Рассвет и закат на Иссык-Куле

   

    Берег озера в этом месте был удивительно хорош: желтый песок, окаймляющий синюю  гладь,  зеленые  сосны с их неповторимым  ароматом, уютные  домики. Отдыхающие целыми днями лениво нежились на песке,  над ними парил рукотворный орел, привязанный леской к металлической стойке, неподалеку паслись верблюдица с верблюжонком, предназначенные для   фотографирования. 

    А рано-рано утром, когда  еще светили звезды и серпик луны, даль утопала в тумане, поверхность колыхавшейся  воды дрожала  мелкой рябью, а горы таились во тьме, на пирс через прибрежный песок  пробирались романтики. Они торопились  встретить восход, прерывая ради этого сладкий утренний сон.

    Ждали.
    Внезапно на востоке появлялась свинцово-фиолетовая полоска, быстро превращавшаяся в лиловую,  затем  розовую, а через несколько минут  золотую. В этот момент,  словно  зубки на  десне ребенка робко проклевывались два горных пика. Меж ними вспыхивала яркая оранжевая точка, пуская по водной глади луч и формируя  дорожку из блесток. Точка за считанные секунды превращалась в пылающую дугу от одного ставшего  четким пика к другому.  Затем  выплывала сразу половина светящегося огненного шара. Рассеивался туман, гасли месяц и звезды, становились видны окружающие  горы, а  через чистейшую прозрачную воду - дно с песчаными «дюнами». Зрители, словно сливаясь с  природой, замирали, наблюдая, как светило начинает свободный полет по небу. По команде  прыгали в воду и плыли наперегонки к буйкам местные мальчишки,   отталкивались от пирса  мужчины, предварительно пощупав пальцем ноги воду, осторожно по лесенке спускались к воде мусульманки прямо в хиджабах и платьях до пят и многие из тех, кто пришёл сюда ради этого момента.
      
     Постепенно подтягивались к пирсу отдыхающие. Одни  искупаться, другие зачерпнуть чистой  воды, которую считали целебной,  прося  пловцов набрать её подальше от берега.
      Утро плавно переходило в день. Люди продолжали прибывать и устраиваться на лежаках,  подставляя солнечным лучам обнаженные тела.  Местные подростки начинали продавать вяленого чебачка,  черешню или вареную кукурузу.  Ступала на песок верблюдица с верблюжонком. Так продолжалось до самого вечера с перерывом на обед.

      Вечером  спешивших на пирс было больше, чем утром.  Шли прощаться с солнцем, и оно позволяло налюбоваться своей  игрой. Вначале, как бы для пущей красоты, на противоположной восходу стороне  присаживалось в седловинку меж гор,  потом начинало укладываться. Сначала снизу исчезала  краюшка, потом половинка, а затем солнце скрывалось всё, управившись так же быстро, как всходило. Но это не был конец зрелища. Дальше начиналась игра подсвеченных им из-за гор   облаков. Они медленно плыли по небу, меняя цвет, размеры, очертания. И воображение дорисовывало  кому корабль под алыми парусами, кому летающую тарелку,  кому небесный лик.  Розовое, золотистое, фиолетовое  окрашивало облака то в один цвет, то в несколько, причудливо комбинируясь, окантовывало их, превращая  узорчатый кленовый лист  в распускающийся бутон розы. Чуть сбоку широким полем  начинал сверкать ледник, освещаемый спрятавшимся за горы уже невидимым светилом.

         Затем  сливались воедино горы, сосны, домики, вспыхивали звезды. Бледный серпик луны, повисший в небе еще до заката, становился все ярче. По прибрежному песку в наступающей тишине всё громче шуршали волны. Воцарялась ночь с ее бездонным звездным небом, прохладой, спускающейся с гор, и теплом нагретой за день озерной воды.
      
        А утром, ещё в темноте, люди снова пробирались на пирс насладиться красотой  рассвета.