Моя личная сказка о Бабе-Яге

Увлечению психологией посвящается
С благодарностью

17 февраля
Это случилось вечером. Я шла домой. За моей спиной был обычный рабочий понедельник. Впереди обычный вечер и ещё четыре обычных рабочих дня с такими же обычными вечерами. Кажется, что в начале недели, ты спускаешься в подземный переход, задерживаешь дыхание, и сутки за сутками бежишь к выходу, чтобы сделать долгожданный вдох.
 
Выходные?! В это время я искала себя. Пыталась разобрать груды комплексов, страхов, чужих установок, ярлыков, предубеждений, предрассудков, захламляющих голову и отравляющих ум, мешающих жить яркой, насыщенной жизнью. Каждое утро субботы я спешила на очередные психологические курсы, где с помощью танца, рисования или просто беседы, мне должен был открыться путь к себе, к себе новой, к себе настоящей. Я была исследователем, первооткрывателем своего внутреннего мира. Это было интересно, хотя порой больно и неприятно.
 
Острый приступ разочарования случился внезапно. На коротком пути от троллейбусной остановки до дома. Мир вдруг погас. Всё, что я делаю, чем живу, о чём думаю, к чему стремлюсь, стало бессмысленным и бесполезным. Противная тягучая тоска опутала сердце и ум. Ближе к ночи накатили слёзы, сильные как волны, хватающие несчастного пловца и уносящие в пучину вод. Я задыхалась, металась по кровати, словно пытаясь вырваться из этих беспощадных объятий. Безвыходность колола сердце сильнее и сильнее.
Я не смогла спастись.

24 февраля
Но как же так? Я умерла? Но я живу?! Я продолжаю поиски... Нас словно две. Не понимаю! Я не хочу! Мне страшно!!

02 марта
Я плачу. Нет, оплакиваю… Себя.

03 марта
Я высоко, средь облаков. Мне хорошо, спокойно. Я вижу своё тело, лежащее в дорожной пыли и ощущаю, как оно постепенно распадается, разлагается, растекается. Мне всё равно.

07 марта
Меня нет.

10 марта
Остатки моей одежды истлевают и сметаются холодным ветром, а та, другая, по-прежнему субботним утром идёт на поиски себя, преодолевая боль от разочарования в танцах и рисунках.
17 марта
Я привидение. Белое, полупрозрачное, неподвижно висящее в воздухе. И скоро я исчезну. Совсем.
Но та, упрямая, с детским любопытством уже вошла в густой архетипический лес и обернулась Бабой-Ягой. Устроившись на широком, удобном пне, покрытом мягким зелёным мхом, она будет сочинять весёлые сказки, и рассказывать их таким же увлечённым психологией коллегам, превратившимся на время в Добрую Фею и Фею-Самодуру.

МУХОМОРЫ

Как-то раз отравилась Баба-Яга несвежими мухоморами и напрочь забыла, кто она есть. Положила Яга на лоб грелку и стала стучаться в двери своего Сознания.
- Никого нет дома, – сказали равнодушные двери.
Вздохнула Баба-Яга и отправилась к домику своего Подсознания. Шла Яга узкой заковыристой тропкой и спрашивала себя:
- Может я пень?
- Нет. Я не пень.
- Может быть я лень?
- Ой, откликнулось! Нет, сомневаюсь.
- Наверное, я день.
- День, надень, дребедень…
Так в раздумьях добрела Яга до домика Подсознания. Постучала. Никто не ответил. Постучала еще раз. Молчание. Спит что ли? Заглянула Баба-Яга в замочную скважину. Да как будто даже не спит, зараза, а дрыхнет. Загрустила Баба-Яга. Села на крыльцо, прислонившись к двери, и прислушалась. Подсознание храпело. Поняла Баба-Яга, что самой ей с недугом не справиться, и пошла в больницу.
В очереди к Доктору она оказалась в компании Доброй Феи и Феи-Самодуры. Сидели пациентки молча. Всем хотелось заговорить, но для этого надо было представиться, и вот тут у каждой начиналась проблема. В разглядывании дырок на больничном паркете проходил час за часом. Молчание росло и тужилось, но никак не могло преодолеть себя. Наконец, на исходе пятого часа дверь отворилась, и появился Доктор. В руках он держал волшебную кувалду. Без предварительных расспросов Доктор размахнулся инструментом и ударил каждой пациентке по голове. Голова прошла и прошла она в нужном направлении.
- Баба-Яга я! А то пень, день, лень… Одна хрень от этих несвежих мухоморов. Хотя нет. Спасибо мухоморам за знакомство с Доброй Феей и Феей-Самодурой. Хорошие девчонки! Будем дружить.

ПОДАРКИ

Обнаружила Баба-Яга в почтовом ящике два извещения на посылки и поспешила на почту. Одна посылка с наложенным платежом пришла от Доброй Феи. Ей Баба-Яга нало;жила Универсальный справочник матерных выражений под редакцией профессора Барабуль-Хреновского, рекомендованный к изданию Ученым советом Пофигильского университета, чтобы Добрая Фея с легкостью могла найти нужное слово для особо рьяных просителей исполнения своих дурацких желаний.

Вторая посылка была от Феи-Самодуры. Ей нало;жился трактат настоятеля ордена Святого Бесконечного Просветления, обладателя черного пояса коронной чакры преподобного Акакия Бесноватого «Поиск гармонии в труднодоступных местах». Вряд ли это пособие оградит Фею-Самодуру от экстравагантных поступков, а скорее подвигнет ее на новую ошеломительную выходку, но ничего другого в кармане Яги не оказалось. Вот и пришлось расплатиться Акакием, тем более, что в посылке оказался «Пурген». Добрая Фея прислала «Виагру».

Обрадовалась Баба-Яга подаркам и всыпала их в самогонное зелье, самогнавшееся в темном углу ведьминой кухни. Приняло зелье подарки и превратилось в Самовиаргенный напиток, слава о котором быстро разлетелась по всем дворам и закоулкам бескрайнего Тридевятого царства.

ПУТЕШЕСТВИЕ

Второго под вечер решила Баба-Яга уйти в себя. Лет сто там не была. Вниз по лестнице, первый поворот налево, третий направо, впереди железная дверь. Стучать три раза костяшками, один кулаком. Взяла Яга фонарик и вышла. Все та же гулкая лестница. Налево. Направо. Вперед.
- Ах ты, лунный марсоход! Дверей то здесь не одна, а… семь? Нет, восемь, девять… и все разные?!
В одну в полный рост войдешь, в другую согнувшись, в третью на корточках. Одни, сытые, смазанные, открываются легко и дружелюбно. Другие – трудно, со скрипом, со стоном, со вздохом, со смехом. Пугали они Ягу злобной пустотой, тоскливым одиночеством, обманывали кирпичной кладкой. Одна дверь никак не поддавалась. Яга изо всех сил трясла ее за ручку, но упрямая стояла на своем. Разозлилась Баба-Яга и пнула дверь ногой. Дверь распахнулась, испугав путницу холодной черной тиной. Яга хотела вернуть дверь обратно, но не могла дотянуться до ручки, а шагнуть вперед боялась. Неожиданно холодная черная тина выхватила у Яги фонарик и захлопнула дверь, сопроводив действие нервным выкриком «дыщ!». Упавши в темноту, Яга беспомощно моргала. Нос вздрогнул.

Открытые двери выпускали наружу запахи копченой колбасы, репчатого лука, мышей, земли, гречки, валерианы, лаврового листа. Из-за небольшой дверки ласково повеяло малиновым вареньем. Яга узнала аромат своего детства, своей радости, своих радужных мечтаний и надежд.

Утро нашло Бабу-Ягу на кухне. Она спала, не замечая гостя. Только прабабушкин буфет тихо приветствовал его распахнутыми дверцами.

ДОРОГИ

- В зеленом или в розовом? В розовом или в зеленом идти на поминки к Кощею Бессмертному? Баба-Яга вздохнула.
- Эх, главное ведь не в чем, а какой дорогой.

Кощей был известный коллекционер. Насобирал дорог огромное количество. Сколько Баба-Яга не ходила к нему в гости, дороги всегда были разные. Бессмертный никогда не повторялся. Так было и с другими гостями. Поэтому разговоры о дорогах сильнее возбуждали кощеево общество, нежели разговоры о платьях.
В прошлом году Яга выбрала нежно-голубое, в котором угадывалась «Trapeze» молодого Лорана. Тогда дорога шла через еловый лес. Темный, суровый, зловещий, безжизненный, он, казалось, вырезан из картона. Горбатая дорога постоянно пыталась скинуть Бабу-Ягу с себя. Воздух вставал стеной и, напрягаясь всеми мышцами, не давал ей пути вперед. Каждый шаг требовал огромных сил. В один момент они покинули Бабу-Ягу.

Яга упала. Лежа в глухой, бумажной темноте не мигающими глазами смотрела она в далекое небо. В нежно-голубом платье она казалась его маленьким осколком, случайно упавшим в черную бездну. Шли минуты, часы, дни. Прошла вечность, прошуршав пыльными одеждами. Яга видела только небо. Думала только о нем. Ни словом, ни жестом не могла она подать знак. Только мыслью и взглядом. Тоска, одиночество и безысходность пленили Бабу-Ягу. Каждый вдох приносил невыносимую боль. Тем временем картонный лес становился все выше и выше. Остроконечные елки, словно огромные клыки, пожирали небо. Видя, как гибнет последний его фрагмент, Баба-Яга поняла, что с ним уходят мечты и надежды, уходит жизнь.
Все кончилось. Небо исчезло. Баба-Яга закрыла глаза. Она не стала спорить с темнотой. Неожиданно ей стало легче. Исчезла боль. Тонкой струйкой вернулось дыхание. Темнота оказалась спокойной и уютной. В ней так приятно было раствориться. Так было радостно стать темнотой! С восторгом Яга открыла глаза. Над ней было яркое синее небо, обрамленное гордыми вершинами изумрудных елей. Приветливый ветер ласкал лицо. Баба-Яга была сильной и бодрой. Она поднялась и встала на ноги. Дорога не стала ровной, но теперь она не пыталась сбросить Ягу, а наоборот, подталкивала идти вперед.
 
Баба-Яга не опоздала. Поминальный вечер прошел блестяще. Кто-то из гостей похвалил ее за выбор нежно-голубого. Кто-то узнал молодого Лорана. Это было не так важно. Все бурно обсуждали дороги.
- Так в розовом или зеленом? В зеленом или в розовом?

Апрель, год спустя
На месте моей гибели вырос цветок. Молодой цветок, с бледно-зелёными листьями и нежно-розовым бутоном. Это тюльпан.

P.S.
Мне лет тринадцать. Я на сцене. Баба-Яга. Татарская? То конкурс сказок был народов СССР. Естественно, в оригинале некий Див, но во всей школе не нашлось ни одного мальчишки, способного стать Дивом. И превратился Див в Бабу-Ягу. За что мне это? Ведь даже не спросили, хочу ли я? Сказали: «Будешь». Наверно, что-то общее меж нами все же есть.

Сюжетец сказки был престранный. В ней жили три героя: Медведь, Див (у нас Баба-Яга) и… Черт. Неслыханная концентрация нечистой силы! Медведь и Черт вели совместное хозяйство. Я тоже удивленно поднимаю плечи, но это было так. Баба-Яга день изо дня разбойно нападала на друзей, грозила им расправой и лишеньем жизни.
На сцене три картонных елки, стол и стулья, еще пластмассовая миска – предмет домашней утвари героев.

Я в черном длинном платье, в сапожках модных, но с чужой ноги. Начесанные волосы до умопомраченья. Глаза сверкают изумрудными тенями. На шее развевается зеленый легкий шарф. Зеленый цвет – о чем он говорит? О глубоко заплесневелом возрасте Яги? А может о слиянии ее с природой? Второе лучше.

Яга, гонимая страстями, выскакивает из-за картонной елки, бежит вокруг стола, пугает. Не страшно? Теперь таскает за уши миниатюрного Чертенка, грозится оплеухами Медведю. Но мало этого. Должна быть кульминация. Вершина! Пик!
И вот оно! Злость! Ярость! «Sturm und Drang»! Выскакиваю из-за елки, творю разбой и со всей мочи, от всей души, с размаху бью по реквизитной миске. Она летит… в жюри.

Финал и занавес. Неважно, что ты повержена в итоге. Никто не вспомнит. Твоя победа состоялась!