Тайна старого моря. Часть I. Университет. Глава 13

Глава 13
«МАРГАРИТА»

– Маша, стой!  – я побежала за Архиповой. – Перед ребятами неудобно!
– Какими еще ребятами?! – тяжело дыша, остановилась Маша. – Ты этого похотливого турка так называешь? Ему же лет пятьдесят ваще!
– Тебе ведь нравились мужчины постарше, – неудачно пошутила я.
Архипова, теряя силы, опустилась на скамейку.
– Всё из-за твоего романа – ты же там именно о таких отношениях пишешь, – я участливо присела рядом. – Мысль-то материальна.
– Мой роман – это былое и думы, – Маша хмуро посмотрела на памятник Герцену – сюртук писателя, словно мхом, покрылся патиной. – Ты Герцена читала?
– Нет, не люблю такое.
– Эх, ты филолог… Если честно, мне всегда хотелось найти в мужчине защитника, – задумалась Маша, –  а попадались такие, как Добронравов.
– Зря ты так. Добронравов – мужик! Просто он ранимый, как ты не понимаешь! Ты пробовала когда-нибудь разбудить в нем мужчину?! Ты всегда всё за него делала.
– Ты еще скажи, что Шурка настоящий мужик, – проворчала Архипова. – С бабами со своими разобраться не может. Пошли лучше в институт, а то поссоримся навсегда.
В небе, рядом с Ксюшиной кухней, пролетела чистая, как свет, стремительная чайка. Вечер выдался холодным: накрапывал редкий дождь, и казалось, что еще немного и начнется снег.
– Здесь помимо леса еще и водоем есть? – с тоской посмотрела я в окно.
– Озеро, – ответила Ксю.
– Эх, лучше бы завтра с тобой на пробежку… – вспомнила я Архиповские ночные планы.
– Так пошли, – невозмутимо предложила Ксюша.
– Мы ж в «Маргариту» собрались.
– И пьяный кубок пустим мы по кругу на скорбной тризне, – появилась на кухне Архипова, шаркая тапочками. – Коньяк допивать будете?
– Я от частых поддавонов становлюсь неуправляемая – могу всю квартиру разнести и вас вместе с ней, – отказалась Ксю, удаляясь к себе в комнату.
– На тусовку трезвым нельзя, – начала оправдываться Архипова, заметив мой недовольный взгляд. – Как бы ни было гадко, но надо поддать. А там будет весело…
– Что-то по тебе не скажешь. И причем тут тризна? – я сердито взглянула на подругу.
– По моей неудавшейся личной жизни, – Архипова недрогнувшей рукой разлила коньяк.
– Начинается. Лучше вообще тогда никуда не ходить!
– Добронравов из головы не выходит, – призналась Маша.
– Слава богу, он живой и ждет тебя в Екатеринбурге! Давай собирайся уже! – я спрятала спиртное под стол.
– И то верно, – мотнула головой в знак согласия Маша.
В «Маргариту» мы прибыли около полуночи – в клубе еще никого не было.
– Рано приперлись, – огляделась Маша. – Изнывать будем от тоски сейчас…
– Кто в Москву-то рвался?! «Клуб, тусо-о-вка…» – передразнила я Архипову. – Сейчас будет всё, о чем ты мечтала!
По пустому блестящему танцполу, как по ледовой арене, скользили синие огни. Бездушные ритмы монотонно отдавались в голове и отупляли, словно безвкусная жвачка. Юноша-официант, худосочный и с детским лицом, старательно протирал шарообразные бокалы на длинных балетных ножках. Рядом на стойке были выставлены бутылки, наполненные какой-то неестественно-синей, в цвет танцпола, жидкостью, по виду совсем не пригодной для питья.
– Буэнос ночес, сеньориты! – послышалось рядом, и за столик напротив один за другим, как шмели на цветок, плавно опустились два незнакомца.
– Это нам?.. – не поворачиваясь в сторону вошедших, недоуменно проговорила Маша.
– Вам-вам! – ответил первый, и его словно надутые силиконом губы так широко растянулись в напряженной улыбке, что казалось еще немного и они треснут, забрызгав окружающих своим содержимым.
– Здравствуйте, девушки! – заговорил второй незнакомец, на редкость безвкусно одетый, по типу «белый верх – черный низ» – в классической рубашке, застегнутой на все пуговицы, и бесформенных брюках, пузырящихся на худых коленях. Всем своим видом он напоминал услужливого клерка.
Первый выглядел более вызывающе: джинсы-варенки, широкая фланелевая рубаха – явно с чужого плеча, небрежно накинутая на светлую футболку, и бандана на голове, которая здесь была явно лишняя и смотрелась как на корове седло.
– Разрешите вам представить моего друга! – бравурно произнес «стильный». – Виктор Аркадьевич Златогоров!
– Ну для своих я просто Витёк! Меня так обычно в гараже называют, – немного смутился «клерк». – Разрешите и мне представить своего друга – Эдуард Казимирович Радзиевский!
– Мой судный час все-таки не заставил себя ждать… – Архипова горестно прикрыла веки.
– Я тоже думал, что уже умер! Увидев столь прекрасных ангелов, я тут же решил, что пребываю в раю! – в сверкнувшем взгляде Радзиевского промелькнула легкая «сумсшедшинка». – Как вас зовут, красавицы?
– Меня Наталья, а мою подругу Мария, – решила я нейтрализовать обстановку.
– О, какие редкие имена! – подскочил на стуле Златогоров. – Их никогда не забыть, даже при полной потере памяти! Как, впрочем, и ваши прекрасные лица!
– У моего друга начальная стадия Альцгеймера, и только такие красавицы, как вы, способны вылечить его! – пошутил Радзиевский.
Я с интересом наблюдала за «остроумной» парочкой, а Маша, не мигая, застыла, как дорическая колонна.
– Мария, скажите, а вы любите воду? – начал издалека Златогоров.
– Пожалуй, – отмерла наконец Архипова. – Смочила бы горло.
– Значит, вы уже на шестьдесят процентов любите меня! Ведь я тоже состою из воды! – возбужденно взмахнул рукой Златогоров, засветив надорванную под мышкой рубаху. – Хотите угощу коктейлем?!
– Не откажусь, только не таким, как вы, – опасливо покосилась на него Маша.
– Мне кажется, я видел ваши фото в журнале «Вог» или «Космополитен», – сфокусировался на мне Радзиевский, проводив взглядом вприпрыжку устремившегося к бару товарища.
– Спасибо за комплимент, конечно. Мне никто еще такого не говорил, – вежливо ответила я, проклиная себя за благосклонность, ведь избавиться от навязчивых типов уже не представлялось возможным.
– Вечер насмарку, – повернулась ко мне Архипова.
– Наталья, а как насчет коктейля из флирта? – настойчиво продолжал Радзиевский, разудало поправив бандану.
– Шутки банальные, но от здешних коктейлей мы не откажемся, – неожиданно оживилась Архипова, разглядывая, как из бара возвращался довольный Златогоров, держа на подносе четыре высоких бокала с точащими из них спиралевидными трубочками.
– Я никогда не был донором, но уже готов отдать вам с этим бокалом свое сердце! А также печень, почки и селезенку! – залился клокочущим смехом Витёк, откидывая назад голову и демонстрируя обостренный кадык.
– Ах, как же вы циничны, доктор Златогоров! – лукаво усмехнулся Радзиевский и снял прикрепленный к бокалу кукольный зонтик, безжалостно разломив его пополам.
– Все окей, доктор Радзиевский! Ноу проблемс! – деловито накинулся на друга Златогоров, продолжая все сильнее напоминать клерка.
– Я сегодня готов реализовать все свои безбашенные фантазии! – Эдуард Казимирович загадочно подмигнул собравшимся. – Кто со мной?
– Вы сегодня в ударе? – отпив из трубочки, в удивлении вскинула брови Маша.
– Он в тяжелом ударе! – заржал Златогоров, в экстазе стукнув кулаком по пластиковой столешнице и заставив подпрыгуть посуду.
Пока наше внимание было целиком поглощено знакомством, танцпол заполнился людьми, а за столиками появились оживленные компании.
– А почему вы называете друг друга докторами? – полюбопытствовала Архипова.
– Я учился на доктора, – важно кашлянул Радзиевский.
– На ветеринара! – подхихикнул Златогоров.
– Доктор Златогоров шутит, – покровительственно глянул на Витька Радзиевский. – Я фельдшер, окончил медучилище. Собираюсь поступать в Санкт-Петербургский мединститут, чтобы стать доктором.
– На патологоанатома? – вспомнила Архипова недавний разговор с Ксюшей.
– На психиатра, – поправил ее Радзиевский.
– А ты тоже в меде учишься? – спросила я замечтавшегося Златогорова.
– Не, я не в меде, я в педе! На геобио.
– Тогда почему доктор? – допытывалась Архипова.
– Да просто за компанию с Эдуардом Казимировичем!
– Может, все-таки танцевать пойдем? – скучая, предложила Архипова.
– Нам с Эдуардом Казимировичем еще зарядиться надо! – Златогоров принял заговорщический вид.
Часам к двум ночи в клубе уже яблоку негде было упасть, Маша значительно повеселела, и мы с ней наслаждались танцами. Сквозь толпу, опираясь о танцующих, к нам пробрался порядком накидавшийся Радзиевский.
– Где твой друг?? – проорала я ему сквозь громыхающую музыку в самое ухо.
– Он ждет своего звездного часа, – так же прокричал Эдик, закатив пьяные глаза к потолку, пронзенному разноцветными огнями.
И вот, под композицию «Она жует свой орбит без сахара», уверенно прокладывая себе дорогу, возле нас материализовался Златогоров – он был не менее пьян, чем Радзиевский. Отчаянно топая ногами и высоко задирая колени под любимую музыку, он образовал вокруг себя небольшой пятачок.
– Именно это и есть его звездный час! – иронично заметила Архипова.
Пребывая в трансе, Златогоров наступил тяжелым ботинком на чей-то длинный подол и тут же порвал его. Не замечая этого и продолжая разделываться с чужой одеждой, Виктор Аркадьевич был сбит с ног. На него, откуда-то сверху, подобно разъяренной самке леопарда, прыгнула владелица платья, вонзив в шею обидчику длиннющие наманикюренные когти.
– Ах ты скотина! – добираясь до Златогоровского глаза, вскрикнула девушка. – Отдай мою юбку!
– А-аа! Глаз! Больно!! – заверещал Витёк.
Изо всех сил отмахиваясь, оцепленный толпой, Златогоров был похож на выброшенную из воды рыбу – бессильно разевающую рот сквозь громкую музыку, которую пыталась в бешенстве переголосить оседлавшая его девица. Ее тащил в свою сторону на миг протрезвевший Радзиевский, а мы с Машей тянули Витька в свою.
«А ты жуй-жуй орбит без сахара и ненавидь всех тех, кого…» – песня хрипло оборвалась, и Златогоров под свист болельщиков наконец был доставлен до нашего столика.
– Пойдем выйдем! – догнала нас жертва Витька.
– В чем дело?! – расправил плечи Радзиевский, потерявший где-то бандану.
Под толстым слоем размазанного макияжа я, не веря своим глазам, узнала в пострадавшей секретаршу из нашего деканата – Марину Филиппову.
– Марина?! – воскликнула я.
– Наташа?.. – секретарша посмотрела на меня, смущенно поправив прическу.
– Как ты тут оказалась?!
– В отпуск приехала.
– За это нельзя не выпить! – миролюбиво предложил Радзиевский. – Присаживайтесь к нам, Марина! Я вместе с моим другом от вас в полном нокауте!
– Две бутылки пива загладят мою вину? У меня деньги кончились, – виновато ссутулился взъерошенный Златогоров.
– Сегодня я угощаю! – с удовольствием принял на себя роль мачо Эдик. – Дамы, сухое вино будете?
– Насыпай! – охотно рухнула за стол внезапно ослабевшая Марина.
Продолжение следует