Прут

    В УГЛУ

    Папа на меня никогда не кричал и никогда прутом не бил. Мама тоже меня почти не ругала, но если и закричит, то громко, аж на всю улицу.

    Мама еще била меня прутом, правда два раза и не сильно больно. И в угол ставила тоже мама. Вот стою я в углу в большой комнате у окна за кадкой с огромным фикусом до потолка, удобно стоять, немного тебя не видно. И обида такая, стоишь, стоишь и обида – слезы капают.

    И мама уже зовет, но я из угла не выхожу. Мама меня тянет за плечо, но я вырываюсь и прижимаюсь в угол, вот не буду из угла выходить и все. Вот и стою. Долго стою, пока совсем не надоело и уже никто не зовет, неинтересно. Пошел и забыл на улице, что в углу стоял. Там пацаны в песке машинам дороги строят. У меня машина с рулем, пальцами в окне рулишь. У других таких машинок нет – папа купил, а у Васьки вообще кирпич.

        Фото из интернета.

    ИНЖЕНЕР

    Иду я под горку – там рельсы и паровозик маленький возит камни черные из пещеры. Там папа уголь вырабатывает. Он рассказывал, что паровозик его наверх вывозит. А пар этот паровозик двигает – ему длинные железки на колесах паром ехать помогают. Как они паром железку двигают и колеса крутят, интересно, из головы не выходит. И так подумаю и так, не получается. Надо посмотреть, как внизу прикреплены железки к пару и колесам.

    Травка кругом не сильно высокая, потому что жарко. На рельсах не грязно, они даже блестят. И травка около рельсов есть, если лягу посмотреть, не запачкаюсь, и мама не будет ругать.

    Надо вверх смотреть. Неудобно рельс на шею давит, но ничего, зато узнаю. Вроде едет, надо смотреть.

    Но опять мама кричит и бежит, и еще какие то чужие дяди кричат.  Мама подбежала и как дернет, я так по траве и поехал. Потом встал, мама меня прутом бьет, а паровозик мимо проезжает и гудит.

    Я заплакал, так ничего и не узнал. А папа пришел домой и не ругал меня, а только прижал голову к ноге и гладит, гладит.


    КУРИЛЬЩИК

    Мы с пацанами за дяденьками следили, и когда они выбрасывали окурки – мы из них табак вытряхивали, не курили, вдруг дяди заразные. Хотя иногда пробовали. Потом из газетки делали трубочки, насыпали туда табак и тогда курили – крестный говорил, что это самокрутки.

    Крестный из армии приехал – в Порт-Артуре служил, в Китае. Он очень веселый и рыбак. Но меня ни разу на рыбалку не взял. Может, ездил на велосипеде, и на раме негде было меня посадить. А потом он женился и ему не до меня стало.

    Крестный курил, и у него на стене висела сетка с папиросами «Беломор». Но я у него не брал папиросы – нельзя без спросу, а если спросить, он не дал бы, нельзя нам, маленьким.

    Мы с пацанами сдавали тряпки и мелочь у нас была, мороженое покупали, ириски в плитках. Я купил за 14 копеек пачку примы, красная такая, а спрятать негде. Мама найдет ой-ей-ей.

    В палисаднике цветы росли и камушки вокруг некоторых цветов, которые красивые. Я под камушек и положил.

    Мама нашла и прутом машет, ругается и негромко кричит: «Где взял?». Я не знаю, что сказать, голова кружится и на крестного сказал, что он дал.

    Мама всяко говорит, и сказала, что он «Беломор» курит, а сама прутом бьет и «Вот тебе», «Вот тебе»,  -  говорит.

    Но я терпел, и курить не стал, пачку мама забрала. Да и плохое это дело – табак.

      06.07.2023, Санкт-Петербург, дача под Вырицей.