Переписать авантюру. 11

Вечерело. Писатель с Лейлой сидели в небольшом уютном кафе в стороне от затихающего в сумерках города, пили свои напитки и вели обоюдно-доверительную беседу. Мефодий был и обрадован и немного удивлён, когда вслед за его внезапным приступом откровения, повинуясь которому он начал открывать перед ней душу... вдруг и девушка в ответ на его откровенность, неожиданно сама стала рассказывать свою историю.


Как оказалось она росла в неполной семье, и пока Лейла была маленькой, ею в основном занималась бабушка. О маме девушка упомянула вскользь, сказав лишь, что та вечно была в долгих отъездах и дальних командировках. Бабушка девочку обожала и как могла баловала, не забывая о воспитании и манерах. Тонкий вкус и неудержимая тяга ко всему волшебному и неизведанному была похоже у маленькой Лейлы в крови и, наслушавшись рассказов бабули, девочка лазала где только могла в поисках чудес. Жили они в то время за городом в маленьком полу-заброшенном, но всё ещё закрытом для посторонних, посёлке не то учёных, не то докторов чего-то-там — Мефодий, увлечённо слушающий повествование, этого не расслышал, а переспрашивать не стал, опасаясь не услышать остального. Покинутых таинственных мест для утоления страсти к приключением маленькой исследовательницы неизведанного там хватало с избытком.


И однажды, играя на чердаке одного из давно заброшенных домов, девочка наткнулась на большой старинный сундук, покрытый стареньким одеялом, весь в пыли и паутине. Возможно Лейла и не обратила бы на него внимания, почтя за старый хлам, но перелезая в своих фантазиях на корму вражеского корвета, она больно ударилась о что-то громоздкое. «Ба! Да это же сундук мертвеца!» - восхитился начитанный ребёнок после того, как сорвала с находки укрывавшее её одеяльце. Чихая и протирая от пыли глаза, Лейла начала осматривать находку. Сундук оказался в прекрасном состоянии: морёного дуба тёмного коньячного цвета, обшитый тиснёной кожей, с бронзовыми обитками по углам и на бронзовых же кованых петлях с замками. К сожалению замки были заперты, ключа поблизости не обнаружилось и как ни билась девочка, открыть сундук у неё не получилось.


Следующие несколько дней были посвящены поиску ключа либо другим способам отмыкания загадочного предмета. То что предмет не просто загадочный, девочка не только не сомневалась — была твёрдо уверена в его уникальном происхождении исключительно волшебного свойства. Бабушке Лейла рассказывать о находке поостереглась, здраво рассудив, что та не похвалит внучку за проникновение на чужие чердаки, пусть и оставленных хозяевами домов.


Как говорится, если во что-то сильно верить — это непременно сбывается. Через какое-то время маленькая Лейла нашла способ открыть таинственную находку.


Подул свежий ветерок, и девушка зябко поёжилась, кутая плечи в шаль. Мефодий поспешил подлить своей собеседнице горячего напитка и галантно предложил накинуть его пиджак. Улыбнувшись и чуть замешкавшись, она всё же отказалась от заманчивого предложения и осталась сидеть, глядя в одну ей известную даль.

- Когда я наконец открыла замки и подняла тяжёлую крышку, - после недолгого молчания продолжила свой рассказ Лейла, - мне сначала показалось что внутри ничего нет. Я уже хотела оставить эту затею и уйти играть в другие места, как вдруг... сначала мне показалось, что на дне сундука что-то хрумкнуло, затем бликнуло, и потом...


Она вновь замолчала, подбирая слова для описания неописуемого. Наконец, изящно взмахнув тонкой кистью, словно говоря сама себе «да какая разница» чуть хрипловато с придыханием заговорила:


- Было ощущение что темнота внутри сундука предназначена — как бы странно это не звучало — для всех... кроме меня...


С этими словами девушка развернула принесённый свёрток, который до этого лежал на дальнем край их стола, как бы ожидая своего часа — и изумлённому восхищённому взору Мефодия предстала книга.


Причём это была не просто книга: «Хрестоматия полётов наяву» на тисненном драгоценностями старинном кожаном переплёте гласила надпись на старославянском.

По роду занятий владеющий несколькими, в том числе и некоторыми «мёртвыми языками» писатель, сразу понял что сама Лейла не в курсе не только названия, но и того, насколько необычен и ценен этот фолиант. Он ни в коем случае не собирался воспользоваться неосведомлённостью девушки, чтобы запросто забрать книгу себе в качестве оплаты за проделанную работу. Наоборот, как только он увидел что из себя представляет артефакт, подарившей ей уникальные способности... Мефодий сразу понял, что поступил исключительно верно, чуть ли не заставив Лейлу принести ему вещь.


- Скажи, девочка, - едва дыша от переполнявших, казалось готовых просто захлестнуть его разум, и в то же время как можно спокойнее на вид, боясь спугнуть доверие собеседницы, спросил писатель, - как зовут твою мать?