Свежие веяния в заваривании чая

СССР. Киргизия. 1974 год. Тянь-Шань, Таласский Алатау, долина горной реки Шильбили. Геологический отряд. Поднимаемся к верховьям реки. Пасмурно, прохладно и ветрено, несмотря на то, что это – Средняя Азия и август, высота тоже даёт себя знать – температура воздуха около 16 градусов. Временами начинает моросить мелкий дождь.

Мы уже почти дошли до конечной точки маршрута, впереди последнее обнажение <горных пород> и, затем,  возвращение в лагерь. Третий привал на маршруте, чтобы попить чаю: высокогорье ощущается нехваткой воды в организме. В этот маршрут   напросилась одна из поварих – надоело ей скучать в лагере, в котором на хозяйстве осталась её товарка и водитель.…

Начали искать место для привала. Значимой растительности вокруг не наблюдалось, лишь только скудная трава плюс довольно сильный ветер. Однако вдалеке была видна каменная выгородка, куда киргизы загоняли на ночь овец. Это такая четырёхугольная «постройка» высотой чуть меньше метра (выше роста овцы), похожая на недостроенный дом и сложенная из камней. Какая-никакая, но всё же защита от ветра, чтобы спокойно развести огонь и вскипятить воду для чая. Техник Юра спустился к реке за водой, пока автор этих строк складывал некое подобие очага из камней.

Дров не было, так что решением стало кипятить воду на естественном топливе – кизяке. Если кто не знает – то это обычный овечий помёт, который здесь присутствовал в избытке. На растопку пошли мелкие щепочки, так что через четверть часа у нас был огонь (костром его можно было назвать лишь обладая изрядным воображением).

Пахло, правда, не очень, но ветер сдувал аромат, и он нас особенно не беспокоил. Надо сказать, что теплотворная способность у «природного топлива» намного меньше, чем у древесины, но ветер создавал дополнительную тягу, и поэтому, не сказать что очень быстро, но вода всё же закипела.

Повариха решила исполнить роль «хозяйки при очаге» и взялась заваривать чай, которого после предыдущих чаепитий оставалось чуть больше четверти «цыбика» (50-ти граммовой пачки) – не сказать, что много, но вполне приемлемо.

Однако в природе тут что-то  пошло не так, рука поварихи дрогнула, и она просыпала почти всю заварку на «землю», щедро усеянную овечьим помётом. Коллеги вокруг оказались людьми весьма воспитанными, заклинаний «от непутёвых сотрудников» не произносили, но всеобщая печаль в воздухе повисла.

Пить сладкий кипяток никому не хотелось: с войны прошло уже 30 лет и военный опыт изрядно подзабылся в народе. Поэтому после недолгого обсуждения решили попытаться собрать рассыпанный чай, по возможности избегая «инородных включений».

В теории всё выглядело очень неплохо, но это – только в теории. Чай у нас был индийский и довольно крупный, но рассеялся он, благодаря ветру и «кривым рукам» поварихи, на площади чуть меньше квадратного метра.

Никакими словами невозможно было бы описать эту картину – 9 человек в «3 смены» (больше трёх «собирателей» рядом с каменной стенкой «углом» не помещалось никак), по чаинкам собирали драгоценную заварку, обдувая каждую чаинку, и складывали в опустевшую пачку из-под просыпанного чая.

Повариха, чувствуя свою вину, старалась помогать, как могла, однако закончилось её старание тем, что она рукой смахнула с камня «цыбик» с  заваркой, собранной  с таким трудом.

Тут уже «незлобивым тихим словом» повариху отогнали в дальний угол загона с наказом «не приближаться ни на шаг». И всё повторилось, как в «Дне сурка» – чаинку за чаинкой мы вновь выбирали из «продуктов овечьей жизнедеятельности».

Процедура заняла больше часа, но собрали мы почти всё. Правда, заварив этот «чай», мы поняли, что пить его не станем ни при каких условиях – на вкус мы его даже не пытались попробовать, достаточно было просто вдохнуть этот «волшебный аромат»…

Даже техник Юра, страдавший сильным насморком и слывший изрядным знатоком чая, сказал, что он знает много разных способов заваривания чая, но ни один из них не давал такого сильного и устойчивого запаха «свежезаваренного овечьего помёта»…

Так и пришлось возвращаться в лагерь, не испив чаю, но зато дважды испробовав себя в роли «первобытных собирателей»...