Глава 16. Как казаки Казань брали

Как казаки Казань брали.

Первым официально зафиксированным в русской истории случаем применения организованных по всем правилам саперных работ стала осада Казани 1552 года, активнейшее участие в которых приняли донские казаки.
Факт малоизвестный, ибо на тот момент осадное искусство Руси сводилось либо к банальному приступу с битьем "пороками" (таранами) в крепостные ворота и стены, либо, если позволяло время и враг, к обложению его со всех сторон и вынуждению сдаться из-за угрозы голода. Тем более удивительно, что донцы, земляные работы категорически презиравшие, таким образом дебютировали в саперном деле, чем приобрели бесценный опыт, спустя столетие позволивший им и без помощи царских войск лихо взять считавшийся неприступным Азов.
До 40-х годов XVI столетия Белокаменная знать не знала казаков. Для нее они были такими же басурманами, как и крымцы с казанцами. "Досады и воровство" чинили они как степнякам, так и русским окраинам. Юный царь Иван, еще не ставший Грозным, тогда писал ногайскому князю Юсуфу: "Те разбойники, что гостей ваших забирают, живут на Дону без нашего ведома, от нас бегают. Мы не один раз посылали, чтобы их переловить, да наши люди добыть их не могут. Вы бы сами велели их переловить и к нам прислали, а мы приказали бы их показнить"
К тому времени уже более полувека Россия с переменным успехом пыталась решить "Казанский вопрос". Иван III даже сумел взять город, отправив в ссылку в Вологду хана Али с семьей и посадив на престол своего ставленника хана Мухаммед-Эмина. Протекторат России длился почти 35 лет, после чего крымские Гиреи совершили поход на Казань и свергли лояльную династию Темир-Кутлу, посадив в ханский дворец своего Сагиб-Гирея, который сразу же возобновил набеги на Русь. 
Для битв с мобильными и непредсказуемыми степняками нужны были не классические отряды тяжеловооруженной дворянской конницы, а столь же легкие союзные степняки, знакомые с тактикой и хитростями всадников Золотой Орды. Служивших московскому князю касимовских татар Шиг-Алея явно не хватало, поэтому встал вопрос о привлечении к походам на Казань живущих вольно пехотинцев-казаков.
Однако обещания обильных "зипунов" и пожалования от царя Ивана, объявившего себя таковым при восшествии на великокняжеский престол, делало для донцов поход весьма заманчивым. Да и более безопасным, учитывая наличие мощного царского "наряда" (артиллерии) и почти 100-тысячной армии. В любом случае в поход на Казань - четвертый уже по счету для царя Ивана - отправился внушительный отряд казаков во главе с атаманом Сусаром Федоровым, насчитывавший, по данным различных историков, от пяти до семи тысяч бойцов.
Казань стояла на крутой возвышенности, примерно в шести километрах от Волги, вверх по речке Казанке. По воспоминаниям современников тех событий, она была обнесена двойными дубовыми стенами, заполненными землей и камнем, с 15 деревянными же башнями, окопана рвом (ширина 6,5 м, глубина 15 м) и имела двенадцать ворот. Посередине крепости шел овраг, прикрывавший большие каменные здания ханского двора и мусульманские мечети. Дальше, к востоку, на плоской возвышенности, стоял сам город, также обнесенный деревянными стенами с башнями, а еще дальше - Арское поле, с обрывами по обе стороны. С третьей стороны примыкал к нему густой лес. Подступы к Казани были трудны: местность изобиловала болотами, зарослями кустарника, лесами. Ее гарнизон составлял 30 тысяч солдат, еще столько же под командованием князя Епанчи (Япанчи) сосредоточилось в тылу нападавших, в Арской крепости.
Первые размыслы появились в войске в 1550-1551 годах и участвовали в закладке крепости Свияжск (на противоположном от Казани берегу Волги). Боевым же крещением их стал последний казанский поход царя. Именно они определили "направление главного подкопа" под стену со стороны Булака - между Тюменскими и Аталыковыми воротами, а также подкоп под тайный источник со стороны Даировой бани. При этом если главный подкоп рыли землекопы из крестьян, то под баней бойко орудовали лопатами сами казаки. Заложенные в "казачью" траншею 11 бочек с порохом оставили Казань без воды и без части стены. А спустя три недели, 2 октября, 48 бочек с порохом в главном подкопе разметали защитные бастионы вместе с их защитниками.
После победы над Казанью, объявив исконным врагом не Ислам, как веру, и не татар — население Казанского ханства, а «басурманство», как агрессивное сочетание мусульманского фанатизма и разбойной «татарщины», русское правительство смогло не «выполоть», а ужиться с тем и другим.
И в дальнейшем казачество, живя рядом с инородцами и инословными придерживалось того же правила – с уважением относились к иным традициям, но всячески пресекали разбой и экстремизм.
Казачество же за свой саперный и бранный подвиги было жаловано "дипломатическими отношениями". Казаки теперь сопровождали послов по своей территории в Азов и Стамбул, за это получали от Москвы сукно, зерно, ружейное "зелье", свинец, вина, ядра, холсты и др. Ну, и цареву милость, куда ж без нее.