Питомник 9

В тот день, когда дед встретил его у ворот клиники и, отвесив оплеуху, посадил в свою машину, они долго петляли по улицам, пробираясь сквозь пробки к ближайшему парку. Дед по старинке пользовался услугами шофёра-человека, поэтому, уже в парке, когда заехали на отдельную стоянку для членов Семей Доступа, велел водителю погулять по аллеям, а сам отключил в машине всякую электронику и повернулся к Легору.
- Детство кончилось, - повторил он сурово, - сейчас я вкратце обрисую тебе первую стадию твоей будущей взрослой жизни, укажу путь и расставлю флажки. По ним отныне ты этот путь будешь сверять неукоснительно, и упаси тебя Господь оступиться.
Легор, которому вся эта ситуация казалась унизительной с самого начала, решил всё же показать, что характер есть и у него, и, коль скоро ему пророчат некое ответственное будущее, нечего с ним разговаривать в снисходительно-приказном тоне, который у кого угодно понизит самооценку. Поэтому он развалился на полукруглом сиденье, имитирующем уголок гостиной, с подростковым апломбом закинул ногу на ногу и, глядя в почерневшее после отключения электроники чрево старомодного камина, встроенного в салон, заявил:
- Я ничего плохого не сделал! По закону у нас каждый обязан пройти идентификацию, и каждый имеет на это право! И, раз уж вы всё время говорите, что когда-то я всем тут буду управлять, то моя идентификация подходит более всего!
Дед даже не скрыл насмешки.
- Для чего подходит? Какой идиот внушил тебе, что правителю подходит образ большой кошки?
- Лев не кошка!- обиделся Легор. - Лев царь!
- Животное всего лишь животное! Запомни это, если хочешь действительно стать царём.
Тяжёлым золотым набалдашником трости, на которую опирался, дед стукнул Легора по колену ноги, только что так гордо перекинутой через другую.
- Сядь нормально и запомни — твоя речь, манеры и внешний вид, это пункт первый! То есть, то, что должно определяться не какими-то замшелыми догмами, но одной только пользой для общего дела. Когти, клыки и прочие атрибуты силы хороши для обороны и устрашения, но побеждает не это. Подцепит твой царь смертельный вирус, и всё! Царь сдох, его клыки и когти благополучно сгнили, а вирус всё живёт — безликий, микроскопический, никому не видный, но могущественный. В этом и состоит истинная власть. Чем меньше тебя видно, тем шире горизонт возможностей.
Дед покосился на Легора и с откровенным неудовольствием осмотрел его штаны с пробегающими по швам похабными надписями и особо модный в этом сезоне свитер, материал которого генерировал настроение владельца в соответствующие цвета и изображения. Свитер Легора уже с час переливался чернильно-лиловыми оттенками, на фоне которых непроницаемо-чёрные силуэты месили друг друга в отчаянной драке.
- Ну, что это такое? Что? - презрительно спросил дед. - Мне совершенно наплевать на то, что ты изо всех сил демонстрируешь своё бешенство, однако огорчает это глупое стремление быть, как все. На любой многолюдной улице я бы уже раз двадцать дёрнулся, полагая, что вижу тебя! Одежда, причёска, походка, даже плебейская сутулость — ты всё перенял у этой серой массы, и считаешь, наверное, что молодец.
- Не считаю, - огрызнулся Легор. - Хожу так, как мне удобно. И, между прочим, в полном соответствии с твоими пожеланиями. Сам же только что говорил: чем незаметнее, тем лучше. Вот я и не выделяюсь.
Ему показалось, что ответ получился суперски крутым, но насладиться триумфом не удалось. Дед, что есть силы, отвесил ему новую оплеуху, от которой Легор слетел с сиденья прямо на пушистый коврик перед камином.
- Ты идиот, что ли? - спросил дед, наклоняясь к нему. - Не понимаешь, с кем говоришь? Я тебе не Бивень и не школьные дружки. Я могу вообще перестать быть тебе родственником, если увижу, что, вопреки всем стараниям, вырастил безнадёжного придурка! А теперь встань и сядь снова, как положено!
Легор испуганно выглянул из высокого ворса. До сих пор он ни разу деда таким не видел и, положа руку на сердце, струхнул так, что сразу поверил произнесённой угрозе. Очень живо представилось, как дед выбрасывает его, сначала из автомобиля, потом из семейного реестра, а потом и из жизни вообще, потому что внуку и наследнику жить «бывшим» не позволят ни за что!
- Мы разрешили тебе эту глупость с идентификацией лишь потому, что сейчас она на самом деле ещё может быть полезной! - говорил, между тем, дед. - Но больше ты ничего с собой без нашего разрешения сделать не сможешь, даже не пытайся! Сегодня же поедешь с моим секретарём к портному и с завтрашнего дня будешь показываться стилисту всякий раз, когда решишь выйти из дома, пока не привыкнешь к достойной одежде! Я уже сказал, что шутки кончились, и они кончились! Понял?
Легор покорно кивнул.
Дед величественно откинулся на спинку сиденья, отставил в сторону руку, опирающуюся на трость и очень медленно, элегантно положил ногу на ногу.
- Теперь успокойся, и поговорим.
Он подождал пока Легор робко пристроится на прежнее место, потом усмехнулся, если конечно криво дёрнувшийся уголок рта можно считать усмешкой. Агрессивно-фиолетовый свитер Легора теперь тихо пульсировал серо-зелёными пятнами. Дед прочитал очередную похабность, проползающую по шву штанов, поморщился и отвернулся.
- Ты, Легор, должен стать человеком нового типа, - сказал он, глядя в окно. - Страх в твоих глазах я сегодня видел в первый и в последний раз — это пункт второй. Но с ним ещё разберёмся. А во-первых, как я уже сказал, одежда и манеры. Стиль выберешь сам, но никакой этой дури, нашпигованной новшествами, быть не должно. Никакой синтетики, никаких модных дизайнов и прочей мишуры. В школе можешь себя вести, как праздный шалопай, хочешь — учись, не хочешь — не надо, сори деньгами, на что выделим тебе отдельную статью расходов, но помни - никакого криминала! Никаких стимуляторов, никаких связей, которыми потом тебя могут прижать к стенке. На первых порах мой секретарь поможет, но в дальнейшем держи в голове только одно: моду задаёшь ты, а не кто-то там тебе! Причём, моду ты будешь задавать на всё, от застёжки на воротнике до ресторана, в который ходишь перекусить, и это должно быть самым дорогим, самым качественным, самым недоступным для тех, кто не паркуется в этой части парка.
Сухой указательный палец деда поднялся над золотым набалдашником и слегка качнулся в сторону окна. Сам же он снова перевёл взгляд на Легора
- Через несколько лет твои сверстники ТАМ должны будут говорить, как ты, думать, как ты и желать хотя бы подобия того, что есть у тебя. И никому, даже на мгновение, не должно открыться, что ты на самом деле думаешь и чувствуешь. Лучше, конечно, если чувствовать ты вообще отучишься, во всяком случае, чувствовать что-то по отношению к ним. Но подобным искусством так сразу не овладеть, всё придёт с годами и с опытом, так что требовать невыполнимого не стану. Но ещё раз повторю: твои манеры, речь, внешний вид должны стать той золотой пылью, которую ты будешь пускать всем в глаза, чтобы скрывать истинную сущность Наследника Семей Доступа.
- Истинную сущность? - переспросил Легор, стараясь, чтобы голос не дрожал, но и не звучал слишком уверенно, а то мало ли что дед подумает. - Про это я не понял, объясни.
- А про остальное, что ли понял? - скосил на него глаза дед.
Легор осторожно пожал плечами.
- Нууу, вообще-то не совсем ясно, как можно задавать моду, оставаясь при этом незаметным...
Он даже придумал, что сказать в своё оправдание, если дед вдруг снова разозлится на его непонимание, но ничего такого не понадобилось. После довольно продолжительного молчания, за время которого дедову неподвижность разбавляло лишь покачивание носка  ботинка, прозвучал не ответ, а встречный, довольно неожиданный вопрос:
- Скажи, могут ли все люди быть одинаково богаты? Или умны? Или, хотя бы, одинаково здоровы и красивы?
Легор подумал, не столько над ответом, сколько над тем, для чего дед этот вопрос задал, и уверенно ответил:
- Нет, конечно.
- Правильно, - назидательно протянул дед. - Но, если неравенство заложено в природе людей, значит оно необходимо, ведь так? Когда твой великий предок президент Твичер впервые об этом задумался, лет ему было немногим больше, чем тебе сейчас. И ещё столько же он потратил на то, чтобы разработать план построения идеального общества, того самого, к которому мы вот-вот придём, и которым тебе когда-то придётся управлять. Доступ к плану определяет наш социальный статус, как и статус тех семей, которые были к нему привлечены. По завещанию Твичера мы разделили между собой обязанности, которые предписывает план, и неукоснительно им следуем. Семья Монтеров собирает и хранит сведения о нашей общей истории и занимается их обработкой; семья Ингано работает над тем, что по старинке всё ещё называется культурой, хотя я, хе-хе, давно бы придумал название поновее; семья Афтринглифов изучает и определяет потребности общества, и так далее во всём — в промышленности, в финансах, в вооружении. Сейчас тебе рано вникать  подробно, просто имей в виду, что все вместе мы владеем ИНФОРМАЦИЕЙ, причём в максимально полном объёме. Когда надо, обмениваемся ей на общих собраниях, прикидываем как и где лучше её использовать, но самое главное это то, что мы, и только мы, определяем сколько, когда, чего и в каком ключе выдавать ИМ.
Палец деда снова качнулся в сторону окна.
- Во времена Твичера любой за этим окном мог спросить: а почему, собственно, только ЭТИ всем управляют? И объяснять это с позиций всеобщего неравенства было невозможно, ибо каждый считал, что он тоже имеет право. Но план великого президента предусмотрел всё! Идентификация была призвана сделать ответ на этот вопрос простым и очевидным. Ещё очевиднее он станет, когда в полную силу заработает закон, который освобождает от идентификации членов Семей Доступа. Заработает, заметь, не сразу, а через поколения, как и предсказывал Твичер, но тогда это будет уже не стыдливая поправочка о чистоте крови, а мощный запрет! Кол, вбитый в трещину между нами и ИМИ, превративший её в пропасть! Твичер был воистину велик! Та лёгкость, с которой мы этот закон приняли уже сейчас, говорит о том, что план президента работает и, в конце концов, завершится полным воплощением. Полагаю, уже твои дети не осмелятся делать даже такую лёгонькую глупость, которую сделал ты, а уж их дети и подавно! К тому моменту, когда ты будешь сидеть на моём месте и вводить в курс дела своего внука, ЭТИ за окном, деградировавшие от идентификаций в трёх поколениях, даже если и зададутся вопросом: «почему у власти они?», сами же на него и ответят! Потому что мы будем совершенны! Мы будем выглядеть, как боги и всё так же владеть информацией, которую ИМ станем крошить со своего Олимпа ровно столько и ровно ту, сколько и какую сочтём нужным. Поэтому, мальчик мой, твоя незаметность придёт сама собой, когда все мы станем недосягаемы для обывателя любого уровня. Боги куда невидимей микробов. И, даже если не так смертоносны, зато влияют не только на здоровье. 
Дед замолчал, задумчиво посмотрел перед собой, еле заметно улыбаясь каким-то своим мыслям, потом слегка наклонился в сторону внука.
- Так что, диктуй пока моду, Легор. Упражняйся на массах сверстников в искусстве несложных манипуляций. Это легко, как и твоя, якобы, идентификация.
Он хрипло поскрипел горлом, изображая смех, но быстро его оборвал.
- Надеюсь, я не зря потратил время, и ты запомнил: никаких больше глупостей без нашего ведома. Пару лет ещё дадим тебе погулять и побаловаться, а потом начнёшь вливаться в план Твичера. Сначала под руководством старших, а дальше по ситуации.
Брови Легора сошлись на переносице.
- Что значит, под руководством старших? - обиженно спросил он. - Мне с дядями по ресторанам ходить, что ли? Или как?   
Дед терпеливо вздохнул.
- Это значит, что тебе подберут новых приятелей, знакомых, чьи дома ты станешь посещать, подчинённых, на которых будешь учиться управлять на уровне более высоком, и, конечно же, невесту. Но об этом говорить пока рано.
Легор обиженно поджал губы.
- Маловато, - буркнул он. - Про невесту, может, и рано, но в план Твичера ты мог бы меня и сейчас посвятить. Не такой уж я дурак, разберусь как-нибудь.
Дед усмехнулся и снял с каминной полки пульт связи с шофёром.
- «Как-нибудь» нам не надо.
Он нажал кнопку вызова.
- Тем более, что я уже сказал: всему своё время.
Через мгновение хлопнула передняя дверца, после чего мягко заурчал мотор. Дед включил электронику и коротко приказал:
- Меня в офис президента, а внука потом домой.
До выезда из парка он ехал молча, но, когда пересекали площадь перед президентским офисом, вдруг сказал, не глядя на Легора:
- А знаешь, тебе идёт. И грива эта, и челюсть. Врач сказал, что при желании всё можно переделать и восстановить прежний вид, но, думаю, не стоит. Бог должен быть красивым. И немного загадочным.




http://proza.ru/2023/07/12/1237