Мандариновый сок. Глава четвёртая

 С годами я всё больше становлюсь похожей на свою еврейскую бабушку, Гиту Григорьевну. Приготовить обед из ничего, убраться, зашить дырки, заработать и сэкономить денег - вот мои теперешние главные заботы.
 Всё, что  категорически отвергалось в нашей псевдоинтеллигентной семье, занимает мою голову и руки полностью.
 Там, на Садовом, главным считалось - соблюсти хотя бы иллюзию благополучия и гармонии в семье. Культура и творчество занимали второе место. ну а быт и всё материальное - это где - то на последнем.
 Помню, как бабушка Гита, оказавшаяся у нас в гостях - редкий случай, с жалостью оглядывая принёсённый бабушкой Верой с рынка  крошечный вилок цветной капусты и такой же крошечный кусочек говядины, сказала - " Купили бы Вы уже, Вера Германовна, пару килограммов краковской - лука, сала и картошки  на эти же деньги - и накормили бы наконец свою семью досыта!"
 На что бабушка Вера, поджав губы, ответила - " Я сама разберусь, чем и как мне кормить мою семью!"
 Вот так как - то и жили - пытаясь соответствовать тому, чего и в помине нет. То есть достатку - а его не было. Гармонии - тоже.
 Меня в этом смысле очень подправила жизнь в коммуналке, с девятнадцати до двадцати трёх лет - с ещё очень разными  тремя семьями.
 И по молодости, я легко тянула - и быт - и творчество.
 Сейчас приходится выбирать.
  Каждый день я с тоской провожу рукой по коробкам красок - и убираю их подальше - на блажь нет ни времени ни сил.
 Ну и конечно,называть вещи своими именами, меня научила та же коммуналка - и множество разных работ. Когда дочки выросли - и в семье начлись бесконечные скандалы - я сына отправляла к бабушке - то есть к тётке. Мама  не горела желанием няньчиться.
 И разительный контраст между страшной правдой жизни - и красивой обёрткой от благополучия, совершенно свернул ему мозги.
 Тут - дешёвая еда, и пьяный мат старшей дочери, а там - тишь да гладь, и дорогие вкусняшки вместо обеда, в грязной и заброшенной квартире. Сказки, сказки...
 Так он и не выбрался из этой сказки - до сих пор.
 Когда оказалось, что вкусняшки стоят дорого, а работать не хочется - и он сел на три года за кражу, мама спросила меня - " Ты соседям сказала, что его посадили?"
 -" Да" - ответила я.
 - " А мы не говорим" - сказала она. -" Нам стыдно".
 То ли моя четверть немецкой крови, то ли просто упёртость, не дала мне окончательно сломаться пока. А  может, я ещё не дожила до того возраста, в котором бабушка плюнула на всё - и перестала обхаживать дом, в котором уже давно не стало семьи.
 Я не делаю вид, что у меня всё хорошо - и у всех моих детей тоже.Мы не можем изменить окружающий мир - но мы можем изменить своё отношение к нему.
 Когда мы с тётушкой разъехались, продав квартиру на Садовом, она сказала - " Только не давай, ради Бога, внуку мой адрес!"
 Я держала данное слово два года. Он медленно опускался и спивался,  а бабушка по - прежнему отправляла ему деньги. И в какой - то момент я не выдержала. Мне захотелось, чтоб она увидела, чем кончается глупое и ненужное исполнение прихотей человека.
 Адрес я дала - и он стал у неё частым гостем, со своими пьянками, истериками и безумием.
 Как я жалею, что не сделала этого раньше!
 Пару дней назад, когда я очередной раз повезла им продукты и банки с готовым обедом, я  первый раз в жизни увидела в её квартире  идеальный порядок. Чистый пол, вытертая пыль на столах. перемытая посуда.
 Всю жизнь она говорила, что не убирается, потому, что очень плохо видит.
 Когда я уже собралась уезжать, она вдруг пристально оглядела меня, поправила мне сбившуюся юбку и потом сказала - " Если он будет просить денег, не давай - опять напьётся до белой горячки!"
 И я подумала, что даже самые страшные ситуации в нашей жизни - это уроки. И уроки полезные.
 А меняться, как выясняется, никогда не поздно.