Превращение в пожарную машину

АРИНА БРАГИ ПРЕВРАЩЕНИЕ В ПОЖАРНУЮ МАШИНУ ПОДРАЖАНИЕ: ФРАНЦ КАФКА

Я проснулась утром в кемпинге с чувством огромной тяжести. Словно во мне три тонны веса.  Причем не мяса, а железа. И глаза, почему-то, не открывались. Да и совсем не хотелось. Вспышками возвращалась память ночи накануне.

Когда поздно вечером я подъехала к поднятому шлагбауму горного серпантина на кемпинг – резко, ударом небес, вселенской мощью, электричеством – началась гроза с ливнем. Слишком медленно я взбиралась вверх, на острых поворотах грунтовку размывало, колеса спотыкались о ребра пересекающих дорогу канав, по ним взбухали мутные потоки воды. Шины проскальзывали и мотор моей полноприводной «субарушк» надрывался и хрипел.

Как бы ни подсел аккумулятор, надо будет днем проверить.

В темноте спящего кемпинге, в косых струях света фар я долго искала свою стоянку. Ага — наконец — номер 43, криво процарапан по гнилому столбику, а столбик еще и развернут от дороги. Поэтому и не увидела сразу, и пару раз проехала вновь по кольцу лагеря.

Только хотела развернуть палатку, неважно, что дождь, у меня это дело отработано до автоматизма.

Не успела.

Стеной упал град. Градины с яблоко. Потом их выкладывали в соцсетях свидетели и потерпевшие.  Удары грома шли сплошной канонадой. Боль в барабанных перепонках сводила с ума, уши у меня слишком уж чуткие, в шрамах, перепонки лопнули пару лет назад на рок концерте в амфитеатре Красной Скалы.

Молнии сверкали без перерыва так, что их вспышки на сайте мониторинга погоды выбили экран в моем новеньком айфоне. Только я открыла рот для непечатного гнева, как увесистая яблочная градина ударила меня в висок и сбила с ног.

Последнее, что помню, как я дергаюсь носом в мутной луже среди холодных крупных градин, пахучих еловых веточек и шершавых обломков коры.

Да, это была ночь кошмара.

Глаза все еще не хочу открывать. Решила потрогать, есть ли шишка над виском, но поняла, что и потрогать нечем. Огромным напряжением попыталась все же открыть глаза. Со странным щелчком вспыхнул свет в глазах, и проворачивая орбиты я огляделась вокруг. Уже хорошо, лужа с грязными ошметками и желтой пыльцой сосны на поверхности воды далеко внизу подо мной.

Как я выбралась из нее? Куда это я взобралась?

Почему не слышу запаха? У меня нюх, как у собаки, и я помню наркотический запах гор по утрам после гроз. Вообще никаких запахов. Ну ладно, обонятельные рецепторы восстанавливаются неделю. Я, наверное, их повредила, пропахав носом мокрый песок.

А где мой нос? Вместо носа красный тупорылый капот с белыми полосками. Решила потрогать его рукой, но рук нет!  Да, что это со мной?

Я что сплю, и мне снится, что вместо рук и ног у меня огромные колеса?

Нет, вроде не сон. Я попыталась откашляться, но раздалось урчание мотора, я присвистнула от удивления, и свист получился коротким и пронзительным, как сирена пожарной машины, выворачивающей из гаража на проезжую часть.

Да, что это?

Я двинулась, перемещаясь в пространстве, и покатилась круглыми руками-ногами, колесами их у меня оказалось шесть сдвоенных, по склону дороги в нижний лагерь.         

С грохотом мотора и взвизгами пожарной сирены я качу мимо палаток и автодомов, мимо перепуганных, вскочивших со сна туристов и собак, взрывающихся первым хриплым лаем.

И эти нечеловеческие звуки, звуки пожарной машины, исходят из моего нутра. Перехватило дух от страха, мой мотор замер, и я затормозила. На мокрую дорожку передо мной выскочил зеленый рейнджер, его широкополая шляпа сбилась на затылок, желтый форменный галстук перекрутился на спину, глаза выпучены, а широко раззявленный рот ничего не может исторгнуть.

Наконец, он приходит в себя. Толпа зевак подтягивается и окружает нас. Все глаза обращены на меня. В них ужас сменяется удивлением, а затем и восхищением.                Я подбадриваюсь и гордо урчу вхолостую, что, конечно, к счастью, так как мотор не заводится и я не сдвигаюсь с места. Я вдруг понимаю, что могу раздавить всю эту толпу.

Начинаю различать вскрики восторга.

Раритет!
Пожарная машина! Довоенный выпуск, глядите, цвет бордово-красный, не алый!
Теперь так не делают! Уж какой крутой дизайн!
Кузов обтекаемый!
Глядите, знак горного пожарного легиона. Наверное, это машина-ветеран, много лет тушила лесные пожары на склонах.
Так она сама покатилась? Да с уклона, наверное, тормоза сорвало.

Да, тормоза сорвало.

У меня.

Рейнджер поправляет шляпу и галстук, подходит к тому, что было моих ухом, открывает, а это теперь дверца моей кабины, усаживается внутри и осторожно заводит мотор. Я опять радостно урчу, потом мое урчание нарастает, и я весело двигаюсь с места в карьер, нет, не слетаю со склона, а ловко проворачиваю поворот длинным кузовом и подкатываю к стоянке на въезде в лагерь.

У меня нет концепции человеческого времени. Я не знаю сколько прошло недель.

Я смирилась. Я пожарная машина. Красивая. Винтажная. Вдоль моих восхитительно красных бортов устроили скамьи и детские зады их полируют. Взбираясь по лесенке, на скамьи усаживаются ребятишки из нашего кемпинга.

Каждый полдень после церемонии подъёма флага и серии игр в лазерные стрелялки, ребятишки взбираются на меня, и я их катаю. Три круга по лагерю с пронзительным присвистом сирены, ревом мотора, и смехом ребятни, когда внезапно я глушу мотор и все валятся друг на друга.  Родители толпятся на площади станции главного рейнджера и весело машут детишкам, провожая их в путь. А некоторые ушлые мамаши и папаши сами норовят прокатиться, держа младенцев на руках.

Я работаю аттракционом, и я счастлива.

Прошлая человеческая, полная невзгод, жизнь приходит ко мне во снах, и я тороплюсь поскорее проснуться в новую реальность радости, лета, ребятни и всеобщего восхищения.

Я пожарная машина в кемпинге медвежонка Йоги в Скалистых горах.

5 июля 2023