Мемуары отпетой девственницы - глава 17

Оказалось, что из вчерашней баклажки мы выпили всего по одному стакану. Так что наш завтрак «на троих» прошел по известному сценарию. Вначале выпили-закусили, поупражнялись в остроумии, затем началась культурная программа. Мы заказывали – Татьяна исполняла.

 На её вопрос, какое классическое произведение Юрику нравится больше всего, он ответил: «Полонез Огинского» (кто бы сомневался, - подумала я). Обычно, так отвечают все, чьи познания о классической музыке начинаются и заканчиваются этим, набившим оскомину, полонезом. Но Татьяна и бровью не повела. Наоборот, её лицо изобразило неподдельное восхищение изысканным и оригинальным вкусом моего простодушного кузена. Таня играла, немного запрокинув голову и,  прикрыв глаза. Лицо её было одухотворенным и даже прекрасным.
Закончив играть,  Татьяна встала и разлила по стаканам остатки вина.

- Я так понимаю, что с культурной программой у вас напряжёнка. Не пойдете же вы в музей или оперный театр. Ну так вот. У меня появилась идея!

- Юра, не найдется ли у тебя лишнего рубля на такси, а то долго добираться, да еще на двух троллейбусах

- Ноу проблэмс, - Юрик решил щегольнуть прекрасным знанием английского языка. А я подумала: наверное, опять по ночам баржи разгружал, вот и чувствует себя сейчас Рокфеллером.

- Ну, тогда поехали.

Я заскочила в свою комнату и надела босоножки. Вскоре мы уже мчались на такси навстречу незабываемым впечатлениям, которые нам гарантировала Татьяна.

Это был небольшой, с виду неказистый ресторан, однако, возле входа толпилось довольно много людей разного возраста. Татьяна, нисколько не смущаясь, ринулась сквозь толпу, увлекая нас за собой. Пробившись к входным дверям, она приветливо улыбнулась  швейцару и произнесла всего три слова: «они со мной». Немолодой швейцар подобострастно улыбнулся и тотчас  нас  пропустил.

Едва мы вошли в зал, к нам тут же подбежал метрдотель и повёл нас к столику, стоявшему поближе к сцене. На столике стояла табличка «бронь».

Но весь остальной зал был набит до отказа. Со сцены звучала прекрасная джазовая импровизация. Я пригляделась и не поверила своим глазам. За роялем сидела Галина Антоновна, моя аккомпаниаторша! Юрик тоже её узнал и тоже с восхищением смотрел и слушал.
Но вот музыканты закончили играть  и тут же раздался шквал аплодисментов.

- Я ненадолго  отойду, - шепнула мне Таня. И уже через минуту мы увидели её на сцене. Она что-то говорила Галине Антоновне, а та, смотрела в зал и, найдя меня глазами, приветливо помахала рукой. А между тем наш стол уже был уставлен тарелками с закуской и красивыми пузатыми бокалами на коротких ножках. В центре стола стояли две узкие бутылки с красным, почти черным вином. На этикетке было изображено множество медалей и надпись «Негру де пуркарь» В обиходе это вино называли «вином английской королевы», потому что его регулярно заказывала королева Елизавета II.

Едва Таня снова уселась за стол, к нам подошёл официант и разлил по бокалам вино. Оно было восхитительным и даже немного напоминало вино моей бабушки. Но бабушкино вино было вообще вне конкуренции. Да простят меня знаменитые виноделы Франции, Молдавии и Грузии.

Мы наслаждались прекрасной музыкой, чудесным вином и изысканными закусками. Но вот Таня снова покинула нас

- Ты куда? – спросила я

- Сюрприз, - ответила она, загадочно улыбаясь

Минут через пять она уже сидела за роялем рядом с Галиной Антоновной и они в четыре руки исполняли блюз, да еще и пели. Этот блюз я прекрасно знала. У меня был диск знаменитой джазовой певицы Эллы Фицджеральд, подаренный мне на день рождения. Так я  все песни с этой пластинки знала наизусть. Но я могла только подражать, импровизировать я, увы, не умела.

В течение вечера Таня еще пару раз выходила на сцену. Это был незабываемый вечер. Мы с Юриком были в полном восторге.
Однако меня терзала мысль, хватит ли Юрику денег, чтобы расплатиться за заказ. Ну, да ладно. У меня же  в «сейфе» (точнее, в лифчике) имеется 50 рублей заначки.

Однако, когда Юра подозвал официанта и попросил у него счёт, тот ответил, что уже всё оплачено. Я посмотрела на Таню. Она улыбалась.
- Это же я вас пригласила, мне и платить.

Юра вначале пытался протестовать, но в конце концов порешили, что в следующий его приезд оплачивать «поляну» будет он.

Потом мы с Таней провожали Юрика до самого вокзала, и в общежитие заявились ближе к полуночи, нарушив одну из заповедей «Правил проживания». Валентина Ивановна слегка нас пожурила и всё бы ничего, но по пути нам встретилась довольно неприятная особа. Она была явно не студенческого возраста, с ярким макияжем и с очень злым и надменным  лицом. Слегка кивнув Татьяне, она смерила меня с головы до ног презрительным взглядом и продолжила подниматься на третий этаж.

На мой вопросительный взгляд Татьяна  пояснила.

- А это и есть Борькина невеста, она же дочь коменданта. Как пить дать, наябедничает про нас.

Но этот незначительный инцидент не испортил моего радужного настроения и я безмятежно заснула под нежные звуки песни «Алеся» в исполнении ВИА «Песняры».

Но вот уши забыла заткнуть ватой, поэтому среди ночи я проснулась от истеричного женского плача и от того, что пластинка повторяла одно и то же: «где-где-где, где-где-где» и так до бесконечности. Я догадалась, что заело как раз на слове «Вологде». Когда юноша вопрошает, мол, где же ты, моя ненаглядная, где? А она ему, мол, я в Вологде-где-где-где. Там в песне и так перебор с этим «где», а тут еще и заело именно в этом месте.
Я уснуть не могу, даже вата в ушах не спасает, а эти сверху всё бубнят и рыдают. То есть она рыдает, а Борька бубнит и бубнит. А я тут лежу и пикнуть боюсь. Потому что моё положение пока неопределённое, и я  еще не вполне уверена, что поступила в институт. Но вот завтра как раз вывесят списки поступивших.

Резкий скрежет иглы по пластинке и тут же зазвучала новая песня: «Александрына! Цяпер прыйшла зіма…» - пел сладкоголосый белорусский ансамбль. А немного погодя послышался долгожданный храп будущей «звезды мировой сцены». И я заснула безмятежным сном, не ведая, как  над моей головой начинают сгущаться черные тучи.

http://proza.ru/2023/07/09/1236