Динамо Киев - Спартак Москва

     Конец июля – начало августа до окончания практики – с женой, привезшей благую весть.
     Кажется, 2 августа должен был состояться матч первенства СССР по футболу между местным «Динамо» и московским «Спартаком». Обычно я обходился телерепортажами, но быть в Киеве и не увидеть воочию битву давних соперников – такого мне бы никто не простил. Билеты были в свободной продаже – оставалось уговорить беременную на 3-м месяце жену. Что я обещал – не помню, но в портфель были уложены бутылки с «Лимонадом», апельсины, печенье, конфеты и сборник фантастики!

     На подходе к стадиону нас встречали два милицейских кордона: на первом проверили наличие билетов, на втором, заглянув в портфель, хмыкнули и пропустили.

     Трибуна, так горячо расхваливаемая распространительницей билетов в переходе киевского метро, оказалась намного дальше от центра поля, чем было обещано, и заполнялась довольно шпанистой публикой, настроенной агрессивно против «Спартака». Меня это не беспокоило, так как я (после «Торпедо» со Стрельцовым) выбрал киевлян, предпочитая их стиль игры. Болельщики постепенно подтягивались, но вокруг нас, явных чужаков, образовалось некоторое свободное пространство. До начала матча оставалось минут 10-15, когда началось действо, никак не связанное с футболом: то я по просьбе жены открывал воду, то чистил апельсин, то делал из газеты шляпу от солнца. Соседи недоуменно переглядывались и перешептывались, кто-то смеялся и улюлюкал.
     Судья дал свисток, игра началась, и на какое-то время все нормализовалось. Но минут через пять жена заскучала, достала из портфеля книгу и начала читать. Последнее вскоре было замечено и вызвало нездоровое оживление местных фанатов. Пришлось чуть ли не силой прятать книгу. На нас снова перестали обращать внимание, но ненадолго. Последив за игрой, супруга начала активно болеть за… «Спартак», игра которого была объективно лучше, что и привело в середине тайма к забитому голу. При замерших трибунах это вызвало восторг только в нашем секторе у моей жены, меня и ещё двух заезжих парней, сидящих ряда на три-четыре выше. Не знаю, что было бы с нами, если бы не эти ребята. Видимо, они в перерыве приняли на себя весь удар. А пока мои увещевания ни к чему не приводили, просто игра к концу тайма выровнялась.

     После перерыва пропали не только те двое ребят с трибуны, но и запал у спартаковцев. Киевляне забили четыре безответных мяча в дальние от нас ворота, но к этому времени жена опять читала книгу, потеряв интерес к игре, а аборигены бурно отмечали каждый гол, потеряв интерес к странной паре «москалей», попавших на «их» трибуну.

     Запомнился также концерт югославов во главе с Радмилой Караклаич, красивейший католический собор в готическом стиле, изуродованный антеннами и напичканный радиотехникой, глушившей «вражеские» голоса. Культурно-хозяйственная программа выполнялась своим чередом.

     Из Киева в Таганрог возвращались через Абинск. Жена уговорила лететь самолетом. Не имея опыта общения с Аэрофлотом, я опрометчиво согласился. Аэропорт «Жуляны» ночью выглядел как заштатный желдорвокзал. Летели до Краснодара на каком-то керогазе с крыльями. Грохот и вонь, тряска и провалы в воздушные ямы – уже в Донецке я просил супругу пристрелить меня или отпустить на поезд. Когда я при очередной попытке вернуть желудок из горла на место приоткрыл глаза, весь салон был заполнен густым белым дымом. Запахов я уже не различал, но по отсутствию реакции соседей понял, что мы не горим. Это сквозь все щели в самолет вползал утренний туман.


И ЕЩЁ НЕМНОГО О ФУТБОЛЕ-ХОККЕЕ
     На углу Украинского и Чехова наискосок от «профессорского» дома на краешке газона стоял стандартный киоск «Союзпечать». Он не работал по воскресеньям, и за продукцией выходного дня очередь к нему выстраивалась с утра в понедельник. В основном мужчины солидного возраста за дефицитом: «Футбол-Хоккей», «Неделя», «Сов. Спорт», «Лит. Газета», «Наука и Жизнь», «Смена» и малая толика женщин, по просьбе занемогших супругов, за той же продукцией, или своими – «Работницей», «Здоровьем» и «Крестьянкой».
     Очередь соблюдалась строго, нахалов выпихивали ветеранской грудью, но киоскёрша, заныкивала какое-то количество изданий «по заказу инвалидов» и иногда нам чего-то не доставалось. Эти популярные издания и в подписку поступали в очень ограниченном количестве или шли только в розницу. Пока ждали машину с прессой, споры возникали по любому поводу: произошедших событий или состоявшихся матчей.

     Это напоминало мне своеобразный «Гайд-парк» Ильфовских «пикейных жилетов».
     – Вы видели, что вчера сотворил Копаев (Матвеев, Буров – игроки Ростовского СКА)?
     – Ну, Копаев — это голова!
     – Копаев голова? Вы не видели Понедельника! Вот это – голова!
     – Это я не видел Понедельника? Может это вы подавали ему мячи из-за боковой?
     – А Стрельцов. Вы видели Стрельцова?
     – Да, Стрельцову мяч на ногу не клади...
     – А Банишевский? – Банишевский – это таки тоже голова.

     И тут шли потоки воспоминаний об орангутанге в воротах аргентинского чемпионата, о басках с медной пластиной вместо лобной кости, о «смертельной» ноге Бубукина, о чём предупреждала повязка с надписью поверх гетр, оторванной вратарём голове нападающего, сломанных штангах и перекладинах. И заканчивалось как у Жванецкого: – помню они в трусах, мы – в майках...

     Обычно я брал три первых издания из списка прессы и уходил на занятия...
     А тут ещё суперхоккей СССР-Канада с прямой трансляцией матчей из Канады в разгар рабочего дня. Учиться приходилось между трансляциями.

(С развалом СССР стало не до спортивной статистики. Через несколько лет «умер» и тот спорт. А сегодня «болеть» за обожравшихся самопровозглашенных «профи-звёзд», отбывающих на поле номера, перепродающих их друг другу менеджеров, с обдолбанными «фанатами» на трибунах – это не для меня.)