Ливень и дождь

     После полудня появились первые тучи. Они смыкались, разламывались, где-то высоко сверкнули несколько молний, легким треском рассыпался гром. Прогноз, озвученный накануне, не обещал грозы. Многие не захватили зонты.

     Сдав ключи от кабинетов, мы с Валькой побрели по нечетной стороне Брест-Литовского шоссе, прикидывая, чем бы сегодня поужинать. И тут началось. Грубые порывы ветра отозвались стоном огромных каштанов. В наступившей мгновенно египетской тьме ударили крупные капли дождя, через 15 секунд превратившегося в стену воды. На этом участке проспекта, там где обычно выстроены жилые дома или магазины, стоял сплошной забор с колючкой, закрывающий то ли промзону завода «Большевик», то ли территорию СИЗО.
     Немногочисленные прохожие прижались к стволам каштанов, с надеждой посматривая в черное небо. Люди с зонтами, пройдя несколько метров, тоже вынужденно прятались под деревья – ветер, ломая спицы, выворачивал и вырывал зонты из рук. Через пять минут вода ручьями потекла по стволам деревьев и душем сквозь листья, посыпая одновременно мокрыми сбитыми цветками каштановых бутонов. Ещё через несколько минут бессмысленность стояния под деревьями стала очевидной.
     Тьма становилась гуще, ливень сильней, мокрая до нитки рубаха казалась на ветру ледяным панцирем. Мой рыжий институтский портфель формата А-3 не спасал даже головы от забрасываемой со всех сторон порывами ветра воды.
     Вода с рубахи, не впитывающей уже ни капли, потекла под брюки, по брюкам и ногам в носки и летние туфли, которым грозило полное раскисание. Туфли, потом слегка отжатые рубашки и носки, спрятали в портфель. А ливень не утихал, и конца и края не предвиделось.

     Чтобы согреться и может быть приблизиться к укрытию, босые и голые по пояс мы рванули бегом, но метров через 30 остановились. Мокрая ткань зауженных в коленях клёшей, натерла кожу до ощущения открытого огня. Поняв причину пожара в коленях, дальнейший путь пришлось продолжать как можно скорым, но шагом. Некоторые, безнадежно вымокшие, последовали нашему примеру и побрели в своих направлениях в поисках укрытия, тепла или в надежде на скорое окончание водных процедур. Другие упорно мокли под искалеченными зонтами и раскисшими кошелками на головах.

     Минут через 15 сплошная стена воды превратилась в ординарный дождь. Ещё через некоторое время туча над нами поредела, разорвалась и поползла вперед. В спину неожиданно ударило теплое солнце. До земли долетали редкие и мелкие капли, но ветер всё ещё сыпал на нас воду с листвы, заставляя смещаться к левому краю тротуара, где приходилось уворачиваться от поднимаемых пролетающими автомобилями волн от стоящей до бордюра дождевой воды на проезжей части.
     Мы лавировали в этой узкой дорожке тротуара, и по ней нам на встречу шла девушка, сутулясь и беспрерывно одергивая на себе, облипшее её, промокшее насквозь платье.
     Мы улыбнулись, как могли радушно, и невинно развели руками, показывая, что и сами такие же мокрые, но в силу особенностей анатомии и одежды, на нас это не так заметно.
     Девушка улыбнулась в ответ, перестала пытаться отлепить платье от тела, выпрямилась и не спеша, гордо пошла нам навстречу, просвеченная солнцем и нашими одобрительными улыбками.

     Мы отступили под деревья, освобождая девушке бескапельную дорожку, и она проплыла мимо нас по лужам на асфальте, размахивая босоножками в руке. Секунд через пять мы не сговариваясь, оглянулись.
     Над девушкой стояла яркая, слегка размытая по краям, радуга.
     Как будто почувствовав, она тоже оглянулась, оценила наши восхищённые взгляды, рассмеялась и шутливо погрозила нам пальцем.
     И тут радуга рассыпалась…

***
     Мы забежали в «Продукты», купили полулитровую банку «Кровянки с рисом» и пряников к чаю. Пока разогревалась каша, и закипал чайник, скинули мокрые брюки и начали развешивать, раскладывать одежду из портфеля. Неожиданно, тыча в меня пальцем, расхохотался Валька. Ничего смешного, кроме голубых трусов, ставших от дождя темно-синими, на мне не было, а Валька заходился от смеха, вызывая обеспокоенность о его психике после перенесённого стресса. Но, прежде чем хлопать его по щекам, я, на всякий случай, решил посмотреть себе за спину – может там что не так. Поворачивая голову, не поверил своим глазам: на правом боку, там где рука с портфелем прижималась к бедру, на трусах голубела сантиметровой ширины сухая полоска. Другого сухого места на мне не было, что и привело Вальку в такой восторг.

***
      {Восемь лет спустя я вновь оказался на Украине. Повышал квалификацию на курсах при Северодонецком НПО «Электронных Вычислительных машин». Как в любом разнородном коллективе, в группе образовалось небольшое ядро толковых курсантов. Иногда мы вместе брали недорогие комплексные обеды в уютном ресторанчике. Беседовали на отвлечённые темы и рабочие проблемы, рассказывали веселые истории, обедая как бы в домашней обстановке. Я заметил, что Надя (киевлянка, строгая, как училка начальных классов, не замеченная в командировочных легких романах) иногда задерживает на мне взгляд, желая, но не решаясь задать вопрос.
     Однажды, на выходе из ресторанчика, нас остановил внезапный майский дождь. Мы вернулись в полупустой зал, присели за стол у окна, заказали по чашечке кофе, мужчины задымили сигаретами и, смотря на улицу сквозь разводья дождевых тропинок на стекле, я поведал о том ливне на Брест-Литовском шоссе, но так, как будто я был один, без Вальки, его всё равно никто не знал. Рассказ в тему и под настроение захватил всех, меня слушали заворожено. Но когда «девушка оглянулась… и радуга рассыпалась» раздался крик полушепотом: – Так это все-таки был ты! – и следом – Но вас же, кажется, было двое.
     Тёплая волна ностальгической грусти растеклась в моей груди. Взглянув в глаза смутившейся от всплеска эмоции, сдержанной до этого Надежды, я утвердительно кивнул, затянулся и допил кофе.
     Значит, я тоже не обознался.}