Возвращение

                «О, Родина, ужели это сны?..               
                Ведь я для всех здесь пилигрим   
                угрюмый, Бог весть, с какой
                далекой стороны».

                С.Есенин

    Во избежание провала, Сергей Новиков  решил отказаться от ближайшего международного аэропорта Виктория-Фоллс, находившегося под контролем английских властей и расположенного в двух часах езды от Наты. Как показало время, он оказался прав. В тот момент, когда он совершал перелет из Претории в Нату, в стране была поднята вся полиция. К счастью, ему удалось избежать ареста, так ловко ускользнув из-под самого носа спецслужб.

   Перелет из намибийского Виндкуха в Берлин Боингом западногерманской авиационной компании «Люфтханза» составил около десяти часов. Стояла чудесная майская погода, и Новиков не преминул воспользоваться этим: сначала он погулял в знаменитом центре подле «Александер Пляц», любуясь заботливо высаженными весенними цветами, затем посетил уютное кафе, где с наслаждением полакомился свежими пирожными и чашечкой арабского кофе. Прогуливаясь по восточной части города, который отдаленно напоминал ему Москву, он зашел в первый, попавшийся на пути торговый центр, где приобрел элегантный итальянский костюм. Погуляв еще немного, и окончательно придя в себя после перелета и тех баталий, которые произошли накануне, Новиков взял такси и поехал в Российское посольство. Добившись аудиенции с консулом и введя его в курс дела, он тут же связался со своим руководством в Москве. Уже вскоре, Новиков получил необходимые визы и временные документы, но уже на свое настоящее имя, затем посол любезно препроводил его на Haupt Bahnhof, предварительно заказав билет на вечерний поезд – Берлин - Москва.

   Новикову, а до недавнего времени Антуану Ловинье и чуть позже Самуэлю Райту, все еще не верилось, что он благополучно вырвался из лап английской разведки, избежав многих неприятностей.
   Расставшись с представителем российского посольства, Сергей Новиков направился в ближайший ресторан, чтобы плотно поужинать. Его удивило большое количество русских: это были новоиспеченные миллионеры с криминальным прошлым и их молодые спутницы. Безвкусно обвешанные драгоценностями, с короткими юбками и фривольными манерами, девушки нарочито громко разговаривали, размахивая при этом руками и употребляя нецензурную речь. Когда Новиков заговорил с одной из них – высокой и спортивной блондинкой, та обдав его приторной волной каких-то невыносимо крепких духов, произнесла:
   - Дядя, ты, что с луны? Мы свалили сюда из Совка и теперь делаем что хотим.
   - Как, вы свободно перемещаетесь по Европе? А кто оплачивает ваше турне?
  Не успела та ответить, как к ним подошел кавалер блондинки – здоровенный мужик с короткой стрижкой и золотой цепью на шее; оглядев незнакомца, здоровяк бросил:
   - Что надо этому засранцу?
   - Ничего Михасик, он просто не в теме, чудной какой-то.
   - А я подумал, он к тебе пристает, - промычал громила и тут же погрозил кулаком Новикову, давая понять, что церемониться не будет.

   Новиков не стал драматизировать эту ситуацию: судя по всему в стране действительно произошло нечто, что вышло из под контроля и теперь осколки нового разлетелись по всему белому свету. «Принимай все, как есть и ничему не удивляйся», - вспомнилось Новикову. С тревогой и некоторым любопытством он наблюдал за этим «превращением» земляков в каких-то непонятных персонажей. Он все еще не мог поверить в то, что скоро пребудет в родные пенаты, где его с нетерпением ждут, а может... уже не ждут. Невольно возвращаясь к пережитому, Новиков подумал о девушке.
   Уже через несколько минут он связался с Пэй по телефону; это не составило трудности – благо везде в городе были установлены телефонные будки с международной связью.
 - Что-то случилось, дорогой? – услышал он знакомый голос и на сердце сразу отлегло.
   - Господи, девочка моя, ты в порядке и тебя никто не беспокоил?
   - Нет, дорогой. Где ты сейчас?
   - В Европе, точнее в Берлине.
   - Пожалуйста, я прошу тебя, будь осторожен!.. Я люблю тебя, Антуан!
   - Я тоже, безумно, счастье мое!..
  После разговора с Пэй на сердце у Антуана сразу отлегло. Он вновь почувствовал прежнюю уверенность в себе и мог спокойно действовать дальше.
   Связаться с Питером Саусенлэндом сразу не получилось и только по приезде в Москву, Антуан смог пообщаться с другом. Как показало время, никто из его знакомых не пострадал...

   В поезде «Берлин – Москва», по крайней мере, в том вагоне, где он ехал, было немного пассажиров, а в купе и вовсе – пришлось ехать одному. Уже на границе с Польшей вошли военнослужащие – это были два немецких пограничника. Новые документы Новикова, выданные по дипломатической визе, казалось безупречны, и не вызывали подозрений. Когда же пограничник попытался выяснить причину отсутствия въездной визы, Новиков широко улыбнувшись, произнес на чистейшем берлинском диалекте:
   - Старые документы утрачены – несчастный случай, на восстановление новых ушло некоторое время; неужели вас что-то смущает господин офицер?
   Тем не мене, дотошные немцы какое-то время созванивались со своим руководством, затем козырнув, завизировали документ. И вскоре поезд проследовал дальше. И снова проверка документов, на этот раз на территории Польши. Поезд постоянно останавливался, а в Варшаве он простоял незапланированных четыре часа.

   Не доезжая белорусско-польской границы, когда на землю опустились сумерки, поезд вновь остановился. В вагоне кроме Новикова находились одна пассажирка с детьми и еще двое парней, вероятно чехов или словаков. Неожиданно двери купе распахнулись: на пороге стояло четверо мужчин крепкого сложения. Подойдя к Новикову, один из них потребовал деньги.
   - В чем дело? - Новиков был поражен их наглостью. – Что происходит, - снова произнес он и в это время увидел ствол пистолета направленный прямо в голову.
   Звать на помощь, и тем более оказывать сопротивление бессмысленно, пришлось отдать почти все, что у него было – примерно три тысячи американских долларов.
   Дальше ехали без приключений. На белорусско-польской границе в Бресте они «потеряли» не менее двух часов, пока меняли колеса. Как известно железнодорожная колея в бывшем СССР немного шире европейской. Новиков все еще не мог поверить в то, что он на Родине. За окном привычный березняк и сосны, полустанки и почерневшие от времени хаты, а на душе кошки – как то там дома, в России?

   Прибытие на родную землю Сергей Новиков отметил распитием спиртного на пару с веселым попутчиком по имени Григорий подсевшим к нему в Минске. Закусив бутербродами, Григорий поинтересовался:
   - Скажи земляк, этот пьяница, сможет удержаться во власти?
   - Не понял? – удивился Новиков.
   - Ну, Казельцев, прызидент, мать его.
   - Думаю... Нет.
   - Тогда кто?
   - Я не знаю.
   - Ну, так бы и сказал. Ты, вообще, земляк откуда родом и куда едешь?
  «А это не твоего ума дела, земляк», - подумал Новиков, но ответил:
   - Да вот еду проведать московскую родню, преподаю в Варшаве в одном из вузов.
   - А я смотрю, ты вроде оттуда... с Прибалтики.
   - Нет, я москвич. Так получилось и работаю в Польше по контракту. – И уже для уверенности напомнил: - Ну, что там у тебя осталось, Григорий, на посошок?
   - Ну, так бы сразу! Это по-нашему! – обрадовался попутчик.

   И хотя Новикову совсем не хотелось пить, он сделал это, дабы отвязаться от назойливого соседа. Когда попутчик завалился спать, Новиков, покинув купе, направился в тамбур.
   После выпивки ему стало нехорошо, неожиданно, как это было накануне, когда Новиков совершал перелет с Джозефом через границу. Этот раз резь на сердце была не столь острой и продолжительной...
   Какое-то время Новиков находился в коридоре подле открытого окна, за которым в бархате майской ночи, освещенные неярким светом зажженных фонарей, проносились разъезды и полустанки. Весенние запахи цветущих растений свободно проникали в раскрытые окна и разносились по всему коридору и купе.
   Когда боль окончательно отступила, Новиков вдохнул полной грудью и полузабытое ощущение светлого щемящего чувства, наполнило грудь и заполонило мысли, в этот момент он представил скорую встречу с родными и коллегами: «О, великое счастье, вернуться домой живым и невредимым»!
   
   В Смоленске попутчик Новикова - Григорий покинул поезд, а на его место подсел солидный гражданин с благородным обличьем, в старомодных роговых очках с проницательными серыми глазами и темными волнистыми волосами, густо посеянными сединой. В руках у мужчины был черный кожаный портфель. Внешне попутчик напомнил Новикову известного киноактера прошлых лет. На вид ему было немного за шестьдесят, английский костюм из высококачественного сукна был, что называется «с иголочки», на среднем пальце незнакомца блистала крупная печатка. Одним словом все обличье этого солидного гражданина выдавали в нем крупного руководителя либо преподавателя одного из столичных вузов.
   После короткой паузы, пока мужчины присматривались друг к другу, подсевший поинтересовался:
   - Я вижу человек вы не простой. По всей видимости, домой с командировки возвращаетесь.
   Новиков привык жить по легенде, поэтому не стал исповедоваться, рассказав о себе в общих чертах, назвав чужое имя:
   - Зовут Игорь Силантьевич, москвич, хотя по рождению сибиряк – из Томска. Вот, принял сессию у студентов БГУ, на побывку возвращаюсь.
   - А какой предмет?
   - Физика и математика.
   - Так мы с вами из одного котелка хлебаем! – обрадовался солидный гражданин. – Разрешите представиться, Федор Михайлович Батраков, профессор, доктор исторических наук, преподаю в МИМО. Так, может быть, Игорь Васильевич, скрепим наше скоропостижное знакомство несколькими каплями коньяка? – И профессор потянулся к портфелю.
   - С удовольствием, но... как-нибудь другой раз.
   - Понимаю, у самого давление частенько зашкаливает. Ну, тогда не буду настаивать, выпью на сон грядущий чайку, разбавив его тремя каплями этого божественного напитка,  – у меня сестра в Смоленске, вот, чай лекарственными травами заправила. – И профессор демонстративно поднял термос. - Может, все-таки, почаевничаем?
   - От чая не откажусь!
   - Ну, тогда с печеньем или чего там – с бутербродами.

   Включив ночные светильники, мужчины некоторое время вели разговор на преподавательскую тему, а затем Батраков спросил:
   - Извините, Игорь Васильевич, вы не будете против того, если я немного почитаю? Что-то спать совсем расхотелось.
   - Пожалуйста, сколько душе угодно. Вы мне не мешаете.
   - Благодарю вас.
   И Батраков извлек из портфеля книгу в коричневом переплете, на обложке, которой было написано: И.А.БУНИН и далее – ТЕМНЫЕ АЛЛЕИ. Вдвое, для удобства, сложив подушку, Батраков улегся под ночным светильником, затем открыв нужную страницу, приступил к чтению...