Тайга собирает дань глава 3-4

     ГЛАВА 3
     Внутри у Зои крепла уверенность, что в чужие объятия её толкало одиночество. Когда живёшь бок о бок, это рождает ощущение близости. Старалась ни о чём не думать, пока Сергей не встанет на ноги. Лечила ему ногу компрессами. Они помогли, или молодой организм справился сам, но нога через неделю поменяла цвет с синего на жёлтый. А Сергей, которому она показала искусственную ванну в реке, опираясь на палку, ходил купаться. Барс в тайге освоился, сам быстро набрался ума-разума и стал брать рысёнка  в лес. Зоя однажды видела, как замерли кисточки ушей у куста, где гулял рябчик. Потом лесной котик осторожно подкрался и прыгнул. Только перья полетели. Ещё она заметила: у зайцев, что приносил Барс, были прокушены маленькими зубками шеи. Рысёнок проявлял невероятную ловкость рысьей хватки.  Нога Сергея перестала болеть, но ни он, ни Зоя не высказывали желания покинуть лесную избушку. Первым, наконец, заговорил Сергей.
   – Зоя, ты мне нравишься. Выходи за меня. Не смотри, что я младше. У нас впереди намного больше счастья, чем у других пар.
     Сергей был хорош в своей самоуверенности. Он был мужчиной, а не мальчишкой. Мужчиной, который знает, чего хочет от жизни. Её бросило в жар. Сердце застучало, а пики сосков, казалось, готовы были проткнуть плотную ткань платья. У Зои не было больше сил протестовать. Её подхватил бурный поток, сопротивляться которому бессмысленно. И она отдалась на волю течения. В то мгновение, как его губы коснулись её, Зоя вспыхнула. Успела подумать: «Самовозгорание». В его поцелуях не было нежности. И Зоя отвечала ему без привычной женской робости. Их обоих охватила страсть. Её тело вспыхнуло от непреодолимого желания. Вместо того чтобы отбиваться, она прижалась к нему, и её закружили забытые за семь лет мужские ласки. Она опьянела от желания, от его близости. Уже ни о чём не думая, ждала, когда её обнажённое тело сольётся с его телом. Всё, что ей сейчас было нужно, это поскорее ощутить его внутри себя.
     После долго лежали молча. Не хотелось ни говорить, ни думать. Сергей поцеловал Зою, не в силах снова перебороть своё неудержимое желание. Крепко обнял, заставляя верить, что любит и хочет быть с ней всегда.
   – Сергей, я лишилась рассудка.  Прости меня.
   – Но твоё тело отвечало мне. Или показалось? Мы могли бы пожениться, жить вместе, любить друг друга.
   – Мне стыдно, но я радуюсь, что, может быть, буду ждать маленького. Я помню, как тяжело жилось эти годы. Как меня съедало одиночество. А ты обязательно встретишь и полюбишь молодую девушку. Красивую и без прошлого.
   – Но я всегда буду хотеть твоих прикосновений. Желать тебя. Помнить. Пока мы вместе, не отталкивай меня.  Если хочешь только ребёнка, пусть будет так. С Петром жила два года, не беременела, вдруг у нас с тобой всё получится.
     Зоя подумала, что мужчины легко разделяют любовь и просто половую близость. Они могут не испытывать никаких чувств, а женщину желать. Ну и пусть. Она тоже не каменная. Семь лет одна.
   – Согласна. Но когда выйдем на прииск, вернёмся к прежней жизни. Никаких отношений не будет. Пообещай.
   – Обещаю,  если сама не захочешь быть вместе. К сожалению, нам пора уходить. Утром собираемся.
   – Сам знаешь, как у нас говорят: «Голому собраться, только подпоясаться». Рысёнка жаль бросать. Привыкли.
     Когда утром Зоя проснулась, воспоминания о минувшей ночи были ещё слишком свежи. Так легко уступить снова. Забыться в объятьях. Вчера, от одного нежного  поцелуя, решение удерживать его на расстоянии рассеялось как дым. И она с тихим стоном сдалась на милость победителя. Сейчас, не поднимая на Сергея глаз, накормила их с Барсом. Поставила у двери приготовленный в дорогу мешок и навсегда вышла из лесной избушки, подарившей ей счастье почувствовать себя женщиной.
     Летом светает рано. Предстояла длинная тяжёлая дорога, и с первыми лучами солнца они подошли к реке. Туман медленно покидал долину. Небо было ещё бледным. Но поднимется солнце, и оно на глазах поголубеёт. В тайге по утрам свежо. Нет духоты и палящего зноя.  Шли вниз по реке, пока не показалось ущелье. Скалы здесь сжались совсем близко, и стремительное течение превратилось в дикий поток. Волны накатывались на разбросанные сказочным богатырём огромные валуны, разбивались о них и пропадали за поворотом. Вода пенилась и бурлила. Вгрызалась в скалы и с упорством, беснуясь, продолжала прокладывать свой путь.
   – Зоя, ты ходила до пещеры. Можно по кромке вдоль скал пройти? Если нет, надо ущелье обходить.
   – Конечно, обходить. Какая кромка вдоль скал? Верх ущелья по скалам – это и есть берег. Пойдём, не будем время терять.
   – Пойдём. Я карту выучил наизусть. Сейчас дойдём до небольшой горной речушки. По ней обогнём скалы, и она сольётся с рекой. А дальше плёс. Можно плыть. Мы детьми плоты из ивняка плели, топор есть.
     Когда дошли до местами пересохшего русла  речки, остановились. В больших ямах с ещё не выпитой солнцем водой резвились мальки. Лениво плавали хорошо видимые в прозрачной чистой воде хариусы. Восхищаясь, Сергей наклонился над ямой и присвистнул.
   – Вот это рыбалка! Руками ловить можно.
     По долине, теряясь в распадках, прокатился звук выстрела. Сергей выпрямился и, поскользнувшись на осклизлом валуне, ударился затылком о камень. Закричав, Зоя с трудом вытащила его из ямы. Её глаза жили своей жизнью. Они жадно вбирали в себя черты красивого лица. Синеву умных, потухающих глаз, изгиб чувственных губ. В эти страшные секунды она почувствовала его мужскую привлекательность слишком остро. И кровь. Много крови на камнях. Кровь текла в воду, окрашивая её в розовый цвет. Зоя в ужасе страшно закричала. Не в силах остановиться, она кричала и кричала. Завыл прибежавший на её крик Барс. Её крик и его вой заполнили тайгу печалью и горечью. Сжимая сердца чёрной тоской. Барс выл и выл, сводя с ума таёжных жителей.
   – Девушка, что случилось? Я же его знаю. Это Сергей! Лётчик. Вспомнил, точно лётчик. Мы в Таштыпе в аэропорту познакомились.
   – Это вы недавно стреляли?
   – Да. Рябчика убил.
   – И его вы убили. Из-за вашего выстрела он поскользнулся.
   – В  Сергея я не стрелял. Давай говори, почему вы здесь?
     Зоя будто пересказывала что-то не пережитое, а совсем недавно услышанное. Про падение самолёта, про больную ногу Сергея, про избушку на горячем ключе, про рысёнка и про не захотевшего покинуть самолёт Барса. Все эмоции поглотила смерть Сергея. Зоя жила, будто наблюдая себя со стороны. Вышел на неё начальник партии, ищущих что-то в долине геологов. По рации получили разрешение похоронить Сергея в тайге, а её на лошади доставили в ближайший посёлок. Через три дня с оказией Зоя добралась до прииска. Она глядела на такую привычную широкую улицу, темневшую по горам тайгу. Тут прошла вся её жизнь. Если будет маленький, никуда не поедет. Пусть говорят про неё что хотят. Одна из маленьких радостей жизни в глуши. Местным кумушкам до всего есть дело. Ни перед одной женщиной на прииске она не виновата. И перед Петром. Как  она по нему сохла! Училась в десятом классе, когда он только что вернулся из армии. Стройный, красивый, с неповторимой грацией ладного тела. Любовь с первого взгляда. Сейчас Зоя не собиралась предаваться сентиментальным переживаниям. Они хороши, когда времени навалом. Женская задержка дала ей понять, что время поджимает. Сейчас малыш не больше орешка, но ребёнок стал реальностью. Счастливая Зоя начала чувствовать себя матерью. И хотя гордиться было нечем, она гордилась.
     Наконец  дома! Протерев накопившуюся пыль и предвкушая роскошный сон на своей кровати, вышла во двор. В  сумерках  увидела, как Барс, учуяв чужого, пригнул голову и ощерил зубы. Шерсть на загривке поднялась дыбом, из горла вырвалось низкое глухое рычание.
   – Хватит!
     Рычание прекратилось, но Барс ждал только кивка Зои. Казалось, он сейчас прыгнет и вцепится пришедшему в горло.
   – Хватит, я кому сказала? Входите.
     Зоя распахнула настежь калитку и в замешательстве попятилась. Теперь Пётр стоял так близко, что она ощутила его запах. Колдовской запах знакомого мужского тела. Она видела его раненый глаз, который, зажив, придал его лицу что-то дьявольское. Чётко очерченные суровые и такие чувственные губы. Слышала его дыхание.
   – Входи.
     И такой знакомый родной голос:
   – Зоя, я так рад, так рад, что, наконец,  дома!
     ГЛАВА 4
     Лицо Зои озарилось искренней радостью. Но когда Пётр попытался её обнять, она отстранилась.
   – Нам надо поговорить. Я хочу знать, где ты был? Почему ничего не писал? Ты пропал  в сорок третьем, а мы  четвёртый раз будем праздновать День Победы. Я перестала ждать.
      Глаза Петра затуманились разочарованием. Зое хотелось броситься к нему, упасть в объятия. Плача и смеясь рассказать, как она семь долгих лет его ждала, скучала. Но Зоя вовремя остановила себя. Кормила ужином Петра и не могла не думать о маленьком существе внутри себя и о том, как оно было зачато. Не было ни стыда, ни раскаяния, но она не знала, как он прореагирует на чужого ребёнка. Вряд ли обрадуется. Многие мужчины не обрадовались бы новости о неожиданной беременности жены. Особенно от другого. Знала, что его отношение к ней изменится. Как ему сказать? Наверное, в её ситуации, чем раньше он будет знать, тем лучше. Её секрет скоро перестанет быть секретом. Уже открыв рот, чтобы сказать о беременности, она вновь испытала страх и неуверенность. Только на третий день, когда Пётр рассказал ей, что был в плену, а после освобождения сидел в лагере в Карелии, она решилась. Чувствовала, что как прежде не будет, но в их новых отношениях была нежность и забота. Не писал Пётр, потому что боялся ей навредить. Сейчас с него все обвинения сняли, и он вернулся.
   – Почему ты мне сразу не сказала?
   – Посмотри на себя в зеркало. Ты выглядишь, как на похоронах лучшего друга. Вина за случившееся полностью лежит на мне. Если хочешь меня бросить, уходи сейчас. Женщин, не дождавшихся мужей, много. Каждая будет рада тебя принять.
   – Ты ничего ко мне не чувствуешь?
   – Я не знаю, что я чувствую, понимаю только, что должна защитить своего ребёнка.
   – Зоя, ты бежишь от прошлого?
   – Прошлое, когда я ждала тебя, слишком мучительно. Я приложила столько сил, чтобы начать жить заново. А ты можешь уехать. Никогда не хотел оставаться на прииске.
   – Я был молодым и беспокойным.
     Приглушённым от тоски голосом Зоя ответила:
   – Я не сделала ошибку, когда вышла за тебя замуж. Все годы без тебя я была несчастна и одинока, но теперь боюсь, что ты будешь недобр к чужому ребёнку.
   – Ты действительно хочешь рожать этого ребёнка?
     Его вопрос привёл Зою в ярость:
   – Конечно, я собираюсь рожать моего ребёнка. А ты как думаешь?
   – Зоя, если честно, я не очень хорошо сейчас соображаю.
     Пётр обнял её за плечи. В его взгляде было сочувствие и нежность. Когда он крепко прижал её к себе, Зоя разрыдалась.
   – У нас два года не было детей, а я всегда хотела маленького. Ты на семь лет оставил меня одну. Если я и ждала, в твоё возвращение уже не верилось. Ребёночек – моя последняя надежда обрести семью. Он обязательно появится на свет. Пока тебя не было рядом, мне  хотелось верить, что ты любил меня той самой любовью, что с годами не угасает. А я, да, я перед тобой виновата. Если ты меня бросишь, не обижусь.
   – Ты моя женщина. Была и останешься ею. Моё место рядом с тобой.
   – Это не тебе решать.
   – Разве? Мы с тобой женаты.
   – Ну и что? Прошло семь лет. Этот ребёнок для меня дороже жизни. Я должна думать о нём, а не о себе.
   – Никто не запрещает тебе рожать. Война закончилась, Зоя.
     Говорил, а сам думал, что Зоя любила другого мужчину, хотя должна была принадлежать только ему. Он не мог представить её в чужих объятиях. И не важно, что он мёртв. Пётр волновался. Сердце колотилось в горле, а голова шла кругом. Он мрачно спросил:
   – Тебе хочется, чтобы отцом был кто-то другой?
   – Нет, никогда. Я уверена, ты будешь замечательным отцом. Садись за стол, ужин остывает.
     Петр рванулся к ней и схватил за руки:
   – Зоя.
     Больше он ничего не смог сказать. Хриплый голос выдал бурю его чувств. Их испытала и сама Зоя. Он потянул её за руку, и она, движимая неведомой силой, шагнула к нему в объятия.

     Послесловие.
     Зоя родила кудрявую озорную  девчонку, которую Пётр называл Галчонок и любил так, как часто не любят собственных  детей. Мало кто догадывался, что Пётр отчим. Но досужие кумушки, обсудив все события, вынесли свой вердикт. Сын одной из них, придя в школу, сказал десятилетней девочке, что Пётр ей не отец. Галя прибежала к нам домой вся в слезах, и успокоить её смогла только пришедшая с работы мама. Давно нет в живых Зои с Петром. Но если спросить Галину Петровну, она ответит, что у неё был лучший отец на свете.
     Имена изменены.