Глава 11

Стуча по полу носками новеньких кроссовок, Сорен сидел на унитазе в мужском туалете университета и пытался затолкать в себя холодную отбивную. Перед глазами всё ещё стояла больничная парковка, яркий свет фонарей и лицо Криса полное непонимания и боли. От невроза у него дрожало всё тело, он с трудом удерживал руки на плечах Адама, когда целовал его на глазах у парня, который ему действительно нравится. Наколов на вилку отбивную, он откусил от неё крохотный кусок, и не пережёвывая, пытался проглотить его. Ощутив на языке вкус поцелуя с Адамом, его начало тошнить. Он аккуратно поставил на пол контейнер с едой, и открыв крышку унитаза, наклонился к нему и пытался вызвать рвоту. Опустившись на пол, он подтянул к себе острые колени и ударил ногой по хлипкой двери кабинки. Он достал телефон и написал Крису.

– Поговори со мной. Я знаю, что облажался.

Положив подбородок на колени, он принялся читать похабные надписи внутри кабинки. Большая часть из них была сделана чёрным спиртовым маркером и посвящена сексу и насмешкам над определёнными людьми из университета, спрятанными за дурацкими прозвищами. Его бросило в холод, когда он представил своё имя рядом с прозвищами этих людей. Он закинул контейнер с едой в рюкзак, умыл лицо тёплой водой и вышел из туалета в общий коридор. На телефон пришло уведомление о новом сообщении от Криса. Сорен прошёл к лифту и прочёл длинное сообщение.

– Ты обманул меня, избегал со мной встречи, не отвечал на часть моих сообщений, говорил о тревоге и страхе, а потом поцеловался на парковке с парнем, который одолжил тебе велосипед.

В лифте никого не было, можно было бы вдоволь накричаться, но Сорен этого не сделал. Вместо этого он вернулся в аудиторию и налетел на Адама, который был больше и выше его в несколько раз. Фрост дотянулся до учебника на парте одногруппницы и занёс его к потолку, чтобы со всей дури опустить его на пофигистическое лицо Адама. Он осмотрелся по сторонам. Все, кто сидел в аудитории прекратили заниматься своими делами, они устремили на него холодные пристальные взгляды. Адам скинул его с себя и прошёл на своё место, продолжив как ни в чем не бывало поставленный на паузу разговор с парнем, который накалывал на вилку картофельные дольки. Сорен извинился и выбежал из аудитории. Его вновь начало подташнивать, только на этот раз от собственных необдуманных действий. Почему Адам не ударил его в ответ? Он написал новое сообщение для Кристобаля, и перечитав его около пяти раз, нажал на кнопку «отправить».

– Он может рассказать всему университету о том, что видел в пикапе. Крис, давай поговорим.

На большой перемене Сорен встретился с Адамом в парке. Он сидел на лавке, ковырял до крови заусенцы и стучал носками кроссовок по асфальту. Адам принёс ему кофе и батончик, но он не чувствовал голода, наблюдая за плавающими фракталами из-за критичного уровня тревожности.

– Ты какой-то дёрганый, – поставив кофе на подлокотник лавки, он сел рядом с Сореном и открыл батончик. – У меня не очень выходит толкать речи, но на парковке я говорил абсолютно не серьезно. То есть, ты мне нравишься, но я не принуждал тебя целовать меня на глазах того парня. Я даже не знал, что ты встречаешься с парнями, да я как-то и не спрашивал об этом. С чего ты взял, что я расскажу кому-нибудь из университета о том, что видел? Мы же с тобой друзья.
– Ты знал, что из-за повышенного гемоцианина кровь может быть голубого цвета? – Сорен посмотрел на прокусанную кожу на среднем пальце. – О, кажется, я переборщил с заусенцем.
– Выглядит мерзко, – проглотив кусок батончика, Адам взглянул на его палец. – Наверное, я погорячился, когда увидел тебя в пикапе. Мне стало так паршиво… не знаю. Прости меня.
– Нет проблем, – облизав кровь с пальца, Сорен оторвал ещё один заусенец и поднялся с лавки.
– Постой, – поймав его за локоть, он усадил его обратно. – Я ведь, извинился. Мне реально жаль. Ты вообще слышал о чём я говорил? Сорен, ты сейчас дёрганый, но ты всё равно мне нравишься.

Уперевшись руками в ляшки, Фрост опустил голову и закрыл глаза. Ему казалось, что он в зацикленном кошмаре с участием сюрреалистичных пародий на людей из реального мира. Всё выглядело таким картонным, словно Сорена заставили сняться в ситкоме о его жизни. Только в этом сериале были большие проблемы с юмором, видимо сценаристы схалтурили, исчерпав оригинальные идеи вместе с оригинальными персонажами. Эта мысль захлестнула его разум.

– Можешь спрятать меня где-нибудь от всего этого? Мне ****ец как страшно, – сжав ткань на брюках, Сорен посмотрел на побелевшие костяшки. – У меня впервые такие ощущения.

Они вернулись в университет. Адам отвёл Сорена в пустую раздевалку и посадил его на скамейку. Фрост старался не обращать внимания на искривляющуюся и пугающую реальность. Он закрыл глаза, чтобы не видеть, как перегорают и скукоживаются существующие цвета, приобретая яркие металлические оттенки. Нащупав под собой скамейку, Сорен лёг и провалился в сон. Адам просидел с ним до конца перемены и вернулся за ним к середине следующей пары.

– Я сказал, что у тебя отравление и ты застрял у медсестры. Ты напугал меня, – подняв Сорена со скамейки, он протянул ему бутылку негазированной воды. – Я подлатал твои руки, пока ты спал.
– Спасибо, – посмотрев на свои пальцы в бежевых пластырях, Сорен отпил немного воды.
– Послушай, я не заставлял тебя целовать меня, я уже говорил. Ты сам за меня додумал, наверное, тебе трудно не путаться в собственных мыслях. Я даже не успел ничего сказать, а ты налетел на меня, – захлопнул дверь шкафчика, он посмотрел на Сорена. – Пойми, я на твоей стороне.
– Хочешь, я поцелую тебя ещё раз? – закручивая крышку, Сорен подошёл к нему вплотную. – Ты не представляешь, как я злюсь на тебя и самого себя. Я запутался и больше не понимаю, кто я.
– Прекрати, я ведь хочу помочь, – Адам положив руку на его плечо. – Давай встретимся после тренировки, съездим к тому парню. Я объясню ему ситуацию, и мы во всём разберёмся.

После стрима Сорен позвонил Адаму. Они встретились на территории кампуса и на велосипеде Адама поехали к Кристобалю. На улице было прохладно, Сорен пожалел, что не накинул на рубашку какой-нибудь джемпер или толстовку. Пока Адам крутил педали, он молча сидел на багажнике и старался ни о чём не думать. Они промчались по старому мосту, миновав площадь с фонтаном в окружении домов с остроконечными крышами и окнами, в которых отражалось синее небо. Сорен надел наушники и включил музыку, заглушив доносящиеся голоса и городской шум. Он разглядывал здания, постриженные газоны, деревья, людей, прогуливающихся по магазинам, старинные памятники и колону автомобилей, застрявших в пробке. Под звуки музыки мир вокруг начинает двигаться в едином ритме, всё превращается в музыкальный клип, в котором люди, здания и предметы вокруг становятся частью одного перфоманса. Музыка способна преображать даже самые обычные места. Сорен тысячу раз бывал на центральной площади, но он никогда не обращал внимания на величественную архитектуру зданий и покачивающиеся от ветра флаги.

Когда они добрались до дома Криса, Сорен снял наушники и выключил музыку. Адам накинул ему на плечи свой футбольный джемпер и подкатил велосипед к хлипкому сеточному ограждению. Сорен нерешительно постучал в дверь и приложил к ней ухо, чтобы убедиться, что Крис дома.

– Что ты слушал в наушниках? – спросил Адам, пристегивая велосипед.
– Тихо! – Сорен поднёс к губам палец.

У него перехватило дыхание и вспотели ладони, он прислушался, надеясь услышать шаркающие приближающиеся шаги. Одёрнув спортивные штаны, Адам подошёл к Сорену и ткнул его в спину.

– Ты видишь форд? Если бы он был дома, его тачка стояла бы где-нибудь рядом.
– О, спасибо, Шерлок, – выпрямившись, Сорен повернул к нему голову.
– Что теперь? – оглянувшись по сторонам, Адам сжал губы в тонкую линию.
– Не знаю, – придерживая джемпер, Сорен провёл кроссовкой по бетону. – Будем ждать?

Адам притащил из мусорного бака пустую коробку от большой пиццы. Они разложили её, перевернув вверх тормашками, и сели у двери. Сорен достал из кармана телефон и предложил послушать музыку. Адам воткнул в ухо наушник и попросил его включить песню, которую он слушал, когда они проезжали на велосипеде через центральные улицы города.

Крис припарковался у соседнего дома, и прихватив с пассажирского сиденья коричневый портфель, вышел из пикапа. Он захлопнул дверь и неторопливо зашагал к дому, сжимая потёртую ручку портфеля и размышляя о случившемся на парковке. Ему следовало поговорить с Сореном и тем парнем, вместо этого он сел в форд и уехал. Его не отпускал опыт прошлых отношений. Он сменил город, оставил друзей и семью, выстроив вокруг себя защитный энергетический купол. После продолжительных отношений с Сарой он изменился и перестал доверять людям. Он считал, что принял правильное решение порвав с ней. Она много раз обещала исправиться, но у Криса не осталось сил и далее сохранять эти специфические отношения, которые только становились хуже. Он не до конца разобрался в причинах, по которым Сорен выдавал себя за девушку, но его подкупала его искренность по отношению к нему. Ничто не отменяло факта, что Сорен солгал, представившись девчачьим именем, но он не переигрывал, и вёл себя точно так же, как в тот день, когда приехал к нему домой. Наверное, поэтому он и сел в форд. Крис отказывался верить, что в таком человеке, как Сорен есть нечто тёмное, напоминающее об отношениях с Сарой. Услышав смех и приглушенные голоса у дома, Крис нахмурился и ускорил шаг. На крыльце он увидел Сорена и Адама. Они сидели на раскрытой перевёрнутой коробке от пиццы и слушали музыку. Когда Сорен его заметил, он выдернул из уха наушник и резко поднялся на ноги. Крис узнал парня с парковки, и прикрыв глаза, мысленно выругался и провёл рукой по подбородку.

– Постой, я хочу поговорить, – поднявшись вместе с Сореном, Адам выдернул из уха наушник.
– Валяй, – не сдвинувшись с места, громко произнёс Кристобаль.

Адам посмотрел на вытянувшееся лицо Сорена, и почесывая затылок, подошёл к Крису. Он слово в слово повторил ему то, что говорил Сорену и извинился, опустив часть с признанием. Сорен стоял на месте как вкопанный, со стороны их разговор выглядел напряженным, но мирным, пока Крис не бросил портфель на бетон и не врезал Адаму. Сорен подбежал к ним, и попытался оттащить Адама за футболку, но поймал скулой его локоть и отлетел в сторону. Парни катались по грязи и дёргали друг друга за одежду и волосы. Адам рассёк Крису бровь, тот схватил его за грудки и пытался приложить портфелем, валяющимся в ногах. Сорен поднялся с бетона, отряхнул брюки и закричал во всё горло, спугнув стаю голубей у ограждения дома. Парни остановились, сели на бетон, и вытянув ноги, обменялись долгими презрительными взглядами. Сорен прочистил горло, поднял с бетона футбольный джемпер, и накинув его на плечи, зашагал к велосипеду.

– Сорен, – отряхнув рукава куртки, Крис медленно подошёл к нему и дотронулся пальцами по рассечённой брови, – ты написал, что у тебя будут проблемы, если в университете узнают о твоей ориентации. Ты сам всё решил. Так о чём ты хотел поговорить? Давай уже поконкретнее.
– После драки я сбился с мысли, – посмотрев ему в глаза, Сорен потёр скулу. – У тебя есть лёд?
– Болит? – приподняв его голову за подбородок, Крис дотронулся пальцем до его припухшей скулы и слегка нахмурил брови. – Ладно, останетесь у меня, сделаю вам с другом холодные компрессы. Утром подброшу вас до университета. Ты вообще когда-нибудь дрался?