Эпилог

Третий день июня выдался очень тёплым. Лето только ступило на порог города и уже во всю расхаживало по улицам, пригревая горожан яркими лучами солнца.
Защищённое магией, здание Совета на центральной площади каменным, тяжёлым монументом, спиралью уходило ввысь. В раскрытые окна нагло влетал летний воздух.
Расположившись в Зале Совета на своём месте Марков внимательно смотрел на ошарашенных предложением учеников и ждал незамедлительного ответа. Времени до отлёта оставалось немного. Вещи уже были собраны, приказы и указы подписаны. Открытым оставался только один вопрос.
- Вы предлагаете нам вернуться в человеческий мир? – Переспросила, запинаясь об слова, Ирина. – Мы что-то не так сделали? Нас лишат на магии?
- Нет, - сухо ответил Марков. – Я предлагаю это тем ученикам, в которых уверен, что они смогут ужиться с магией в человеческом мире. Вы показали хорошие результаты на экзаменах, и мы с Советом решили, что вам можно ненадолго посетить человеческий мир. Вас развезут по вашим городам, поселят туда, куда определил Совет. Всё время пребывания там вы будете находится под присмотром старших Магов или третьекурсников, которые ответственно выполняют свои задачи. Можно будет взять с собой семью, с которой вы проживаете здесь. Но Маг всё равно всегда будет рядом.
Ирина молча смотрела на доктора.
- Вам повезло с друзьями. Вы трое из одного города. Так что вам и не придётся расставаться. – Рассуждал Марков.
- Я не планировал возвращаться в город. – Отрезал Артур. – У меня там никого нет. Здесь я под присмотром Смотрителей. Какой мне смысл туда ехать? Даже если на несколько дней.
- Я тоже не собираюсь в человеческий мир. У меня здесь есть всё, что мне нужно. Зачем мне туда? – Поддержала Марина.
Ирина молча переводила взгляд с Артура на Марину и обратно. Ответ оставался за ней. Сомнения закрались в голову девочки и оглушили. Доктор Марков ждал только её ответа, независящего от решения других.
«Ты хочешь туда поехать? – Подала голос Хараби. – Это как в летний лагерь. Только в родной город».
«Я не уверена, что тот город мне родной. И не уверена, что здесь мне всё родное».
«Тогда, может, съездишь и убедишься, где тебе роднее?»
Ирина ещё раз взглянула на Артура и Марину, в ожидании смотрящих на неё.
Марков тяжело вздохнул.
- Ну?
- Я поеду, - тихонько ответила она. – Я хочу убедиться, что у меня больше не связей с тем местом, чтобы со спокойной душой и совестью жить здесь, забыв о том, что было там.
Друзья промолчали. Марков несколько секунд смотрел на Ирину и удовлетворительно кивнул.
- Выдвигаемся утром. Твоим старшим будет Дмитрий. Если хочешь, можешь взять с собой маму.
Ирина кивнул, не проронив больше ни слова.

Просидев пару дней в домике около леса под присмотром Дмитрия и матери, Ирина решилась выйти на улицу.
Солнце продолжало жарить пуще прежнего. Сухой, городской воздух ударял в нос неприятным запахом выхлопных газов и пыли. Когда-то широкие улицы города стали казаться узкими. Шум проезжающих мимо машин и толпы людей с мерзкими, прокуренными, шипящими голосами заглушали звуки природы. В этом стеклобетонном коконе умирали километры земли и воздуха.
Ирина шла под руку с матерью и оглядывала знакомые улицы когда-то родного города. За год стены центрального проспекта изменились в сторону грязно-жёлтого цвета свежей краски. Окон с пластиковыми рамами и тремя слоями стекла стало в разы больше. В косметический магазин переехал швейный. А любимая пиццерия расширилась. Чувствуя взгляд Дмитрия на спине, Ирина с полной уверенностью в защите шла прямо, с грустью понимая, что это может быть её последний визит в человеческий мир.
Завидев вдалеке двух девочек, громко смеющихся над чем-то, Ирина остановилась. Радость от встречи знакомых лиц разлилась по животу. Он широко улыбнулась, готовая встретить старых подруг, и в эту же минуту получила укол боли, отметнувший все хорошие мысли и затуманив все приятные воспоминания, внезапно нахлынувшие. Слеза горячим ручейком пробежала по щеке и медленно остановилась на краю подбородка, готовая сброситься с высоты и разбиться. Старые, школьные подруги прошли мимо, даже не взглянув на Ирину.
Девочка застыла в непонимании. Она оглянулась на подруг, продолжающих весело шагать по проспекту и стремительно отдаляющихся от неё.
- Может, они просто не узнали тебя? – Спросила за спиной Светлана Викторовна. – Ты всё-таки целый год отсутствовала. С твоего дня рождения они тебя больше не видели.
Ирина согласно кивнула и, взяв мать под руку, пошла дальше. Опустив голову вниз, она думала о том, на сколько она могла измениться, что её могли не узнать те, с кем она училась, гуляла, слушала музыку, обсуждала японские мультики – дружила.
«Дмитрий?» - Ирина потянулась мыслями к старосте.
«Что?» - Дмитрий отозвался тут же.
«Доктор Марков мог наложить на меня печать, чтобы меня не узнали?»
«Нет».
«А ты?»
«А я-то как наложу? Я только сопровождаю и по приказу не имею право вмешиваться в твою жизнь, если тебе ничего не угрожает».
«Значит, они и правда меня забыли за год?» - Не унималась Ирина.
«Может, и забыли».
Ирина замолчала. Несколько минут они шли молча. Ирина смотрела под ноги. Светлана Викторовна вслух дивилась, как изменился город. А Дмитрия беспокоили мысли своей ученицы.
«Ты из-за них хотела вернуться? Хотела встретиться со старыми друзьями?» - Нарушил тишину Дмитрий.
«Хотела попрощаться по-человечески. Но, раз уж они меня не помнят, или не хотят помнить, то я просто вернусь обратно в город. Больше меня здесь ничего не держит».
«Может, оно и к лучшему, - спустя время продолжил Дмитрий. – Если тебя не будут занимать мысли, что ты оставила в этом городе, ты сможешь полностью отдаться тому, чему предназначена. У тебя же есть хорошие друзья и в нашем мире».
«Есть».
Они остановились на светофоре. Ещё помня, что дорогу нужно переходить на зелёный свет, а на красный – стоять, Ирина смотрела на мигающие цифры, дающие обратный отсчёт. Секунд оставалось немного. Ирина положила голову на плечо матери и тяжело вздохнула.
- Мам?
- Что, дочь?
- Поехали домой. Я домой хочу.
- Мы же недавно вышли из дома. Ты же просилась гулять.
- Нет, мам. Я хочу туда домой. В горы. Там теперь наш дом.
Светлана Викторовна тяжело вздохнула, понимая переживания дочери, и положила руки ей на голову. Светофор загорелся зелёным, а они втроём продолжали стоять, пропуская мимо себя потоки серый, безликих, спрятанных в сетевой мир, людей. Дождавшись очередного красного света, Светлана Викторовна вздохнула ещё раз и повернулась к дочери.
- Хорошо. – Она перевела взгляд на Дмитрия. – Сообщи, пожалуйста, доктору Маркову, что мы едем домой раньше времени.
Дмитрий согласно кивнул. Его глаза несколько раз еле заметно мигнули, и он улыбнулся, предложив присесть в оставленной позади пиццерии, чтобы дождаться ответа от доктора с посылом «Ну, не зря же мы вышли на улицу».

Ведя двойную жизнь, доктор Марков делил себя между своим миром и миром людей. Работая в городской больнице главным врачом, он имел возможность отбирать детей, которых отметила природа своим знаком – знаком дракона. Эти дети всегда могли находиться под присмотром его подчинённых до его приезда в город и их транспортировки в их новое место жительства. Но и на работе приходилось вести двойную жизнь. Помимо поиска детей природы ещё одной задачей было найти «лабораторных чудищ».
Организация с названием «Серебряные крылья» позиционировали себя светилами науки и медицины, проводя опыты на людях, которых природа одарила возможностью иметь в себе силу самого могущественного существа в мире. Подсылая шпионов в магические города, они вычисляли их местонахождения и посылали походы с единственной миссией – захватить живыми или уничтожить. До последних нескольких лет нападения были не такими частыми и не такими активными. Но что-то изменилось, и «Серебряные крылья» стали атаковать в наглую, открыто и с размахом.
Марков сидел в светлом кабинете напротив компьютера. Монитор яростно светил в глаза доктора, выдавая отчёты и статистики его подчинённых, засланных на поиски организации или хотя бы каких-то следов их пребывания в человеческом городе.
«После возвращения Ирины в Город под Горой я послал несколько отрядов в бывший военный Город Воздуха. Оттуда мы поняли по штампам и бумагам, откуда отправлялись ящики, и вышли на ту лабораторию. Но это подпольщики. Это не больница. И они не главные. Того, кто заведует всем этим безобразием, там и не было. Мы смогли поймать всего несколько человек. Остальные либо сбежали, либо сами себя умерщвляли. Они были готовы к тому, что рано или поздно мы на них нападём. Те люди были лишь расходным материалом в лапах одного человека или малой группы лиц. Только за последний год они напали на наш город раза три. Они продвинулись очень далеко в своих исследованиях, и теперь просто отрабатывают схему.
Для создания одного такого мутанта нужен один Носитель, чтобы провести операцию. На это нужно пара часов времени и несколько месяцев привыкания к новой крови. Но Носитель при этом умирает.
Тот мальчик сказал, что у них закончились образцы. И после появления наших, они затаятся на какое-то время. Но нападения продолжатся. Этот гений-маньяк не остановится на достигнутом. Его мутанты не полноценны. Он захочет их сделать похожими на нас. Надо быть готовыми к внедрению врагов на нашу территорию. Если он добьётся нужного эффекта, купол распознает их, как наших Магов, и тогда нам всем конец.
Что им вообще нужно? И знать бы ещё, кто этот герой медицины».
Марков мысленно рассуждал, откинувшись на спинку кресла и смотря в мелькавшие на мониторе цифры. Просмотрев файл ещё раз, он глубоко выдохнул.
«Что же им надо?» - Подумал он.
«Завладеть миром», - отозвался дракон. Марков усмехнулся и выключил компьютер.
Стуча монотонно пальцем по подлокотнику крутящегося кресла, он смотрел в окно, за которым ярко светило летнее солнце. Подумав о том, что в этом месяце прибавления детей природы не намечается в его больнице, он решительно встал и настроился на полёт домой. Но в дверь постучали.
Несмелый стук раздался по деревянному полотну, отвлёкши Маркова от тяжёлых дум. В кабинет вошла медсестра. Она виновато опустила глаза и поздоровалась.
- Извините, доктор Марков. Там Алексей Сергеевич… - Девушка недоговорила. Сверкнув белым пятном медицинского халата, Марков прошагал мимо неё и вышел из кабинета. Нервно выдохнув, девушка вышла за ним.
Марков вошёл в палату неврологического отделения. На койке возле окна лежал старый, худой мужчина. Подняв тяжёлые веки, он затуманенным взглядом посмотрел на старого друга.
- А ты выглядишь на сорок, - попытался пошутить он. – Но я всё равно выгляжу лучше тебя.
Голос старика устало прошелестел по пустой палате. Медсестра стояла за широкой спиной Маркова и с застрявшими в глазах слезами смотрела на когда-то близкого ей человека на работе, которую очень любила.
Марков лишь дёрнул уголком рта. Стоя возле койки, сложив руки в карманы халата, он с болью в душе смотрел на последние минуты друга, с которым они провели почти всю жизнь. 
- Марков, тяжело мне, - снова прошелестел старик. – Ты можешь освободить меня? Я знаю, что можешь. Я так устал. – Старик замолчал, глядя в побелевшие глаза доктора. – Мы с тобой столько лет дружили. И друг друга выручали. Выручи меня в последний раз, пожалуйста. Я так устал.
Марков тяжело вздохнул. Подойдя к изголовью койку, он приложил руку ко лбу друга. Тяжёлая ладонь потеплела, источая золотые искорки. Взгляды друзей встретились.
- Спасибо, Дим. Ты настоящий друг.
Марков закрыл глаза. Тепло прошло по его руке к шее и сменилось неприятным холодком. Он открыл глаза. Алексей Сергеевич Суханов не дышал. За спиной послышался тихонький всхлип. Марков обернулся и взглянул на медсестру, закрывающую лицо руками.
- Ты же Виктория, верно?
Девушка несколько раз согласно кивнула, пряча слёзы.
- Тебе стоит поехать со мной. – Отрезал он, подходя к двери палаты. – Завтра в двенадцать дня подойдёшь к моему кабинету со всеми вещами, которые тебе жизненно необходимы. И я расскажу тебе о твоём новом месте работы.
Виктория смотрела на главного врача больницы, уходившего за дверь с беспристрастным лицом, большими, заплаканными глазами. Летнее солнце блестело в чёрной косе девушки. Дыхание становилось тяжёлым от переживания о том, что она только что потеряла старшего друга, и непонимания, что её ждало в ближайшем будущем.
Доктор Марков получил мысленное сообщение от Дмитрия, сидя в кабинете и запивая накатившие слёзы крепким коньяком.