Радужный змей

~***~
Маэль был вне себя от ярости. Прошло много недель. Научно-исследовательское судно "Нереида" обогнув Антильские острова и пройдя панамский перешеек, двигалось вдоль побережья Чили на юг. Его работоспособность, видимо, передавалась воздушно-капельным путём, однако, не все выдерживали тот бешеный ритм работы, который был привычен Маэлю.
- Профессор, у нас ещё фиксируется повторяющийся сигнал, не характерный для нашей стаи - Перьен выглядел уставшим.
- Так называемая "серия всплесков"?
- Да, профессор.
- Жан, они решили объединиться в нейросеть?
- Похоже так. Как будто они объединяются, чтобы думать и воспроизводить одну и ту же мысль, общую для всех и сконцентрированную в ком-то одном.
- Вопрос в ком? Мы наблюдаем формирование некоей Суперстаи со Сверхвожаком впереди? Для какой цели это им?
- Вряд ли это периодическое явление. В работах профессора Сабатье были подобные "всплески"?
- Ничего подобного я не наблюдал, Жан. Эта картина экстраординарная, выходящая за пределы. И мне не по себе от того, что я не понимаю причин всего этого. Мы не учёные, мы - слепые котята!
- Как Ваша рука, профессор? - решил отвлечься от разговора Перьен.
- Рука плохо! Не меняй тему, чёрт возьми! У тебя есть теории, объясняющие "всплеск"?
- Есть три гипотезы. Первая - экологическая. В связи с резким ухудшением экологии стаи китов, не только горбатых, объединяются или координируют своё поведение. Вторая - климатическая. Практически то же самое, но причина в климатических изменениях. Третья - я назвал бы её фантастической...
- Фантастику оставь писателям и киношникам! Хотя... что там с твоей фантастической версией?
- Это разумное поведение. Защита от внешней опасности.
- Всеми особями на планете?! Сколько очагов зафиксировали?
- Сначала один очаг. Потом сразу девять. Через час сто сорок шесть. Через сутки наблюдений тридцать две тысячи пятьсот восемьдесят семь. На данный момент уточняем информацию.
- Коллективное умопомешательство или эпидемия болтливости?
- Профессор, я бы сказал, что это... коллективная молитва.
- Коллега! Я понимаю Ваше тонкое чувство юмора, однако чтобы так. Какая, к дьяволу, молитва?! У китов!
- Вам ли, профессор, не знать, насколько разумны киты. Наука допускает чувство юмора у шимпанзе, но религиозные чувства у китов допустить не готова? - Перьен улыбался, понимая, что все эти "допущения" уже давным-давно созрели в мозгу профессора Маэля Морвана, и он, его ученик Жан Перьен, лишь озвучивал то, до чего Маэль додумался сам.
- Да, Жан. Я иногда сам боюсь того, что накопал в своих теориях. Тридцать две тысячи - это практически все популяции китов сегодня?
- Если исходить из примерной цифры в полтора миллиона и средней численности стаи в двадцать-тридцать особей, то да. Приблизительно. Вы хотите сенсации, профессор? - улыбался Перьен.
- Скорее это будет смирительная рубашка - проворчал Маэль, - Как там наш "Паганини"?
- Мсье Бьёрну стало значительно лучше. Знаете, его тонкий музыкальный слух и композиторское чутьё очень пригодилось нам в расшифровке аудиограмм. У меня такое ощущение, что наш исландский друг разговаривает с китами на одном языке.
- Где объект N12?
- Мы не регистрируем его активности уже три дня.
- Чёрт бы побрал... Время! Мне нужно ещё время!

~***~
Раскалённые угли обожгли босые ноги Яромира. Казалось, он слышит шипение плоти, как на сковородке, но это была всего лишь иллюзия. Резкая боль и жжение пронизали его от стоп до мозга, и ещё выше - от макушки и вверх. Холодные, леденящие на морозе, острые камни, Перунова Пути, замысловато вьющегося по витиеватой спирали, исцеляли на время и забирали обжигающую боль. Этот путь предстояло пройти ещё восемь раз...
Зимний Перун праздновался с размахом. Внушительный требный костёр догорел быстро. Хмурый Яробор сапёрной лопаткой на длинном черенке выгреб угли из костра, насыпал на грунте между речными камнями и требным костром огненную дорожку. Беловой, усмехаясь в ус, сказал:
- Пожарче подгарни им, а то замёрзнут молодцы!
- Старый - так Яробор обращался к Беловою, - Ты мне всех отроков распугаешь!
Когда примерно пятиметровая дорожка была готова, Яробор сказал, обращаясь ко всем юношам и девушкам, пожелавшим пройти Перунов Путь:
- Вам нужно пройти этот путь девять раз. Разуваетесь, идёте по линии, которая начерчена на камнях, сначала по синей линии, потом по красной, затем по огненной дорожке.
- Может покажешь, как это делается? - раздались недоверчивые голоса отроков.
- Старый, покажи им - вздохнув сказал Яробор, - Каждый год одно и то же...
Беловой снял сапоги, носки и босыми ногами медленно прошёл весь сложный рисунок Перунова пути. Остановившись перед огненной дорожкой, он ровным голосом произнёс:
- Огонь творца горит во мне и он сильней огня творенья!
Затем медленно, словно прогуливаясь по ковровой дорожке, ступил на угли. В несколько шагов перейдя огненную дорожку, он остановился возле начала Перунова пути, развернулся и, обратившись ко всем, сказал:
- Так девять раз.

Заговор врезался в память Яромира подобно клейму под раскалённым добела металлом:
- Огонь Творца горит во мне и он сильней огня творенья! - эти слова, как мантру, он повторял и на холодных камнях Перунова пути, и перед огненной дорожкой.
Второй и третий разы были такими же болезненными. Внутреннее сопротивление и сомнения в том, что он сможет, нарастали перед каждым новым шагом на огненную дорожку. В четвёртый раз смысл слов заговора стал доходить до сознания Яромира. Он почувствовал внутри разливающееся пламя, внутренний огонь, полыхнувший столь мощно, что, казалось, прикоснись рукой к ветке - загорится, как спичка.
- Огонь Творца горит во мне и он сильней огня творенья!
Яромир снова ступил на огненную дорожку. Приятное тепло растеклось от стоп по всему телу. Огненный путь показался приятным тёплым песочком на пляже, слегка припекающим стопы. Пятый, шестой и седьмой разы прошли также. Бешеный весёлый огонь гулял по жилам юноши. Боевой азарт и, одновременно, удивительное спокойствие и сосредоточенность владели им. Восьмой огненный путь Яромир совершал подобно танцу.
- Огонь Творца горит во мне и он сильней огня творения! - слова наполняли его радостью, восторгом и спокойствием, уверенностью в своих силах. Казалось, он всегда вот так запросто ходил по огню. Юноша чувствовал такой прилив сил, что любая, самая сложная задача была по плечу ему.
Перунов Путь по холодным зимним угловатым камням был приятен. Не важно, твёрдые ли они, обжигающе холодные или острые - это объятия родной матушки-земли, исцеляющей и любящей всех своих детей. Дух Яромира, точнее Лютояра, парил высоко, раскручиваясь, как вихрь, по спирали, одновременно посолонь и противосолонь.
- Огонь Творца горит во мне и он сильней огня творения!
Девятый раз на огненной дороге был по-настоящему наполненным живительной энергией. Яромиру не хотелось, чтобы этот путь заканчивался. Наконец, до него дошёл в полной мере смысл заговора. Этот внутренний огонь, огонь Творца, был и есть, находился и находится в нём всегда. С ним и его силой не сравнятся никакие рукотворные источники огня, и они не страшны ему.
- Возьми свой меч, вой! - Беловой улыбался широкой приветливой улыбкой, - Ты больше не отрок, Лютояр!
Яромир вытащил из узкой полосы земли на границе огненной дороги и камней свой боевой нож.
- Добро пожаловать в Дружину, Лютояр Лютоярович! Не мочи ноги! - крикнул он парню, который собрался было войти в реку чтобы остудить жар ожогов, - Хуже только станет! Походи по земле, лишнюю боль она заберёт, оставит только ту, что нужна тебе для урока.
- Как ты, Бранибора? - обратился Беловой к девушке, только что окончившей девятый круг.
- Я в порядке - улыбчивая девушка, хрупкая на первый взгляд, встала рядом с Яромиром.
- Ты всё ещё хочешь в дружину?
- Да - Бранибора была не робкого десятка.
- Покажите пятки! - Беловою явно нравились такие отчаянные девицы, но никого калечить он не хотел.
Яромир и Бранибора подняли каждый по ноге на обзор Беловою.
- Молодчина девка! Ни одного ожога или волдыря! А вот ты, Лютояр, немного пожёг себе стопы и пальцы. Сильно болит?
- Терпимо - хорохорился Яромир.
- Не обмывай ноги и в снег не лезь. Надень носки и обуйся. Остальное сделает твой организм.
Яромир последовал совету бывалого воина. Ногами он ощущал странное напряжение земли, как будто из глубин шёл мощный восходящий поток, заряжающий силой.