Человек запахов

   
    Я человек запахов. Может быть, поскольку зрение у меня всегда было не самое острое, я очень сильно реагирую на запахи. Когда вспоминаю детство, Тирасполь, наши походы на огород за Днестр, - я погружаюсь в дивное колышущееся облако запахов…

    Клейкие почки пирамидальных тополей, золотая пахучая пыльца серёжек – то ли ракит, то ли верб, крошечные цветочки мать-и-мачехи… Это весна, с её мягкостью зелёного и голубого.

    Сухая жаркая волна запахов цикория, ромашек, чертополоха – это лето, это высокая насыпь от моста через Днестр и вниз, к лесу.
    Как жаль, что нет коробочек, которые хранили бы запахи детства…

    Каким потрясением для меня стали совсем другие, невероятно сложные запахи первого в жизни соснового леса! Этот первый сентябрь в Ленинграде, колхоз где-то за Зеленогорском, темные быстрые ручьи, вниз, вниз, быстрей… и расступается лес – перламутровый залив, острая голубая осока… И музыка звучит в голове почти слышимо: «Пер-Гюнт». И «Корзина с еловыми шишками» Паустовского, я - та девочка, только что тут был Григ, ну, заодно, я – Сольвейг.
   
    И вот, духи… Что за духи были в детстве и юности? Да никакие! Я не любила их. Дорогих французских у мамы не было, у меня тоже. Те, что были, мне казались резкими. Первые духи, которые попали прямо в меня, были уже лет в 30, наверное. Рижские «Solo», в узюсеньком флакончике, очень тонкие, холодные, нежные.
    Недавно моя дочь с восторгом объявила, что нашла эти духи где-то чуть ли не в антиквариате: « Мама, я помню их, ты их любила, они мне так нравились!».

    Иногда я подобно Нюхачу (герою телесериала) иду за кем-то, чьи духи меня влекут, догоняю: «Простите! Не скажете, что за духи у вас?». Забавно, наверное. Однажды я так подошла к женщине, за которой стояла на эскалаторе в метро. Она была очень стильная, духи совершенно невероятные… Окинула меня взглядом, улыбнулась: «Я обычно не открываю никому, что у меня за духи». Я не успела огорчиться, как она добавила: «Но вам скажу». До сих пор не очень понимаю причину её откровенности, но духи эти я так и не нашла, а в дорогущем бутике мне сказали, что они авторские и купить их можно… не помню, где, но уж точно не в сети парфюмерных магазинов и в дьюти фри. Может, потому она мне их и назвала..?

    Духи – это память материализованная, не то, что память о запахах природы глубоко в тебе, которые не извлечёшь, не поделишься ими.
               
                Бабушкины духи
 
Ароматы природы
В хрустальных флаконах   
Вы давно уж вне моды!

Ни цветы анемона,
Ни фиалковый флёр
И ни ландыш душистый,
Ни акации белой
Запах сладкий и чистый –

Не поспорят с созданиями парфюмера –
Где любой аромат – гибрид и химера,
Где изысканно всё
И таинственно сложно,
Как творенья Басё,
Их постичь невозможно.

Но как юности память, на тумбочке в спальне
Дышит капля парфюма в флаконе хрустальном.
   
    А лип в моём детстве не было. Зато сейчас – то одинокие и независимые, то в ансамбле однолетних подружек, то такой густой толпой, что тень под ними прохладна, несмотря на тёплый аромат самого завораживающего свойства. Вот за ним я могу следовать часами – и совсем безвозмездно, то есть даром!

    Вот я вхожу в липовую аллею вдоль Старо-Петергофского канала. Начало июля. Не об этом ли месте писал Пастернак? "Там липы в несколько обхватов Справляют в сумраке аллей, Вершины друг за друга спрятав, Свой двухсотлетний юбилей."

    Трёхсотлетний… Но всё так же непостижимо прекрасен их аромат.

И восходы, и закаты стали как-то неважны:
Перед этим ароматом меркнут запахи весны –
Лето, лето торжествует!
Под июльскою грозой
Влагу пьют, дыша, ликуя,
Заполняя всё собой
Эти легкие соцветья
Самой нежной желтизны!
Липы тут растут столетья,
Вроде нет в том новизны,
Но внезапно всё затихнет –
Только в гуще шёпот пчёл, 
И сорвешь, робея, кисти
Прикрепить на блузки шёлк,
И под липовым простором
Медлишь, сокращаешь шаг… 
Тени кружевной узоры
На дорожке ветру в такт.