Опасный приработок. Окончание

-     И что из этого следует?! Ну, подвез меня Мишка Шатунов на этом Жигуле до деревни, по дороге сказал, что надо ему срочняком эту точилу продать, я его и свел с Цыганом! – истерил задержанный Ильин.
       На допросе, который вел я, присутствовали еще Тараканов и Матвеев. Ильин напрочь отрицал свое участие в преступлении. Правда, достаточно неумело, поскольку не обладал еще достаточным криминальным опытом. Судимость по малолетке за кражу не в счет такого опыта.
-       А теперь послушай меня, мальчик, - начал я, когда он закончил свою наспех придуманную версию. – Ты можешь стоять на своем. На этой дурацкой версии, допустим, или на другой. Но тебе, сявка уголовная, надо бы кое-что уяснить. Так что пока я еще в хорошем настроении с утра, я тебе разъясню. Дела не строятся только на показаниях обвиняемых. Потому что обвиняемый не обременен ответственностью за свои слова, как тот же свидетель и потерпевший. Поломают тебя опера, но ты парень смелый, опять будешь стоять на своем и пресс-хатой тебя не сломишь (камера в следственном изоляторе, где заключенного подвергали физическому воздействию с целью получения информации – Прим. Автора). Ладно. Но я хочу, чтобы ты понял одну вещь. Посмотри на это окно, на нем решетка. И долгие годы ты будешь видеть небо в таком орнаменте. Пойми, чтобы ты не говорил, какие бы версии не выдвигал, они будут мною все записаны. Но, повторяю, с каждой новой версией ты будешь все больше закапываться в мелочах,  что в конце концов найдет свое отражение в формулировке обвинительного заключения, которое буду составлять я. И будет она звучать так, что « обстоятельств, смягчающих ответственность Ильина следствие не усматривает», а она потом перейдет в формулировку приговора суда «учитывая отсутствие осознания подсудимым Ильиным своей вины, несмотря на достаточность улик, свидетельствующих о его виновности в содеянном». Короче, приговорить его либо к сроку… М-м-м лет этак 15-20, а может и лоб ему зеленкой помазать, а?
      Ильин опустил голову, желваки у него на скулах ходили ходуном.
      Я продолжал:
-     Скоро возьмем и твоего подельника. Шатунов, судя по предварительным данным, более опытный в делах криминала. Выставит себя за соучастника, тебя за организатора. Выторгует себе уже другую формулировку, что-то типа «сразу же начал сотрудничать со следствием, указал нахождение улик, полностью раскаялся в содеянном и т.д. и т.п.». А ты будешь где-нибудь на Вологодском Пятаке (первая колония в СССР для пожизненно осужденных) ходить весь срок раком в наручниках, да и материть себя, что зря «крутого» перед нами разыгрывал…
      Ильин издал какой-то горловой звук, сорвался со стула и сиганул через стол, не иначе как целясь мне своими лапами в глотку. Почему же они всегда так глупо ведут себя, вместо того, чтобы мотать на ус? Я резко нырнул в сторону и хорошо приложился башкой о сейф. Кабинет–то не мой. Сориентироваться времени не было. Ильин растянулся животом на столе, попав своими растопыренными клешнями в пустоту. Он тут же получил по почкам от Матвеева и Тараканова, ну и еще …куда положено. Когда я, потирая ушибленную голову, занял прежнее положение, Ильин уже хрипел на полу придавленный стулом по всем правилам нейтрализации психа на допросе.
-     Придурок! Бык фанерный! Считай, красную полосу в арестантское дело ты уже имеешь! – зло бросил я ему.
-     Какую еще полосу?! – хрипя, выдавил он.
-     Красная полоса на корке арестантского дела означает «особо опасен, склонен к побегу», - пояснил я ему, ощупывая ушибленное место на предмет наличия телесных повреждений, - можно еще к твоему багажу присовокупить нападение на следственного работника при исполнении с целью лишения его жизни. Ты ж, наверное, задушить меня хотел, а, козлина помойная? Вот еще тебе одна расстрельная статья! Ну что оставить тебя с этими двумя джентльменами на часик? Или все- таки поговорим? Пока я еще не разозлился окончательно, а?
-     Поговорим…- прохрипел Ильин с пола.
      Дальше его, как говориться «понесло», только успевай записывать, чернила в ручке «кипели»… Но собственно это уже довольно скучное изложение злодейства. Мол, мир не совершенен. Какие-то сволочи ездят на Жигулях, таксуют, все бабок им мало. А тут денег ни на бутылку не наскрести, не то чтобы в приличный кабак сходить. Так что, придя к своему варианту восстановления социальной справедливости, остановили они нашего деда и сказали ему отвезти их за город. Тот согласился, хотя, по словам жены, таксерил исключительно в городской черте. Видимо, соблазнился предложенной повышенной оплатой, которую эти скоты платить естественно не собирались. Дальше стандартно указали в дачном кооперативе самый дальний дом. После остановки машины Шатунов, сидевший сзади, накинул водителю на шею удавку и убил его. Труп погрузили в багажник и, отъехав несколько километров, оттащили его подальше в лес и просто бросили там, забросав снегом. А дальше поехали в деревню к родственникам Ильина хвастаться возросшим материальным положением в виде автомобиля, ну и собственно занялись его реализацией через упомянутого выше Цыгана. В принципе в те времена ворованную машину они бы продали за несколько тысяч рублей, и потерялась бы она на авторынках тех времен с перебитыми номерами и липовыми документами. Но ума у преступников такого уровня как Ильин и Шатунов никогда не хватит на какую-то продуманность преступного действа. Побыстрее бы сбыть награбленное и начать наслаждаться жизнью.
       Зарабатывая очки перед следствием (по нашей взаимной договоренности его выходку в кабинете мы условились не упоминать), Ильин повез нас показывать место, где они сокрыли с Шатуновым труп таксиста. Но зима сделала лес практически однообразным и два выхода на осмотр в течении последующих дней результата не дали. Поэтому пришлось мне связываться с командованием находящихся в городе воинских частей и прочесывать указанный Ильиным сектор с помощью солдат. Искали долго, пока один солдатик случайно просто не наступил на труп, отчего долго не мог прийти в себя, хотя перед прочесыванием всем пояснили, что мы ищем именно труп мужчины.
       После этого уголовную поговорку «нет тела-нет дела» можно было в данном случае забыть. Оставался Шатунов. Но, несмотря на то, что все его данные были нам известны, поиски его результатов не дали. Отработаны были все его родственники, связи, но он как в воду канул…

-     Роберт Юрьевич, что же все –таки с Шатуновым? – в очередной раз прокурор задал мне этот, ставший уже для меня навязчивым, вопрос.
-     Шатунов в розыске, Валерий Алексеевич, розыск результатов не дал…пока. Так что, если в сроки следствия не отловим, выделим в отдельное производство. А Ильин пойдет по групповому делу один в суд. Другого выхода не вижу. Ускорить розыск я лично не могу. За и что дергать оперов, они свое дело знают.
-     Да, - вздохнул прокурор, - знают. Вот только наше начальство, быстро забывает, как они сами когда-то искали таких как этот Шатунов. И постоянно мылят мне шею, требуя результата!
-     Такова участь начальника. Им в свою очередь тоже ведь мылят шею их начальники, - философски постарался я его успокоить.

      Бросив захваченную из канцелярии кипу корреспонденции по всем своим делам на стол в своем кабинете, я стал не спеша вскрывать конверты и рассовывать документы по картонным папкам уголовных дел.
«     Так, а вот и справка из ИЦ (информационный центр – прим. Автор) на Шатунова, – подумал я, вскрыв очередной конверт с казенными штампами. -  Так, две судимости по кражам. Надо из этих судов приговора запросить!»
       Я уже собирался прикрепить эту справку к делу Шатунова - Ильина, но заметил помимо стандартных граф, заполненных сведениями о судимостях, несколько строчек рукописного текста. Прочитав их, я долго не мог поверить, что вот просто можно найти человека, которого уже месяц ищут все оперативные службы области и города. Пока опера отрабатывали связи Шатунова, задавая бесчисленные вопросы множеству людей, наш фигурант оказывается спокойно сидел в Крестах, будучи арестованным за кражу из кооперативного ларька. Никто из следственной бригады как-то даже и не подумал искать его именно в тюрьме…
      Остальное, как говорится, дело процессуальной следственной техники - экспертизы допросы, очные ставки, адвокаты со своими бумагами, прочая рутина. Все это не доставит удовольствия читающему, поскольку не содержит активного действия, что по сердцу любителю детективного жанра.
      Напоследок хочу отметить, что Ильин, начавший так неразумно общение со следствием, благодаря своей помощи по выявлению улик, в том числе и основной (трупа потерпевшего) получил-таки свою вожделенную «десятку» тюрьмы, в отличие от Шатунова, отправившегося на поминаемый мною приснопамятный Вологодский Пятак…