Бедный Йорик, или каждый выбирает для себя

    Когда я вошел в приемную директора школы там уже сидели двое: средних лет женщина и упитанный акселерат, по-видимому, ее сын.
   -За нами будете! – недобрым голосом заявила дама.
    День явно не заладился - с утра мною уже командуют. А ведь мы даже поздороваться не успели, как она мне мое место указала.
    Молча сел «в очередь».
    За дверью директорского кабинета было шумно.
   «Идет педсовет», гласил текст, написанный цветным фломастером на листочке, сиротливо висевшем на доске объявлений.   
   -Так, - подумал я, - значит это надолго. А ведь Йорик клятвенно заверял, что быстро с делами управится «и мы свободны, как птицы».
    Мой старый приятель Йорик, он же Юрка, он же Юрий Романович, по совместительству директор школы, особой пунктуальностью не отличался, был человеком увлекающимся. И, судя по накалу страстей на педсовете, он «словил волну».
    Свое прозвище друг получил в ранней юности. Слыл он балагуром, шутил порой на грани фола и как-то одноклассница, которую достали его хохмы, в сердцах бросила ему:
   -Шут гороховый!
    Ну, а дальше сработали ассоциации и Юрик превратился в Йорика.
 
    Как назло, в приемной глаз не на чем было остановить, комната скорее напоминала келью монаха.  Исподтишка стал рассматривать «мадонну с ребенком».
    Дамочка, судя по прикиду, смахивала на успешную бизнесвумен - ходячий писк моды. Она сидела с равнодушным видом, время от времени любуясь своим маникюром.
    Паренек, у которого была косая сажень в плечах и уже проклевывалась хилая рас
тительность на лице, тупо пялился в потолок.
    Внезапно дверь директорского кабинета широко распахнулась и на пороге появился Йорик. Прошу прощения, Юрий Романович.
  - Так, педрила здесь, хо-рро-шшо!
    Я ушам своим не поверил, педагог назвал ученика педрилой. И где, в школе!
  - Придется еще немного подождать, - сказал директор, обращаясь к женщине и мальчишке, – участковый задерживается.
    И тут приятель увидел меня. Он хлопнул себя по лбу, дав понять, что совсем забыл о нашем уговоре. Подбежал с виноватым видом, будто нашкодивший школьник, и, подхватив меня под локоток, вывел в коридор.
  - Старик, прошу прощения, день сегодня тяжелый. Поскучай еще немножко. Зато часа через полтора-два мы будем свободны, как птицы.

    Говорить приятелю, что вчера я уже слышал про птиц, когда мы договаривались о встрече, было бесполезно. Педагогический зуд явно жег ему одно место.
    Делать нечего, вернулся в приемную и сел ждать.
    Вскоре пришел участковый в какой-то потасканной форме. Он тоже выразил вслух свое удовлетворение, что «педрила уже здесь». Затем, видимо по привычке, взял парня за шиворот и хорошенько встряхнув его, удалился на совещание с чувством исполненного долга. 
    Мы с дамой и ее отпрыском остались в «очереди». Я обратил внимание, что теперь женщина бесцеремонно пялилась на меня.
    Видимо, заискивание передо мной Юрки навело мадам на мысль, что перед ней  важная персона.

    Было слышно, как на педсовете что-то бурно обсуждали, но что именно разобрать невозможно.
    Через какое-то время директор вновь выскочил, как черт из табакерки, чтобы объявить:
   -Теперь ждем инспектора по делам несовершеннолетних.
   
   -Как Вам это нравится! - не выдержала, наконец, женщина. – Из-за какой-то чепухи устроили экзекуцию над ребенком. Вчера меня тут битый час обрабатывали, теперь вот за внука взялись. Я сказала, что ни за что не дам согласия на перевод нашего мальчика в другую школу. Ни-за-что!
  - Так Вы бабушка! – искренне удивился я. –Никогда бы не сказал. Думал, что мама.
    Комплемент понравился тетке. Она удовлетворенно хмыкнула и подсела ко мне поближе.
  - Это в конце концов непедагогично, заставлять ребенка против его воли менять школу, - продолжила возмущаться бабуля. – Ну, да, пошалил пацан, а кто в их возрасте не шалит! Подумаешь, беда большая - подвесил мой Адриано несколько раз первоклашек на сук. Так ведь никто же не пострадал! Зато смеху сколько было! Глазеть, как эти лягушата лапками дергают, вся школа сбегалась.
    Я покосился на дамочку, уж не прикалывается ли она так надо мной. Но нет, та вроде бы «возмущалась» вполне искренне.
   -Как это подвесил? – в моем голосе отчетливо прозвучали нотки ужаса.
   -Как-как, обыкновенно! - раздраженно ответила тетка и даже передернула плечами. – Все малыши ходят в школу с рюкзачками. Вот за ручку рюкзака он и цеплял малявок, подвешивая их на дерево… Это же абсолютно безвредно. Лямки у рюкзачков широкие, не врезаются в тело. К тому же, девочек Адриано не трогал…

    Чувствовалось, что бабушка хорошо подготовилась к защите внука на педсовете.
  - Господи, они не ведают, что творят! – продолжила негодовать женщина. - Как можно так издеваться над юношей благородных кровей! Мы принадлежим к славному роду Бароцци. Наши предки итальянские аристократы…
    Признаюсь, мне стало не по себе. Тетка не походила на невменяемую, но несла Бог весть что.
    Впрочем, чем черт не шутит, - подумал я. – А вдруг и в самом деле!
    В конце концов любопытство пересилило. Согласитесь, ведь не каждый день приходится слышать подобное.
  - Простите, а почему все обзывают юношу «педрилой»? – Вопрос, который задал бы каждый, будь он на моем месте.
 -  Мы так его назвали в честь моего прапрадедушки, кардинала Педрилло. Он, между прочим, был ближайшим соратником папского нунция в Ливонии…

    Далее собеседница выстрелила длинной очередью каких-то итальянских фамилий, которые мне совершенно ни о чем не говорили. Ведь кроме Чиполлино, Муссолини, Челентано и Софи Лорен никакие иные итальянцы в моей памяти, к сожалению, не сохранились.
    Я не стал рассказывать женщине, что, назвав так своего любимого внука, она оказала ему поистине медвежью услугу. Ведь педрила - синоним заднепроходцев.
    Рассудил, что  «всяк по- своему с ума сходит».
    Однако, признаюсь, все же не смог удержаться от реплики.
 -  Выходит, мальчик следует «славным» традициям римских легионеров. Те имели обычай вешать своих противников у ворот завоеванных городов!
  - Да бросьте! – рассмеялась женщина, приняв мой сарказм за шутку. – Ну, кто из нас на палубе людской не падал, не блевал и не ругался…
    Она решила блеснуть своей эрудицией, процитировав строчку из есенинского «Письмо к женщине».

    Внимательные читатели, наверное, заметили, что многие герои моих рассказов люди, мягко говоря, странные. Этим-то они и привлекательны для меня.
    Право же, грех пройти мимо такой персоны, которая добровольно внука педрилой обозвала! Ну, разве я не прав! Тут и выдумывать ничего не надо, только успевай запоминать, чтобы затем положить факты на бумагу.
    Тем временем, бабушка решила сделать меня своим союзником. Явно, что таковых у нее было мало или вообще не имелось.
  - Вот я, к примеру, в молодости еще той оторвой была.
    Помнится, возьму из буфета, в тайне от мамы, горсть конфет «Карамель». Аккуратненько так разверну обертку. Каждую надрежу, выну и съем начинку. Прореху хозяйственным мылом залеплю и затем обратно в фантик заверну. У меня всегда в карманах были конфеты: в правом, с повидлом, для себя, а в левом, с мылом, чтоб друзей угощать. Ха-ха-ха! Но, как видите, эти проказы ничуть не помешали мне стать уважаемым человеком. Уверена, что и внук мой израстется и перестанет вешать маленьких. А сейчас мальчишке просто силу девать некуда, возраст такой…

    Она так дословно и сказала: «Перестанет вешать маленьких».
   «Уважаемый человек» по умолчанию ожидала, что у меня ее откровения вызовут если не восторг, то хотя бы умиление. Но эффект получился обратный.
    Мне расхотелось общаться с теткой. Я вышел в коридор, от греха подальше.
    Спустя какое-то время дама выползла из приемной и, со словами «Пойдем, покурим!», направилась во двор. Ее призыв остался без ответа.
   
    По-видимому, бабуля посчитала наш разговор прерванным лишь на время. Вернувшись, она стала буравить меня взглядом.
  - Хотите конфетку? – наконец предложила «уважаемая», явно желая продолжить беседу.
    Она тут же стала рыться в своей большой сумке. Достала что-то похожее на «Каракум», развернула и отправила… в рот.

  - Ах, да, – спохватившись воскликнула праправнучка итальянского кардинала, - простите!
    С этими словами дамочка поспешно засунула руку в широченный карман своего моднючего цветного комбинезона. Вытащила нечто в засаленной мятой обертке и протянула мне.
       
    Вау! Я невольно обратил внимание, что для себя она взяла конфету из сумки, а мне предложила ту, что хранила в кармане.
    Неужели…? –эта мысль молнией сверкнула в голове. – А что ты хотел, привычка - вторая натура! – среагировал мой внутренний голос.
    Педрилина прародительница вдруг густо покраснела, будто ее поймали на месте преступления, а потом наигранно расхохоталась.
  - Нет-нет, это не то, что Вы подумали!
    А что мне надо было думать, после ее откровений о прапрадедушке- итальянском кардинале, конфетках с мыльной начинкой, садисте- внуке, который получает удовольствие от того, что подвешивает первоклашек на сук дерева!
   
    Я ушел, так и не дождавшись, чем закончилось «дело Педрилы».

  - Бедный-бедный Йорик! Куда он попал! Сколько таких педрил и бабулек проходит перед ним каждый год! - эта мысль жалила мозг. -Господи, как хорошо, что ты уберег меня от работы в школе! А мог бы и наказать. Ведь в моем дипломе черным по белому написано: «Филолог, преподаватель русского языка литературы».   
      
    Всю дорогу до дома в голове заезженной пластинкой крутились слова Юрия Левитанского:
                Каждый выбирает для себя
                женщину, религию, дорогу.
                Дьяволу служить или пророку-
                каждый выбирает для себя