Разорванная тишина

                Часть I "Преступление"


 Электричка ещё не скрылась за поворотом – сошедшая с неё девушка, слышала  её  глухой  грохот,  раздаю-
щийся вдали, когда шла по путям, перешагивая через раскалившиеся  от  солнца  рельсы,  широко  расставляя  тоненькие загорелые ножки, обутые в белоснежные кроссовки.  Перейдя  железнодорожные  пути,  пахнущие креозотом, она вошла в лесную чащу, которая, словно раскрыв объятия, впустила  её  в  своё  нутро.  Войдя  в лес, девушка как будто оказалась в другом мире, открывшимся перед ней тишиной и покоем. Здесь  всё  жило своей собственной жизнью, далёкой от городской – с её шумом  и  суетой.  Сквозь  высокие  кроны  деревьев, разливалось яркое дневное солнце, освещая тропинку, по которой лёгкой  походкой  ступала  прелестная  гос-
тья, чьи стройные ножки, утопали в мягком мхе, а упавшие с деревьев сухие ветки, мелодично  похрустывали под ногами. Дышалось легко и свободно. Время от времени тишина  прерывалась  мерными  постукиваниями дятла, глухим голосом кукушки, методично ведущей свой  «счёт»,  чириканьем  и  жужжанием.  Всё  росло  и всходило, словно на волшебных дрожжах существования. Лес пестрел всякого рода спелыми ягодами:  крова-
во-красной брусникой, земляникой, сочной черникой, голубикой, клюквой. Оказавшаяся в этом лесном  царс-
тве девушка, наслаждалась открывшимися её взору богатствами. Она, то смотрела вниз, под ноги, то задирала голову, наблюдая, как маленькая пушистая белочка, ловко перепрыгивая с ветки на  ветку,  вдруг  скрывается из виду. Как стрекоза, шелестя прозрачными крылышками, внезапно зависает в воздухе, словно почуяв  опас-
ность, и незаметно исчезает. Она и сама остановилась,  чуть  не  наступив  на  лежавшего  на  тропинке  жука, который отчаянно шевелил лапками, пытаясь подняться. Девушка поставила свою дорожную сумку, присела, сорвала тонкую травинку и, толкнув жука вбок, помогла ему встать на  лапки.  Потоптавшись  на  месте,  жук расправил крылышки и взлетел. Провожая его взглядом, девушка улыбнулась. Тряхнув  головой,  чтобы  поп-
равить упавшие на глаза волосы, она услышала раздавшийся сбоку треск, словно  кто-то  наступил  на  сухую ветку. Повернувшись в ту сторону, она увидела притаившуюся за толстым  стволом  дерева  высокую  фигуру наблюдающего за ней человека.  Выпрямившись,  и  схватив  сумку,  девушка  не разбирая  дороги, побежала, цыпляясь платьем за ветки, и, постоянно оглядываясь. Заметив, что её  не  преследуют,  она  остановилась,  и, дальнейший путь проделала идя быстрым, торопливым шагом. Так, она подошла к стоявшему в  зарослях  не-
большому деревянному домику, с лестницей из шести ступенек, ведущей к железной двери и  двумя  больши-
ми окнами, по бокам, с установленными на них решётками. Вокруг домика, росли деревья и  кустарники,  как бы закрывая его со всех сторон, отчего, казалось, что находится он в  глубоком  лесу,  хотя  до  станции  было недалеко,  и,  если  прислушаться,  можно  было  услышать  гул  подъезжающего  или  отъезжающего  поезда. Скинув с плеча лямку своей дорожной сумки, девушка опустила её на землю и снова обернулась, прислушав-
шись. Пение птиц и жужжание насекомых – всё, что ей  удалось  услышать.  Никакие  посторонние  звуки,  не предвещали появления незнакомца. Лязг открывшейся двери  домика,  вывел  её  из  мрачных  мыслей,  и  она снова оказалась в тишине рощи, где стоял уютный  домик.  Вышедший  из  него  невысокого  роста  старичок, спускался по деревянной лестнице, держась за перилу и попыхивая на ходу трубкой.
   – А-а, юная барышня! Добрый день! С приездом, – произнёс старичок, хрипловатым голосом.
   – Здравствуйте, дядя Егорыч! – вздрогнув, сказала девушка.
   – Что это тебя так колотит всю, словно привидение увидала? Или по дороге, что приключилось? – допыты-
вался хозяин домика, подходя к девушке.
   – Там за деревьями, какой-то человек…
   – Так по ягоды пришёл. Середина июля – самая пора. Видала, сколько черники в этом  году  уродилось.  Го-
родские, они часто сюда наведываются. Кто по ягоды, кто по грибы. А кто и  отдохнуть  от  городской  суеты. Места то, какие тихие. Вот и ты, со своим, решила уединится в тишине, да покое.  Не  пугайся – ягодник  дол-
жно быть. Больше тут некому быть.
   – Мне показалось, он наблюдал за мной! – не унималась девушка. – И взгляд такой – бешеный.
   Старичок призадумался, раскуривая трубку. Потом сказал:
   – Бешеный, говоришь. Ну, это, стало быть, Дрон тебя испужал, девонька.
   – Дрон? Кто это?
   – Да, живёт здесь, неподалёку. Домик у него, за станцией. Работает носильщиком, при вокзале.  Силища  то, огроменная. Санька Дронов – так его кличут. Парень неплохой. Да вот, войной покалеченный.
   – Войной? Какой войной?
   – Той самой… Чеченской, – вздохнул старичок. – Призвали его, значит, и, отправили, в самое пекло.  Попал в плен. Говорили – пытали здорово, маджахеды энти, чёрт бы их… Потом бежал. Каким  то  чудом,  добрался до своих. Да вот, психика то, уже порушена – какой теперь с него воин… Так  и  отправили  домой,  мамке  на попечение, авось, выходит. Лечился. В диспансерах разных. Клавдия – мать его покойная,  хлопотала.  А  тут, ещё значит, один удар… Невеста у его была – загляденье, а  не  девка.  После  армии  пожениться  хотели.  Да вот, тока, кой теперь с него муж, коли голова пуста. Да припадки  по  ночам – война  снится,  плен,  и  вся  эта мерзость, что в башку вошла и засела там, прочно. От светил то энтих – психологов, нервологов, гибнозов, да прочей дряни, ещё больше башку-то затуманишь. Вот и живёт, бедолага, от жизни оторванный. Скучно одно-
му-то, вот он, то, по вокзалу шастит, а то, ко мне заберётся. «Дядька Егорыч, надо чем помочь?»  Ну,  силищи  не занимать, где и подсобит старику. Не боись, девка, безобидный он! Твой-то, когда наведывается?
   – Договорились – в четыре, – ответила девушка, находясь под впечатлением, от только что услышанного.
   – Ну, что ж так раненько прибыла-то?
   – А пока приготовлюсь, то, да сё! – вдруг рассмеялась девушка.
   – А-а, ну, это да, оно и понятно, – сказал старичок. – Значит, вот те  ключ, гуляйте.  Мешать  не  буду.  Да  и деньга лишняя, не повредит. Внучат побаловать. А их у меня, девонька, трое. Ты, хатку-то облюбуй пока, а  я, посижу чуток, покурю, да и отчалю.
   – Спасибо, дядя Егорыч! – поблагодарила девушка и пошла к дому.
   – Сумка-то, тяжела? Поднять может?
   – Да нет, я сама, спасибо.
   – Ну, как знаешь.
   Девушка улыбнулась и провожаемая добрым взглядом  старичка,  поднялась  по  лестнице  и  вошла  в  дом. Помещение, встретило её запахом сушёных яблок и чем-то еще, знакомым с детства.  Что  остаётся  в  памяти на долгие годы. Постояв немного в небольшой, уютной прихожей,  она  прошла  в  расположенную  напротив большую комнату. В глаза, тут же бросилась огромная  двуспальная  кровать,  покрытая  пёстрым  узорчатым покрывалом,  с  разместившимися  у  изголовья  двумя  белоснежными  подушками,  на  деревенский  манер – поверх покрывала. Большое окно над кроватью, дышало свежестью и чистотой.  А  разместившиеся  на  подо-
коннике вряд горшочки, с цветами и разными кореньями – дополняли открывшуюся  перед  гостьей  картину. Вот только решётка на окне портила весь вид. Слева размещался сервант  с  книгами  и  журналами.  Справа – дубовый стол и два мягких кресла. Кухня, куда заглянула девушка, так же сияла чистотой  и  уютом.  Всё  это казалось сказкой, сном. Вот, она, юная провинциалка, попавшая во владения доброй волшебницы, где её ожи-
дает встреча с прекрасным принцем. Сейчас он тихонько войдёт в комнату, встанет за её спиной,  обнимет  за плечи и, склонившись над ушком, прошепчет слова любви.
   Сигнал пришедшего SMS-сообщения, вывел её из сказки и вернул в реальность. Девушка  расстегнула  мол-
нию на сумке, которую поставила на кровать, и взяла лежавший сверху телефон. Прежде чем прочитать сооб-
щение, она вдруг подняла голову к потолку, заметив установленную посреди деревянной поверхности огром-
ную хрустальную люстру. Рассмотрев её, она вернулась к сообщению.
   «Сестрёнка, придётся тебе немного подождать. Он написал, что задерживается,  приедет  к  шести.  Не  ску-
чай», – гласило сообщение.
   Пробежав глазами эти короткие строчки, девушка перевела взгляд на  маленькие  часики,  свесившиеся с  её тоненького запястья, которые показывали тридцать семь минут третьего.
   «Хорошо. Я уже на месте», – написала она ответ. Через минуту, она получила ещё одно сообщение: «Не  за-
будь про подарок для старика». Прочитав  эти  строки,  она  вздрогнула,  и,  чуть  подрагивающим  пальчиком набрала ответ: «Ладно». Когда на экране появилась надпись «сообщение отправлено», девушка бросила теле-
фон на кровать, опустила руку в сумку и извлекла из-под лежавшей сверху одежды бутылку с цветной  этике-
ткой. Подержав её в руках и всматриваясь в её содержимое, она, медленно ступая по мягкому ковру, устилав-
шему пол, прошла в кухню, пошарила по ящичкам, где содержалась посуда, нашла бокал и вышла  на  крыль-
цо. Старичок сидел на нижней ступеньке, покуривал трубку и задумчиво смотрел, куда-то, вдаль.
   – Дядя Егорыч, это вам! За хлопоты! – сказала девушка, присев рядом со старичком, ставя перед ним  буты-
ку и бокал.
   – Ну, девонька, ты  меня  балуешь! – произнёс  старый  человек,  потухший  взгляд  которого  на  мгновение вспыхнул, при виде такого щедрого подарка.
   – Выпейте, на дорожку, – предложила красавица.
   – Заграничное? – спросил старичок, вертя бутылку в натруженных, морщинистых руках.
   – Французское! – ответила девушка, и, поднявшись со ступеньки, направилась обратно в дом.
   – А сама-то, не угостишься?
   – Спасибо. Я не хочу!
   – Ну, за тебя, дивчина и твоего милого – тяпну, пожалуй,  стаканчик! – произнёс  старичок,  легко  выдернув пробку.
   Содержимое бутылки уже лилось в бокал, когда девушка снова вошла в дом, прикрыв дверь. Она не прошла дальше – встав на месте, прислонилась спиной к холодному  металлу  двери  и  закрыла  глаза,  будто  чего-то ожидая. Чего-то, что знала только она. И это, не заставило себя ждать: сначала в зарослях, недалеко от доми-
ка, хрустнула сухая ветка. Этот звук она не услышала. Она слышала то,  что  последовало  за  этим – удушаю-
щий кашель, хрип и глухой стук. Так, привычные звуки леса, были нарушены другими, рождённые не  приро-
дой, а вторгшимися в неё чужими, временно оказавшимися в её владениях.
   Прошло около пяти минут, когда стоявшая у двери девушка, открыла глаза и, медленно повернувшись, при-
открыла дверь. Встретивший её добрый старичок, лежал, уткнувшись щекой в землю, всё ещё сжимая бокал в одной руке, вторая – мёртвой хваткой обхватила шею. Его убийца, распахнув дверь, медленно  спускалась  по деревянной лестнице, чуть пошатываясь и хватаясь за перила. Подойдя к распростёртому на  земле  телу,  она снова услышала хруст сухой ветки, раздавшийся где-то сбоку, в густых зарослях леса. Этот звук  перебил  во-
ронье карканье. Она резко подняла голову, и её остекленевший взгляд  встретился  с  чёрным  глазом  ворона. Как безмолвный свидетель, он пристально смотрел на неё.

   Было пятнадцать минут седьмого. Солнце  скрылось,  окрасив  лес  вечерним  полумраком.  Но,  привычные звуки, издаваемые лесом и его обитателями, по-прежнему давали о себе знать. Всё, что наблюдала появивша-
яся здесь днём девушка, открылось взору и слуху молодого мужчины,  неторопливым  шагом  ступавшего  по той же тропинке. Он был среднего роста, в синей спортивной куртке и серых свободных  брюках.  Глядя  впе-
рёд, он раскуривал длинную ментоловую сигарету, наслаждая свой слух потрескивающими под ногами  сухи-
ми ветками, которые давили его до блеска начищенные ботинки, с прямой, без  каблука  подошвой.  Наконец, он подошёл к затаившемуся в чаще домику. Ничто не выдавало присутствие здесь человека – вокруг было ти-
хо и спокойно. Подойдя к крыльцу, он остановился, заметив  на  нижней  ступеньке  затёртое  красное  пятно. Шаркнув по нему пару раз носком ботинка, мужчина неторопясь поднялся по  лестнице,  подошёл  к  двери  и постучал. Когда дверь распахнулась, его взору предстала молоденькая девушка, в белоснежной сорочке,  едва доходившей ей до колен, сквозь которые просвечивали узенькие голубые трусики. Длинные  чёрные  волосы, лежавшие вдоль спины, ярко накрашенные пухленькие губки, подведённые тушью глаза,  с  накладными  рес-
ницами – всё это, неизгладимым впечатлением бросилось в глаза стоявшему на пороге. Вытянув левую  руку, и держа её на дверном наличнике, а правую  уперев  в  бок  и  скрестив  ножки,  соблазнительница,  некоторое время наслаждалась произведённым впечатлением.
   – Марина? – наконец, придя в себя, произнёс мужчина.
   – А ты надеялся увидеть кого-то другого? – пошутила девушка, не меняя позы.
   – Как ты здесь оказалась? – допытывался гость.
   – Войдёшь, или так и будешь стоять на пороге? – уйдя от ответа, проговорила девушка.
   – Да, конечно, – произнёс мужчина, и пропускаемый прелестной соблазнительницей, переступил  через  по-
рог.
   Выражение уверенности в себе, в один миг сошло с его холёного лица. Словно все его мужские черты были стёрты, обратив его в послушную марионетку, покорно следующую за своим повелителем. Девушка поверну-
лась спиной, представив на обозрение  свою  маленькую  кругленькую  попку,  которую  совсем  не  скрывали прозрачные трусики. При других обстоятельствах, почувствовав возбуждение, он не замедлил  бы  воспользо-
ватся случаем и чуть ли не на пороге овладел бы этой юной феей, которая являла собой – молодость,  красоту и свежесть восемнадцатилетней представительницы женского пола. И на этот раз, одной из дочерей Евы, уда-
лось обратить представителя сильного пола, в слабого и покорного раба, преклонившего колени перед  красо-
той и соблазном. Ослеплённый желанием, он следовал за ней, отдавая свою жизнь в её хрупкие руки, по собс-
твенной воле, подписывая свой смертный приговор, давая ей возможность привести его в исполнение.
   – Выпьешь? – спросила девушка, войдя в комнату, где был сервирован столик на двоих – с напитками и лёг-
кой закуской.
   – Как ты здесь оказалась? – спросил мужчина, встав в дверях комнаты.
   – А ты? – в свою очередь задала она вопрос, садясь на кровать, и слегка  раздвинув  ножки,  отчего  сорочка задралась, явив взору узенькую впадинку между ног, которую так возбуждающе  обтягивали  крохотные  тру-
сики.
   Мужчина промолчал. Он всё понял.
   – Садись! Выпей! Трахни меня! И убирайся! – скривив прелестное личико в злой  усмешке,  произнесла  девушка.
   – Вы всё знали?
   – Что ты встречаешься с нами обеими?
   – Она, стерва, всё это разыграла? – спросил мужчина, оглядываясь по сторонам. – Она здесь?
   – А тебе бы этого хотелось? – облизывая губки пропела девушка, и, сбросив лямку с правого  плеча,  откры-
ла взору «приговорённого» маленькую обнажённую грудь.
   – Послушай, Марина… Я давно хотел тебе всё рассказать…
   – Почему же не сделал этого?
   – Твоя сестра-стерва, не дала бы нам спокойно жить. Уверен, это она придумала.
   – Почему же, ты встречался с ней?
   – Тогда ещё я не знал тебя.
   Девушка опустила голову. Когда она вновь подняла её, в её глазах,  отчётливо  читались  отчаяние  и  страх, граничившие с ненавистью. Он впервые видел её такой.
   – Она здесь? – снова спросил мужчина.
   Девушка молчала. Он видел, как из её правого глаза выкатилась прозрачная слезинка, медленно потекла  по щеке, и, скрылась в уголке рта.
   – Я люблю тебя! – сказал мужчина и сделал шаг вперёд.
   – Не подходи! – остановила она его, вытянув руку.
   – Тогда, я сейчас уйду. Ты, успокоишься. Мы встретимся и всё обсудим. Я давно собирался  оставить  Вику. Но боялся её диких выходок. Уж больно изощрённый и злой ум у твоей сестры.
   Сказав это, он медленно повернулся и пошёл к выходу.
   – Стоять! – услышал он раздавшийся за спиной, давящийся в слезах, истерический голос.
   От неожиданности он вздрогнул и резко обернулся.
   Девушка сидела на кровати широко раздвинув ноги, а направленный на него пистолет, который она  сжима-
ла вытянув вперёд руки, чёрным дулом смотрел ему в грудь. Он молчал, не пытался ни двигаться, ни  что  ли-
бо предпринимать. Как кролик, которого гипнотизирует удав, перед тем как заглотить. Только сейчас, он  по-
нял, почему на ковре в комнате расстелена плотная парниковая клеёнка.
   Вечернюю тишину разорвало три выстрела, последовавшие один за другим. Стая птиц, мирно  сидевшая  на дереве, взметнулась ввысь, спугнутая звуками, несущими смерть. Стоявший за тем же деревом высокий муж-
чина, в форме цвета хаки и чёрных шнурованных сапогах, в которые были заправлены штаны, как это делают военные, зажал уши своими громадными ладонями, зажмурил глаза и облокотившись  затылком  о  ствол,  из-
дал воющий звук. Постояв так несколько минут, периодически раскрывая рот и морщась, словно от нестерпи-
мой боли, он вдруг упал на колени. Затем ткнулся лбом в заросли мха, продолжая выть и не снимая ладоней с ушей, «слыша» выстрелы. Автоматные очереди, предсмертные крики солдат, зловещее бородатое лицо с ядо-
витой ухмылкой, огромный кинжал, чьё острое лезвие врезается в плоть  и  медленно  разрывает  её – всё  это сейчас «видел и слышал» этот человек. Он выл и рвал зубами влажный мох. Потом повалился  набок,  поджал  под себя колени и застыл.

   «Всё», – написала она короткое SMS-сообщение и отправила той, которая, всё это придумала.
   «Брось их в подвал, подожги дом и скорей возвращайся», – гласил ответ.
   Больше она не писала. Подпол, расположенный в кухне, уже хранил в себе два тела. Оставалось  уничтожи-
ть улики – поджечь дом. Она осмотрелась по сторонам – не забыла ли  чего  из  своих  вещей.  Нет,  всё  было уложено обратно в сумку. Она уже взяла её,  и  собралась  повесить  на  плечо,  когда  раздался  стук  в  дверь. Она вздрогнула  и  похолодела.  Стук  повторился.  Девушка  пожалела,  что  спрятала  пистолет  глубоко  под одежду. Был один выход – открыть. Что она и сделала. На  пороге  стоял  молодой, среднего  роста  мужчина,
в сером плаще и папкой, сунутой подмышку. Исходивший от  него  терпкий  запах  лосьёна,  от  которого  хо-
телось чихнуть, заполнял всё пространство. С минуту он разглядывал  представшую  перед  ним  девушку:  её зачёсанные назад волосы, стянутые на затылке резинкой, узкие голубые  джинсы,  цветастую  рубашку,  завя-
занные узлом кончики которой, так сексуально висели  внизу  живота,  белоснежные  кроссовки  и  маленькие запястья, на одном из которых болтались наручные часики.
   – Добрый вечер, юная леди! – произнёс, наконец, мужчина.
   – Здравствуйте! – мелодичным голоском, вложив в него всю свою невинность, как учила её старшая  сестра, ответила девушка.
   – Егорыч, дома?
   – Нет…
   – Вы его внучка?
   – Да… то есть, нет… А вы, кто?
   Незнакомец улыбнулся, как это делают мужчины, при виде красивой девушки, потом сказал:
   – Я могу войти, или вы так и будете держать меня на пороге?
   – Вообще-то, я собиралась уходить. Скоро подойдёт электричка…
   – Вы не здешняя? – задал незнакомец очередной вопрос, и, ступив  на  порог,  отчего  она  вынуждена  была отступить на шаг, вошёл в дом.
   – Я живу в городе! – ответила девушка, провожая взглядом  непрошенного  гостя,  вошедшего  в  комнату  и беглым взглядом оглядывающего всё кругом.
   После, он подошёл к столу, бросил на него папку, и сел в кресло, раскинув в стороны полы плаща.  Он  вни-
мательно наблюдал за девушкой. От его пристального взгляда не скрылись её  волнение  и  нервозность:  она то и дело теребила узелок рубашки и поправляла не падавшие на глаза волосы. Кончик розового язычка пере-
одически облизывал губы, с которых уже была смыта яркая помада.
   – Кто вы, и что вам надо? – немного повысив голос, спросила она наконец, встав на пороге комнаты.
   – Мне бы хотелось знать, что такая красивая  девушка,  делает  одна  в  этой  глуши? – спросил  незнакомец, метнув взгляд на ширинку её облегающих джинсов, через которые проглядывала узенькая ложбинка. Просле-
див за его взглядом, и поняв, куда он смотрит, она встала боком, открыв  взору  сластолюбца  свою  круглень-
кую попку, которую не менее сексуально обтягивали узенькие штанишки, как и то место, при мысли о кото-
ром, он почувствовал приближение эрекции.
   – Сейчас приедет мой молодой человек! – ответила девушка, первое, что пришло ей  в  голову. – Мы  встре-
чаемся здесь.
   – Вы же сказали, что спешите на электричку! – напомнил незнакомец.
   – Что вам надо? – потеряв терпение, крикнула обольстительница.
   – Кем вам приходится господин Махонин? – спросил мужчина официальным тоном, как если бы вёл допрос
   – Кто это?
   – Хозяин этого милого домика. Махонин Кондрат Егорович. Или просто – дядя Егорыч, как все его называют. Кто он вам?
   – Мы на время сняли у него этот дом, – чуть помедлив, ответила девушка.
   – Кто «мы»?
   – Я и мой молодой человек!
   – Который сейчас приедет?
   Ответом был короткий кивок.
   Незнакомец усмехнулся. Вскочив с кресла, отчего девушка вздрогнула и отшатнулась, он встал на  кровать, и протянув обе руки к хрустальной люстре на потолке, что-то отсоединил  в  её  блестящем  чреве.  Зажав  это «что-то» в кулаке, он сошёл с кровати, и, поднеся кулак к лицу девушки, медленно разжал его. На ладони  ле-
жало небольшое квадратное устройство, с подсоединённым к нему тонким проводком.
   – Что это? – спросила девушка, тупо уставившись на ладонь незнакомца.
   – А вы как думаете, что? – снова усмехнулся тот, и, бросив прибор на стол, сел в кресло.
   Девушка дрогнула, словно очнувшись от каких-то своих мыслей. Она сделала шаг  к  кровати,  села  на  неё,
и подняла голову к потолку. Опустив её, посмотрела вперёд, туда, где стоял тот, чьё остывающее тело покои-
лось сейчас в сыром подвале. Сидевший в кресле, внимательно  наблюдал  за  ней.  Когда  она  повернулась  к нему с застывшим на лице вопросительным выражением, он кивнул.
   – Вы всё видели? – медленно расставляя слова, произнесла девушка.
   – И даже – записал! – ответил мужчина. – Вы, неплохо смотритесь на фотографиях. Взгляните.
   Раскрыв папку, он разложил на столе несколько цветных фотографий. Девушка медленно подошла к  столу, и пустым, ничего не выражающим взглядом прошлась по глянцевым  снимкам.  На  одном  из  них,  она  была изображена сидевшей на кровати с пистолетом в вытянутых руках, направленном  на  мужчину.  На  другом – тот же мужчина, уже лежавший у её ног с простреленной грудью. Так же, было фото, где она стоит возле кро-
вати обнажённая. Этот момент, был выхвачен уже после, когда она переодевалась, собираясь покинуть дом.
   – Вы из полиции? – спросила она, смяв последнюю фотографию и откинув её в сторону.
   – Я – следователь по особо важным делам. Моя фамилия… Впрочем, какая разница. Зовите меня – Сергей.
   – Вы арестуете меня? – спросила девушка, продолжая стоять возле стола,  подперев  животом  его  край.  На фотографии она больше не смотрела.
   – Сколько тебе лет?
   – Восемнадцать.
   – Рано ты встала на этот путь, девочка!
   – Это всё моя сестра… Она это придумала.
   – А ты – разыграла!
   – У меня не было выбора.
   – Что вам сделал этот бедолага? Изменил?
   – Он спал с нами обеими!
   – Ну, что ж, за удовольствие надо платить. А тебе не кажется, что это слишком высокая цена?
   – У меня не было выбора. Она сумасшедшая…
   – Сестра?
   Девушка, резко оттолкнувшись от стола, села на кровать, и спрятав  лицо  в  ладонях,  заплакала.  Мужчина, вдруг почувствовал жалость к этой юной обольстительнице. Даже, не смотря  на  то,  что  это  юное  создание совершило заранее продуманное хладнокровное убийство. А может и правда – у неё не было выбора. И всему виной её сестра, вынудившая её пойти на это преступление. Пересев  на  кровать,  рядом  со  всхлипывающей девушкой, и обняв её за плечи, он принялся  утешать  её,  так,  как  это  делают  мужчины – нежно  и  ласково. Поглаживая её, сначала по голове, а затем по спине, он чувствовал  исходивший  от  неё  запах – молодости  и чистоты. И снова, уже в который раз, за это короткое время,  он  почувствовал  возбуждение.  Ему  захотелось повалить её на кровать. Срывая одежду, ласкать и целовать, это дрожащее в его объятиях нежное создание. А потом – овладеть ею. Грубо. Как это делают дикие животные. Словно угадав его намерения,  девушка  дёрну-
лась, и, вырвавшись из его объятий, отбежала к окну.
   – Что вы сделаете со мной? – спросила она, обтирая слёзы и заправляя в джинсы развязавшийся  узел  рубашки.
   Он встал с кровати, подошёл к столу, собрал в стопку фотографии, и вложив их обратно в  папку,  закрыл  её. После, снова сел в кресло и сказал:
   – Меня не интересует, что ты сделала с этим бедолагой. Я здесь по другому делу. Мне нужен старик. Этот домик, девочка, числящийся как сторожка лесника, на самом деле исполняет иную функцию. Это пункт приё-
ма и сбыта наркотиков. Да, вот в таком, затерявшемся в  лесной  глуши  местечке,  старичок-пенсионер  К.  Е. Махонин,  будучи  посредником  у  наркоторговцев – продаёт  и  принимает  наркоту.  Где-то  на  территории, находится его подземный  склад.  А  там…  о-о-о-о-о…  «сокровища  Али-Бабы…»  В  виде  «белого  золота». Недавно, был взят один из торговцев. Чтобы «скостить» срок, он и выдал этот домик. Наши ребята, как  поло-
жено, установили наблюдение. «Жучок», правда, удалось установить только  в  этой  комнате.  Стало  извест-
но, что в ближайшее время, должна прибыть ещё одна партия товара. Тебя-то,  девочка,  я  могу,  посвятить  в свои планы… Кстати, тебе крупно повезло, что это я, обнаружил твою «деятельность». Естественно, запись  у меня. О ней никто не знает! Так вот, повторяю – меня не интересуют твои дела. Мне нужен старик!
   Под его пристальным взглядом, девушка медленными шагами пересекла комнату  и  встала  около  кровати, где лежала её сумка.
   – Что вы хотите от меня? – спросила она, опустив голову, глядя в одну точку, отрешённым, ничего не  видя-
щим взглядом.
   Вскочив с кресла, он подбежал к ней, и, взяв её тонкую ручку в свою ладонь, с придыханием заговорил:
   – Ты, молодая красивая девушка! Никогда ещё я не встречал таких, как ты!  Давай  сделаем  так:  я  дождусь возвращения старика. Хорошенько потрясу его – узнаю когда прибудет очередная партия товара. Заберём всё и уедем. Куда-нибудь, далеко отсюда. В Италию, например! Там нас никто не найдёт.  Начнём  новую  жизнь. Вдвоём! Ты освободишься от своей сестры. Я верю тебе – это она заставила тебя сделать это…
   Она слушала его и не слышала, пребывая в таком безразличном ко всему состоянии, что овладей  он  ею  на этой кровати, она не сопротивлялась бы, полностью удовлетворив его порочное желание. Будто почувствовав это, он сначала обнял её за плечи, потом, не в состоянии больше сдерживать себя – впился губами в  её  губы. Приоткрыв рот, она покорно позволила его языку скользить по её  зубам,  пробиваясь  всё  дальше  и  дальше. Глубоко дыша, целуя её и тиская хрупкие плечи, своими холодными, влажными ладонями, он  повалил  её  на кровать. Чувствуя под собой молодое тело, находившееся  в  его  полном  распоряжении,  он  возбудился  ещё сильнее. Одним движением руки, разорвав на ней рубашку, он принялся лизать и покусывать её  грудь.  Деву-
шка откинула назад голову и застонала. Но это  был  не  стон  возбуждения.  Она  чувствовала  отвращение,  и готова была сбросить с себя это мерзкое животное, но придавленная им, не могла  пошевелиться.  Её  хрупкое тело, покорилось власти порочного наслаждения. Тиская, давя и облизывая её, этот властитель порока,  поми-
нутно объяснялся ей в любви. Но до её сознания не доходили эти политые грязью слова. Они летели  с  высот похотливого удовольствия, и тонули среди другой, выброшенной ненужной вещью, лжи.
   Ей казалось, прошла целая вечность, а сластолюбец, всё мял и мучил её тело. А спустя  какое-то  время,  его причитания и стоны, заглушил неожиданно ворвавшийся в комнату громкий  стук,  с  последовавшим  за  ним непонятным чмокающим звуком. Лежавший на девушке, издал глухой  стон,  резко  вскинув  голову.  Открыв глаза, она увидела торчащее из его горла острое лезвие обагренное  кровью.  Захлёбываясь  ей,  он  повалился лицом в подушку. Девушка завизжала, пытаясь сбросить давившее  её,  уже  мёртвое  тело.  И  только  сейчас, заметила, стоявшего на пороге комнаты высокого человека в военной  форме,  смотревшего  на  неё  взглядом безумца. В ужасе от увиденного, она снова закричала. Безумец подошёл к кровати, протянул руку, и обхватив рукоятку кинжала огромной ладонью, резким движением вырвал его из затылка  жертвы.  Из  зияющего  тём-
ным, отверстия, хлынул густой фонтанчик. Это словно придало девушке сил:  уперевшись  ладонями  в  мёрт-
вое тело, она вытянула руки, и, сбросила с себя этот груз. Тело шмякнулось на спину, а остывающие ноги, за-
дев сумку, сбросили её на пол. Стоявший с противоположной стороны кровати безумец, поднял руку, с силой метнув свой кинжал в приоткрытую дверь комнаты,  словно  желая  парализовать  волю  девушки  и  без  того шокированную и приведённую в безумное отчаяние. Но  кинжал  не  воткнулся  в  наличник  двери,  как  того хотел метнувший его. Ударившись о деревянное покрытие, он упал на пол.  Вскочившая  с  кровати  девушка, подняла оружие, убившее её несостоявшегося насильника, и, не разбирая дороги в разорванной  рубашке,  за-
литой чужой кровью, выбежала из дома, дверь которого была распахнута ударом ноги безумного  пришельца. Всё ещё стоя возле кровати, он  услышал  грохот  скатившегося  с  крыльца  тела,  и,  последовавший  за  этим короткий хрип.
   Когда, спустя несколько минут, его сознание снова «включилось», он широкими  шагами  пересёк  комнату, подошёл к распахнутой двери и встал на пороге. Девушка лежала, уткнувшись лицом в землю,  как  её  недав-
няя жертва. Обе ноги покоились на нижней ступеньке, чуть ниже левого  ребра  выглядывало  смазанное  кро-
вью зловещее лезвие, менее чем за пять минут, прервавшее две жизни. Он долго всматривался  в  неподвижно лежавшее молодое тело, пока сигнал пришедшего SMS-сообщения не привлёк его  внимание.  Он  вернулся  в комнату, и, присел на корточки, рядом с лежащей на полу дорожной сумкой, принадлежавшей девушке. Раск-
рыв сумку и долго всматриваясь в её содержимое, он вытащил мобильный телефон.

                27 января, 2023 г.



                РАЗОРВАННАЯ  ТИШИНА
                Часть II.«Расплата»


   Ещё не прошло суток, с момента появления в этом лесу молодой девушки, когда по этой  же  тропинке  шла её старшая сестра Вика, приехавшая на той же электричке, в половине одиннадцатого утра. Это была привле-
кательная девушка двадцати шести лет, с немного  грубоватыми  и  холодными  чертами  лица,  но  всё-же  не теряющими своей молодости и красоты. Её чёрные, доходившие до плеч  волосы,  шевелил  лёгкий  утренний ветерок. Сквозь розовую облегающую футболку, проглядывали маленькие груди с острыми сосками,  а  тугие белые джинсы обтягивали её стройные ножки и тонкую талию. Того же цвета  узенькие  трусики-стринги  ма-
няще просвечивали спереди и сзади, что постоянно привлекало мужские взгляды. Дразня  их  таким  образом, девушка получала ни с чем не сравнимое удовольствие. Она чувствовала свою сексуальность, и  пользовалась этим. В отличие от своей младшей сестры, она знала, чего хочет от мужчин, и,  брала  это.  Сколько  мужских сердец было разбито этой уверенной в себе, надменной красоткой. Сколько пылких признаний  она  пронесла мимо своих прелестных ушек. Какие чувства пытались достучаться до её сердца, и разбивались  о  его  холод-
ную поверхность. Соблазняя – раскрывая капкан своей красоты, она ловила  очередную  жертву.  А  когда  та, оказывалась в её плену, жестокая охотница, одарив пленённого надменным взглядом,  уходила,  оставляя  его страдать. Так, было со многими. И только один раз, жертве удалось вырваться  из  её  плена,  заменив  его,  её наивной молоденькой сестрой. Которая в итоге, направляемая жестокой рукой – казнила жертву. И тут,  деву-
шка вышла победительницей. При мысли о том, где сейчас находится его  тело,  её  влажные  губки  скривила злая ухмылка.
   Он вспомнила, как познакомилась с ним – на вечеринке в  клубе,  куда  её  пригласили  знакомые,  отметить день рождения одной из подруг. Он тоже оказался в той же компании. Но  случайно.  Не  будучи  другом  или знакомым праздновавших, он «втёрся»  в  их  компанию  и, пригласив  её  на  танец,  принялся  настойчиво,  с некоторой долей цинизма, который так нравится молоденьким девушкам, предлагать вступить с ним в продо-
лжительную любовную связь. Его решительность и самоуверенность человека, знающего себе  цену,  покори-
ли её женское начало. Мужская сила и обаяние – растопили холодное сердце, и,  немного  пококетничав,  что-
бы не казаться ему слишком доступной, она, тем не менее, открыла путь в своё сердце, и даже отдалась ему, в ту же ночь. И не пожалела: то, что он проделывал  с  ней,  она  никогда  ещё  не  испытывала.  В  большинстве своём, ей чаще попадались слабые и неуверенные в себе представители сильного пола. Которыми  она  крути-
ла, как того требовал её чёрствый характер и неспособное любить,  сердце.  И  только  он,  был  другим,  имея способность – владеть ею. Не только обладать, но и – владеть. Правда, предел, за который она его не допуска-
ла, устанавливала сама. Он вынужден был подчиняться. Даже, не смотря на силу своего характера.  Её  сексу-
альность, умело держала его в её власти. Она позволяла себе быть слабой только тогда, когда хотела чуствво-
вать его силу. А насладившись, снова «восстанавливала» себя. Другие мужчины, не были  способны  сломить её, потому, столкнувшись с её эгоизмом – терялись и отступали. Больше уже не стремясь, взять эту  крепость.
   Их отношения продолжались недолго. Где-то около года. Смешной, нелепый  случай,  вторгся  в  их  «идил-
лию». Написав однажды SMS-сообщение её младшей сестре, с которой у него  уже  полгода  были  интимные отношения, он, по ошибке, отправил его, ей. Имея злой, изощрённый  ум,  она  не  устроила  ему  скандал,  не потребовала объяснений. Она решила поступить иначе. Наказать его, но другим,  своим  способом.  В  тот  же день, она встретилась с Мариной – своей младшей сестрой, предъявив ей эсэмэску  своего  любовника – пред-
назначенную ей. Девушка сразу призналась,  что  они  давно  встречаются.  Соблазнившись  юным  телом  (ей тогда было семнадцать), его чистотой и её наивностью, он чуть ли не  силой  заставил  её  принадлежать  ему. Марина клялась, что хотела всё рассказать ей, но, боялась. Боялась их гнева.  Выслушав  слёзные  объяснения наивной сестры, Виктория успокоила её, сказав, что верит ей и не держит зла. Потому  что,  по  собственному опыту знает – во всех страданиях женщины, виноваты они – мужчины. Эти отвратительные,  мерзкие  живот-
ные. Они стремятся только к удовлетворению своей похоти. Для этого и выбирают самых невинных и добрых девушек. Увидев, что гнев сестры не коснулся её, Марина успокоилась, полностью отдав себя её власти. «Не-
обходимо наказать, ублюдка!», – предложила она ей на другой день, уже зная, как она  это  сделает – в  ту  же ночь, в её голове созрел страшный план. «Оставь его», – советовала Марина. «Нет, он  должен  понести  суро-
вое наказание!», – стояла на своём старшая сестра. «За что? Собственно, что он такого совершил?», – непони-
мала младшая. «Он использовал нас!», – был ответ.
   Потребовалась неделя, чтобы найти этот домик – место казни жертвы. Виктория, подала объявление в инте-
рнет, на которое откликнулся добрый старичок-пенсионер, решивший ещё немного подзаработать. Он  согла-
сился «сдать» на некоторое время свою «лесную сторожку», где, как он выразился «жил,  работая  лесником», «молодой влюблённой паре». В тот же день, обе  сестры,  приехали  туда,  чтобы  осмотреть  «своё  любовное гнёздышко». Вике дом сразу понравился – глушь, тишина, кругом ни души. Правда  домик, служил для  иных целей, но, девчонки не знали этого. Для них, он представлялся – затерявшейся в глухом  лесу  избушкой.  Так же, они не знали, что «избушка», давно находится под наблюдением. Впрочем, этого не знал и хозяин.
   Ослеплённая ненавистью, Вика, при помощи уговора, а затем – угроз, вынудила младшую  сестру  «сверши-
ть акт мести». Между делом, она напутствовала её, чтобы в будущем та  была  осторожна  с  мужчинами,  ибо все они – гадины и скоты. «Какое это наслаждение, направив на него пистолет, видеть в  его  глазах  страх!  А после, прострелив его гнилое сердце, наблюдать, как он падает к твоим ногам!», – говорила она Марине. «По-
чему бы тогда, тебе не сделать это самой?», – наивно спрашивала девушка. «Ты украла у меня то, что  прина-
длежало мне. Поэтому, сделай так, чтобы  я  больше  это  не  видела!», – был  дан  ей  ответ.  Девушка  согла-
силась, подумав: «а собственно, что такое – убить раз. Тем более – это мужчина. Убивают  же  их  на  войне». Так, решение было принято. И одобрено. Той, которая представив план, приговорила к смерти двоих. План,  в котором – один был «казнён заслуженно», а второй – уничтожен как свидетель.
   Вспоминая это, и зловеще усмехаясь, она подошла к домику, хранящему свой покой и уют.  Взгляду  непос-
вящённого, домик предстал бы – уютной избушкой, в которой, вдали от городской  суеты,  проживает  добрая пара пенсионеров, прошедшая долгий жизниенный путь, в любви и согласии. Вот сейчас, распахнётся дверь и на пороге появится моложавая старушка, в широком сарафане, аккуратно выглаженном переднике, и  пригла- сит в дом, на чашечку чая, с только что испечёнными оладьями и домашним вареньем. И станет ухаживать  за тобой, поминутно суетясь возле накрытого стола, подкладывая в тарелку самые сладкие кусочки – как родная мать, своему любимому чаду. А в центре стола, придавая своему лицу серьёзное выражение,  с  газетой  в  ру-
ках, пристроился её постаревший суженый – не утративший своей доброты и, так же, как и  она – моложавос-
ти. Делая вид, что читает, он поглядывает на тебя, с доброй, искренней улыбкой.  А  посреди  стола,  дымит  и попыхивает самовар, ожидая новых гостей.
   Ах, если бы, это было так. Но, «гостеприимный» домик, как молчаливый  свидетель,  хранит  в  себе  страш-
ную тайну. А «гостья», подошедшая к крыльцу, не добрый, заплутавший путник, а виновница того,  что  тяж-
ким грузом, лежит в его чреве. Оглядевшись по сторонам, и не заметив ничего подозрительного, она подняла-
сь по ступенькам, вальяжно выставляя вперёд свои стройные ножки в белых кроссовках, и остановилась  око-
ло двери. Не стуча, толкнула её. Дверь оказалась  открытой – словно  хозяева  ждали  её  прихода.  Ступив  на порог и встав в прихожей, она окликнула сестру. Ответом  ей  была  тишина – глухая  и  немного  давящая  на уши. Заглянув в кухню – бросив взгляд на расстеленную на полу ковровую дорожку, на  которой  стоял  небо-
льшой стол, Вика снова произнесла имя сестры, окликнув её уже громче. И на этот  раз,  её  голос  разбился  о хранимую дом тишину. Начиная терять терпение, девушка расстегнула висевшую на плече сумочку и извлек-
ла из её узких недр мобильный телефон. Включив его и обратив короткий взгляд в  дверной  проём  комнаты, она на мгновение замерла. «Очнувшись», и, сделав три коротких шага вперёд, она вошла в комнату, встав  на- против широкой кровати. Её прищуренный взгляд пробежался по расстеленной на середине кровати  сорочке, в которой была её сестра, когда на кануне вечером открыла дверь их любовнику. Сорочка лежала поверх бар-
хатистого покрывала, аккуратно застеленного, чьей-то заботливой рукой. Забыв о телефоне, она  наклонилась – её рука едва коснулась шёлковой ткани, когда она услышала, раздавшиеся за спиной крадущиеся шаги. Лёг-
кий удар по затылку, оглушил девушку, и, потеряв сознание, она упала лицом на кровать.

   Она лежала на спине, прикованная к кровати. Ноги и руки были широко раскинуты в стороны, а  тонкие  за-
пястья и узкие щиколотки, стягивали широкие кольца цепей. Шёлковая сорочка, одетая на  обнажённое  тело, обтягивало его, открыв взору узкие загорелые бёдра  и  ложбинку  между  ног.  Очнувшись,  девушка  первым делом дёрнула руками и ногами – комнату оглушил звон железных оков пленницы. Повернув голову  сначала в одну сторону, потом в другую, она оглядела то, что сковывало её движения.
   – Эй, вы, ублюдки, развяжите меня! – продолжая дёргаться, словно в нервном  припадке,  прокричала  плен-
ница.
   Она была уверена, что это Марина и её любовник (теперь уже бывший),  сговорившись,  заманили  её  сюда. Она вспомнила те дурацкие сообщения, приходившие ей накануне вечером. «Глупая  девчонка,  оказалась  не так глупа, как пыталась казаться, – размышляла пленница. Писала, будто бы  ей  страшно,  что  кто-то  за  ней всё время наблюдает, и просила приехать за ней. И приготовила мне, эту ловушку. Неужели, она  не  пристре-
лила этого ублюдка?» При мысли об этом, она сильнее дёрнула руками,  почувствовав  острую  боль  в  запяс-
тьях, которые уже начинали неметь. Но несмотря на боль, она продолжала дёргаться, кричать и даже визжать. Положение, в котором она находилась, страшно бесило её, а собственная беспомощность и унижение, давили на мозг, заставляя совершать бессмысленные действия, которые причиняли только боль. Так,  изодрав  запяс-
тья и щиколотки о тугие кольца цепей,  девушка  успокоилась,  давая  себе  небольшую  передышку.  Комната вновь обрела свой первоначальный покой. Было слышно лишь, доносившееся с улицы пение  птиц  и  жужжа-
ние мух, бившихся о раму, обнесённого решёткой окна. Она лежала, закрыв глаза,  обдумывая  свои  дальней-
шие действия. Хотя, что она могла предпринять, находясь в таком положении. Но, тем не менее, её мозг рабо-
тал, как хорошо отлаженный мотор – чётко  и  не  давая  сбоев.  Она  не  сомневалась,  что  это  шутка,  разыг-
рыш, придуманный теми двоими. Вот сейчас, они войдут, обнявшись, словно два голубка, снимут  эти   ужас-
ные оковы и жизнь потечёт своим чередом. «Да пусть она, дурёха забирает себе этого придурка. Я ещё  найду способ расквитаться с вами. Уж будьте уверены.  Вспомните  о  моём  унижении», – думала  пленница,  почу-
вствовав лёгкий холодок, пробежавший у неё между ног. И в этот момент, она услышала, как хлопнула в при-
хожей дверь, и на пороге комнаты выросла огромная фигура человека,  одетого  в  военную  форму.  Весь  его вид – выражение лица и глаз, являли собой – пустую отрешённость, от всего происходящего вокруг.  И  лишь безумный взгляд был намертво прикован к слегка  разведённой  узкой  ложбинке  между  ног  пленницы.  Это первое, что она заметила, и попыталась сдвинуть ноги, но, издавшие звон цепи, не дали ей сделать этого.
   – Ты кто? Что тебе надо? Где Марина и Игорь? – сыпала вопросами девушка, глядя на вошедшего, не менее безумным взглядом.
   – Ы-ы-ы-ы-ы… На... – только и смог выдавить из себя стоявший на пороге и взмахнул руками, словно собираясь взлететь.
   – Ты, идиот, немедленно развяжи меня! – приказала пленница, злобно добавив: – Что ты сделал с моей сестрой?
   – На-дя… – произнёс безумец, показывая пальцем куда-то в сторону.
   – Ублюдок, ты знаешь, как это называется? Знаешь, что тебе за это будет? – кричала Вика,  одаривая  верзи-
лу ненавистным взглядом, своих метавших молнии глаз.
   Безумец, оставаясь равнодушным к сыпавшимся на него  угрозам,  извлёк  из  кармана  небольшой  плоский предмет, которым оказался – ключ от оков пленницы, и встав у неё в ногах, медленно и сосредоточенно отом-
кнул сначала одно кольцо, потом – второе. То же самое проделал, встав над девушкой,  с  замиранием  сердца ожидавшей долгожданного освобождения. Освободившись, она тут же вскочила с  кровати,  потирая  саднив-
шие запястья, ткнула похитителя кулачком в бок, отчего он повалился на кровать, звонко ударившись лбом  о железную спинку, и натыкаясь на предметы, выбежала из комнаты.
   Безумец издал рычащий звук. Поднявшись с кровати и  тряся  головой,  он  бросился  за  девушкой,  которая уже выскочила на крыльцо, и, шлёпая  босыми  ступнями,  бежала  по  ступенькам.  Преследователь  оказался ловчее – широкими шагами, он нагнал беглянку, и сделал  ей  подножку,  отчего  та  с  визгом  повалилась  на
землю. Короткая сорочка задралась, открыв её обнажённые ягодицы. Схватив девушку за волосы своей  огро-
мной ладонью, рыча и тряся головой, безумный преследователь  поволок  её  по  земле.  Колотя  его  по  ноге,  девушка кричала, визжала и осыпала проклятиями. Не обращая внимания на  истерику, он поднял её,  и  взва-
лив на плечо, словно бревно, понёс обратно в дом, то и дело, хлопая своей могучей ладонью  по  её  обнажён-
ным ягодицам. Девушка в свою очередь колотила его кулачками по спине и дёргая ногами, пыталась  нанести удар в пах. Крики, визг, звонкие хлопки и глухие удары,  продолжались,  когда  безумный  верзила  внёс свою упирающуюся жертву в кухню, где одним движением ноги толкнул стоявший  посередине  стол,  отлетевший
как мяч в угол, а носком ботинка, отбросил в сторону ковровую дорожку,  под  которой  притаилась  деревян-
ная дверца с кольцом посередине. Потянув за кольцо, он распахнул её. В полу образовалась зияющая  мраком дыра, в которую он, вместе с ношей на плече медленно спустился, ступая по деревянной лестнице  с  широки-
ми ступеньками.
   Место, куда безумец спустил свою жертву, было подполом,  где  практичный  дядя  Егорыч,  устроил  склад для реализации бытовой и продовольственной снеди. Продолжая визжать и упираться, девушка  билась  рука-
ми и ногами о словно налитую железом бесчувственную плоть тащившего её во мрак неизвестности.  Она  за-
молчала лишь тогда, когда опуская её на пол, верзила случайно ударил её  затылком  о  деревянную  полку. Девушка вскрикнула и потеряла сознание.

   Очнувшись в сыром подвале, пропахшем мышами и ещё чем-то, кислым,  напоминавшем  разведённые  для теста дрожжи, Вика огляделась по сторонам, не понимая, где находится  и  что  происходит – словно  очнула-
сь от тяжёлого сна. Первое, что она почувствовала, была боль – горели отшлёпанные тяжёлой рукой ягодицы, левое бедро – исцарапанное, с разодранной кожей, ежесекундно пронзала острая боль,  словно  в  него  втыка-
ли иглы. Запястья и щиколотки, в тех местах, где они были стянуты железными кольцами, приобрели красно-
вато-синий оттенок. Ещё утром, красовавшиеся на тонких  пальчиках  длинные  ноготки,  покрытые  розовым лаком, сейчас имели ужасающий вид: несколько обломились, а остальные были грязные и стёршиеся.
   Помимо боли, она чувствовала холод – острый, пронзающий тело. Поёжившись и обхватив колени  руками, она принялась оглядывать свою тюрьму. Медленно поворачивая голову  то  вправо,  то  влево – обводя  взгля-
дом потолок, стены, пол – внимательно всматриваясь в плохо освящённое нутро темницы,  которая  представ-
ляла собой широкое помещение, с низким потолком, стены которого были покрыты железным настилом и  до половины разделённое деревянной перегородкой, с расставленными вдоль стен банками и  коробками.  Что  в них находилось, не представлялось возможным  узнать – не  вскрыв.  Она  сидела  на  сыром  земляном  полу, прижимаясь спиной к холодной стене, напротив ведущей наверх лестницы. В  самом  конце,  в  несколько  ря-
дов, на деревянных стеллажах, красовалась богатая коллекция вин. Покрытые пылью бутылки  дразнили  сво-
им дорогим, долгой выдержки нутром. Слева от девушки находилась железная дверь с  кодом.  А  неподалёку от этой двери, вдоль стены, лежали вряд… тела. Тех, кто стал жертвой жестокой красавицы, сейчас с  ужасом смотревшей на них. Они были покрыты широкой простынёй, в некоторых местах которой проглядывали  пят-
на засохшей крови. Страшный, нечеловеческий крик, вырвался из её горла, когда до неё, наконец, дошло, что скрывает под собой, этот окрашенный кровью настил. И уже в который раз, она потеряла сознание. На время «отключив» себя от расплаты за содеянное.
   Когда она снова пришла в себя – медленно и мучительно,  её  глазам  открылось  такое  видение:  в  дальнем конце справа, возле стены,  стояли… её младшая сестра Марина и их любовник Игорь. Вытянув руку,  и  опи-
раясь ладонью о стену, он стоял напротив неё, глядя ей в глаза. Так же и девушка, смотрела на него добрым и влюблённым взглядом. Свободной рукой он ласкал и поглаживал её. С милой улыбкой на лице, она принима-
ла его ласки. Взади, с бутылкой и рюмкой в руках показался старичок Егорыч. Почмокивая губами, он накло-
нил над рюмкой покрытую пылью бутылку, и в неё медленно полилась кроваво-красная жидкость. Со  своего места, находясь от них на приличном расстоянии, чтобы не бросаться в глаза,  Вика  с  ужасом  наблюдала  за этим «действом».
   – Хорошим винцом, ты угостила меня, девонька! – произнёс старичок. – А  какое  послевкусие  во  рту.  Что сама то, не выпьешь?
   – Спасибо, старик, позже, обязательно пригубим, с тобой! – чуть  повернув  голову,  но не  отрывая  глаз  от своей спутницы, произнёс Игорь.
   – Не пей его. Оно отравленное! – прошептала Марина разразившись громким, истерическим  смехом,  оглушившим наблюдавшую за ней старшую сестру.
   Старичок пожал плечами и выпил содержимое рюмки, всё, до капли, снова почмокав губами.
   В этот момент, из двери, что находилась сбоку от прижавшейся к стене пленницы, вышел тот самый  следо-
ватель, представившийся Сергеем и делавший Марине соблазнительные предложения.  В  одной  руке  у  него находился небольшой прозрачный пакетик, с белым порошком  внутри. В  другой,  он  сжимал  чёрный «дипломат». Не обращая внимания на пленницу, словно её и не было, молодой мужчина подошёл к троице, разместившейся в конце помещения.
   – Господин Махонин, как вы объясните содержимое этого пакетика, находящегося в вашем домике? – задал вопрос подошедший.
   – Как хочется покурить. Да вот, никак не найду своей трубки, – проигнорировав заданный вопрос, произнёс старичок Егорыч.
   – Господин Махонин – я задал вам вопрос, – не отступал следователь.
   – А пёс его знает… Ходют тут всякие, носют. Разве ж, углядишь, за всеми-то?
   – Лжёшь, старик! – прикрикнул следователь.
   – Я лгу? – сделав удивлённое выражение лица, произнёс добрый старичок. – А зачем мне лгать… Помнишь, как у Горького – «Я знаю – ложь! Кто слаб душой… и кто живёт чужими соками, – тем ложь  нужна…  одних она поддерживает, другие – прикрываются ею… А кто – сам себе хозяин… кто независим и не жрёт чужого – зачем тому ложь? Ложь – религия рабов и хозяев… Правда – бог свободного человека!..».
   – Не морочь мне голову, старый. До седых волос дожил, а совести не нажил!
   – А куда мне совесть-то? – гнул своё старичок. – Поди заместо порток-то  не  наденешь  её,  совись-то  енту. Она тем необходима, у кого власть да сила есть… А я – пенсионер – человек маленький! Ни  перед  кем  и  ни перед чем, не отвечаю. А стало быть и хранить мне её незачем! Эту совесть вашу! Ну, разве  что,  перед  деть-
ми своими! Так вот, значит, им то, меня и судить. А не вам, молодой человек! Сам-то, давеча,  что  свершить-
то хотел? Вон, девку соблазнял. Речами сладкими…
   – Та-а-ак, по-хорошему, значит, с тобой говорить бесполезно.
   – Бесполезно, милый, бесполезно! Перед Богом, за свои мирские деяния отвечать буду! Перед Богом!  Толь-
ко Он вправе – судить, или миловать! Другие – неправедны судьи!
   – Браво, старик, браво! – произнёс Игорь, оторвавшись от Марины и поворачиваясь к старику Егорычу – за-
аплодировал его «умной речи». – Вот таких людей – уважаю!
   Поняв, что спор ни к чему не приведёт, следователь переключил внимание на девушку, место рядом с  кото-
рой, только что освободилось.
   – Знаешь, что в этом «дипломате», девочка? – спросил он, подняв свою ношу над головой.
   Девушка молчала, глядя на него исподлобья.
   Раскрыв «дипломат», он высыпал к её ногам, всё его содержимое. И в тот же миг, у ног  молодой  обольсти-
тельницы выросла горка толстых зелёных пачек, перевязанная поперёк полосками белой  бумаги.  Толкая  эту горку носком прелестной ножки, девушка усмехнулась. Ни  Егорыч,  ни  стоявший  напротив  него  любовник девушки, не обращали на это никакого внимания. Казалось, они вообще не видят  присутствующих.  Откинув опустевший «дипломат» в сторону, продажный представитель закона надорвал пакетик с белым  порошком  и присыпал им «зелёную горку». И к этому, девушка осталась равнодушна, продолжая  стоять  с  застывшей  на лице ухмылкой. Внезапно, то ли от холода, то ли от дошедшей до неё героиновой пыльцы, Вика чихнула,  что привлекло внимание «мёртвый квартет». И все четверо, медленно повернулись в её сторону. Одежда Игоря  и Марины, в тех местах, где у них находились смертельные раны, была залита кровью. Старик Егорыч и  следо-
ватель держались обеими руками за горло. У последнего, между пальцев вытекал небольшой кровавый  руче-
ёк. С выражение ненависти на лице и злобой в глазах, они не торопясь  двинулись в сторону пленницы.  Выта-
ращив полные страха глаза, девушка закричала и, вскочив на  ноги, бросилась  к  лестнице.  Поднявшись,  она что есть силы принялась колотить в деревянную дверцу у себя над головой, продолжая кричать и визжать.
   Наверху послышалась возня. Через мгновение, дверца поднялась, и опустившаяся вниз огромная  рука,  за  ко-
торую тут же и ухватилась пленница – подняла её. Оказавшись в ярко освещённой кухне,  куда  проникали  с
улицы лучи дневного солнца, она зажмурилась. Глаза, привыкшие к  темноте,  от  света  слезились  и  болели. Обхватив руками дрожащие плечи, она забежала в комнату, и встав около окна, произнесла, но, уже не злобно, как в начале,
а спокойно:
   – Прошу тебя – хватит меня мучить. Дай мне одеться. Мне холодно.
   – Тсс, – приложив палец к губам, прошипел безумец, и, медленно ступая, подошёл к окну, встав  по  другую сторону от дрожавшей девушки. Отодвинув занавеску, он принялся всматриваться в  то,  что  происходило  за окном. Но ничего не происходило. Лес, как и прежде, хранил – тишину и покой.
   – Кто ты? – спросила девушка, немного успокоившись, и придя в себя от пережитого внизу.
   Безумец молчал, продолжая смотреть в окно. Его тёмные зрачки бегали туда-сюда, словно  ожидая  чего-то, ловя малейшие признаки опасности. Девушка, разделённая от него широкой кроватью,  таким  же  вниматель-
ным взглядом наблюдала за ним, всё ещё не понимая, что происходит.
   – Джа-а-мал… – произнёс наконец безумец, глухим заикающимся голосом. – Война… они на-а-шли меня…
   – Кто они? Какая война? – не понимала Вика. – Ты, чокнутый?
   При последних словах, стоявший у окна  резко  метнул  свой  остекленевший  взгляд  в  её  сторону,  отчего, дрогнув, она отклонила голову – боясь, что он снова ударит её. Хотя, со своего места,  он  не  мог  дотянуться до неё. Это вышло само-собой – по инерции.
   – Вой-на… плен… Джа-а-мал… Ва-а-ня, убит… – сыпал он словами, не имеющими для  девушки  никакого смысла.
   Но, поразмышляв, и, сложив воедино услышанное, она «разгадала головоломку».
   – Ты был на войне? – спросила она. – Тебя взяли в плен? Но, какая война? Нет никакой войны. Мы живём  в мирное время.
   Безумец вновь полоснул её своим рассеянным взглядом. Потом заговорил, медленно выговаривая слова:
   – По-о-чему мы у-убива-ем в мир-н-ное вре-е-мя?
   – Кого убиваем?
   – Егорыч… девушка…
   – Это ты… Ты убил мою сестру… – снова повысив  голос,  прокричала  Вика,  готовая  опять  броситься  на противника. Но, вовремя остановила себя. Поняв, что это бессмысленно.
   – Нож… о-на упа-ла… натк-к-ну-лась… кровь… мно-о-о-го крови…
   – Так это не ты убил её?
   – Тот муж-чина…
   – В синей куртке?
   – Нее… в пла-ще…
   – Кто он?
   – Лежал на де-вушке… крича-а-ла… я услы-ышал… он вра-г… Джа-мал прислал его.
   – Мужчина в плаще, пытался изнасиловать мою сестру. И ты – убил его? – резюмировала услышанное Вика
   Верзила кивнул и снова уставился в окно.
   С тем же ужасом в глазах, как он в окно, она смотрела на него: на его огромную фигуру, облачённую в фор-
му военного, неизвестно какой войны,  на  ножны  на  правом  боку,  из  которых  торчала  рукоятка  кинжала. Всматривалась в его лицо – в огромные, горящие страхом и ненавистью воспалённые глаза,  большие  ноздри –  то и дело ловившие невидимые запахи, сухие,  плотные  и  неподвижные  губы,  которые – выдавливали  из себя – либо рычание, либо – бессмысленные слова, смысл которых, был понятен лишь  тому,  из  чьего  нутра они выходили. Она обратила внимание на кривой шрам – тянувшийся от правого глаза и доходивший до под-
бородка. Лицо, в некоторых местах покрытое струпьями  и  бычья  шея – темнели  от  загара,  как  и  руки,  со вздувшимися венами и шелушащейся кожей. Пока она рассматривала его, её не переставала  бить  дрожь.  Но уже не холод был тому причиной. Дрожь вызывал его внушающий страх облик и безумные  мысли,  путавши-
еся в его голове. Кто  знает,  какая  сумасшедшая  идея,  властвует  сейчас  в  его  обезумевшем  сознании.  Не решит ли он, что девушка, находящаяся по  другую  сторону  окна – посланница  таинственного  Джамала.  А, если так, значит она – враг. И её надо – ликвидировать. При мысли об этом, ей  снова  захотелось  бежать.  Но вряд ли ей удастся это. Ведь её противник ловок и силён. И её побег, ещё сильнее возбудит его сумасшествие.
От мысли, что он снова бросит её в ту преисподнюю, откуда только что вытащил, она вновь вся похолодела и задрожав всеми клеточками своего тела, опять обхватила плечи руками. Она хотела спросить, что он намерен делать дальше, но не смогла произнести этих слов. Ужас сковал её, как те цепи, к которым ещё недавно  были прикованы её руки и ноги. Недавно? А когда это было? Ей казалось – прошла вечность. Всё, чем она жила  до приезда в это глухое, оторванное от цивилизации  место,  словно  было  стёрто  из  её  памяти.  Рука  безумца, выхватила её из привычной, повседневной жизни и бросила в этот ад.
   Под влиянием тёмной неизвестности, её мысли потонули в воспоминаниях своей прежней  беззаботной  жи-
зни. Она вспомнила его – жертву своего эгоизма и мстительности. Их встречи, в её уютной городской кварти-
рке. Дорого она дала бы, чтобы вновь оказаться в ней. Сидя на мягкой кровати, попивая утренний кофе, с  си-
гаретой в руке, отправлять ему романтические  сообщения – дурачась  и  кокетничая.  Она  даже  готова  была смириться с тем, что в итоге, он променял её на младшую наивную сестру. Сейчас  это  казалось – пустяком – детской забавой. В отличие от того, в каком положении она находится сейчас – в соседстве с этим  чокнутым, державшим её против её воли. Что будет дальше? Какие действия предпримет рука безумца,  «в  реализации» своих сумасшедших идей. Посадит ли снова в подвал, где измученная призрачными  видениями,  она  в  итоге сойдёт с ума? Или перережет горло, этим своим зловещим оружием, которое всегда держит под рукой и в мо-
мент опасности использует его? А может – изнасилует, приковав цепями, а потом – уйдёт, оставив  её  умира-
ть? Какая из этой участи ждёт её? Она вдруг вспомнила слова доброго старичка, привидевшегося ей там, в  подвале. Как он сказал: «Перед Богом, за свои мирские деяния отвечать буду…» «Да, это твоя кара, Господи! За то преступление, что я вложила в руки сестры и тем самым погубила и её», – подумала она, и, в тот же миг из её глаз потекли слёзы – тихие и холодные. Слёзы,  которые  не  успокаивают,  а  наоборот – ещё  больше  рас-
паляют, травя сознание. Яд, который она всыпала в бутылку, обратился в камень,  и  накрыл  её  своей  тяжес-
тью. Нелепая гибель сестры и три убийства, одно из которых было совершено безумцем, но, и  за  него  она  в ответе. Всё это, встало сейчас перед её глазами и, медленно, как змея,  вползающая  в  расщелину,  вошло  в  её мозг. В её голове, как и у стоявшего напротив безумца, звучали – выстрелы, крики,  стон,  одновременно  сли-
ваясь с её криком, оглушающим сознание.
   Она медленно опустилась на кровать, спиной к безумному воителю и, спрятав лицо  в  ладонях,  заплакала – тихонько всхлипывая. Верзила оторвал застрявший на одной точке запылённой рамы  свой  безумный  взгляд, и обойдя кровать, встал рядом с ней.
   – Успокойся… они не на-шли нас… Мы в безопа-снос-ти… – произнёс он, глотая слова.
   – Ты это  называешь  «в  безопасности?» – подняв  голову,  сквозь  слёзы  проговорила  девушка. – Дай  мне  уйти. Хватит меня мучить.
   – Нельзя. Они близко. Я слы-шал вы-стрелы… – говорил безумец, положив ладонь девушке на затылок.
   – Да кто «они»? Нет никого! Ты спятил – вот тебе и мерещатся враги! – тряхнув  головой,  чтобы  сбросить его тяжёлую руку, ответила Вика – в её голосе снова слышалась приближающаяся истерика.  Но,  тем  не  ме-
нее, сбежать она больше не пыталась, отдав себя во власть безумной силы.
   Его рука, гладила её по спине, ощупывая мягкую ткань сорочки. Прикоснулась  к  влажной  щеке.  Ко  лбу – пригладив волосы. Она чувствовала его возбуждение, и, страстное желание овладеть ею. Её  это  не  удивило. Возможно, думала она, и безумцы испытывают это. Отдаться! Чтобы иметь власть над ним! Ту, которую она имеет над мужчинами. Она уже была готова использовать свои чары. Но,  то  униженное  положение,  в  кото-
ром она находилась, не могло дать ей эту силу, необходимую для того, чтобы этот «чокнутый великан», пал к её ногам, поверженный не пулей невидимого врага, а её сладким ядом, что расточает её красота и сексуально-
сть.
   Она сидела, откинув голову, покорно позволяя его холодной, шершавой ладони тяжёлым грузом  лежать  на её воспалённом лбу, голове. Гладить волосы и вдыхать  огромными  ноздрями  исходящий  от  них  запах.  Но делал он это, с методичностью человека, не вполне нормального. Не как другие мужчины – ласково и  нежно. Его рука была – бесчувственна. А взгляд – отсутствующим. Так, ребёнок мучает жука, тыкая в него палочкой, не понимая, что это – живое существо, как и  он,  способное  испытывать  боль.  В  его  представлении,  она  и была тем жуком, в которого он вонзал свою отвыкшую от ласки ладонь.
   Неожиданно, он повалил её на кровать, той самой ладонью – надавив на лоб. Она и тут, не  стала  сопротив-
ляться, покорно ложась на спину, поперёк кровати. Сорочка, снова задралась,  обнажив  её  исцарапанные  бё-
дра. Она смотрела на него остекленевшим, ничего не выражающим взглядом. Такой же взгляд  был  прикован и к ней. К её узкой ложбинке, между ног – так призывно манящей. Она сразу поняла, чего он хочет. И, медле-
нно раздвинула ноги.
   – Ы-ы-ы-ы-ы… – пытался что-то выговорить безумец, но не мог.
   На его лбу выступила холодная испарина. Красный язык, показавшийся изо рта,  прошёлся  по  пересохшим губам и снова скрылся. Правая рука, дёрнулась, и, как примагниченная, потянулась к ширинке.  Она,  обрати-
вшая свой взгляд в сторону, услышала непонятный шаркающий звук. Это  он,  медленно  расстегнул  молнию на штанах. Посмотрев туда, откуда раздался звук, она замерла. Её мозг заработал как часовой  механизм.  Она поняла всю реальность происходящего. Сколько раз, ей доводилось слышать этот  звук.  Но  никогда  прежде, она не испытывала того ужаса, какой испытала сейчас. Когда же, он извлёк то, что скрывалось за  застёгнутой молнией, она готова была зарычать, как хищник, попавший в  силки.  Но  вместо  этого,  она  закрыла  глаза  и отвернулась,  прижавшись щекой к хранившему чужой запах покрывалу. Из левого глаза выкатилась  слезин-
ка, обогнула переносицу, и, скатившись с правого века, впиталась в мягкую ткань. Потом, она почувствовала, как две холодные ладони легли на плечи, и медленно перевернули её. Всё, что последовало за  этим,  предста-
вилось кошмарным сном, в котором она испытывала только боль – мучительную, нестерпимую.
   Задрав сорочку, он склонился над ней, и она приняла его горячую  возбуждённую  плоть,  медленно  вошед-
шую в неё, между ягодиц. Закричав от разорвавшей её нутро тугой,  тяжёлой  боли,  она  сжала  ягодицы,  что доставило ему ещё большее наслаждение. Он двигался медленно, осторожно, стараясь не причинять ей  боль-
шей боли, чем она испытывала. Но при каждом его движении, она кричала всё сильнее и сильнее.
   Положив ей ладонь на голову, прижав щекой к  покрывалу,  он  лёг  на  неё,  сдавив  своим  могучим  весом. Стиснув зубы, она втянула ртом воздух, и, вместе с воздухом, из её горла вырвался глухой стон,  потонувший в его рычании.
   В момент «кульминации», когда он, тяжело  дыша,  разрядился  в  её  узкое  нутро,  она  пребывала  в  почти обморочном состоянии, отрешённая от всего окружающего. Не чувствуя ни боли, ни  своего  тела.  Когда  он, наконец, слез с неё, она так и продолжала лежать, придавленная щекой к кровати, не в силах пошевелиться. И только слёзы – от стыда и унижения, текли и текли из её глаз, нескончаемым потоком.

   Утром следующего дня, она проснулась в кровати, под тонким, пахнувшим лесной свежестью, одеялом. Всё тело ныло и пульсировало от боли. Словно под действием тяжёлого пресса, её голова гудела и раскалывалась, что являлось признаком нервного потрясения, которое она пережила в течение прошедшего дня. Как и она, её сознание постепенно начало «просыпаться». Она вспомнила пережитые – страх и  унижение.  Снова  и  снова,  в её голове мелькали эпизоды того ужаса, в который бросила её жестокая рука  безумия.  Что  будет  сегодня? Какое испытание ей предстоит пройти? При мысли об этом, ей  захотелось  кричать.  Но  она  не  могла  этого сделать. Усталость и боль сковали её тело невидимыми цепями. Её удивило, что она не была прикована. Безу-
мец доверяет ей? А может, понимает, что её воля сломлена и она больше не в силах сопротивляться.
   Услышав шаги, её сердце дрогнуло, и, словно пойманная в сети пташка, она вся сжалась, ожидая своей уча-
сти, которая с каждой секундой приближалась и была уже на пороге.
   Он вошёл в комнату, голый по пояс, с подносом в руках. На котором, его «заботливой» рукой был  сервиро-
ван лёгкий завтрак – кофе, яичница с беконом, сливочное масло, тонко нарезанные ломтики  белого  хлеба.  В центре стояла небольшая вазочка, с букетом собранных в лесу цветов.
   – До-оброе утро! Ви-ка… – произнёс вошедший, аккуратно опуская поднос на кровать.
   Девушка приподнялась на кровати, выдавливая из себя улыбку, которую  перекрыла  гримаса  боли,  тут  же появившаяся на её некогда прекрасном лице.
   – Поешь! На-берись сил… – говорил верзила, выпрямившись во весь свой рост,  вырастая,  как  горная  вершина.
   Девушка взяла ломтик белого хлебая. Намазала его маслом и прикусила. Запив  крепким  кофе.  От  горечи которого снова поморщилась. Делала она это машинально, чтобы, своим отказом, не разозлить своего  безум-
ного властителя. А он стоял с глупой улыбкой, растянувшей его сухие губы.
   Проглотив хлеб, поковыряв вилкой плохо прожаренный бекон и сделав несколько глотков кофе, она приня-
лась разглядывать его покрытую шрамами грудь и живот. Шрамов было много – прямых, кривых, с  непонят-
ными закруглениями. Он был покрыт ими как татуировками. Вместо орденов, этот попавший в плен бедолага – получил шрамы. Не только на теле, но и «в голове». На мгновение, в её  сердце  закралась  жалость  к  нему. Но вспомнив, что он сделал с ней вчера, к ней вновь вернулись прежние чувства – ненависть и отвращение.
   – Джа-мал… – произнёс безумец, заметив, как девушка разглядывает его шрамы.
   – Это он сделал?
   Верзила кивнул.
   – На-дя… – произнёс он снова. Но уже с нежностью и грустью.
   – Что? – не поняла девушка.
   – На-а-адя! – повторил безумец.
   – Надя? Кто это? Твоя подружка?
   – Она ушла…
   – Почему?
   – Я ста-а-ал ду-ду-раком…
   – Кто тебе это сказал? – спросила Вика, просто, чтобы поддержать разговор.  На  самом  деле,  судьба  этого животного её мало интересовала.
   – Армия… война… нас окру-жи-ли… Ваня убит… плен… Джа-мал…
   – Он пытал тебя? – спросила девушка – ей было приятно задать этот вопрос
   – Ы-ы-ы-ы-а-а-а… – застонал безумец, зажимая уши руками.
   – Ну ладно, успокойся. Всё позади! – боясь снова привести его в  сумасшедшее  состояние, произнесла  она, вложив в свои слова немного нежности. И даже улыбнулась, добавив: – Спасибо! Всё  было  очень  вкусно.  Я наелась.
   – Ты кра-сив-ая… Вика!
   – Откуда ты знаешь моё имя?
   Отвечая на её вопрос, он указательным пальцем правой руки, потыкал по ладони левой и приложил её к уху – «изобразив» телефон.
   – Так это ты отправлял мне сообщения от имени моей сестры? – произнесла Вика, поражённая своей догад-
кой.
   – Ы-ы-ы-ы-ы – процедил безумец, кивая головой и опять растягивая губы в идиотской улыбке.
   – Но зачем? Для чего ты звал меня сюда?
   – Надя… я лю-бил её… она у-шла-а-а… я ста-л ду-ду-раком… – повторил своим «акцентом»  сумасшедший то, что уже говорил ранее.
   – Ты надеялся, что я заменю тебе её? – спросила Вика, продолжая испытывать отвращение к своему собесе-
днику.
   Тот не ответил, и не кивнул. Он зачем-то подошёл к окну, став к ней спиной. Она повернула голову,  всмат-
риваясь в его спину. Так же, испещрённую дюжиной белых «узоров». Окидывая взглядом его длинную  фигу-
ру, её взгляд остановился на торчавшей  из  ножен  рукоятке  кинжала,  по-прежнему  пристёгнутого  сбоку  к штанам. Она могла бы дотянуться до него, выхватить и пронзить им безумца. Но не сделала этого.  Она  была ещё слишком слаба. Да и хотела ли она этого. Не достаточно ли уже пролито  крови  в  этом  доме.  Невинной крови! Что ей сделали все эти люди, чьими жизнями, она так безжалостно распорядилась? А её  сестра?  Ведь ей было всего – восемнадцать. Мысль о сестре, тяжёлым грузом опустилась в её голову, и она снова, откинув-
шись на подушку, мысленно отдала себя под суд расплаты.
   Так, находившиеся в комнате, каждый, были погружены в свои мысли. Ему, недавало покая недавно «прос-
нувшееся в нём», его прошлое. Её же, мучило, настоящее. Которое, в итоге,  станет  таким  же  прошлым.  Но, сколько томительного времени, должно  пройти,  чтобы  книга  жизни,  перелистнув  достаточное  количество страниц, помогла бы – жить с этим. В довершение к этому, её по-прежнему мучили вчерашние ужасы. В  осо-
бенности то, что «случилось» на этой кровати.  «Мерзкое,  отвратительное  животное.  Ты  и  трахаешься,  как гомосексуалист», – подумала она, снова сжав пронзающие болью ягодицы.
   – Сколько ещё ты собираешься продержать меня здесь? – спросила она, чтобы не думать о том,  что  сидело в её голове.
   – Оставайся у ме-ня… – произнёс он не поворачиваясь.
   – Пойми ты – это невозможно. У меня своя жизнь. К тому же, меня будут искать!
   – Они да-ле-ко…
   – Да не о твоих джамалах я  говорю – взорвалась  девушка. – Мои  друзья.  Знакомые!  Вот  кого,  я  имею  в
 виду. Ты сошёл с ума! Тебе надо лечиться! Опомнись – война давно кончилась!
   – Война ни-ког-да не ко-ончится. Пока мы насе-ля-я-ем землю…Мы раз-жи-и-и-гаем её. Ви-ка…
   – Браво! Какие умные мысли рождаются в твоей глупой башке! – усмехнулась девушка, провоцируя его.
   Ей было уже всё равно, какая реакция последует на её слова. Под  влиянием  нервного  потрясения,  её  мозг потонул в противоречиях – раскаяние за содеянное, граничило с ненавистью к  тому,  кто  не  менее  жестоко, надругался над её человеческим достоинством.
   – Эй, так и будешь стоять истуканом? – усмехнулась она,  приподнявшись,  окидывая  его  холодным  взгля-
дом – ненависти  и презрения.
   При этих словах, он дёрнул головой, будто очнулся от своих мыслей – медленно повернулся, взял поднос  и поставил его на стол. Выдвинул ящик, на дне которого лежала аккуратно сложенная одежда девушки.
   – Одевайся… У-у-у-ходи… – произнёс безумец и вышел из комнаты.
   Она снова опустила голову на подушку, чувствуя полное безразличие ко всему. Ей вдруг  пришла  в  голову мысль, что она больше не боится его. Поняла ли она, что он сам,  скорее – жертва,  нежели – палач?  Или  то –
признак её собственного безумия, заставляющий её смотреть на вещи так, как  она  смотрит  на  них  сейчас – оказавшись в обществе этого поверженного войной увальня.
   Резким движением руки, она откинула одеяло,  раскрыв  своё  обнажённое  тело.  Некоторое  время  лежала, обдумывая дальнейшие действия, которые собиралась предпринять. Её  измученное,  исцарапанное  тело,  по-прежнему притягивало к себе. Это было её – оружие, которое она использовала,  когда  хотела  покорить  сла-
бое мужское сердце. Этим же оружием, она решила воспользоваться и сейчас. Необходимо было что-то пред-
принять. Она не могла навечно оставатся игрушкой, в руках этого «взрослого ребёнка».
   Подойдя к выдвинутому ящику стола, где поверх одежды лежала сорочка её сестры, она взяла  её.  Поверте-
ла в руках, чувствуя её мягкость и свежесть – безумец, прежде чем убрать, выстирал  её.  Надев  сорочку,  она придала своему телу еще более сексуальный вид.
   Словно почувствовав это, он появился на пороге комнаты. От неожиданности, она даже вздрогнула.
   Его взгляд, полный желания, вновь заблуждал по её телу, словно заблудившийся путник, наконец-то,  нашедший пристанище.
   Ступая босыми ногами по ковру, грациозно переступая с ноги на ногу, словно дефилируя  по  подиуму,  она подошла к нему. Положив свою тонкую ладонь ему на грудь, она медленно провела  ею  по  «кривому  рисун-
ку» шрамов. Девушка казалась маленькой и хрупкой, на фоне этой  стоявшей  неподвижно  огромной  глыбы, принимавшей её «нежные ласки».
   – Ты не у-шла… по-чему? – этот вопрос, вырвался из его горла, вместе с тяжёлым дыханием, участившимся от её прикосновений.
   – А куда мне идти? Ведь кругом – войска. И Джамал, должно быть, уже  недалеко! – пошутила  она,  дразня противника.
   Вместо ответа, из его нутра, вырвался стон отчаяния.
   – Но ты же – сильный! И защитишь  свою  маленькую  девочку! – продолжала  травить  его  своим  сладким ядом, коварная обольстительница.
   Он схватил её и прижал к себе. Его горячая ладонь, гладила её по спине, спускаясь всё ниже  и  ниже.  Деву-
ка выставила попку, и, его ладонь накрыла  её.  Обе  её  ягодицы  оказались  в  его  громадной  ладони.  Он  то сжимал, то расжимал их, продолжая причинять ей нестерпимую боль. Низом живота, она  почувствовала,  как его плоть снова напряглась и уже готова к действию.
   – Пойдём в кровать! – выдохнула она грудным голосом, который так возбуждает мужчин.
   Он взревел, как дикий зверь, готовый сию секунду проткнуть её своим орудием. Но не  тем,  которое,  спря-
танное в ножны, устрашающе висит у него на боку. А другим – не менее устрашающим.
   Чувствуя его готовность, она принялась действовать: выхватив своё истисканное тело из  его  сумасшедших объятий, она подбежала к кровати, призывно вертя попкой, и легла с правой стороны.  Задрав  сорочку,  разд-
винула ноги, открыв взору властелина свой капкан. Охваченный  новым  безумием, как  и  война,  затмившим его разум, он подошёл к обольстительнице, и лёг между её ног, снова придавив её к кровати.
   Испытывая, безграничное, ни с чем не сравнимое отвращение, словно, находясь в отбросах  помойной  ямы,  она терпела его «ласки». Позволяла использовать своё тело – мять,  лизать,  целовать,  делать  с  ним  всё,  что взбредёт в разгорячённую соблазном голову бездумного увальня.
   Боль вчерашнего унижения, затмила её разум. Не отдавая отчёта своим  действиям,  пленённая  гневом,  она выбросила руку вперёд, выхватила из ножен кинжал, по-прежнему прикреплённый к штанам безумца, и, с не-
человеческой силой, вложив всю свою ненависть – пронзила  его,  вдавив,  блеснувшее  на  солнце  острие  по самую рукоятку. Взвыв, он всей своей массой повалился на кровать, хватаясь рукой за бок, из которого устра-
шающе торчало его же оружие.
   Не теряя времени, девушка вскочила с кровати, подбежала к  всё  ещё  раскрытому  ящику  стола, и, схватив свою одежду, с лежавшей там же обувью, бросилась из комнаты. Остановившись возле железной двери, веду-
щей к долгожданной свободе, она дёрнула ручку. Но  та,  не  поддалась.  Она  дёргала  и  дёргала  её,  крутила язычок замка, но всё тщетно – железный капкан не выпускал её.
   Лежавший на спине «раненый зверь», обхватив ладонью холодную сталь, потянул её, извлекая смертельное оружие из своего тела. Послышался чавкающий  звук.  И  в  следующее  мгновение,  кинжал,  вылетевший  из руки приподнявшегося на кровати безумца – поразил возившуюся у двери девушку. Широкое  лезвие,  вонзи-
лось в её затылок, отделив голову от тела. Обезглавленная, она шмякнулась на пол.
   Безумец, закатив глаза, снова упал головой на подушку, издав последний, предсмертный хрип.
   Так, поверженный на войне «неплохой  парень»  Санька  Дронов,  закончил  свой  жизненный  путь,  уже  в наше – мирное время.

                3 февраля, 2023 г.