Manskreri Ambini - 23 - Лепесток Белой Лилии

- 23 -
Лепесток   Белой   Лилии

Амбини огляделся, наконец, вокруг. Стены, изначально пробуренные туннельным роботом, грубой полу-сколотой, полу-обожженной лазерами поверхностью стеклянно поблескивали редкими гладкими гранями. Тротуары без углов, полого от стен спускались к ногам людей, становясь постепенно почти гладкими, но не меняя цвет и блеск, а как бы меняя масштаб зернистости. Это создавало ощущение какой-то фрактальности поверхности. В характере блеска улавливалась ненавязчивая спиральная повторяющаяся структура. Она тянулась вдоль округлого туннеля и там, где пропадала из поля видимости за мягким поворотом цилиндрической торообразной формы тоннеля, становилась заметнее. Невысоким мягким уступом чуть ниже тротуара, поверхность резкой границей меняла цвет, переходя на дорожное полотно. Нежный белый оттенок полотна с восковым блеском и изысканная форма довольно широкого шоссе, плавно заходящего и на внутреннюю поверхность тора, делали его похожим на огромный белый лепесток цветка лилии, – Madonna lily– как будто упавшего с необъятных небес. Гладкое беловатое полотно излучало едва заметно подрагивающий свет, как будто лепесток еще «дышал» или был колышим ветром. Как бы долго вы ни шли, обходя станцию по кругу, лепесток почти не менял своей элегантной формы.
– Адам говорил, что цвет этой дороги напоминает ему цвет кожи его матери, когда он был маленьким. – поделился Ахмед с Амбини.

Амбини вспомнил бабулю: она была довольно полной маленькой старушкой два года назад, когда он провожал ее на Сохранение, а цвет ее кожи он никогда не видел: она настояла чтобы внук и сын не видели ее без комбинезона. Амбини помнил только ретро-обстановку в ее доме, ее низкий голос, немного капризную манеру говорить, и запах ее духов. Почему-то она пахла не лилиями, а белой сиренью.

Там, на противоположной стороне дороги, где заканчивался лепесток, стены снова поднимались вверх, но не переходили в округлый потолок, а стремились круто вверх. Потолок, приходящий к этим вертикалям от линии тротуаров округло вверх по стенам, извилисто изгибаясь, точно затейливый край лепестка некоторых видов лилий, загибался в край, за который прямо вверх какими-то прямыми струями, или струнами, уходила в темноту грубая необработанная поверхность стены от дальнего края лепестка. Самой заметной из этих «струй» стал обелиск с таинственной надписью.