Глава 41. Ваня хочет узнать правду

Ваня даже сам не понял того, что начал думать: до этого он только слушал и делал то, что говорили ему близкие люди — те кого он хорошо знал: мама дядя Коля тётушка Еха соседский парнишка Миха ставший ему другом. Сейчас он хотел — впервые за последние десять с небольшим лет хотел делать что-то сам, без подсказки.
Как это произошло он не знал — да и знать не хотел — он просто хотел узнать правду кто такая тётя Люба и какая она на самом деле — плохая или хорошая?

Сын Груни впервые в жизни проявил интерес к жителям села, что раньше ему было не свойственно И это говорит о том, что парнишка всё больше возвращается к жизни — вот только Груня даже не догадывалась о том, что твориться в голове и в душе её не совсем здорового сына.
А Ванюшка очень хотел увидеть ту женщину, о которой говорили тётушка и мать, но спрашивать у матери кто эта женщина он не стал, опасаясь что та запретит ему искать эту женщину и снова возьмётся за хворостину, которой он боялся не менее отца. Поэтому он решил узнать всё у своего друга — соседа Михаила. С того времени, когда он впервые заговорил с Мишкой, тот больше не стал называть его дурачком, и дразнить больше не стал.
После этого они начали общаться, и даже время от времени играли в мяч. Миха, как называл соседа Ваня, учил его разным играм, и Ваню это радовало, ведь раньше у него друзей не было.
Именно у Михи Ваня и решил узнать о плохой женщине — больше он не знал никого так близко как его. Но когда Ваня спросил друга: -“Ты знаешь такую — Любку?“ Тот  очень недовольно ответил:
- Какую ещё Любку?!
-У которой есть дочь Раиска! - припомнил Ваня.
-Какая она тебе Любка?! - удивился Михаил. - Тётя Люба — не Любка! И не смей её иначе называть. Тётя Люба — старше твоей матери — ты же не называешь мать Грунькой?
Вид у Михи был очень решительный и Ваня не на шутку испугался, думая что друг начнёт сейчас с ним драться, или снова начнет дразнить его дурачком. Ответил торопливо:
-Хорошо — не буду так называть — пусть будет тётя Люба.
Миха ни драться, ни дразниться не стал, а спросил:
-Магазин где знаешь?
-Знаю — ответил Ванюшка.
-Так вот через два дома от него, если идти в нашу сторону, находится дом тёти Любы,  её дочери Раисы и внучки Танечки.
-Так у неё и внучка есть? - удивился Ваня.
-Да, есть — ответил Михаил. - Выходит, что она уже бабушка, и понятно что Любкой быть не может — она нам с тобой не ровесница.
Ваня с трудом понял что Любкой её могут называть только тётя Еха и мама  и больше никто.
Но теперь он знал где живёт эта тётя Люба и может пойти туда и посмотреть на неё.
В тот же день тайком от матери он пошёл к магазину и бродил вокруг — искал нужный дом. Считал загибая пальцы, как учила его мать:
-Раз... Два... три…
Он считал дома во все стороны, пока наконец не нашёл нужный, который стоял вдоль дороги, по которой он пришёл сюда, как и говорил ему друг Миха.
Походил вокруг дома кругами- даже в окно заглянул пока какая то старуха не прогнала его:
-Что ты тут высматриваешь, дурачок? А ну иди сейчас же домой, пока я не взяла хворостину и не отхлестала тебя!
Это была тётя Нюра, которая знала что больше всего Ваня боится хворостины, которой его мать потчевала сына, когда он её не слушался.
Ваня посмотрел на старуху и решил, что вот это точно плохая женщина — она называет Ваню плохим словом и хочет его побить хворостиной. Ваня отошёл от окошка и спрятался за угол соседнего дома, продолжая наблюдать.
Немного погодя появилась ещё одна женщина аккуратно одетая в фартучке и белом платочке. Старуха остановила её и начала рассказывать о том, что произошло только что, и Ваня всё хорошо слышал:
Люба, я тут Ванюшку-дурачка только что прогнала: он к тебе в окошко заглядывал. Ох, не к добру это — не к добру!
Ване всё больше не нравилась старуха, но это была не Любка, а та с кем старуха разговаривала, и она Ване понравилась в отличие от старухи.
А та продолжала говорить, и Ваня напряг слух чтобы понять о чём она говорит:
-Люба, прости что я пока не могу сидеть с твоей Танечкой: дочь попросила до пятницы посидеть с внучкой Светочка приболела немного, а Николка — внук никак не хочет сидеть с ней. Да оно и понятно: какой из мальчишки помощник в этом деле? Была бы девочка — дело другое.
-Ничего, тётя Нюра - ответила Любовь. - не волнуйтесь — до пятницы мы как нибудь потерпим. Хотя Таня уже несколько раз вспоминала вас — скучает — мы так привыкли к вам, как к родному человеку.
Я и сама скучаю по Танечке — призналась Нюра.-Можно мы с Таней немного погуляем с ребятишками во дворе? А ты сможешь что-нибудь по дому сделать.
-Сейчас — ответила Любовь, - я вынесу внучку и вы погуляете.
Люба зашла в свой дом и вскоре вышла на улицу с маленькой смешной девочкой, которая сразу Ване понравилась. Старуха взяла девочку за ручку и повела её туда, где игрались остальные дети.
 Ваня разузнал что ему было нужно, хотя пока ещё не понял хорошая или плохая тётя Люба, но больше здесь делать сегодня нечего, поэтому   Ваня развернулся и пошёл в сторону своего дома. Было ясно что то что он хотел узнать сегодня ему не открылось, а значит придётся ещё раз вернутся сюда. Было ясно только одно, что тётя Люба обижает маленькую девочку,потому она и плачет каждое утро. Однако Ване очень хотелось успокоить девочку ,чтобы она перестала плакать. Но как это сделать? Он вспомнил, когда плакал в детстве, мать приносила ему маленького курёнка — он бегал за ним, пытаясь поймать, чтобы поближе рассмотреть,  и совсем забывал о том, что нужно плакать.
Если уж маленький курёнок был способен отвлечь от плача то их большой красивый Петя-петушок тем более отвлечёт маленькую девочку — решил Ваня и поймал самого большого красного петуха, засунул его в сумку матери, с которой она ходила в магазин и пошёл к тому месту, где вчера был Он снова подощёл к окну — вчерашней старухи не было видно и его никто от окна не прогнал. Ваня прислушался: девочка снова, как и вчера плакала, и он поднёс своего красавца Петю к окну. Петуху это не понравилось: он бил крыльями в стекло и стучался клювом Плачь в комнате стал не перестал, как ожидал Ваня, а стал ещё громче. Он решил что девочка просто не увидела ещё его игрушки начал тормошить петуха — тот взвился и ещё громче затарабанил по стеклу едва не вырвавшись из рук парнишки. Плачь в комнате перешёл в пронзительный крик выбивая парнишку из колеи. В это время на дороге к дому появилась тётя Люба. Увидев у своего окна вчерашнего дурочка да ещё и с петухом, она ускорила шаг, не понимая что ему надо, а подойдя ближе и услышав панический крик внучки она поняла, что дурачок очень напугал внучку. Нужно было срочно отогнать его от окна. Люба вспомнила, как Нюра говорила, что больше всего неумный парнишка боится материнской хворостины, которой та потчует его когда он не слушается. Люба подобрала с дороги слегка одеревеневшую хворостину — другой поблизости не было и, лёгким шагом подлетев к парню, стегнула его этой хворостиной — удар пришёлся по спине. Ваня вздрогнул от неожиданности и разжал руки — петух выпорхнул и понёсся вниз по улице, хлопая крыльями и, что то горланя на своём петушином языке.
Боль опоясала спину Вани и он, едва не опрокинув тётю Любу, бросился следом за петухом. Ваня бежал по улице и изо всей силы кричал слова, которые Люба не сразу поняла:
-Любка — мать шлюхи!
Он кричал не переставая, и Любе стало плохо от этого крика, она не понимала, кто мог научить дурачка этим словам — сам до такого он никак не мог додуматься.
К действительности её вернул отчаянный крик внучки — нужно было срочно успокоить ребёнка, и Ваня для неё просто перестал существовать.
Танечка забившись от страха в угол кричала не своим голосом закрываясь руками от так испугавшей её картины. Люба подняла внучку на руки прижала её к своей груди и начала ходить по комнате убаюкивая   но девочка никак не могла успокоится. Пришлось вспомнить о её любимом пузырьке с соской — иначе её не успокоить. Люба пошла с девочкой на кухню налила в пузырёк молока надела на него соску и дала пузырёк в руки девочке — та обрадовалась схватила пузырёк и присосалась к нему забывая и о петухе и о лице которое видела в окне. Не отрывалась пока в пузырьке не осталось ни капли молока, но плакать перестала, лишь время от времени вздрагивала. Люба поняла, что придётся идти с внучкой к местной знахарке тёте Глаше, чтобы она сняла испуг.
-Мама -мама! - тормошила её Танечка. - Там дядя и страшный…
Что это был петух, Таня ещё не знала — она впервые видела такое чудовище.
Только после того как Люба успокоила внучку и успокоилась сама, она вернула способность спокойно обдумать услышанные ею слова, что кричал Ванька-дурачок, которые навели её на мысль, что такое могла сказать только их злейший враг — Евдоха,  но откуда она тут взялась? И тут она вспомнила, что совсем недавно, выходя из магазина,  она столкнулась с Евдохой нос к носу — вот тебе и разгадка: она здесь в Средней Матрёнке А значит её каверзы только начались, и ещё будет продолжение.
- Уж, если Евдоха взяла след — вцепится, как бульдог, и не отпустит пока не догрызёт до конца. Прав был Нил, когда говорил, что лучше было бы уехать подальше — например вернуться в Сталинград. Только возвращаться было некуда.  - Так думала Любовь Дмитриевна опасаясь, что вся тяжесть наговора Евдохи ляжет на Раису и на внучку — которые ничего дурного не сделали этой злобной женщине.
Но вернёмся назад к Ване — ибо его история ещё не закончена…
Итак Ваня бежал вниз по улице и орал одну и ту же фразу. Улица уже закончилась а он продолжал бежать.
Рыбаки ловившую рыбу прямо под обрывом у реки рассказали потом, что увидели, как Ваня в его любимой красной рубахе — недаром говорят что дурак и красному рад забежал на самый край обрыва задержался на самом краю и начал махать руками, собираясь не то взлететь, не то прыгнуть вниз, но не сделал не того и не другого, а рухнул на месте, как подкошенный, в траву.
-Не умер ли наш дурачок? - предположил кто-то из рыбаков. - Посмотреть бы!
Но желания никто не изъявил — у рыбаков начала, как бешеная, клевать рыба, и все сразу же забыли о Ване.
Вскоре они уже начали расходиться по домам, но подняться на вершину так никто и не осмелился. А Ванятка в это время не то дремал, не то был без сознания — он и сам не понимал, что с ним происходит — слишком велико было потрясение.







                Продолжение следует: