Жизнь и трагедия Шуры Елизарова

 
Шура Елизаров, 1954 г.
Александр Васильевич Елизаров (25.04.1932, Ростов-на-Дону – 19.06.1994, Санкт-Петербург), мой одноклассник.
Он прожил две жизни. Первая оказалась, как у многих. Его родители профессионально были связаны с сельским хозяйством. Мать – Ольга (Эйга) Самуиловна Елизарова (Шнеерсон, 1905–1949) – агроном. Отец – Василий Фёдорович Елизаров (1901-1998) – руководитель машинно-тракторной станции, фронтовик, прошедший Великую Отечественную войну с первого до последнего дня. В семье было ещё двое детей: старшая сестра Лилль (Резниченко, 1929 –1979) и младший брат Михаил (1937). Семья проживала в Ростове-на-Дону по ул. Пушкинской, 111/113.
 
В середине 1930-х гг. мама заболела туберкулёзом. Ещё до начала войны она
поехала лечиться в Теберду с трёхлетним Мишей, а Шурика и Лилль отправила к
родственникам мужа в Воронеж. Им пришлось жить без родителей в самое
тревожное время. 23 июня 1941 г. отец был мобилизован в Красную Армию.
В октябре 1941 года Ольга Самуиловна с Мишей эвакуировалась в Дзержинск
Горьковской области, где жила семья её сестры. Вскоре она устроилась работать
агрономом в колхозе «Строитель» на железнодорожной станции Горбатовка
Горьковской области, в посёлке Пролетарский. Колхозу, несомненно, повезло заполучить дипломированного агронома с опытом экономиста – организатора
работы колхозов. В феврале 1942 г. к ней, наконец, приехали и старшие дети – Лилль и Шурик. Жили скромно – у чужих людей в единственной комнате.
В эвакуации Шурик отлично учился в школе, начал учиться играть на рояле, сочинял стихи, рисовал плакаты, делал фотогазету.

В сентябре 1945 года О.С. Елизарова с тремя детьми вернулись из эвакуации
в полуразрушенный Ростов. Их дом уцелел, но они не сразу смогли вселиться
в свою квартиру из 2-х-комнат площадью 25 кв. метров и кухни, занятой чужими людьми.

Отец был демобилизован в марте 1946 года. Вот какими словами он, вернувшись, охарактеризовал Шурика, тогда учившегося в 6-м классе:
«Шурик – очень мягкий, душевный человек. Он мало занимается науками,
но отлично всё понимает, схватывает и удивляет учителей ответами. Однако часто получает двойки: или 2 или 5. Лучше нас разбирается в политике, в школе делает политинформации, очень развит по литературе. Но растяпа: способен терять карточки на хлеб. Семилетку он окончил с одной четвёркой, хотя в году очень мало делал уроки. Он и на базар ходил, и обед готовил, и посуду, и пол мыл. Он мне никогда не откажет выполнить любую домашнюю работу. К сожалению, он плохо растёт, стал плохо развиваться физически. Хотя он спортсмен».

Надо отдать должное парню: он во всех отношениях очень быстро «становился на крыло» – в будущем один из самых славных выпускников школы № 39 г. Ростова-на-Дону, золотой медалист 1950 года.
 
Учился он легко, на первый взгляд, без напряжения, просто эксплуатируя
свой талант. На самом деле, он много читал, тщательно готовился к занятиям,
во многих случаях выходя далеко за рамки школьной программы. Был всегда готов, когда вызывали к доске. Не секрет: в классе нечасто слушают тех, кто
у доски. Шуру слушали с интересом. Он всегда был лучшим в классе, в котором лучшим неизменно оставаться было далеко не просто: класс по своему составу был сильным. Первым его считали учителя. И в нашей ученической «табели о рангах»  Шура был первым. Но никогда – «первачом» (В. Высоцкий), вознёсшимся над школьной «массой». Для такой поганой роли наш друг был слишком умён, хорошо воспитан и наделён прекрасным чувством юмора и самоиронии.

Он был с нами, был частицей нас во всех наших добрых начинаниях и разного рода безобразиях, которые так возмущали нашу добрейшую классную руководительницу Ираиду Михайловну Владыкину (между прочим, выпускницу Института благородных девиц). Даже резко отчитывая кого-то из нас, она обращалась только «на Вы». Умел прекрасно дружить, никогда не отказывал в помощи тем, кто в ней нуждался.

Но вместе с тем Шура жил и какой-то своей, закрытой от большинства из нас, жизнью. Тогда мы этого не чувствовали, не понимали. А позже, оглядываясь
в недавнее прошлое, смогли «расшифровать» некоторые штрихи его поведения, его внутреннюю сосредоточенность, моменты, когда он уходил в себя.

Жизнь его с самого военного детства сложилась так, что он начал взрослеть
быстрее, чем большинство из нас. Наверняка он раньше и глубже стал задумываться о своём будущем, о своём призвании. И ещё трагедия, какие в его возрасте воспринимаются особенно сильно.  Ему было семнадцать, когда умерла его мама. Я был на её похоронах.  Он достойно выдержал этот удар судьбы.               
Но можно только представить, что творилось в душе нашего друга.

После окончания школы наши пути разошлись, и я никогда больше не встречался
с Елизаровым. О его судьбе узнал годы спустя, уже после его смерти.
Шура Елизаров поступил в 1950 г. в Ленинградский институт инженеров связи
имени М.А. Бонч-Бруевича. В 1951-м перевёлся на радиотехнический факультет
Ленинградского политехнического института им. М.И. Калинина (ныне Санкт-
Петербургский политехнический университет Петра Великого).
Несколько слов об этом выдающемся учебном заведении, одном из лучших
в нашей стране, высоко чтимом за рубежом. Он основан в 1899 г.
Д.И.  Менделеевым со товарищи. После Октября 1917-го здесь учились либо преподавали и вели научную работу такие великие учёные,  как лауреаты Нобелевской премии академики П.Л. Капица и Н.Н. Семёнов, академики А.Ф. Иоффе, Ю.Б. Харитон, И.К. Кикоин, изобретатель Л.С. Термен и много других специалистов мирового уровня. Можно только представить, насколько велики  были требования к студентам.

Шура окончил институт в 1956 г. с отличием, защитив дипломную работу
«Исследование модуляции излучения высокочастотного газового разряда» –
из области создания первых в СССР лазеров. Научный руководитель – Алексей
Михайлович Бонч-Бруевич. Впечатляет перечень сданных экзаменов и зачётов как приложение к диплому. В нём 39 предметов и ни одной оценки ниже отличной. Получил назначение в Институт Электроники АН СССР в г. Фрязино. Не каждый удостоился такой чести.

Но в том же, то ли счастливом, то ли несчастном 1956 году, случилась трагедия,
с которой началась вторая жизнь Шуры: гимнаст Александр Елизаров сорвался
с турника, да так неудачно, что разбил голову. На фоне травмы у него развилась шизофрения. Что это такое всем станет ясно из маленькой справки:

 «Шизофрения - это психическое расстройство, характеризующееся
непрерывными или рецидивирующими эпизодами психоза. Основные симптомы
включают галлюцинации (обычно слышание голосов), бред, паранойю и
дезорганизованное мышление. Другие симптомы включают социальную замкнутость, снижение эмоциональной экспрессии и апатию. Симптомы обычно развиваются постепенно, начинаются в молодом возрасте и во многих случаях никогда не проходят. Объективного диагностического теста не существует».


Врачи отмечали его мощный интеллект, восхищались, любовались им, а он
был не в состоянии работать и половину своего времени проводил в больнице,
изредка работал не по специальности в Ростове-на-Дону. Доконал его рак,
диагностированный в 1980 году (та же болезнь убила и его маму Ольгу
Самуиловну).

Вот что сказал профессор М.М. Бабаев, ближайший школьный друг Елизарова:
«Я уверен, что не преувеличиваю: он был природой запрограммирован стать
выдающимся, а может быть, и великим учёным. Но лишился ума. Человек
замечательных достоинств: добрый, внимательный, заботливый и преданный
друг. Не по нашему времени благородная и тонкая душа. Заслуживал за всё это
спокойной, счастливой жизни. Но судьбе оказалось мало одного ужасного удара,
так не пожалела и ещё одного. Даже семьи создать не успел. Так несправедливая Шуркина судьба сначала поманила, наградив блестящим талантом, а потом жестоко расправилась с человеком, которого сегодня вспоминают, кроме родных, только два оставшиеся в живых его одноклассника».
 
С 1962 года и до конца жизни в 1994 году Елизаров жил и лечился в Ленинграде. Опекал его брат, а последние 5 лет – племянник.

Пусть же память об Александре Елизарове останется в истории нашей страны.