Про кошку

Как-то я не очень любила кошек. Возможно, потому что этих самых животных было много в моей жизни. Вначале в доме родителей - мать была страшной кошатницей, потом в своем – дети постоянно приносили их в дом. Котенка можно было найти где угодно, даже под стенами школ, где они учились, уж не говорю о детских площадках или дверей подъездов.

«Сердобольные» хозяйки кошек подбрасывали своих ненужных котят где угодно, понимая, что именно в таких местах, где полно детей, кто-то да и возьмет маленькое мяукающее отродье и потащит в дом, умаляя своих родителей, что только они спасут его от смерти. Чаще всего срабатывало. Иначе, зачем подкидывают где попало! Да уж лучше конечно в таких местах. А вдруг и возьмут? Всё же легче на сердце у таких горе-хозяев домашних кошек. Вроде не утопила, дала жизнь. Но какой она будет, лишь Всевышний знает.

А есть и такие, которые и не выбрасывают своих приблудов, а наоборот, либо продают, либо, чего уж греха таить, инет полон – «отдам в добрые руки». Или же как случилось у меня, то есть у моей маленькой дочки.

Подруга давно пыталась всучить мне котенка от её рыжей кошки. Та с завидной регулярностью раз в полгода приносила ей в квартиру целый выводок таких же рыжих котят. Куда она их только не пристраивала! По- моему, наш жилой квартал был охвачен рыжей волной в полной мере. Я отказывалась, как могла, отнекивалась и упиралась. Но мое сопротивление было сломлено, когда после очередного посещения мной и моей дочери у той в руках не оказался небольшой подарок от «доброй» тети Вали. Его я заметила лишь дома. Это была плетеная пластиковая корзиночка с живым подарком – разноцветным котенком. Испуганное создание смотрело на меня огромными зелеными глазами, не мигая. Её взгляд будто говорил – сейчас будешь выбрасывать или что? Рядом же с такими же глазами были и карие глаза моего ребенка. Тяжело вздохнув, я положительно кивнула.

- Ладно. Берем. Как только назовем?

Дочка облегченно улыбнулась:

- Марфушенькой-душенькой.

Видимо, вспомнила сказку «Морозко» очень любимую у неё.

- Ну, хорошо, - вновь вздохнула я. – Марфа так Марфа. Только уж пусть она у тебя в комнате и живет. Приучи её к туалету. Лоток поставим.

Странная это была кошка. Странная и удивительная. Говорят, что такие цветные создания показывают к разнообразной жизни и самих хозяев, то есть жди перемен.

- Хорошо бы к лучшему, - вздыхала я, слушая извиняющиеся слова своей подруги на мои замечания по поводу её «обмана». – А то просто «удушу» тебя за такой подарок!

Не люблю пахнущую кошками квартиру, куда иной раз попадала по своей работе или просто по знакомству. Хозяева принюхались, а вот мне было Явно и при том неприятно. Не только отходы животного, но и его шерсть везде, где только можно было. Просто не присесть! Как посмотришь потом на свою синтетику, то становится противно и жалко юбки, платья или штанов, смотря в чем сейчас находишься. Хозяйки потом извиняются, а я дома с матерком еле очищала свои вещи.

И так у нас в квартире животное по имени Марфа. Пока была котенком, то я мало обращала на неё внимание, потому что за ней смотрела дочь и учила её, как могла – показывала где есть и где ходить. Кроме того, почти полгода убирала её экскременты по углам своей комнаты, где та иной раз отмечалась.

- Как и где пища так она знает, гадина! - ругалась я, заходя в комнату к дочери и заставляя ту почаще проветривать, - А где срать, так не дошла!

Дочка обижалась, притягивая к груди свою любимицу, и я потом ругала уже себя за грубость и сквернословие.

Моя соседка, молодая веселая бабенка, слушая иной раз мое ворчание, подхватывала подросшего котенка на руки и выкидывала, в шутку конечно, его за дверь на площадку. Но это у нее не получалось, так как та мертвой хваткой вцеплялась той то в ладонь, то в рукава кофты, и орала благим матом – не хотела покидать свое жилье. Она, видя такое упорство, смеялась:

- Вишь, как хочет жить у тебя! А ты против!

Правда все эти манипуляции с кошкой она проводила без присутствия дочки. Та бы просто не выдержала. Да и её выходка была чисто символически, для смеха. Я бы тоже не позволила её выбросить. Привыкла что ли. Умеют эти животинки забраться под кожу. И если ранее я запрещала ей входить в мою комнату, то теперь двери были открыты, и она гуляла, где хотела.

Когда подросла, у неё начался …ГОН! И это жуткая вещь, вам скажу! Она не просто мяукала – она ОРАЛА! Что только мы не делали: и в то самое причинное место лили холодную воду, и пыталась выгнать на улицу к другим котам, но после шутливых «выкидываний» её на лестничную клетку у неё выработался инстинкт – туда нельзя! А вдруг насовсем! Она просто с визгом влетала обратно или же висела, вцепившись всеми когтями за тебя, вращая испуганными глазами. Так что эксперименты пришлось прекратить, дабы не быть при этом исцарапанными и покусанными.

Даже давала ей валерьянку, лишь бы молчала хоть на время. Но она лакала её и вновь ходила по квартире и орала благим матом. Видимо уже пьяная! Тогда не было ветеринарных клиник, и мы даже не могли подумать, что кошек в это время можно и лечить чем-то. Кастрация была. Но чтобы кошек!

Подруги на работе советовали свести её с котом, раз уж так природа требовала. Я не хотела связываться с котятами, так как не знала, куда их потом девать, но подруга, слышала мои сетования, обещалась устраивать их сама. На том и сошлись. Теперь надо было найти кота. Нашелся. У одной из коллег жил в доме камышовый, как они говорили, образец мужской породы. Но не совсем тот самый камышовый, скорее метис с обычной дворовой, но все же такой огромный, что я даже пожалела свою стройную Марфу.

- А не придавит! – с интересом рассматривала я «зелененького», как дворовые кошки, огромного кота с ленивыми манерами и разноцветными глазами. Один был желтый, другой голубой.

- Нет, что ты! – уверяла меня коллега. – Он смирный и ласковый. К тому же домашний, никуда не ходит. Ему тоже охота потра…ся с какой бабенкой кошачьей породы. Да чаще дома сидит, бродяга!

Решили, что кошку отдадим на это время к коту. Всё же ему нужна была своя, домашняя обстановка для такого дела. Это тебе не мужик, которому все равно где и с кем, когда захочется. Здесь нужна «деликатность», как говорила мне хозяйка животИнки.

- А сколько по времени, как думаешь? – спросила я, поглаживая испуганную кошку, которая не понимала где она и зачем тут оказалась. – Ты-то сама знаешь?

- Думаю, что дня три нужно, - отвечала та, твердо уверенная в своем молодце. – У нас тоже была чужая кошка. Так он её в три дня окучил. Уверяю, он свое дело знает.

Оставив нашу Марфу, мы приготовились с дочкой ждать уже спокойное животное. Удовлетворенное, так сказать.

Через два дня услышала крик в телефоне, той самой хозяйки, у которой осталась наша питомица.

- Ой-ой! Забирайте вашу кошку! Не могу!

-Что случилось? – вскрикнула я, подразумевая что-то уж совсем ужасное, откликаясь на её истерику.

- Приходите – расскажу! – ответила она и тут же начала смеяться.

Я не поняла вначале, а потом всё же выпытала из неё, что же произошло. Оказывается, наша Маруфушенька-душенька устроила им цирк: научила её приличного кота лазить по столам, воровать пищу, а главное – есть свежие огурцы!

- Я купила один огурчик, чтобы побаловать себя и мужа к ужину и оставила на столе. Прихожу – нет его! К мужу бросилась (он у нее писатель и потому сидит дома, работает, так сказать) почему сожрал! Тот в отказ, мол, ничего подобного! Даже в кухню не заходил! Ему верю, потому что знаю, что так и есть - кухня для него табу. А где огурец, кричу. Он руками разводит. Начала искать. И что же ты думаешь? Нашла! Под кроватью спальни, где целые сутки сидела ваша Марфа, спасаясь то ли от нас, то ли от кота. Тот-то и так и так к ней, а она ни в какую! И вот нашла огрызок от своего огурца около них. Сидят себе рядком и перед ними мой несчастный огурец! Обгрызанный донельзя! Твоя кошка ест свежие огурцы? – закончила она свой надрывный рассказ.

- Н-н-нет! – удивилась я. – Впрочем, не знаю. У меня нет столько денег, чтобы зимой покупать такие овощи по цене велосипеда.

Тогда, в наше советское время не было таких разносолов и свежатины, как теперь. Достать свежий огурец зимой, можно было лишь при большом знакомстве с директором овощебазы или же в буфете облисполкома. Она как-то достала. Как, я не спрашивала, просто мне было не до смеха.

Забрала свою кошку. Она, конечно, не понесла, но орать перестала. То ли кот не стал её окучивать, то ли хозяйка ей не понравилась, но с тех самых пор наша Марфа полюбила свежие огурчики. Как только пахло той самой свежатиной, то она тут же начинала крутиться у ног и выпрашивать лакомство. Вот такие вкусы кошкины мы узнали!

На чём она и погорела, несчастная – раздирала полиэтиленовый пакет с огурцами, который мы бросили на пол, не желая возиться с овощами тут же после огорода. Её зубы видели на мешке и куски пленки, что лежали рядом. Потом слышали кашляние странное, как будто подавилась, но не обратили внимание. В тот же день пропала из дому. Тогда мы уже жили в селе. Искали долго и не нашли. И только спустя год как-то случайно муж обнаружил её трупик под навесом на сеновале. Уже иссохший. Видимо забралась туда и издохла, вдали от человека. Не доверяла, видимо.

Жалели мы очень. Уж, какая же она была умница и странная до чертиков!

Особенно все отмечали наши с ней отношения. Мы жили, как две бабы на одной кухне, то есть толкались бок о бок и часто молча пакостили друг другу. Из под тишка, как говорится. Но скорее так выражался её протест по отношению ко мне. Например, она после моей выволочки за какие-то дела, скорее по ей мнению несправедливые, могла ночью нагадить мне прямо в мойку, где я мыла посуду и вообще готовила еду. Вообще-то она удивительной чистюлей – ходила исключительно в ванну, даже не в саму, а в сливное отверстие. Я обычно убирала по утрам её экскременты и смывала водой остальное. Запах почти не ощущался. Вот таким образом она соответствовала моим представлениям об умном животном. Видимо слышала мои разговоры, что ли.

Или, например, не лазила никогда по столам. Я тоже это не приветствовала и могла спокойно оставлять продукты. Кроме …огурцов! Те она даже воровала с общего стола, когда накрывала на праздники и ставила закуски. Тут уж нужен был глаз да глаз! Она, сидя на стуле и спрятав голову под скатерть, вроде не видит кто её рядом с тарелкой со свежатинкой, потихоньку, не вылезая полностью, лапой шарила по поверхности, пока не накалывала когтем кусочек огурца. Стаскивала его к себе и тут же хрустела со смаком. Каково! Мы столько раз наблюдали её проделки, что уже устали прогонять. Просто давали огурец в её персональную миску. Отдельно от стола.

Но это не всё. Как-то я оставила на холодильнике для дочки персик. Тоже с трудом добытый по знакомству. Позвонила с работы, спросила, понравилось ли мое угощение, на что она удивленно ответила, что такого не видела нигде. Я возмутилась её вранью, и уже вечером мы искали, куда тот мог укатиться, если кошка вдруг им решила поиграть, как мячом, чем занималась не раз с дочкой. Искали везде, и нашли под их кроватью. Но только не персик, а аккуратно обгрызанную крупную косточку от самого фрукта. Смеху было!

- Она ещё и персики любит! – хохотала дочка.

Марфа сутки пряталась после этого, понимая, что наказание неумолимо. Так бы и случилось, если бы я её нашла. Та спряталась классно, что мы даже подумали, что она сбежала совсем от страха. Даже выходили на лестницу в подъезд, на улицу. Звали. Дочка, аж плакала, думая, что ту потеряла. Я же была огорчена.

- Да черт с ним, с персиком! Где же эта зараза?

Она объявилась лишь через сутки, как ни в чем ни бывало. Мы так и не поняли, где та хоронилась на это время.

Но её проделки были ни с чем не сравнимые, до тех пор, пока не появился в нашем доме другой питомец – той-терьер Чарли, или как мы называли его ласково - Чарлик. Крохотным щенком я принесла его домой. Он полностью умещался в моих ладонях. Положили перед носом удивленной взрослой Марфы и та, принюхавшись к нему, подхватила его за шкирку и понесла в комнату к дочери. Та кинулась на выручку малютки, но я остановила её:

- Не надо! Она знает, что делает. Будет ему матерью. Забрала вместо котят.

Она так и не смогла окатиться и страдала достаточно долго. Вот и взяла шефство, так сказать, над щенком. Она, конечно, не кормила его своим молоком, да и он сам бы не стал, так как тут же определил её миску и стал первым едаком. Марфа не возмущалась. Она наоборот, сама его в первый раз принесла и положила перед ней. Тот потыкался и понял, что тут едят. Так и привык – первой из неё ел он, а она потом. Вторая же мисочка, которую мы поставили рядом, была сразу проигнорирована и мы бросили сие эксперименты. Раз хотят из одной есть то так тому и бывать.

Как-то раз я стала замечать, что под кроватью дочки при уборке нахожу фантики от конфет.

- Неужели она таскает сладости и ест их по ночам? – думала я, удивленно рассматривая развернутые аккуратно бумажки. – Зачем? Ведь эти конфеты и сушки с баранками или вафли, всегда стояли на кухонном столе и каждый брал, сколько хотел, но в пределах допустимого. Так было поставлено давно в моей семье. А здесь по ночам тайком!

Об этом я и начала разговор с дочкой, которая пришла из школы и уже погуляла с Чарликом на улице (их постоянная процедура), придав строгости в голосе. Та была так искренно удивлена, что я сразу поняла, что она не при чем.

- Тогда кто? – спросила я сама себя. И решила проследить.

Как-то уже после общей укладки спать, услышала странный шум в кухне - будто кто-то возился и шуршал. Потихоньку подкралась и тут же включила свет.

О! Это была «картина маслом»!

На столе стояла кошка и катала по поверхности конфету, подталкивая её лапой к краю, а под ней, опираясь о край табуретки, стоял на задних лапах Чарлик и ждал угощения! Тут же валялся ещё один фантик. Пустой. Видимо тот не удержался и тут же слопал, поданную Марфой сладость. Не отходя от кассы, как говорится.

Сказать, что я удивилась, значит, ничего не сказать. Я была поражена в самое сердце!

- Это же надо, как велика сила материнской любви, что та начала лазить по столам ради своего названного сынка. Сама-то не ела конфеты. Хотя, кто знает, может и ела, с неё станет.

Та и жили они душа в душу, как говорится – ели из одной миски и спали в обнимку.

А вы говорите, как кошка с собакой!

Это ещё проверить надо, правильна ли поговорка.

Думаю, что наговор всё же на животных. Как и у людей, у них всё зависит от социума, то есть куда попадешь.

Как говорится, с кем поведешься!



К о н е ц