Тряпочница

Когда-то давным-давно возле маленькой деревни было большое зловонное болото, которое, как люди поговаривали, часто погружалось в непроглядный туман. Об этом месте ходили слухи недобрые: деревенские жители рассказывали, что в болоте том томились неупокоенные души, которые, по непонятной причине, не смогли уйти в загробный мир. Рассказывали также, что после полуночи, души эти вылезали из гнилой болотной трясины и начинали выть-завывать, напевать свои песни тоскливые.
Редко, кто решался ходить на то болото – даже в дневное время, в семи шагах от тех мест, веяло могильным холодом.
С каждым годом недобрые слухи о мёртвом болоте только разрастались – поговаривали даже, что близ тех мест стали пропадать люди.
Жители деревни не на шутку тревожились – страх пробирал всех до костей.
Всех, да не всех; жила в той деревне сиротка одна, прозвали её Тряпочница, потому что одета она была в одни лохмотья, напоминающие неровно сшитые тряпочки.
Приютила её одна семья местная, только имя новое девочке пока дать не успели: ни мать, ни отец не могли придумать, как бы её назвать.
Со всеми детьми в деревне Тряпопчница ладила, игры придумывала интересные и даже мастерила игрушки младшим ребятишкам. Многие жители отмечали, что девчонкой она была довольно смекалистой, хоть иной раз и норовила прикинуться дурочкой. О болоте Тряпочница наслышана была, но не верила во все эти байки сельские. Хотя сама близ тех мест, всё же, старалась не гулять.
Смастерила как-то раз Тряпочница мальчику одному, Егерёшке, коня из дерева. Хороший такой конь у неё вышел, на колесиках – чтоб катался сам. Ох, и полюбил игрушку мальчонка! Везде коня с собой стал возить и перед другими ребятами хвастать.
И так случилось однажды Тряпочнице на болото злосчастное пойти…
Приключилось это в день не солнечный, когда Егерёшка расчудесную игрушку свою снова притащил детишкам показать. Только хвастаться мальчонка начал, как ветер налетел… так подул, что пыль с дороги поднялась и деревья к земле приклонились. А конь-то Егерёшкин от ветра вдруг как помчался по дороге, как покатился на своих колёсах!
Побежал Егерёшка за конём – а тот всё быстрее и быстрее катился вдаль, пока совсем не скрылся за высокой травой, за которую дальше все местные жители заходить боялись.
Егерёшка застыл в страхе, и все ребята, подоспевшие за ним, остановились, стали смотреть на кусты колючие да травы густые, за которыми болото туманное начиналось. Идти дальше никто не решался.
Как залился тогда слезами Егерёшка, уж больно жалко ему было коня своего богатырского! Бросились ребята с Тряпочницей мальчонку жалеть. Посмотрела Тряпочница в сторону болота зловещего, да подумала про себя: «Терять мне особо нечего, а нынче среди ребят я самая старшая. Стало быть, пойду туда – верну коня Егерёшке. А заодно и всем жителям деревенским правду о болоте расскажу!»
– Не плачь, Егерёшка, верну я тебе коня. – молвила девушка отважная – Пойду на болото.
Испугались дети, начали Тряпочницу отговаривать. А она их утешает да подбадривает:
– Вы за меня не бойтесь. – говорит. – Вот увидите, я вернусь обратно в целости и сохранности. Только дам вам наказ такой – за мной не ходить! Лучше подождите меня на этом же месте. А ещё лучше – по домам расходитесь. Вас, поди, родители давно ждут.
Сказав это, Тряпочница шагнула одной ногой за мрачные болотные кусты, но прежде, чем другой ногой шагнуть, добавила:
– Коли я до завтрашнего утра, после вторых петухов, с болота не вернусь – лихом меня не поминайте.
Как ни тревожно, ни страшно было детям за Тряпочницу, но наказ её они послушали и разошлись по домам. А сама Тряпочница тем временем совсем уже за кусты зашла – и скрылась за ними, будто не было её.
Направилась она потихоньку вперёд. Туман перед ней всё сгущался, и с каждым новым шагом приходилось девочке всё сильнее глаза напрягать. Шла она, по сторонам озиралась да в непроглядную серую мглу всматривалась – коня Егерёшкиного искала. Назад Тряпочница не оглядывалась – смело продвигалась вперёд по тропинке, хотя и чувствовала, как туман спину её холодом окутывает. Справа, слева и спереди от себя девочка уже ничего не видела, но страха не чувствовала, так как крепка была в ней вера, что, если продолжит она идти прямо, – то найдет коня, и по этой же тропинке назад вернётся. 
Так бесстрашно брела Тряпочница в поисках Егерёшкиной игрушки, что не заметила, как полночь её застала. Тьма над болотом сгустилась. А девочка продолжала идти, хотя и пришлось ей уже согнуться в три погибели, чтобы лучше тропу под ногами различать. Вдалеке уже совы заухали устрашающе, кукушки закуковали… Неподалёку жабы заквакали да ужики местные зашипели.  И вот… то ли туман стал слабеть, то ли глаза Тряпочницы так привыкли к мутноте, белые лоскутки тумана рассеялись, и увидела она, что дошла до самой болотной тины и, если б ещё шаг сделала – то провалилась бы в трясину зловонную, и утянуло бы ее на дно илистое!
Поняла тогда Тряпочница, что дальше коню игрушечному некуда было мчаться – и искать его следовало где-то здесь, среди болотных зарослей. Посмотрела девочка справа, в камышах – нет его. Отошла тогда влево, к дереву засохшему, почерневшему, посмотрела под его корнями – и увидела коня! Стоял он там целый-невредимый, только испачканный малость в болотной грязи.
Обрадовалась Тряпочница, что нашла коня Егерёшкиного, потянула к нему свои руки – как вдруг вынырнули из тины пальцы дряхлые, тёмные и схватили коня игрушечного, в трясину затягивая.
Вздрогнула Тряпочница, однако страх свой превозмогла и с отвагой бросилась игрушку из мёртвых пальцев вынимать.
– Отдай коня, чудище болотное! – закричала Тряпочница.
Но, как ни старалась она, пальцы мёртвых рук были такими цепкими и кривыми, как коряги, что в болоте плавают. Поднатужилась Тряпочница, потянула-потянула со всей мочи, – да и вырвала-таки из мёртвой хватки коня деревянного! А сама даже в сторону отлетела, едва на ногах устояла!
Дыхание у неё сбилось, сердце в груди так и заколотилось. Хотела она уже в обратный путь пуститься, бросилась назад, да угодила ногой в тягучую трясину.
Начала грязь вязкая девочку затягивать… Пришёл теперь черёд ей с болотом воевать!
 Когда же вытащила Тряпочница ногу из липучей грязи – увидела, что сухим вокруг неё остался лишь один крохотный клочок земли, на котором она и стояла.
Бежать стало некуда. Из болотных глубин замерцал могильный зелёный свет… Из трясины густой  медленно начали подниматься худощавые потемневшие тела. Сразу повеяло отовсюду запахом гнили. Звери и птицы затихли – а просторы болотные наполнились тягостными стонами, которые с каждым мгновением ставились громче и заунывнее, и нарастали до тех пор, пока не слились в единый хор мертвецов. То и были неупокоенные души.
Тряпочница застыла, приоткрыв рот: никак не могло прийти ей на ум, что делать? А тем временем души неупокоенные стали в хороводы собираться да песни печальные завывать.
– Так вот вы какие, души заплутавшие! – произнесла негромко Тряпочница, да и решила вслушаться в их мрачный хор. А пели они о том, как тяжко им в грязном болоте вязнуть, как хотели бы они выбраться в распрекрасный загробный мир, чтобы упокоиться там навсегда, как обычные мирные души; да поздно им теперь уже пытаться покинуть болото, надежды их иссякли.
Не испугалась тогда Тряпочница, а даже заинтересовалась:
– Что же оно так? Почему вы покинуть болото не можете? Что мешает вам упокоиться да уйти в мир загробный?
А души удивились, да отвечают ей: 
– Не пускают нас в загробный мир, вот и вязнем мы в этом болоте!
– Кто ж вас туда не пускает? – спросила Тряпочница.
– Страж загробных ворот! Как бы мы его не умоляли, не пускает он нас за ворота, на тот свет. Каждый из нас, после кончины своей, пытался через ворота те пробраться, да никого Страж не пропустил. А в наказание, что мы в обход попытались пройти, – бросил нас в это болото!
– Да как же так?! Почему же он вас, чистых душ, не пропустил на тот свет? –возмутилась Тряпочница.
А души хором ей и отвечали:
– Одному ему известно!
– Непорядок, однако, – промолвила Тряпочница. – Надо бы эту беду устранить! А не думали вы кому-нибудь пожаловаться на этого стражника?
– Мы бы рады были, да не знаем, к кому обратиться с нашим несчастьем! Мы, в конце концов, всего лишь души, лишенные тел и плоти людской. Кому до нас есть дело, помимо таких дурочек, как ты? – отвечали души, с тоской.
– Прошу заметить, про дурочку – это вы зря! – возразила Тряпочница. – А я вот возьму да помогу вам справиться с напастью вашей! Расскажите мне, как попасть к Стражу ворот?
И только она проговорила это, как завыл вдруг ветрюга, налетел невесть откуда и пронесся сквозь хоровод мертвецов, едва не сбив с ног Тряпочницу.
– Ох, печаль-то ты нам, и правда, прогнать помогла! – захохотали неупокоенные души своим жутким замогильным хохотом. – Рассмешила ты нас вдовль! Видимо, ты дурочка и есть, раз бредни такие несешь! – продолжали хохотать мертвецы.
И хохотали они так громко и раскатисто, что всё болото аж ходуном заходило.
– С чего вы взяли, что я бредни несу?! – крикнула Тряпочница, перекрывая их оглушительный хохот. Души в миг присмирели.
– В народе у нас говорят: попытка не пытка, и в нужный час стоит счастье своё попытать! – провозгласила она – Коли вы счастье своё попытать боитесь, приведите меня к Стражнику вашему – я за вас буду пытаться!
Задумались души, зашептались меж собой, и решились к словам Тряпочницы, всё же, прислушаться.
– Будь, по-твоему, девочка. Приведем мы тебя к Стражу ворот, в мир загробный. Только выслушай предостережение! Когда к вратам тем подойдешь, ты увидишь кругом здоровые цепи чёрные – так ты эти цепи не трогай! Даже не наступай на них! Коли к одной из цепей прикоснешься, Страж разгневается гневом своим страшным да отправит тебя навечно в болото. А то и умертвит…
Выслушав это предостережение, Тряпочница кивнула.
Тогда души набрали воздуха в свои хрустящие косточки, да как стали дуть Тряпочнице под ноги мёртвым вихрем. Почувствовала девочка, как вверх подымается… Подули так неупокоенные души, подули – и, как только Тряпочница над болотом вознеслась – перестали дуть и хором зашептали заветные слова:
– Вихрь мёртвый, вихрь призрачный, подними Тряпочницу к вратам, в загробный мир!
Проговорили они это три раза – воздух под ногами Тряпочницы так и взвился вверх, и понес её прямиком за облака.  Так очутилась вскоре она перед вратами в загробный мир.
Осмотрелась по сторонам – и увидела толстые чёрные цепи, натянутые плотно вокруг деревянных ворот, за которыми открывался вход на тот свет. Всё пространство вокруг ворот было озарено ярким пламенным светом, как при закате.
Увидела Тряпочница Стража, стоящего у ворот… Это был высокий, грозный воин, одетый во всё чёрное, а в руках держащий булаву из костей. Глаза у него, то и дело, сверкали, как у филина – и взгляд был направлен куда-то вдаль.
Осторожно, с трепетом, стараясь не задеть цепи, приблизилась Тряпочница к воротам и заговорила со стражником: 
– Вы, Страж, почему души усопших через ворота не пропускаете? Неправильно это с вашей-то стороны.
Заметив девочку, страж сверкнул глазами и грозно провозгласил:
– Не твое это дело, девочка из мира живых. Не знаешь ты, как здесь всё устроено. Уходи по добру по здорову! – И топнул ногой так, что на мгновение всё содрогнулось.
Смутилась Тряпочница, думает: как поступить? Принялась она рассматривать стража с головы до ног и заметила тут, что ноги-то у него в цепи закованы!
Не растерялась тогда девочка и говорит:
– Раз твои ноги цепями скованы, может, я тебя от них освобожу? А ты за это души, загнивающие в болоте, на тот свет пропустишь.
Грустным сделался Стражник.
– Я бы рад обрести свободу, – молвил он. – Но не в силах ты меня освободить. Это может сделать одна Смерть.
– Смерть? – озадачилась Тряпочница - А как до неё добраться? 
– Добраться до нее может лишь тот, кто умер! Тебе придется расстаться с жизнью для того, чтобы встретиться с самой Смертью, – мрачно произнес Страж.
Задумалась Тряпочница, как ей встретить Смерть, не умерев при этом. Посмотрела по сторонам и увидела, что летают вокруг неё белые, прозрачные лоскутки, похожие на кусочки тумана. Тут же догадалась она, что может накрыться этими лоскутками и выдать себя за неживую!
Долго ловила Тряпочница прозрачные кусочки тумана, стараясь на цепи не наступать и лишний раз Стражника не разгневать. Наловила, наконец, достаточно лоскутков, вынула из кармана своего изношенного платья припрятанную иголку с ниткой и начала шить себе волшебную накидку, которая помогла бы ей обрести облик призрака.
Как только сделана была работа, набросила на себя Тряпочница накидку – и моментально всё перед её глазами почернело, ветер засвистел-загудел над головой, воздух содрогнулся и поглотила девочку тьма загробная, из которой медленно, как будто сотканный из чёрных нитей, проявился, лик самой Смерти.
– Смерть, а Смерть! Освободи Стража своего! Больно злой он становится от цепей твоих! – крикнула Тряпочница, сопротивляясь сильному порыву ветра, который принесла с собой Смерть.
Лицо Смерти было устрашающе спокойным и невозмутимым, а взгляд, направленный в самую душу Тряпочницы – холодным и безжизненным. Столь пусты и темны глаза её, что любого человека дрожь бы пробрала. Но девочка смело смотрела в костлявое лицо самой Смерти, дожидаясь ответа.
Медленно начала открывать Смерть свой большой, заполненный вязкой тьмой рот. Дохнуло из него пылью и старостью. 
– Неужто… не боишься ты меня… юная, безрассудная душа?.. – услышала Тряпочница, едва различимый, сухой, как опавшая шелестящая листва, голос, от которого порывы призрачного ветра ещё больше усилились, словно хотели сдуть Тряпочницу подальше.
Едва удерживаясь на ногах, девочка закричала, разрывая своим теплым, звучным голосом вой замогильной метели, так что слова её эхом во тьме отозвались:
– Нет, не боюсь я тебя!
И как только ответ её долетел до громадного лица Смерти – ветер, в то же мгновение потерял былую силу. Смерть же, словно желая получше рассмотреть хрупкую фигурку, стоявшую перед ней, медленно наклонилась к девочке и переспросила:
– Ты не боишься созерцать лицо самой Смерти?!
– Нет, не боюсь вовсе! – повторила Тряпочница так же громко и добавила: – Я к тебе не пугаться пришла – а по делу! Знаю я, кто ты, и что в твоих силах. Но коли ты сказанного мной не выполнишь – я тебя изживу!
Прокричала это Тряпочница, и последние слова её слова эхом разнеслись по всей тьме: «Изживу!.. Изживу!.. Изживу!..»
Как только эхо смолкло – смолк и вой ветра. Вокруг сделалось так тихо, что любой, едва слышный шорох, откликался в пространстве шумным грохотом.
Смерть, хоть и недолго, но крайне вдумчиво молчала. Притомилась она. Но вскоре вновь проговорила своим шелестящим голосом:
– Воля твоя, неразумная душа. Вижу, как много в тебе жизни и бесстрашия – так много, что не могу я ответить тебе отказом! Уж больно храбрый у тебя дух.
Сказала Смерть и взвилась ввысь! Снова загудел призрачный ветер, но уже в обратную сторону – нити тьмы стали распутываться, расползаться, открывая яркий свет красного солнца. Последняя тёмная нить зацепилась за цепи Стражника, да и сдернула их с его ног – одним разом!
Стражник, будто ожил – не ждал такого хорошего исхода. Глаза его радостно сверкнули, толкнул он рукой своей ворота на тот свет – и стали они со скрипом отворяться. Ещё более ослепляющий, но приятный голубой свет заструился – и увидела наконец, Тряпочница, что там, за воротами…
А там было уютно и спокойно: повсюду разливались голубые озёра с плавающими лебедями. А вокруг тех озёр разбегались луга с синими васильками и голубыми незабудками, глядя на которые, душа успокаивалась.
Вот и настала пора Тряпочнице назад возвращаться, Страж ей и говорит:
– Ты, девочка, подпрыгни над землей три раза – и сразу перенесёшься на то место, с которого прибыла.
Поблагодарила Тряпочница Стражника и сделала, как он сказал: раз прыгнула –высоко, близко к Красному Солнышку; два прыгнула – поравнялась с самим Солнышком Красным; три прыгнула – глаза прикрыла, зависла в воздухе ненадолго, да как полетела вниз, сквозь облака и сквозь ветры...
Так Тряпочница и приземлилась на мягкую болотную грязь. А открыла глаза – перед ней уже старые добрые мертвецы стоят.
Окинула девочка их веселым взглядом и солнечным голосом объявила:
– Пора вам на покой!
И только промолвила она это, как все неупоконенные души, по очереди, стали в небо подниматься – аккуратно так, безропотно… Спокойствие и радость наполнили их. Каждая душа, взлетая, благодарила Тряпочницу на прощание: 
– Благодарствую тебе, храбрая девочка! Вечно помнить тебя буду!
Когда последняя душа за облаками скрылась, тут уже и утро настало, весь туман рассеялся, будто его и не было.
Взяла Тряпочница коня Егерёшкиного да пошла обратно домой, по той же тропе, не заплутав.
Встречали её всей деревней. Всем так радостно было на душе, что Тряпочница вернулась с болота в целости и сохранности, так ещё и с конём Егерёшкиным! Вот веселье-то было!
И дали приёмные родители девочке новое имя – «Ярослава», что означило – «Жизнь славящая».
Вот здесь сказку-то я и завершу. Напоследок лишь скажу, что с той поры в деревне этой, что ни день – то пир большой да праздник затейливый. И всё в честь Ярославы! Да и в целом, во славу Бесстрашия!