на меня, потом на мундир под ногами и сказал:
-- Ничего особенного: просто миры склеились. Я получил информацию, что в парке у моего дома дракон нападет на полковника... Я давно за ним охочусь. Как ты здесь оказалась, понятия не имею. Видимо, тебя занесло из какой-то другой реальности.
-- Этот дракон вам еще нужен? -- с некоторой иронией спросила я. -- Есть идея, как доставить его назад в эту реальность? Я могу помочь? Только мне надо будет заранее позвонить в полицию. Все зомбаки боятся моего телефона. Они даже крокодилов не очень любят. А тут целый дракон! Его совсем недавно видели в трех метрах от моего дома, так его местные псы покусали. Пришлось даже спускать на него двух алкашей. Но они отказались возвращаться назад. В общем, обычная история...
-- Это хорошо, что ты шутишь. Значит, твой револьвер не заряжен? Возвращайся к своей машине... и поезжай... -- он помедлил. -- Домой.
-- Но сперва мне нужны доказательства, -- уперлась я.
-- Доказательства чего? -- удивился он.
-- Существования драконов... и миров, черт возьми! И того, что я доеду до своего дома!!! -- заорала я. -- Ведь до него еще не поздно доехать, верно? А я должна, я просто обязана доползти! Такая у меня работа, блин!
Теперь уже я была зла. Дракон виноват? Охотник хренов! Вот тебе -- и я показала ему язык. Потом я, наконец, успокоилась и сказала:
-- Уйдите. Мне надо побыть одной. Слышите, уйдите!
Некоторое время он размышлял, видимо, ища слова. Потом махнул рукой и вышел из моего поля зрения. Я осталась наедине со своими мыслями. Радуясь тишине, тишине и тишине.