Глава четырнадцатая. Навязчивая идея..

ЛИХОЛЕТЬЕ. Книга третья.
Глава четырнадцатая. Навязчивая идея.

 По возвращении Олега из армии на всю их большую семью обрушилась настоящая лавина непреодолимых несчастий. Это не только один лишь развод Сергея с Людмилой, а и, прежде всего, смерть отца, а через полтора года и мамы. Олег глубоко переживал уход родителей, искренне сочувствовал среднем брату Сергею, понимая, что ему сейчас вдвойне тяжело и сожалел, что не всё так гладко по-прежнему в жизни старшего брата Аркадия, который до сих пор не смог обзавестись новой своей семьёй. 
 Печалился Олег ещё и тому, что не всё так ладно стало в семейных отношениях сестры Веры с Вадимом. Вадим всё также продолжал пропадать в своих командировках, всё реже бывал дома в выходные дни. Но вот о собственной своей судьбе с Машей Олег совершенно не задумывался. Пока что было в ней всё хорошо и он был вполне счастлив своей семейной жизнью, хотя и здесь у него были тоже кое-какие шероховатости.
 Но он не обращал на это никакого внимания, любуясь только лишь на свою Машу, глядя на подрастающего сына Рому, которому в конце 1982 года уже исполнилось три года. Прекрасный у них рос малыш, ему на радость, подвижный и бойкий.
 Однако же, все их несчастья и печали, которые нанизывались одно на другое, не давая передышки. Так что они, в их большой семье, не могли пройти мимо каждого из в них не оставив следа, в том числе и мимо Олега. Он переживал за каждого в семье, чувствовал некий дискомфорт не только после смерти отца, но ещё более после ухода мамы.
 Без Тамары Васильевны их родовое гнездо словно осиротело. Во всём было что-то не так и не этак, что сковывало их сердца и убивало радость. Но это "что-то" Олег ещё не успел понять, а только лишь ощущал каким-то своим внутренним волнением-напряжением.
 Да, он был ещё молод, юн, неопытен, хотя и отслужил срочную службу. Ему, казалось, что жизнь его вся ещё впереди и должна быть обязательно прекрасной и радостной, а тут вот смерть родителей. И это несчастье отнимало у него много физических и душевных сил, хотя он старался не поддаваться унынию, пытался всех приободрить, помогая им всем во всех их домашних делах по сохранению родового гнезда.
 Братья и сестра Гончаровы, конечно же, с большим трудном переживали постигшие их семью горе - смерть мамы. Не стало теперь объединяющего их всех центра притяжения в единую дружную семью. Тамара Васильевна своей материнской любовью  сплачивала их вокруг родового гнезда. И только лишь память о ней и счастливой здесь жизни тянуло их всех сюда, опять в Крапивенку.
 И не только это. Их взаимная любовь друг к другу. Так их воспитали родители. Ноги сами несли сюда Олега. Как, впрочем, и всех их. Это было самое для них дорогое место на земле, где всё напоминало им о родителях. И они старались не только сохранить эту память, оставлять всё как было, а ещё и приумножать имеющееся, сделать на участке всё так, чтобы было всё красивее и уютнее, доделать то, о чём они мечтали со своими родителями.
  Место Семёна Савельевича за столом прочно занял Аркадий, а в работе и инициативе Сергей. Олег жил отдельно в Туле у своей жены и тёщи. Но без отца Сергею стало намного сложнее справляться с работами по дому, так как Аркадий старался полностью посвятить себя творчеству, а у Олега было немало обязанностей в своей семье и он не всегда мог вырваться на помощь Сергею, зять же, Вадим, появлялся в доме не в каждые выходные дни.
 Вскоре, все обязанности мамы по дому полностью перешли к Вере. Хотя, и при жизни мамы, большей частью они лежали на ней. Умирая, Тамара Васильевна сидела на кровати в спальне Веры и положив голову ей на плечо, слабеющим голосом на ухо Вере давала последний наказ: 
 - Остаёшься, дочка, теперь ты за меня одна в доме. Ты же женщина, остальные у нас мужики. Они же ведь, как дети. За ними уход, да пригляд нужен. Да ещё на тебе твои дети, мои малые внуки. Привечай всех их здесь, особенно кому будет трудно по жизни. Пусть каждый найдёт здесь в тебе опору.
 - Не волнуйся, мама, о чём ты говоришь? Не смей даже думать об этом!
  А у самой на глаза накатывались слёзы. Но она старалась не показать маме своей слабости, хотя чувствовала что это последние мгновения её жизни. Так что этот материнский наказ для Веры стал не только пророческим, а и последним её повелением, нарушить которое она не могла. Перед Богом и людьми.
 Вера и до того стирала, мыла, готовила не только на свою семью, но и на Аркадия и его сына Юру, когда он находился у них в Крапивенке. И на Сергея, когда он был холостым, да и женатым, когда Людмила уезжала надолго в Медуны, а вот теперь он окончательно перебрался к ним, оставшись без своей семьи.
  Братья любили свою сестру и старались ей помогать во всех домашних делах. Конечно же, по мере своих возможностей и способностей. И не только в саду-огороде, но и по дому. Таким образом, они старались все вместе преодолеть их общее горе.
 И потому их большая семья, казалось, оставалась по-прежнему крепкой и дружной. По сути это так и было. Центром её притяжения становилась теперь Вера и ещё память об их родителях.
 Вере было нелегко, но она не роптала. Она тоже любила своих братьев, жалела и желала им счастья, видя неполадки в их жизни. Саму же Веру, в её личной жизни с Вадимом, огорчало всё более растущее напряжение в их отношениях. Оно пока открыто не проявлялось. Просто Вадим стал слишком нервным и вспыльчивым. Его стало не устраивать забота Веры о своих братьях. Но она-то это понимала.
 Потихоньку они ссорились, не показывая этого никому и скрывая причины своих натянутых отношений. Открыто выступать против сложившихся отношений в их большой семье Вадим пока не решался, желая сохранить и свою семью, и добрые отношения с её братьями.
 Но все три брата Гончаровых об этом даже и не догадывались, считая Вадима тоже почти что своим братом, за тринадцать лет совместной жизни. Сидели за одним столом, пили, ели, вместе трудились над созданием их "родового гнезда". Лишь только он один Олег, как-то подспудно, изнутри, чувствовал это растущее напряжение внутри их большой семьи, но никак не мог понять отчего это происходит? И своими ощущениями не торопился с кем-либо поделится, боясь накликать беду.
  Он тоже считал Вадима своим старшим братом, таким он стал для него за годы совместной жизни в их большой семье. Ведь когда Вадим вошёл в их семью Олегу было не более десяти лет.
 Вера с Вадимом, возможно, ожидали не только позитивных каких-то изменений в своих отношениях, но хотя бы нормальных. Как и в жизни Аркадия с Сергеем. Того, что они вдруг женятся, обретут свои семьи и покинут "родовое гнездо". То тогда всё изменится и для них в лучшую сторону.
 Ждал этого и Олег, жалея свою сестру. Он как мог старался облегчить её участь, успокаивал её, явно начиная понимать откуда ветер дует. Откуда идёт недовольство Вадима.
 Но перемен пока никаких в жизни двух старших братьев не наблюдалось. Вера же поступить иначе не могла, оставить всех своих братьев без присмотра и своей заботы. Не только потому, что это был наказ матери: не бросать братьев в беде, а ещё и потому, что она тоже любила всех трёх братьев и ей было их очень жаль. Как   было ей жаль и своего мужа. Она его тоже любила и не хотела терять.
 Вот перед какой дилеммой поставила её жизнь. Ещё заботливей она стала относиться к мужу, пытаясь найти хоть какой-то компромисс в этой сложной  ситуации. Она надеялась на то, что недовольство Вадима пройдёт, поутихнет и всё скоро станет на свои места,образуется и они опять все вместе будут жить, как прежде, в дружбе и согласии.
 Однако, Аркадий, как казалось Олегу, даже и не пытался обзавестись новой своей  семьёй. Или, может быть, это у него не получалось? Или же он не мог забыть свою старую семейную жизнь? Вот этого Олег не знал, а открыто спросить у своего старшего брата стеснялся, боясь его обидеть.
 Аркадий, казалось, совсем отключился от реальной жизни и с головой ушёл в своё творчество. Оно заменяло ему всё, семью и все другие жизненные интересы. Да он, видимо, и потерял всякий интерес к созданию собственной семьи, страдая по своему единственному сыну Юре, которому в то время шёл уже шестнадцатый год.
 А может быть, действительно, никак он не мог забыть свою жену Марину, хотя сразу же выходил из себя, когда кто-то вслух, в его присутствии, называли её имя?
 Не мог просто этого терпеть. Такое тоже бывало. Девять лет живёт он холостяком в их родительском доме, оставив ей с сыном свою двухкомнатную квартиру и особой активности не проявляет в отношении женщин. Хотя они обращают на него внимание. Интересуясь его жизнью.
 Он же пропадает в своей в художественной школе, в лесах на пленэрах, в мастерской, участвует постоянно в выставках-вернисажах, где тоже бывает немало женщин, повторно желающих создать семью. Но он на них ноль внимания, хотя и не избегает общения с ними.
 Пока Аркадий усердно занимался творчеством да искусством, Марина, не мешкая, поменяла бывшую его квартиру на Москву, а вот Юра всё лето находится рядом с ним в их родовом гнезде, пока не наступит время идти ему в школу.
 Аркадий мечтает сделать из него художника. А стоит ли ему повторять свою судьбу? Пусть в этом у сына есть определённые успехи, несмотря на то, что пока что к рисованию он особого интереса не показывает.
 Но всякое ведь может быть и в нём могут тоже открыться способности, сработать отцовские гены, с возрастом он вдруг проявить себя и в нём проснётся художник. "Дай Бог",- думалось Олегу, желая им обоим счастья.   
 Сергей в вопросе обретения новой семьи тоже особой активности пока не проявлял. После работы он занимался дальнейшем обустройством "родового гнезда". Ушёл в эту тему с головой, строит всякие там планы и прожекты.
 И здесь ему первым помощником всегда Егорка. При всех его делах он рядом с ним. Но и без Олега тут тоже никак не обходилось, несмотря на недовольство жены Маши, которая ещё при жизни Тамары Васильевны, не давала ему покоя с приобретением земельного участка под строительство дачи.
 Так что здесь теперь пришла пора старшим братьям помогать младшему. С подачи тёщи, работавшей в Управлении тульского участка московской железной дороги, Олег  приобретает там землю в будущем дачном садовом товариществе. В районе деревни Сумароково, что далеко на юг от Тулы.
 Несмотря на любовь к Вере и сыну Егорке, как он утверждал, Вадим всё реже и реже стал появлялся в Крапивенке. Никаких видимых размолвок и ссор между ними никогда не было.
 Вот это ещё более тревожило сестру Веру. Как и саму Тамару Васильевну, когда она ещё была жива. Она прямо говорила, что Вадиму давно пора бросать все свои командировки. И зять обещал подумать. Но всё оставалось по-прежнему.
 Братья тоже считали такую его работу ненормальной для семейной жизни, но перечить ему не могли. "Он сам знает, где ему лучше работать, как жить, говорили они между собой,- и в этом ему никто не указ".
 Тамара Васильевна тогда только махала рукой и уходила по своим делам. Вере же  Вадим говорил, что ему на его работе хорошо платят, ещё и неплохие есть  командировочные так что такой работой пренебрегать нельзя. И это было правдой. Вера смирялась с его командировками, добросовестно продолжала выполнять свои обязанности перед родителями  и братьями.
 А теперь-то отца и мамы уже нет. И некому теперь Вере печалиться, кроме своих братьев. Но разве это всё им расскажешь? Может только своему младшему брату Олегу?
 Он всегда находил для неё утешительное слово, чем-то пытаясь помочь, сделать какой-нибудь подарок. Пусть небольшой, но от души.
 Но сейчас-то чем он может помочь? Одно лишь у неё утешение - надежда, что сама жизнь всё подскажет и расставит по своим местам. И потому ей нужно было только хорошее терпение и время.
 И Вера терпела, стараясь угодить мужу и братьям. Без Тамары Васильевны всем им в доме стало значительно тяжелее жить. Не к кому было им обратиться за советом и  помощью, за утешением.
 Впрочем, когда мама была ещё жива, то Олег, самый младший её сын, был не только для неё, но и для всех в доме радостью и утешением. Никогда он не скулил, не жаловался на судьбу. Всё было у него хорошо да ладно. Глядя на него и всем становилось легче.
 Он шутил и смеялся, когда у кого-то из них было плохо на душе, умел поднять настроение.  И хорошее настроение восстанавливалось. Вот за это его все и любили. 
 И он, понимая это, старался, хоть ненадолго, чаще их навещать. Потому Олег и старался всегда быть оптимистически настроенным, казаться весёлым в любых жизненных обстоятельствах. Но в нынешних у него это не очень получалось.
 Вот и сегодня они все с нетерпением ждали его приезда. Вера всё чаще выглядывала в окно: не тарахтит ли там вдалеке его "Запорожец"? Ещё до армии Олег сагитировал всех своих братьев, сестру и родителей купить один на всех автомобиль.
 Пусть небольшой и недорогой. И это стало для них всех новой общей мечтой. Но тогда это не случилось? "Москвич-401" они так и не купили, хотя и договорённость была и деньги были.
 Просто владелец передумал и продал его или же подарил кому-то из родственников. Хотя Сергей с Олегом уже начали было строить под него гараж. Теперь тот гараж занял под свою домашнюю мастерскую Аркадий.
 Так вот, вернувшись из армии осенью 1980 года и похоронив отца, Олег сразу же и приступил к выполнению своей заветной мечты. Сагитировал опять же Сергея, которого активно поддержала их сестра Вера, да и сама мама Тамара Васильевна, тогда она ещё была жива. Она тоже считала, что в их большой семье обязательно должен быть автомобиль, а в сегодняшней-то ситуации, после потери отца, это просто стало необходимо.
 Эта новая идея Олега отвлекала их всех от печальных траурных мыслей, от плохого настроения и переживаний. Появилась у них теперь такая вот необычная общая цель, стимул к дальнейшему продолжении жизни.
 Аркадий по этому поводу вначале отмалчивался. Особенной радости не проявлял. Его интересовало в то время только лишь одно: развитие личного творчества, да ещё единственный сын Юра. Но всё-таки, подсознательно, он тоже имел тайную мысль, в которой он даже себе не признавался: использовать вот этакое их будущее приобретение для своих поездок на этюды.
 Потому, как понял сейчас Сергей, он особенно и не возражал. Материально это мероприятие его вначале не касалось. Всё это было за Олегом. Инициатива шла от него, с поддержкой Сергея. Причём, Олег очень сильно горел таким большим своим желанием, что только про машины говорил. Ему не терпелось оказаться за рулём собственного автомобиля.
 Наверное, в этом он был совершенно прав. В то время это было очень престижно. Особенно среди молодёжи. К тому же, эта тяга к моторам в Олеге жила с детства. Сильнее, чем в братьях. 
 "В младшем, видно, более значительная доля отцовской крови,- с радостью смотрела на Олега Тамара Васильевна, чем в его братьях, а значит, и шофёрской".
 Точно также считал это и сам Сергей: "Кому же, как ни ему, Олегу, быть за рулём? Он же с моторами с детства!". Да и вообще, разве это имело какое-нибудь значение, коли автомобиль будет у кого-то в большой их семье и использоваться для общих целей?
 "Главное, что у нас теперь будет своя машина!"- так думал Сергей. Но, в тоже время, он был  и сам не прочь оказаться за рулём. Олег горячо поддерживал это его желание получить водительские права.
 Но Сергей понимал, что его права, это дело далёкого будущего, когда у них в семье появится ещё одна машина. У каждого автомобиля должен быть свой хозяин. Только тогда он будет долговечен в работе и ухожен. Так учил их отец. Но водить-  теперь его должен уметь каждый в семье, всякие ведь могут быть жизненные обстоятельства. 
 Конечно же, сама жизнь и объективная реальность требовали от них приобретения, именно сегодня собственного автомобиля. Отца не стало и теперь для них, в большой их семье, личный транспорт стал просто жизненной необходимостью. Сергей почувствовал это ещё в те дни, когда их отец, Семён Савельевич, был ещё крепок и работал. Когда он, только-только пересел с легкового автомобиля на грузовой, в связи со строительством дома, но колёса, всё-таки, и тогда были.
 Теперь же совсем никаких не было. Даже грузовика. Нехватка автомобиля в жизни их большой семьи, не роскоши, а средства передвижения, стала слишком остро ощущаться во всех своих проявлениях.
 Прежде всего, в значительной потере личного их времени и во всё возрастающих физических нагрузках на каждого члена семьи. Жизнь в доме значительно замедлилась, появилось даже некое чувство дискомфорта. Как будто бы они лишились чего-то очень важного и необходимого.
 После смерти отца это чувство ещё более усугубилось. Теперь у них всё стало привозиться и перевозиться "на собственном горбу" или же на ручных садовых тележках.
 Это было не комфортно, даже как-то унизительно. К тому же отнимало у них уйму времени, требовало применения значительных больших физических сил и здоровья. Городской транспорт работал с большими перебоями и перенапряжением, совершенно не по графику.
 Влезать в автобус, подчас, не удавалось, даже без всякой поклажи. Это всех крепко доставало. Автомобиль был им нужен ещё и для того, чтобы перевозить по осени с их небольшого огородика-клина, под названием "разливка", доставшегося им в наследство от родителей, к себе в Крапивенку урожай картофеля.
 Огородик, хоть и небольшой, был у них выручалкой, давал ежегодно неплохой урожай. С полутора мешка по осени они брали до дести мешков белого и рассыпчатого картофеля.
 Так что они никак не могли от него отказаться. К тому же, они и привыкли к нему, это была значительная часть их жизни и памятью о детстве. Клинышек- огородик не требовал к себе особого внимания, давал хорошие урожаи без всяких удобрений.
 Земля на "разливке" была лёгкая, как пух, поддавалась лопате без особых усилий.  Молодые Гончаровы справлялись с ним легко по весне и по осени. Урожай их всегда радовал, как и запах костра и печённой картошки. Ботву они обязательно собирали и сжигали.
 Летом же тот огородик отнимал у них не более трёх дней. Окучивали они ростки
картофеля дружно тяпками, рукоятки которых были отполированные руками до блеска. Самым сложным была теперь транспортировка урожая. Зато закрома в подвале дома, как и прежде, были всегда у них наполнены картофелем.
 Отец эту особенность огородика объяснял по-мужицки просто: близостью шлакового карьера. То есть, свойством пылящего и постепенно остывающего доменного шлака. Своеобразного пепла, от которого земля становится необычайно лёгкой и пушистой.
 Так это было или не так, с отцом никто не спорил и в эту загадку никто не углублялся. Картина же слива шлака из больших железнодорожных ковшей в карьер всех всегда их просто завораживала. И казалась она им ритуальной. Эта картина была апофеозом окончания их работ по уборке урожая. Оторваться от неё они ещё долго не могли, жар остывающего металла доставал до их огородика, так что в вечерней прохладе его тепло было им приятно, как и жар от их костра, где пеклась картошка.
 Одним словом, терять этот свой клинышек им было очень жалко. Это была значительная часть их детской жизни, мечты и памяти об их родителях. Расставаться, ни с первым, ни с вторым и ни с третьем, они никак не желали.
 И вот наконец-то у них, кажется, первая часть их очередной мечты-идеи должна была исполниться. У них появится "Запорожец", чему все они, в их большой семье, были чрезвычайно рады.
 Его Олег присмотрел где-то неподалеку от места своего нового жительства. В гараже у одного его счастливого владельца-знакомца. Это был "Запорожец-965" первого выпуска, прозванного в народе "горбатым".
 Но все знакомые хвалили его за красоту и выносливость, он напоминал братьям своим внешним видом зарубежные образцы. Тем более, стоил-то недорого, всего полторы тысячи.
 Олег стал бывать у знакомца-владельца почти каждый вечер. Стал договариваться о цене. Брал он иногда с собой, на эти переговоры и осмотр машины, Сергея. Однако же, как они ни старались сбить цену, менее, чем за полторы тысячи рублей хозяин его никак не хотел им уступать.
  Вот тогда-то срочно потребовались им деньги, а в наличии их у них не оказалось. Олег приехал в Крапивенку советоваться с Сергеем: что делать? Но и у него тогда такой большой суммы тоже не было.
 Вот они тогда и решили пройтись по своим друзьям-товарищам, по родным и знакомым, да и собирать нужную сумму в долг, чтобы не упустить понравившийся им автомобиль. Вернее, понравившемуся  Олегу, он им бредил. Да и цена им обоим показалась приемлемой.
 Первым откликнулся на просьбу Сергея из Ивановской области его одноклассник- дружок Виктор Кагутин, ставший к тому времени старшим лейтенантом. Братьям он, казался, обеспеченным человеком. Несмотря на то, что он не так давно женился, Кагутин тут же приехал в Крутой Яр, всего на несколько часов, вручил Сергею сто рублей и сам побежал проведать маму.
 К слову сказать, он часто её навещая, не забывая заходить к Сергею. И сейчас Витя тоже был рад встрече с братьями, пожелал им от всей души удачи.
 Названная сумма была быстро собрана и Олег, имевший уже водительские права, пригнал "Запорожец" прямо к ним в Крапивенку, под окна их родительского дома. теперь подъезжая к их родовому гнезду Олег весело всегда сигналил, возвещая о своём прибытии.
 И всё, кто был дома, с радостью бросались к окнам, лишь только заслышав издали звук его мотора. И тот звук был им приятнее музыки. он мог бы и не сигналить. Но сигналить ему нравилось.
 Ещё приятнее им всем было видеть счастливое его лицо, когда он лихо въезжал в ворота и продолжал сигналить. Этого им никогда не забыть. На своём "Запорожце", голубоватого цвета, он объездил все окрестности Крутого Яра и Тулы.
 Теперь его язык никак не поворачивался назвать "горбатым". Настолько он был ухожен и вычищен, салон преображён и комфортабелен, что просто был похож на красивую игрушку.
 На работе у Олега, да и вообще в семейной жизни, по его словам, было всё тоже нормально и прекрасно. И казалось, покупка автомобиля принесло ему счастье. Впрочем, и они все тоже были счастливы. "Запорожец" казался им всем настоящим красавцем.
 В первые дни они никак не могли на него налюбоваться. Пригнал его Олег в Крапиновку поздней уже осенью 1981 года, в самом начале ноября и поставил во дворе их дома под открытым небом.
 Мыли они его и обихаживали так, как-будто красную девицу. Работа мотора для них была прекрасной музыкой. Это были счастливые мгновения их жизни.
 Олег, получивший недавно водительские права, катал их по Крутому Яру. И это им всем очень нравилось.
 Но не только своих братьев и сестру катал Олег вокруг дома, но и свою слабеющую и уже плохо чувствующую мать. Он желал скрасить её уходящую жизнь, последние её дни. Однажды он даже прокатил её по Туле, чем она была чрезвычайно растрогана. У него разрывалось сердце от жалости к ней и тогда он спросил у неё:
 - Ну, как мама? Автомобиль просто зверь!
 - Мне понравилось,- тихо улыбнулась Тамара Васильевна,- мне приятно. Я давно не была в Туле. Здесь теперь столько всего нового...
 И замолчала, вглядываясь в дома и улицы, в шагающих по тротуарам людей. Она смотрела, словно прощаясь, на Кремлёвский сад, где в молодые годы они гуляли с Семёном Савельевичем, на кинотеатр "Спартак", куда они ходили в кино, на речку Тулицу, что в Баташёвском саду, где они отдыхали и купались.
 Но более её удивил прямой, как стрела, Красноармейский проспект, где жил раньше её младший брат Сергей. Глядя в окно маленького этого автомобиля, Тамара Васильевна, радовалась ещё более тому, что так счастлив Олег, а вместе с ним, и все её дети. И они, действительно, были очень счастливы.
 Сергей, средний её сын, под осень-зиму 1981 года сколотил во дворе их дома, из попавших ему под руку, досок навес для "Запорожеца". Накрыл тот навес брезентом, что остался от отцовского грузовика, таким образом, укрыл машину со всех сторон от осенних дождей и будущих снегов-метелей.
 Его забота была приятна Олегу, проживавшего в Туле. Сергей постоянно проветривал в хорошую погоду этот импровизированный "гараж", счищал листья с крыши-брезента, что опадали с высоких кустов сирени, черёмухи, с берёзы и клёна, стоящих прямо перед окнами их домом.
 На следующее лето Олег всё чаще и чаще стал в выходные дни ездить отдыхать с женой Машей, сыном Ромой, с братом жены Жорой, её мамой, Таисией Михайловной, на реку Оку в район Поленово.
 И это им всем тоже очень нравилось. Почему бы им и не ездить, коли есть у них теперь машина? Там ведь есть всё для хорошего полноценного отдыха: сосновый бор, свежий воздух, мелководье, да ещё и песчаный пляж. В детстве Олег, к сожалению, так и не научился плавать и потому на мелководье ему было очень
хорошо.
 Гончаровы искренне радовались за них: значит, у них всё хорошо в семье и Олегу вправду повезло в семейной жизни. Успокоился за него и Сергей. К тому же Олег задумал ещё и строительство дачи, о чём без умолку он говорил, рисуя картину прекрасного своего будущего отдыха на природе. Приглашая братьев и сестру в несуществующий пока что дачный участок. А те не мешали ему фантазировать, радуясь за него и понимая, как это всё сделать непросто.
 В "родовом их гнезде" было не хуже, чем на его фантазиях о будущей даче. Скорее всего это была его проекция на будущее сооружение. Дача в его воображении была уменьшенной копией их "родового гнезда". Ведь оно-то и был всё равно для них всех, в том числе, и для Олега, лучшим местом на земле.
 Однако же, оптимизму и весёлости, которыми пытался их всех заразить Олег, не всегда удавалось подавить в них глубинную грусть и озабоченность предстоящими  для них всех проблемами.
 Они-то, эти проблемы, сами собой не могли рассосаться и исчезнуть в никуда. И потому, естественно, они никак не могли их не  тревожить. В том числе Олега, как бы он ни прятал свою обеспокоенность, тревогу за внешней своей весёлостью. 
 Это был тяжелейший период в жизни всей их большой семьи. Уход отца, неизлечимая  болезнь мамы, таявшей на глазах у всех, а потом и её смерть, не могли никак не печалить каждого из них. Внутри у каждого, днём и ночью, таилась не утихающая и давящая многотонная тяжесть понимания безвозвратности случившегося. Ничего нельзя было изменить. Мама пережила отца всего на два года.
 В то же время, даже в этот тяжелейший период их жизни, особенно для Сергея, его и Олега, никак не оставляла навязчивая мысль о приобретении ещё одного автомобиля. Олег уже бредил "жигулями". Но пока это была у него довольно отдалённая мечта. Нужно было вначале ему хорошенько овладеть "Запорожецем" и закрепить свои водительские навыки. И больше этим занимался Олег, Сергей тому не противился.
 К тому же, многое в их жизни изменилось. Теперь Олег жил уже не здесь, в Крапивенке, а у своей жены Маши, что жила в Туле, в двухкомнатной квартире, вместе со своей мамой и братом, недалеко от Московского вокзала. Правда, при наличии теперь "Запорожца", добираться ему оттуда до их "родового гнезда" стало намного проще и быстрее. Почти каждый день он теперь навещал их на своём красавце "коньке-горбуньке". Как он теперь прозвал свой уютный автомобиль.
 Олег и без того частенько навещал их, особенно когда мама была ещё жива. А теперь его беспокойство переключилась ещё сильнее на сестру Веру с Егоркой, которых он тоже очень любил.
 А теперь сюда подселился не только один Аркадий, а ещё и Сергей после своего развода. Так что братья стали ещё чаще встречаться, одному Сергею находиться на старой их квартире было нестерпимо скучно, одиноко и жутко, это Олег хорошо почувствовал, как только остался один. В ней даже поселилось эхо. И это ему было неприятно.
 Живя теперь в Туле, Олег тоже испытывал чувство тоски по их родной Крапивенке. Так что теперь он очень хорошо понимал одиночество и переживания Сергея. Потому и старался чаще бывать в Крутом Яру, преимущественно заезжать после работы, перекинуться несколькими словами. Тогда телефонов в жилье не было.
 Когда отец был ещё жив, да в силах, когда часто мог ездить проведать своего младшего сына в армии, то он всегда говорил-рекомендовал ему пойти работать после службы, именно, на стройку, а не в свой проектный институт.
 - Там на стройке,-говорил он,- ты сможешь значительно быстрее получить квартиру для своей молодой семьи.
 И в этом он был прав. Олег женился ещё до армии. Отец советовал ему навсегда забыть про всякие там проектные институты:
 - Не мужское это дело,- говорил он,- в кабинетах штаны протирать!..
 И Олег его слушался. Прав отец был или нет, он сейчас этого даже не мог понять, да и позже тоже. Но квартиру он себе, конечно, получит. И в этом отец окажется прав. Правда, его самого тогда уже не будет.
 Перед самым уходом в армию Олег уволился из своего "Тулсельхозпроекта", где они работали вместе с Машей после окончания коммунально-строительного техникума. Так что ничто ему тогда не мешало воспользоваться советом Семёна Савельевича и после службы сразу же, причём по отцовской протекции, устроился работать мастером в отдел капитального строительства одного из крупных тульских научно-исследовательских институтов.
 Семён Савельевич на своём "ЗиЛу" развозил кирпич и другой стройматериал по всем стройкам города и области, и потому был хорошо знаком со многими строителями, к которым он и обратился за помощью трудоустроить своего сына. Работа в ОКСе научно-исследовательского ему показалась самым выигрышным вариантом. Так что пока у Олега на работе и дома было всё хорошо.
 Волнуясь за своего младшего сына, отец первое время, вместе с Сергеем, часто наведывался к нему на его стройплощадку, стараясь там морально поддержать его своим присутствием. Они оба видели, что Олег этому очень рад.
 Он тоже скучал без них. Отдел капитального строительства института, где теперь работал Олег, вёл интенсивно не только строительство жилья для своих работников, но и возводил свой опытно-исследовательский завод и другие производственно-бытовые объекты.
 Отец тихо радовался и гордился сыном, это Сергей видел по его глазам, лицу и даже походке, которая становилась молодой. Тому, что Олег послушался его, что теперь он не только осваивает настоящую свою мужскую профессию, но и скоро обретёт своё отдельное жильё. Именно, это и должно принести его младшему сыну счастье. В это он верил свято.
 Но и здесь, в этом-то престижном институте, тоже была достаточно большая очередь на получение жилья. Придётся подождать. Однако же, здесь была и полная гарантия на его получения.
 В тёщиной-то двухкомнатной квартирке, где кроме неё и Сергея с Машей, жил ещё и её старший брат Георгий, тоже разведённый и ведущий неприкаянный образ жизни.. 
 Когда же, перед самым возвращением Олега из армии, у них с Машей родился сын Рома, то Георгий стал открыто выражать своё недовольство, возникшее в связи с теснотой.
 Недовольство его усугублялось ещё и тем, что сестра и брат были от разных отцов и не всегда могли ладить друг с другом. Так что зять, видя это, всё чаще старался найти общий язык с шурином за стаканом спиртного, хоть Олег никогда раньше особенно этим не увлекался.
 Но в семье тёщи это особо и не возбранялось. Так что и она сама могла с ними выпить. В дни праздников к ним присоединялась и Маша. Но это пока не могло сильно беспокоить Гончаровых.
 Семён Савельевич, с Сергеем и Аркадием, тоже случалось по родственному, могли посидеть у них в дни торжеств за столом за рюмкой вина. Иногда они тоже попадали в их компанию. И это очень беспокоило Тамару Васильевну. Но ради младшего сына она прощала это. Только просила знать меру и следить за Олегом, чтобы он сильно не увлекался. 
 Сергею не раз приходилось слышать недовольство Георгия теснотой в их двухкомнатной квартире, в том числе и во время этих застолий. На что Олег старался отшучиваться, обещая в новую квартиру, которую вот-вот собирался получить, забрать с собой не только жену с сыном, но тёщу, которая в зяте души не чаяла.
 Олег терпеливо сносил всякие подобные его наскоки-попрёки, был в новой семье всегда вежлив и старателен, на хорошем счету не только на работе, но и дома.
 И эта его покладистость, хорошее отношение со стороны тёщи, рождало у Георгия чувство ревности и неприязненное отношение к Олегу, хотя открыто он этого не выказывал, опасаясь гнева матери и сестры.
 Да, совсем не странным, казалось, теперь Сергею желание Олега обзавестись собственным автомобилем. Это давало бы ему возможность чаще быть в Крутом Яру, в своём "родовом гнезде". Как и Сергей, возможно, ему тоже нужна была аура родительского дома.
 Ему с каждым днём всё более хотелось поменять своего "конька-горбунька" на "жигули". Но и "Запорожца" ему было бросать жалко. И он решил предложить его за тысячу рублей Сергею. И тот сразу же согласился. Де машины в их большой семье это же прекрасно!
 И это желание Олега, однако же, не встретило никакого сопротивления не только со стороны его жены и тёщи, но и Георгия. В отличии от Вадима, когда Олег с Сергеем не были ещё женаты и решились, вместе с отцом Семёном Савельевичем, купить с рук старенький "Москвич-401", правда, в хорошем состоянии.
 Вадим, узнав об этом, потемнел лицом и кисло улыбнулся: он хотел иметь не семейный, а свой личный автомобиль. И эта сделка так и не состоялась.
 Теперь родителей у них не было, Сергей развёлся, то есть не был женат и мог распоряжаться своими деньгами, как ему хочется. Аркадий и Вера не противились этому, Вадим же был, как всегда,в командировке и противиться братьям было некому.
 Часть суммы Сергей с Олегом собрали в Крутом Яру, но для покупки требовалась ещё значительная сумма. и тут же, неожиданно для них, вдруг пошла навстречу своему зятю тёща, Таисия Захаровна, уговорив свою дочь пока обойтись без новой шубы и вложить все имеющиеся деньги в "Жигули".
 Ведь у тёщи тоже была своя заветная мечта: построить дачу с помощью зятя-строителя. На сына у неё, конечно, надежда была очень слабая. Дача ему особенно не была и нужна. Особенно, работа в грядках.
 Тульским работникам железной дороги, коим являлась Таисия Захаровна, давались дачные участки, правда, довольно далеко от города. Ей обещали выделить участок на станции Сумарково, где была очень плодоносная чернозёмная земля. И терять этот участок ей никак не хотелось. Хотя, по краям большого оврага, там строительство дач ещё пока не было начато.
 Только лишь шло распределение участков. Но она уже получила согласие зятя и поддержку дочери, очень любящей копаться в земле, хотя заявление на шесть соток она подала заранее, не спросясь их согласия.
 Однако же, добираться туда по железной дороге было не очень сподручно. И она это хорошо понимала, хотя по железной дороге проезд у неё был бесплатный. Но на автомобиле добираться было бы неизмеримо удобнее. Потому Таисия Захаровна сразу же встала на сторону зятя.
 Маша тоже, для вида, вначале поворчала-поворчала и согласилась, уступив матери и мужу. Она тоже имела большое желание построить дачу. Ей нравилось копаться в земле. С этим занятием она познакомилась ещё в детстве на даче своего отца и его новой жены.
 Отец не прерывал с ней общение и до сих пор. Но на свадьбе Олега и Маши не присутствовал. Он тоже одобрил это их решение, пригласив Олега с Сергеем на свою дачу и показав им в каком состоянии она должна быть. Работал он заместителем директора по хозяйственной части на одном из предприятий Тулы и дача у него была соответствующая его статусу.
 С мнением же брата Маши, Георгия, особенно никто и не считался. Но и ему эта идея тоже нравилась и он с готовностью выразил своё желание всемерно помогать в строительстве. Георгий любил пикники на природе.
 Гончаровы тоже были рады за своего младшего сына и брата. Наконец-то, они тоже будут выглядеть не хуже людей. Пусть хоть самый младший из них добьётся успеха, большего благосостояния и крепости семьи.
 Они тоже все выразили готовность помогать ему в строительстве гаража. Ведь автомобиль Олегу становился теперь нужнее, чем им всем. Они гордились своим младшим братом. Жаль, что этого уже не мог видеть сейчас их отец, Семён Савельевич. А вот Тамаре Васильевне довелось увидеть не только сына за рулём, но и прокатится с ним в его небольшом, но красивом, как игрушка, автомобиле.   
 В этом же году тёще Олега посчастливилось взять участок под дачу, о котором давно мечтала, и тогда выносливый "Запорожец" стал бегать уже на значительно большие расстояния.  Олег чувствовал себя за рулём настоящим асом, выглядел просто невозможно счастливым человеком. И этого его родственники не могли не видеть. Они желали ему счастья. 
 Казалось бы, всё в жизни у Олега складывалось достаточно хорошо. Свыклись со своим положением старшие его брата и сестра. Дни их были наполнены работой, хлопотами по дому, в заботе друг о друге. Наверное, это их мама, Тамара Васильевна, уже на том свете, молилась за них всех, своих детей, в том числе, и за него, Олега, чтобы им всем в этой жизни повезло. По крайней мере с такими мыслями она умерла, склонившись к Вере на плечо.
 Однако же, Сергею почему-то стало казаться, что у Олега не всё гладко в его семейной жизни. Он видел, что Маша не всегда любезно разговаривает с Олегом. А он лишь только отшучивался на её нелюбезности и на подозрения Сергея. Но что было у него на душе никто не знал. А Сергей чувствовал, как тяжко ему бывает по неожиданно мелькнувшей грусти в его глазах.
  Сам по себе Олег был человеком характера добрейшего, чуткой души и душой любой компании. Весельчаком и балагуром. Прекрасно играл на гитаре, неплохо пел, а в школьном вокально-инструментальном ансамбле "Крабы" был лидером и организатором всяких мероприятий.
 Точно таким же заводилой он был в их большой семье. В техникуме он организовал точно такой же вокально-инструментальный ансамбль, как в школе. И назвал его "Рифы".
 На смотрах студенческих самодеятельных коллективов этот его ансамбль занимал главные призовые места. В армии он тоже не расставался с гитарой. И вокруг него всегда кучковались ребята, слышался смех и шутки.
Да и внешне-то Олег был просто красавцем. На него всегда и везде девушки заглядывались. Жизнь для него выглядела в розовых красках 
 А тут было что-то иное и не так? И потому, несколько прохладное отношение Маши к его любимому младшему брату, несколько настораживало Сергея. Но он убеждал себя в том, что это ему только так кажется. Или же в том, что это он слишком любит своего младшего брата? И это было похоже на правду, Сергей привык опекать его с детства.
 История знакомства Олега с Машей тоже была необычна. И наводила Сергея на определённые размышления. По словам той же Маши: "не он выбрал её, а она его", так как они были сказаны, ему запомнилось. Точно также это случилось и с Аркадием. Марина сама выбрала его, едва он получил диплом художника. Вадим точно также выбрал Веру, а не она его, Людмила - Сергея? Но здесь было что-то иное и обоюдное. Возможно и любовь. Или он опять ошибается?
 Ведь им всем тогда, казалось, что всё наоборот: они ведущие,а не ведомые. Неужели же эта ошибка и есть основная причина непрочности их отношений. Борьба за власть, за доминирование в семье? Маша с первых дней старалась командовать Олегом. Не прямо, а исподволь, с помощью хитрости и показной своей женской слабости. Она во всех семейных вопросах настаивала только на своём и он неизбежно подчинялся.
 Особенно это стало заметно после рождения в 1979 году их сына Ромки. Постоянно она уводила Олега из их "родового гнезда", едва только он располагался на лавочке перед входом в дом. Уводила под любым первым предлогом, обязательных срочных и неотложных дел.
 В том числе, к напримеру, для гулянья с ней и сыном в тульском Центральном парке. Хотя в их саду, в Крапивенке, было нисколько не хуже, чем в том же парке. Да и лес был тоже рядом, и река. Замечательная природа!
 Молчалива и скучна была Маша в общении со всеми Гончаровыми. Словно чужая. Особенно, после смерти их родителей. В разговорах почти не участвовала, пока к ней кто-нибудь ни обращался с каким-то вопросом. За праздничным столом сидела, чаще всего, поникнув головой, хотя отвечала на вопросы вежливо и кратко.
 Сама же она никогда никакую тему не затрагивала, ничего о себе и об их жизни не рассказывала. Всегда торопилась поскорее покинуть их дом. Только лишь: "Здравствуйте" и "До свидание".
 В чём же причина? Никто этого не мог понять. Только один Олег, видимо, знал в чём причина и старался ей угодить, чтобы она не сердилась. А она держалась всё более отстранёно и холодно, хотя и вежливо. Впрочем, упрекнуть её было и здесь не в чем.  Такое поведение можно было бы объяснить её скромностью. Но скромность ли это была?
 Познакомились они с Олегом на летней студенческой практике, что проходила на селе. Что-то они там днями строили, а вечерами развлекались на местных танцах. Нередко, что и сам Олег играл и пел с импровизированной эстрады.
 В то время он был в большой дружбе с одной из девушек-однокурсниц, которая ему нравилась. Видимо, и он ей. Однажды, в какой-то большой праздник, она побывала, вместе подружками-друзьями, однокурсниками Олега, в их доме, что в Крапивенке. И очень тогда понравилась Тамаре Васильевне. И она нередко её вспоминала.
 Звали её Наташа. Была она очень активна и внимательна к Олегу, а после застолья всю посуду перемыла и ловко поставила на место в серванте. Конечно, с помощью Веры и Олега. Была она мила, весела, любезно общительна с хозяевами дома. И не могла тем им всем не понравиться.
 Всё были рады за Олега. Казалось бы, всё было у них хорошо и лучшего бы и не стоило желать. Но случилось так, что в том самом колхозе на летней практике Олег с Наташей, из-за какой-то ерунды-сплетни, поссорились.
 Прознав про это, Маша твёрдо сказала своей подруге:
- Олег будет моим!
 Та удивлённо вскинула на неё брови:
- Так у них же любовь!
 Маша пропела:
 - Любовь нечаянно нагрянет...
 Давно она уже обратила внимание на красивого парня с параллельного курса. И потому, в тот же вечер, сама первой пригласила его танцевать. С тех пор они как-то и сдружились. Маша не отходила от него ни на шаг. Характером, как казалось сейчас Сергею, Маша была сильнее Олега. Это и было определяющим в их отношениях. Хотя особых талантов за ней не было замечено, кроме настойчивости в жизни и в учёбе.
 "Всё это было бы довольно неплохо,- думалось Сергею,- если бы она, Маша, действительно, его любила. А если нет?". Вот это его сейчас и беспокоило. Сергей не был уверен в этом и потому очень боялся за своего младшего брата:" Как бы Олег не повторил мою судьбу?". Он не желал ему потерять свою семью.
 К сожалению, время для Сергея было тогда такое, что ему было не до долгих рассуждений. Собственная неудачная судьба и уход родителей ввергли его в почти что в депрессивное состояние. Олег тоже был в состоянии стресса, да весь, к тому же, погряз в работе. Семейная жизнь навалилась на его юные плечи. Надеяться ему было не на кого. 
 Нужно было ему рассчитывался с долгами за машину, обустраивался как-то в новой своей семье и подумать о своей собственной квартире. Потому и перешёл работать из мастеров в каменщики. Стал работать по договору за квартиру. Так было легче и быстрее её получить.
 А тут-то им всем вдруг пришла в голову новая мечта-идея построить ещё один гараж. Первый стал мастерской Аркадия. "Хватит держать "Запорожец" под брезентом!"-решили братья. Место для него в "родовом гнезде" избрали удобное: в конце садового участка, с выездом на аллейку. На месте бывшей трансформаторной будки.
 Шлакоблоковый кирпич Сергей приобрёл на комбинате ещё до прихода Олега из армии. Тамара Васильевна уже тогда, чувствуя свою слабость, всем им наказывала:
 - Нужно Олегу обязательно во всём помогать! Он же у нас самый младший в семье. И вообще, вам всем нужно помогать друг другу. Жить дружно!
 Но и без того материнского наказа в семье все хорошо это понимали. Да и помнили отцовскую наказ-притчу про веник, который по одной веточке легко поломать, а в связке - невозможно.
 Кроме того, все в семье очень любили своего младшего брата. Его просто обожали, потому что Олега невозможно было не любить. Он был всеобщей радостью и гордостью. И дня не проходило, чтобы они о нём не вспомнили.
 Гараж решили строить большим, с расчётом на две машины. А потом над этим гаражом, как прикинул Сергей, можно будет сделать прекрасную летнюю комнату. Сергей собирался превратить её в семейную библиотеку. Соответственно утеплить, осветить и обустроить.
 За строительство взялись с энтузиазмом. Вчетвером: Сергей, Олег, Аркадий и брат Маши Георгий. Олег привёз цемент и песок, купил железные ворота для этого гаража, приобрёл балки для перекрытий, рубероид, а красный кирпич и доски у них уже в Крапивенке были.
 Сложили стены, накрыли рубероидом. Олег привёз железную бочку-печку. Провели они свет с Сергеем и были этому безмерно рады. Гараж ожил. Таким образом, "Запорожец" получил своё жилище.
 Сделали стеллажи, верстак, на стенах появились навесные шкафы. И гараж словно вечно был здесь в их "родовом гнезде", теперь и Сергей для нужд их большой семьи стал чаще пользовался "коньком-горбуньком".
 Не прошло и трёх лет, как младшие братья задумали приобрести "Жигули". Решили, что Сергей покупает у Олега "Запорожец", к которому он тоже привык, а Олег проводит агитационную работу в своей семье, соблазняя красотой и удобствами иметь автомобиль более высокого класса.
 Эта агитация подействовала. Первой, опять же, поддержала Олега тёща: как ни замечателен "конёк-горбунёк", как ни верен он и вынослив, а им-то всем в нём тесновато. Багажник тесноват. Хотя над крыше тоже имеется. Но от хорошего всегда ведь хочется лучшего. И эта идея понравилась им всем.
 И вот уже Олег с Машей присмотрели "копейку" цветом "коррида". Глаз не могли от неё оторвать. Почти что и новая, в хорошем состоянии. Хозяин согласился продать за четыре тысячи рублей. Олег срочно опять приехал к Сергею:
 - Ищи срочно деньги!
 - Сколько?
 - Тысячу!
 - Хорошо...
 И он бросился в Тулу к двоюродной их сестре Веронике, дочери покойного брата мамы Сергея, в честь которого Сергей и был назван. Вероника занимались вместе с мужем, кроме основной своей работы, ещё и разведением на продажу ценных пород собак. Преимущественно догов. Так что деньги у них были, Сергей это точно знал
 Как ни боялся больших собак Сергей, но прямо с утра следующего дня направился к двоюродной сестре и выложил всё по-честному для чего ему нужны деньги.
 И она без всяких колебаний и разговоров выложила ему нужную сумму. Разумеется о с постепенной отдачей. Сергей был несказанно рад этому и был ей очень благодарен.
 Сердце его счастливо билось. Тут же он прыгнул в троллейбус и отправился к Олегу. Благо, что это было недалеко. И выложил всю сумму перед всей его новой семьёй. Теперь обратного хода уже не было.
 Кроме того, ещё пятьсот рублей добавил и Аркадий. Это был конец марта 1984 года. Субботний день. У Сергея было радостно на душе. Вокруг чирикали воробьи, пили из лужиц воду. Днём ручьи и капель, а по-утру и к вечеру мороз и гололёд. С зимы до лета "Запорожец" всегда у них отдыхал в гараже. Теперь там будет место и для "ласточки". Так Олег успел назвать ещё не купленные свои "Жигули".
 Потому Сергей и поспешил на свой автобус, чтобы быстрее добраться в свою Крапивенку. Взобравшись в него, он уютно устроившись на заднем его тёплом сиденье. Свою миссию он выполнил. Теперь ему предстояло лишь рассчитываться с долгами.
 Но его это совсем не тревожило. Даже выплачивая алименты, он имел такую возможность погасить долг по сто рублей в месяц. И не кому-то чужому человеку, а своей двоюродной сестре. Его сердце было полно благодарности к ней: теперь в их большой семье было уже два автомобиля. И будут они теперь стоять в одном гараже.
 Значит, с Олегом-то они будут видеться значительно чаще. И это его радовало. Без него он скучал, как и все в их семье.
 Сергей тоже тогда был молод, здоров и холост. Автомобиль, пусть даже и не столь престижный, давал ему некий смысл жизни и иной общественный статус, наполнял его новой заботой.
 Теперь он мог значительно ускорить течение своей жизни, сокращая время передвижения и расстояния. Возможно, и для встреч со своей дочерью Светой, про которую он никогда не забывал.
 Кроме того, управление автомобилем доставляло ему истинное удовольствие. Хотя он ещё и не получил права, но несколько раз уже подъезжал в "Запорожце" к дому своей новой знакомой Нина Ивановны. Правда, не заметив в её лице особого восторга от его "конька-горбунька".
 Но он не слишком обиделся на это. Со временем и ей он понравится. Это же не роскошь, а средство передвижения. Теперь из Крапивенки он стал значительно быстрее добираться до её дома, что в Крутом Яру. Но вот этакое его восторженное отношение к жизни сразу же померкло, когда он, возвращаясь от Олега, вошёл в их дом, что в Крапивенке, и увидел заплаканные лица Егорки и Оли.
 - Что случилось?
 - Ма-ма-а!- вновь зарыдала Оля, протянув руки к Сергею,- хочу к ма-ме!...               
 - Так, говори же толком,- вскричал Сергей обратившись к старшему Егорке и взял на руки Олю. она продолжала плакать.
 Сквозь слёзы Егорка поведал ему о том, что Вера шла в сад с большим тазом в руках, наполненный верхом стиранным мокрым бельем, чтобы там вывесить бельё на просушку. Да ненароком поскользнулась о наледь, что накапала с крыши во дворе, и упала, ударившись головой о газовый стояк, выходящий из земли на углу их дома. Потеряла сознание.
 Аркадий, всегда спешащий на уроки в художественную школу, успел лишь вызвать скорую помощь и сам уехал вместе с ней в Тулу. В больницу им Семашко. Оттуда он должен был отправиться на работу.
 Сергей не знал, что предпринять. Не знал куда звонить. Оставить детей одних дома он тоже не мог. Но прошло немного времени, как приехали Олег с тёщей и сообщили ему, что они были уже в травматологическом отделении больницы, где им сказали, что Вера жива и находится в реанимации. О несчастье с Верой им сообщил Аркадий.
 Где же сейчас находится Вадим и как его искать никто не знал. Решили сообщить его матери. И это обещал тоже сделать Аркадий.
А. Бочаров.
2020.