Радуйтесь!

          РАДУЙТЕСЬ!

   Радуйтесь! Обязательно радуйтесь! Наверное, надо посвятить жизнь тому, чтобы оказаться вправе радоваться.

   Мы оборудовали всю комнату под спортивный зал, хотелось бы сказать, но, вернее- под реабилитацию. У нас появилась кровать- трансформер, замечательное кресло- каталка, вело- тренажёр для лежачих и много ещё всяких полезных вещей. Мы готовились два месяца, ожидая маму из госпиталя. Папу мы тоже ожидали, но он был, скорее, выздоравливающе- сопровождающим. Маме приходилось сложнее.
Мы узнали, что маму уже пробовали сажать на кровати, что она говорит и даже шутит над сиделкой и окружающими. Мы продолжим тренировки, начатые в госпитале и будем жить, как прежде: мы будем путешествовать на теплоходах, пусть сначала и в кресле- каталке.

   Если вы давно не бывали в больших аэропортах, то вас, возможно, удивит огромное количество передвижных кресел и целая гвардия сотрудников, занятых доставкой пассажира от автомобильной стоянки к самому борту самолёта. Радуйтесь движению! Таких возможностей предостаточно.

   Не так давно на досмотре я стоял в очереди с пассажирами, отец и сын, отцу не более сорока, сыну около одиннадцати. Сын на «ходунках», парнишка совершенно нормально развит, симпатичный и высокий, как и отец, но, видимо, есть врождённая сложность с передвижением на ногах- они едва не волочатся с опорой на переставляемые руками впереди себя четырёхногие ходунки. Мне радостно было смотреть на молодого отца: если не замечать привычного и едва заметного смущения, он почти сиял от радости исполненного обещания- так это ощущалось. «Мы поедем, мы обязательно поедем, вот увидишь!»
 
   «Сначала, как только научимся сидеть в кресле, мы поедем на дачу, помнишь дачу?- и я показывал множество фото из телефона. Мамины глаза загорались, она всё помнила.- Мы должны научиться сидеть, чтобы суметь проехать в машине.» План был великолепен, приближалось лето, тренировки продолжались.

    По приезде из госпиталя, едва ли не в первый момент я показал маме её домашних зелёных питомцев, на что услышал радостное и тихое: «Живые!»- и все мы были награждены столь дорогим и любимым нами сиянием глаз.

   Когда я приезжал с очередного дежурства, мы обнимались- мама делала это левой подвижной рукой, долго- долго целуя в шею и приговаривая: «Сыночек мой… Сыночек мой…» Я замирал и млел от неописуемого счастья,- наши сердца будто соединялись, жили вместе и наперебой что- то говорили и говорили, и не могли наговориться.

   Так это было. Мы много шутили и смеялись, подшучивая иногда над присутствующей здесь сиделкой и её энтузиазмом и иногда не совсем уместным употреблением русских слов, бытовой язык несколько отличается от литературного.
Я рассказывал маме, как много людей путешествует в креслах по всему миру, и что мы обязательно займёмся этим, как только надёжно обоснуемся в сидячем положении сами. Мама радовалась, как ребёнок, веря всему, что я говорил. Но засыпая, всякий раз будто забывала о наших грандиозных планах, и я никогда не видел, чтобы она пыталась сама потренироваться, подвигаться хоть чуть- чуть, развивая свою мобильность.
Наша царица принимала ванны в специально приобретённой небольшой надувной ванночке, и мы все, вчетвером, были её заботливой свитой.
 
   Так прошёл месяц. За это время произошло много чего, у нас даже появилась чувствительность в правых конечностях, но… Да нет, просто однажды мы пригласили скорую помощь, так как нас обеспокоили хрипы при дыхании. Я вспомнил пациента 90 лет, когда сам лежал в больнице. На мой взгляд, это были не хрипы. С подозрением на воспаление лёгких маму перенесли в карету скорой помощи, и брат сопровождал её в тот же госпиталь, где мы уже так привыкли бывать.
Конечно, это было не воспаление лёгких, я догадался сразу.
- Ты приедешь, и мы будем снова валять дурака, как и до сих пор,- сказал я, по обыкновению улыбаясь.
- Дурочку,- пошутила мама.
В носилках- волокушах мы спускались в грузовом лифте, мама не находила сил для общения, но сложила губы в поцелуе, который я уловил.

  Сегодня, спустя два месяца, прогуливаясь по улице и наблюдая за прогулками пожилых людей в креслах- каталках, я готов заплакать, как ребёнок, которому отказали в его мечте.
Когда- то я смотрел на пожилых, идущих без палочек, и мысленно желал нам с мамой чего- то подобного. Тогда добраться до кухни и приготовить сыну и мужу обед было весьма не просто. Очередной такой мамин подвиг не остался без тяжёлых последствий. Отговорить или убедить её мы так и не смогли.

   Радоваться сегодня, когда так много способов для общения, как тогда- сердце- к сердцу, совершая ту или иную процедуру или предписанный обряд для скрывшегося с глаз родного человека, кажется совершенно уместным.

   Радуйтесь! Радуйтесь! Всё, что мы можем здесь обрести- это любовь. Это когда ощущаешь, что всем прочим можно и пренебречь.
10.07.23