Самарканд 12

Глава 12  Парламентер.

 С утра пятого  дня  Верещагин решил вернуться к Бухарским воротам.  Там и рещалась судьба цитадели. За ночь все основательно почистили - омерзительного запаха  практически не было Только гарь -  следы огромного костериша остались перед воротами.  Пять стрелков сидели возле бруствера в проеме и лениво покуривали.  Дверь в левую башню была распахнута и  Верещагин зашел внутрь.  На втором ярусе на циновках вповалку спало с десяток стрелков, сбросив только запыленные сапоги и портянки.

На третьем ярусе на импровизированной лавке посапывал прапорщик. Знакомый ефрейтор полусонно  бдил у бойницы.  Верещагин отпустил  его спать и сам устроился на его месте.  Из бойницы видно было далеко. Где то там на песками и степями были родные сердцу реки и леса -его громадная Россия. Он почувствовал, как он начал  жгуче скучать по ней тут,  среди саклей и минаретов.
Через час, когда совсем рассвело, он увидел двух верховых на дороге. Он разбудил прапорщика.

Один из верховых в чалме  спешился и пошел по направлению к воротам, размахивая свитком в руке и крича -""Фридри паша!
-Похоже парламентер явился, счень кстати, - усмехнулся прапорщик.- ВЫ бы его спровадили к  господину коменданту. Только глазки завяжите и  удостоверьтесь что нет какого кинжала. Они тут любят делать все исподтишка.
Верещагин  выщел к воротам и дождавшись парламентера, обыскал  и привел  в Куксарай  с завязанными глазами.  Послали искать Сырова.
На ходу отметил - халат у туземца был новый и не из бумажной аладжи, а  благородного шелка , Посланец был аккуратно  стриженный и чем то благовонным попахивал. Да и на ногах был какой то дорогущий   сафьян. Посланец шел спокойно по улицам и не пытался говорить.

 Сыров появился скоро. Поговорив пару минут с посланцем, майор  повел его в Штемпелю и послал за  старшими офицерами. Через час, когда Сыров разобрался в восточной  вязи послания, все собрались во дворе.   Назаров и Шеметилло от Джузакских ворот пришли последними.
-Тут предложение о сдаче.- лаконично пояснил, помахав  свитком ,Сыров. -Предлагают сдать цитадель на милость.   Обещают выпустить  всех желающих с оружием и обозом.  Гарантируют безопасность.  Дают сутки  на раздумья.

-  Благородно с их стороны,  даже обоз! А чего же они до штурма не предлагали  убраться вовсвояси?  - усмехнулся Назаров, - все было  проще.
- Видать оказались не по зубам. Странно это - они не взяли ни пяди цитадели и что то требуют.- сказал Штемпель.- Это наглость ! Похоже им известно, что то что нам неведомо.
-А кем подписано?  поинтересовался Альбедиль.- Кто послал7
- Никем,  -пожал плечами Сыров.- Посланец говорит  - имам вручил.
 - Имамом , не Баба беком? Интересно это, - отчего то беки держат нейтралитет,- Раздумчиво заметил Штемпель. - Кипчаки дерутся - местные тоже, а беки в стороне. Говорите - у них вчера буза в городе была. Может поэтому у них настроение поменялось?

-А скажите ему  что у нас  добрые вести от Кайфмана,-  наугад подсказал Верещегин.- скоро будет генерал с большим войском.
Сыров перевел, а посланец усмехнулся.
-Говорит, что всех наших шестерых гонцов они перехватили. Пусть не надеемся.А может ему палкой по пяткам? Может что толковое и поведает!
-Не гоже парламентера мучить,- пожал плечами с огорчением Штемпель.
- Тогда  напишите им, что бы  сами убирались,- благодушно посоветовал Назаров.- И побыстрее, пока Кауфман  на самом деле не заявился.

Штемпель подумал, усмехнулся, взял ручку и  написал пару строк.
- Это вы что, на немецком излагаете?- заглянув за спину  ему, заметил уливленный Альбедиль.
- А на каком еще?  Они стало быть   тоже на арабском мне писали. Пусть разбираются,- с усмешкой  ответил Штемпель. Нам это только на руку. А пока мы тут свои дела поделаем, пока суть да дело. Вот господин интендант просил сена накосить- извольте. Думаю стрельбы пока не будетНу а насчет гонцов, так их было семеро.
 - Ну  тогда есть надежда, что их превосходительство откликнется,- заметил Альбедиль.

Посланника беков  Верещагин отвел  за ворота и остался там же.
Чрез полчаса  интендант с конюхами подъехал на телеге к Бухарским воротам.
- Николай Николаевич - пошла дипломатия - наверно так или иначе передышка. Пока  пущай ребятки покосят с часок. Фураж кончился.
Назаров понимающе  кивнул:
 -Ну тогда возьму ка я  на всякой случай пикетик  и сам заодно устрою рекогосценировкку. Не угодно ли присоединиться, Василий Васильевич. По традиции прошлых боев.
Он  окликнул строжевых в башне.
-А Вроде тихо, ваш высокобродь, - откликнулись часовые.  К Назарову подощло несколько стрелков.
  Подполковник   с Верещагиным   вышли за ворота.  Дорога  на Бухару уходила вправо за холм, а  ручей влево под городскую стену. Между ними открывался широкий луг ,покрытый свежей травой, в конце виднелся  густой вишенник.  Косари огляделись,  подогнали телегу и размашисто начали косить густую траву, постепенно  спускась к Новатону.

- А это не остатки садов Тамерлана? Уж большо грамотно посажены.Так вишни там поспели,- обрадованно воскликнул Верещагин, приглядевшись к посадке.- Пойду ка я пособираю малость фруктиков. Обрыдли мне ваши борши, господин подполковник.
-Ну идите,  идите, голубчик, - только аккуратно под ноги глядите, тут полно всякой гадости ползает, - добродушно откликнулся Назаров. -А вот тут и подъемчик удобный для рекогосценировка. Догоняйте...

  Верещагин сошел с пыльной дороге и пошагал к вишеннику. Плоды действительно созрели. Наевшись вдоволь, он увидел, что и солдаты подтянулись к нему  и начали собирать  сочные плоды прямо в фуражки. Верещвгин подумал, снял шляпу и быстро наполнив ее вишней, поднялся к на холм к Назарову.
-А знаете, Василий Васильевич -  вижу отчетливо, беки уходят. Что то они знают то, что нам неведомо.- задумчиво сказал подполковник, забрав  пригорошню вишенок из шляпы. -Вон гляньте налево там   у дороги разбирают юрты. Похоже у наших гостей что то не сложилось после вчерашней разборки.

   Верещагин оглядел холмы за Цитаделью. И без бинокля было очевидно, что  гигантский табор слегка уменьшился. Похоже самое страшное было позади.
Вернувшись назад в цитадель,он понес вишни прямо в лазарет. Глашу  нашел дальнем углу  в слезах.
-Упокоился поручик Миша. Так мучился, так страдал...Царствие ему небесное. В бреду предлагал мне руку и сердце, -почти шопотом прорыдала Глаша.

   Верещагин хотел сказать ей слова утешения - как то  все подходщее  случаю  никак не подворачивалось. Тут Глашу окликнули из лазарета и она  метнулась внутрь. Верещагин постоял немного, собираясь с мыслями, затем вывернул из шляпы вишни выздоравливавшим стрелкам и пошел навещать своего туркмена.
Его текинец стоял в стойле и его  ласково трепал по холке  Турчинов.

-Говорят твой трофей, Василий Васильевич,- промолвил он. - Завидую .Хорош иноходец. Не уступишь за триста рублей. Интендант говорит  - самый горячий, так и стучит копытами с утра до вечера просится в степь.
-В степь так в степь,  оседлаю  и за ворота. С ветерком,- довольно улыбнулся Верещагин.
 =Осторожней,  помни  беднягу Служенко, - предостерег доброжелательно Турчанов.
-Так я не в форме, авось и пронесет,- отмахнулся Верещагин. Только он заседлал коня, как в ворота склада въехала телега с сеном.

-А много ли еще там осталось?- спросил с коня Верещагин.
-Да хорошая копенка - на пару ездок точно,-.откликнулся кучер.
Значит ворота не заваливали. Ай да прокачусь! Верещагин вскочил в седло и  крупной рысью поскакал к Бухарским воротам. Под одобрительные возгласы солдат прокочил ворота и  прогаалопировал по дороге.
Потом съехал вниз в вишеннику и, собрав горсти вишен, угостил доброго коня.