Гл. 9 кн. Рубеж полуденного края... Чита, 2014

ГЛАВА 9. ХОЗЯЙСТВЕННОЕ  ОСВОЕНИЕ  ПРИАРГУНЬЯ
И  ПОГРАНИЧНЫЕ  СПОРЫ (НАЧАЛО  XX  ВЕКА)

ХХ век оказался значительно динамичней и в отношении развития общеполитической ситуации (мир вступил в эпоху войн и революций), и в отношении конкретных изменений в приграничной полосе на востоке России. В 1897-1903 годах была построена Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД), что привело к укреплению позиций России в Северо-Восточном Китае. Фактически эта часть Китая  (от российско-китайской границы на севере до Порт-Артура на юге) стала зоной ее влияния. Административное управление КВЖД осуществлялось  российским правлением, непосредственно в полосе отчуждения КВЖД с расположенными в ее пределах населенными пунктами действовал статус экстерриториальности. Для охраны КВЖД были созданы части специальной пограничной стражи. С этого времени начинается активная русская колонизация Маньчжурии и в первую очередь земель в полосе отчуждения железной дороги, чему посвящено немало исследований  [Кормазов,  1928; Яшнов, 1928; Анучин, 1948; Кайгородов, 1970; Аргудяева, 2006; она же, 2011; Белоглазов, 2007 и др.].
Не менее активно происходило освоение русскими правобережья Аргуни  (север Барги). В конце ХIХ века территория  Барги относилась к провинции Хэйлунцзян и представляла собой далекую и самую северную часть Цинской империи. Население Барги было  малочисленным и достаточно пестрым. В его составе помимо китайцев и маньчжуров были различные монголоязычные и тунгусоязычные народы с полукочевым хозяйственно-бытовым укладом.  Официально они были приписаны к «знаменным войскам» для охраны границы, но выполняли эту задачу лишь номинально. В силу своей разноплеменности данное  объединение не представляло весомую военную силу, по сравнению с формированиями забайкальских казаков [Белоглазов, 2007, с. 131]. 
Барга – это в основном степная и засушливая территория, пригодная для скотоводства. Исключение представляет Северная Барга, где хребет Большой Хинган вплотную подходит к реке Аргунь. Между отрогами хребта расположены долины многочисленных рек, которые являются правосторонними притоками Аргуни. Основные среди них  – Ганн, Хаул, Дербул, Быстрая, Маректа (Меректа) и Келлари. В пределах трех рек - Ганна, Хаула и Дербула расположена  территория с названием Трехречье (кит. Саньхэ цюй). К этой территории тяготеет река Хайлар, которая представляет собой верхнее течение Аргуни на китайской стороне до резкого поворота на северо-восток. Эти земли пригодны и для скотоводства, и для земледелия. Здесь на степных и лесостепных участках залегают лучшие почвы Приаргунья, по типу приближающиеся к черноземам, что постоянно  привлекало в этот район русских. 
Забайкальское население издавна считало эту территорию как никому не принадлежавшую и пользовалось ею безвозмездно, не сомневаясь в своем праве на нее. Этому способствовало, прежде всего,  равнодушное отношение малочисленного монгольского населения к своим природным богатствам, незаинтересованность в освоении новых земель. К тому же, по выводам Г.П. Белоглазова,  китайские власти в это время не препятствовали русской земледельческой колонизации правого берега Аргуни [Там же, с.142]. По сведениям историка Барги А.М. Кайгородова, долгие годы прожившего в Трехречье, в 1880-х годах этот край был совершенно безлюдным, если не считать нескольких отстоявших друг от друга на большом расстоянии зимовий. Он же, ссылаясь на воспоминания старожилов Трехречья, писал, что и китайцы появились здесь лишь в 1902-1903 годах, когда напротив Усть-Урова возник китайский поселок Цигань [Кайгородов, 1970, с. 140,141].
В связи со строительством КВЖД, которая пересекла территорию  Северной Барги и в том числе прошла вдоль реки Хайлар, наблюдается усиление колонизации Барги, как с русской, так  и с китайской стороны.  Колонизация Северной Барги с русской территории стала следствием  быстрого роста населения Приаргунья и отсутствия здесь достаточного количества сельскохозяйственных угодий.  Известно, что в конце XIX века приграничное население занималось сенокошением и пастьбой скота на правом берегу Аргуни. Зимой накошенное сено по ее льду перевозилось на российскую сторону. С начала ХХ века наблюдается активная распашка земель под зерновые и для устройства огородов. К этому следует добавить заготовку леса, охоту, рыбную ловлю и т.д. После 1900 года отмечено резкое возрастание количества зимовий, куда русские переселились с частью своих семей.
Распространение русского влияния в Северо-Восточном Китае, как и расширение зоны влияния на востоке и юго-востоке  Китая со стороны западных держав, явилось причиной усиления здесь движения против иностранного засилья, переросшего в восстание ихэтуаней. Следствием этих событий стал ввод иностранных войск на территорию Китая и подавление восстания. Россия в этой войне была единственной страной, непосредственно граничащей с Китаем, и была вынуждена отправить на подавление восстания свои войска (в современной историографии данные военные действия между русскими и китайскими войсками на территории Китая  в 1900-1901 годах трактуются как русско-китайская война) [Дацышен, 1996; он же, 2000б, с.325, 328]. 
В условиях войны, которая происходила в непосредственной близости от забайкальских рубежей, администрация   Забайкальской области и Приамурского генерал-губернаторства особенно уделяла внимание мерам по усилению пограничного режима. Об этом свидетельствует многочисленная переписка между военным губернатором Е.О. Мациевским и генерал-губернатором Н.И. Гродековым [Кореньков, 2011а, с.72]. В свою очередь и со стороны китайской администрации предпринимались меры по усилению наблюдения в пограничной полосе в Приаргунье. Так, летом 1900 года для обустройства пограничного пикета напротив русского пограничного поселка Олочи на правобережье реки Аргунь была направлена некоторая часть колонистов под военной охраной  во главе с генералом Мон-Ден-Ба. Хотя отряд не нарушил границу, русские власти задержали его и отправили на дознание в Читу, имея подозрения на разведывательные и военные цели этой экспедиции [Кореньков, 2011б, с.112-115].
На рубеже XIX-XX веков при рассмотрении вопроса об обеспечении безопасности русских поселений, расположенных по берегам Аргуни, Шилки, Уссури и Амуру, выяснилось, что вместо строительства укрепленных районов целесообразно организовать военную флотилию. В 1900 году в связи с начавшейся русско-китайской войной была укреплена созданная в 1897 году Амуро-Уссурийская казачья флотилия, состоявшая из пароходов «Казак Уссурийский» (бывший «Шилка») и «Атаман», парового катера «Дозорный» и двух барж. Несколько пароходов было переоборудовано в канонерские лодки [Дацышен, 2000а, с.42; Похитонов, Чапыгин, 2009, с.122]. В 1905 году в соответствии с решением военного ведомства о создании постоянной военной флотилии на Амуре, состоявшегося в 1903 году, начинается строительство для нее специальных судов.  На Сормовском заводе были построены 10 канонерских лодок и в разобранном виде по железной дороге доставлены в Кокуй близ Сретенска, где в течение 1906-1907 годов были собраны первые три лодки – «Бурят», «Монгол» и «Орочанин». Восемь лодок ушли вниз по Амуру, а две -  «Бурят» и «Зырянин» несли вахту в «Муравьевском затоне» города Сретенск [Похитонов, Чапыгин, 2009, с.123-124; Черенщиков, Простакишин, 2013, с. 140].
После завершения военных действий русские продолжали интенсивное освоение Маньчжурии, включая правобережье Аргуни, при молчаливом согласии  китайских властей. Ситуация стала меняться после поражения России в войне с Японией 1904-1905 годов. Первоначально китайские власти провели учет земель, используемых русскими на правобережье Аргуни. Так, по сведениям монгольских караульных, зимой 1905-1906 годов на пространстве от реки Хайлар до реки Меретка насчитывалось более 300 русских жилищ. Их владельцы (свыше 1500 человек) занимались скотоводством и хлебопашеством на 10 тыс. шан земли (1 шан – примерно 0,7 га) [АВПРИ, ф. 188, оп. 761, д.726 (1906), л.1].
В 1906 году китайские власти стали напоминать русским о своем праве на эти земли. Цицикарская администрация поставила вопрос о выселении русских с правого берега Аргуни. Еще более сложным и драматичным оказался 1907 год. Русская миссия в Пекине получила сведения о том, что в марте 1907 года из  Хайлара на север по Цурухайтовскому тракту должен выступить вооруженный китайский отряд Хулунбуирского фудутуна* с целью «очищения границы». Намечалось «уничтожение всех русских заимок на  китайской стороне и недопущение впредь пользования по примеру прежних лет  покосами и выгонами» [Там же, л.3].  Под угрозой вооруженного давления русские покинули китайскую территорию, после чего их жилища и хозяйственные постройки были сожжены. После этих событий здесь временно осталось 2-3 десятка русских семей. В мае 1907 года вдоль Цурухайтовского тракта были засыпаны все колодцы, выведен из строя телеграф, проведенный в 1900 году между Хайларом и Цурухайтуем [Там же, л.23, 24 об.].
С целью изучения обстановки на Аргуни и поиска путей выхода из «аргунского недорозумения» в этот район был командирован титулярный  советник Попов. Он побывал в районах рек Хайлар, Ганн, Дербул, Хаул, в Цурухайтуе,  Олочинской и  Аргунской станицах. В ходе поездки он пришел к выводу, что на разных участках приграничной территории ЗКВ требуются различные подходы для решения проблемы землепользования на китайской территории. В связи с этим он очертил три района: приграничная территория, подведомственная 4-му отделу ЗКВ  (от станицы Аркиинской до поселка Булдуринского Чалбучинской станицы); приграничная территория, подведомственная 2-му отделу ЗКВ (от поселка Булдуринского до монгольской границы); территории вдоль Цурухайтуевского тракта [Константинов, Константинова, 2012, с.159-160].
Основное внимание Попова было направлено на район, подведомственный 4-му военному отделу, где имели место «постоянные недоразумения» относительно пользования земельными угодьями, которые осложнялись позицией китайской администрации на приисках в районе Келлари. В результате разбирательств было заключено соглашение о пользовании казаками 4-го отдела ЗКВ китайскими землями: 26 казачьим поселкам за 13500 руб. в год (китайской стороной предлагалось платить с головы и пуда) разрешалось эксплуатировать   пастбища, пашни и сенокосы. Также разрешалось оставить шесть русских постоялых дворов по Цурухайтуевскому тракту, несмотря на то, что ранее китайская сторона противилась русской оседлости вдоль тракта [Там же, с. 160]. Поскольку земельные отношения были запутанными, а конфликты в землепользовании пытались решать на местном уровне, соглашение 1907 года практически не имело силы. Несмотря на «очищение границы», весной 1907 года с наступлением полевых работ русское население вновь двинулось на сопредельную территорию. На этот раз китайская сторона не принимала репрессивных мер и в тоже время фиксировала размеры хозяйственной деятельности.  По китайским данным, в октябре того же года на правобережье Аргуни было 24 поселка, в которых насчитывалось более 1 тыc. дворов. Здесь было распахано 2015 десятин земли,  активно рубился лес,   строились мельницы и т.д. [АВПРИ, ф. 188, оп. 761, д.726 (1906),  л.65].
В начале 1908 года русская администрация попыталась урегулировать конфликт, напомнив о китайцах, проживавших на российской территории. Так, по сведениям генерал-губернатора Забайкальской области М.И. Эбелова, на территории области проживало 4822 китайца. Из них 652 занималось торговлей, 238 – старательской добычей золота и 3093 работало на приисках. По его мнению, ответом на «аргунское недорозумение»  мог быть запрет для китайцев на работу на приисках в 1908 году. Также в январе 1908 года на Аргуни русскими таможенниками был задержан китайский транспорт, следовавший на прииск Келлари. Прибывший для выяснения обстоятельств к начальнику 4-го военного отдела ЗКВ управляющий прииском Цао Чань-сю заявил, что в случае дальнейшей задержки транспорта пользование казаками китайской территорией будет запрещено [Там же, л.75].
В итоге в 1908 году русские власти все же признали факт хищнического отношения со стороны русского населения к природным богатствам Аргунского правобережья (неограниченные лов рыбы, охота, добыча золота, вырубка леса  и т.д.). Также они попытались убедить приграничное население в том, что безвозмездное пользование угодьями на чужой стороне более не возможно и нужно идти на определенные уступки (платное землепользование) ради своих же собственных выгод. Сделать это оказалось  не просто: слишком прочны были ранее сложившиеся представления о правобережье Аргуни как земле, исконно русской [Константинов, Константинова, 2012, с.160].
Уже с конца 1907 года распространялись слухи о заселении в скором времени аргунских степей китайцами. Действительно, в 1907 году администрация Хулунбуирского округа Сунн Саолян отдала распоряжение о начале  планомерного обследования земель, пригодных для земледелия колонистами из южных районов Маньчжурии и собственно Китая. Основным методом заселения приграничной территории должно было стать создание военных поселений с распашкой земель [Яшнов, 1928, с. 248]. Весной 1909 года верстах в ста от Хайлара по направлению к Аргуни землемеры устанавливали  межевые знаки. Администрация Хайлара вновь получила распоряжение заняться выселением русских подданных с правого берега Аргуни весной 1910 года [АВПРИ, ф. 188, оп.761, д.726 (1906), л. 65, 65 об.]. В этом же году был учрежден 21 караул – это были первые земледельческие полувоенные китайские поселения на севере Барги. Предположительно, с весны 1910 года китайские власти намечали переселить сюда несколько десятков тысяч крестьян [Белоглазов, 2007, с. 135].
Одновременно китайское руководство поставило вопрос об уточнении линии границы вдоль Аргуни. Поводом споров послужил факт взимания пошлин с китайских торговцев в пределах русской 50-верстной полосы. ** В апреле 1909 года цинское правительство возбудило вопрос о пересмотре линии границы, как сообщал из Пекина русский посланник И.Я. Коростовец,  «в местности между Тарбаганьдаху (лежит близ маньчжурской границы на 48,5 градусе СШ и 86 ВД от Пулкова)  и рекою Аргунью: местность эта известна у нас под именем долины «Куладжа», а также вблизи  караула Мэн-кэ-си-ли». В связи с этим он предлагал выяснить принадлежность имеющегося на реке Аргунь большого, более 100 кв. верст, острова, называемого русскими Капцагайтуевским [АВПРИ, ф.188, оп.761, д.220 (1909), л.110].
Далее Коростовец сообщал: «В указанных местах граница обозначена в трактатах крайне неопределенно, и китайцы намерены воспользоваться этим, чтобы оттягать у нас часть территории, издавна признаваемой нами своею. Все эти вопросы возникли, как только монгольские пограничные караулы были заменены китайскими. Вопрос об этом острове возник впервые в 1863 году, причем генерал-губернатор Восточной Сибири признал его принадлежащим России и приказал заявить об этом китайскому пограничному начальству. Русские пограничные жители продолжали до сего времени пользоваться названным островом как своею собственностью, не вызывая протестов китайских пограничных властей. Что касается долины «Куладжа», то о ней не имеется сведений ни в миссии, ни в канцелярии Иркутского губернатора, но наши пограничные казаки также беспрепятственно пользовались ею. Местности эти, таким образом, являются русскими с незапамятных времен, никогда ранее не оспаривались Китаем... Отказаться от них мы не можем. Но решение этого вопроса (разграничение в этом месте, как настаивают китайцы) требует изучения. А потому, пока это будет продолжаться, недопустимо  китайским пограничным властям делать здесь притеснения нашим пограничным жителям ... Необходимо Иркутскому генерал-губернатору откомандировать особую комиссию, которая осмотрела бы нашу границу с Китаем по реке Аргунь, выяснив принадлежность островов и на запад от названной реки в тех местах, где граница эта может представиться спорной» [Там же, л. 110-110 об.].
Для исследования оспариваемого китайцами участка  границы между горой Тарбахандаху (Тарбаганьдаху) и нижним течением Аргуни Иркутским генерал-губернатором весной 1909 года была направлена специальная комиссия топографов во главе с подполковником Н.А. Ждановым. Работа комиссии натолкнулась на противодействие китайских властей: китайские  солдаты обстреляли на острове Капцагайтуевском в верховьях Аргуни русских топографов [АВПРИ, ф.188, оп.761, д. 224 (1909), л.196; д.225 (1910), л.153]. Позже китайская сторона принесла извинения [Мясников, 1996, с.327]. Далее работу продолжила смешанная русско-китайская комиссия, которую с русской стороны возглавил Жданов, с китайской – хайларский даотай *** Сунь Ляо-лянь. Как сообщал один из участников комиссии титулярный советник Усатый, русские и китайские делегаты проехали Аргунь и осмотрели все находящиеся на ней острова и выяснили, что «почти на всем протяжении верхнего течения Аргуни параллельно главному руслу идут протоки, образующие острова Мэн-кэ-си-ли, Широтуй, Маяцкий, Дуроевский и т.д. Все эти острова лежат по правую сторону современного русла Аргуни и отделяются от китайского материка протоками, в значительной своей части заросшими травой и в сухие годы пересыхающими»  [АВПРИ, ф.143, оп. 491, д.94 (1910), л.53; ф.188, оп.761, д. 225 (1910), л.221].
Претензии русской стороны на эти острова основывались на том, что образующие их восточные протоки были руслом Аргуни во время заключения Нерчинского договора 1689 года. По этому поводу 25 октября 1910 года Усатый докладывал: «Предоставить убедительные доказательства в пользу этого предположения не так легко. Если даже признать за правило, что река Аргунь, как река северного полушария меридиального направления, постоянно отклоняется в западную сторону, то и тогда трудно доказать, что такой или иной из этих протоков был в 1689 году руслом Аргуни, а не образовался после этого года. Разрешение вопроса об островах этого участка Аргуни представит самую трудную задачу, как вследствие значительности их, так и по причине недостаточности материала к разрешению этого вопроса. Ввиду этого нормальным и более или менее справедливым решением этого вопроса мог бы быть дележ этих островов» [АВПРИ, ф.143, оп. 491, д.94 (1910), л.53 об.].
Здесь есть необходимость процитировать далее отчет Усатого. «От устья реки Ган до станицы Аргунской ширина приречной долины значительно сокращается. Дно реки становится твердым и песчаным, берега ее и вся долина более возвышенными. Острова этой части Аргуни гораздо меньше верхних по объему, но их очень много по количеству, всего 146 островов, из них 58 прилегают ближе к русскому берегу, 65 ближе к китайскому и 23 неопределенных. Начиная от станицы Аргунской, долина реки еще более суживается. В этой части река едва ли могла измениться со времени Нерчинского договора. Острова здесь по объему совсем незначительны. Из 87 островов этого участка 54 прилегают к русскому берегу, 27 к китайскому и 6 неопределенных. Что касается островов среднего и нижнего течения, то вопрос об их принадлежности можно было бы считать законченным, если прийти к какому-либо соглашению о 29 неопределенных островах, которые также могли бы быть разделены» [Там же, л. 54-54 об.].
Как считают исследователи В.С. Мясников и В.Г. Дацышен, в итоге обследования Аргуни выяснилось, что китайцы занимали земли, которые согласно Нерчинскому 1689 года и Буринско-Кяхтинскому 1727 года договорам  отошли к России,  что территория станции и поселка Маньчжурия должна лежать на российской стороне границы. О российских территориях, занятых Китаем, знала китайская общественность, об этом факте печатали газеты [Мясников, 1996, с.327, 332; Дацышен, 2000а, с.135].
В мае 1910 года в Маньчжурии состоялось первое заседание разграничительной комиссии, созданной в феврале 1910 года под  председательством Н.А. Жданова. Но ее работа зашла в тупик, и был объявлен перерыв в ее деятельности [АВПРИ, ф. 188, оп.761, д.225 (1910), л.353, 368, 424, 433,444]. В начале 1911 года комиссия возобновила работу. Главой русской делегации был назначен атаман 3 военного отдела ЗКВ генерал-майор Н.П. Путилов (в помощь ему предложено командировать подполковника Жданова, полковника Хитрово, чиновника МИДа Усатого, переводчика Рыкова), главой китайской делегации стал Хэйлунцзянский губернатор Чжоу Шимо (в составе комиссии: хайларский даотай Сун Cяо-лянь, начальник отделения колонизационного бюро Ду Инь-сы и главный караульный начальник, пристав Чао Чунь-фан). Заседания комиссии возобновились в июне 1911 года в Цицикаре [АВПРИ, ф.143, оп.491, д.95 (1911), л.43, 71; ф.188, оп.761, д.225 (1910), л.41, 129, 182, 213; Мясников, 1996, с. 332; Дацышен, 2000а, с.135].
На переговорах китайская сторона предложила поделить спорную территорию пополам. Вопрос о границе в районе станции Маньчжурия не был однозначным, тем более что против возвращения России спорных островов на Аргуни выступали забайкальские казаки, которые арендовали их у китайцев для покосов (в случае возврата островов эта практика была бы пресечена). Путилов имел правительственную инструкцию: на переговорах в Цицикаре предложить Китаю оставить в китайских пределах станцию и поселок Маньчжурия с прилегающей к ним территорией, а за  Россией закрепить Куланджинскую и Шарасунскую долины.  При этом следовало оговорить, что в случае неприятия этого предложения, Россия будет отстаивать свои права как на Кулинджинскую и Шарасунскую долины, так и на всю территорию станции и поселка Маньчжурия с прилегающей к ним местности, как исторически России принадлежащих [АВПРИ, ф.143, оп. 491, д. 96 (1911), л. 76-76 об.; Мясников, 1996, с. 338].
Хотя официальные круги России, опасаясь международных осложнений, считали нецелесообразным «объявлять поселок Маньчжурия русской территорией» [АВПРИ, ф.143, оп.491, д.96 (1911), л. 76 об.], на переговорах в Цицикаре Путилов настаивал на включении станции и поселка Маньчжурия в русские пределы [Там же, л. 109]. В итоге российская сторона пошла на компромисс: при проведении границы Куланджинская и Шарасунская долины остались в русских пределах, а станция и поселок Маньчжурия – в китайских. «Это дружеская уступка Китаю. Она отнюдь не связана с признанием  нами правильности доводов китайцев о принадлежности по договорам Китаю участка под станцией и поселком Маньчжурия; в случае неприятия такого соглашения мы будем впредь отстаивать нашу точку зрения о принадлежности России, как упомянутых долин, так и всей территории станции и поселка Маньчжурия с прилегающей к ней местностью... Настоящая уступка вызвана желанием покончить ныне же с разграничением между Тарбагандаху и устьем Аргуни» [Там же, л.142-142 об.].
10 октября 1911 года был одобрен выработанный смешанной русско-китайской разграничительной комиссией проект соглашения о разделе 87 островов по реке Аргунь (56 островов переходило России, 31 – Китаю). После подписания 7 декабря 1911 года Цицикарского протокола соглашение вступило в действие, что было подтверждено обменом нот между внешнеполитическими ведомствами двух стран. По Цицикарскому протоколу к России отошли 104652 десятины в районе станция Маньчжурия и 29021 десятин сенокосных угодий на больших островах Аргуни, при этом из 280 островов за Россией осталось 160, к Китаю отошло 120 островов. Но обозначение границы на местности затянулось на несколько лет [Мясников, 1996, с.338; Дьякова, Чепелкин, 1995, с.106].
В 1910 году имел место переход границы монгольским отрядом под командованием монгольского князя Тогтохо. Отряд с 1906 года вел партизанские действия против китайских войск на территории Внутренней Монголии в ответ на программу ее колонизации ханьцами.  Российское военное руководство и власти Забайкальской области рассматривали Тогтохо как перспективного агента в деле расширения  влияния России в Северной Маньчжурии, и в конце 1907 года  предложили Тогдохо убежище и принятие им российского подданства, на что Тогтохо дал согласие в марте 1909 года. По предложению зав. землеустройством и переселенческим делом в Забайкальской области Д.М. Головачева участников отряда предполагалось расселить в Баргузинском уезде по реке Амалат, притоку Витима. Местом перехода границы был избран участок между Тохторским и Мензинским караулами. В дальнейшем время и участок перехода несколько раз согласовывались. В марте 1910 года отряд приблизился к границе, но, изменив планы, направился к Дурулгуевскому караулу, где из вынужденного боя с китайцами вышел победителем. В начале апреля 1910 года несколько членов семьи князя Тогтохо пересекли границу [Василевский, 2012, с. 460]. 
Одновременно было получено разрешение Иркутского генерал-губернатора на переход границы основной части отряда (48 человек)  [АВПРИ, ф.143, оп.491, д.93 (1901), л.121]. Известно, что отряд перешел  границу 2 апреля  и расположился в 30 верстах южнее Нового Дурулгуя в пади Чиндалей. В ответ на запросы по этому поводу китайских властей российская сторона хранила молчание. Поскольку деятельность князя по определению русских властей носила политический характер, она не намеревалась выдавать его китайцам [Там же, л.122]. В итоге 28 апреля иркутский военный губернатор получил телеграмму от председателя Совета Министров П.А. Столыпина о предоставлении Тогтохо политического убежища, а, следовательно, не подлежащим выдаче, о чем было сообщено китайским властям. Этот факт грозил вылиться в военный конфликт, поскольку 2 мая 1910 года к границе в районе Дурулгуя  подступил китайский отряд в 400 человек, а хозяйственная деятельность русских в этом районе на некоторое время была прекращена. Тем не менее, со стороны китайцев военных действий не последовало, обе стороны сохранили мирные  отношения [Василевский, 2012, с.460].   
В 1911 году осложнилась ситуация в низовьях Аргуни в районе Келларийских приисков.  Богатые прииски, расположенные на правом берегу реки, привлекли внимание китайских разбойников – хунхузов. Отряд хунхузов, численностью около тысячи человек, весной 1911 года появился в верховьях Амура и двинулся на прииски, разгромив по пути китайские кордоны Амазарский, Подворский, Усть-Стрелочный, Жигдочинский. В начале лета хунхузы разграбили прииск Аракан. Главарем этой громадной хорошо вооруженной банды был китаец по имени Афу. Китайское население было в панике от чинимых злодеяний и собиралось искать спасения на российской стороне.
На Жигдочинском китайском кордоне к 6 июня скопилось около 200 хунхузов. В районе поселков Мучиканский и Жигдочинский они переправлялись на русскую сторону, где вели себя вызывающе, учиняя допросы и обыски. Казаки окрестных селений были подняты по тревоге для прикрытия границы. К середине июня силами вновь прибывших китайских войск при поддержке казаков банда была частично разгромлена. Часть хунхузов, спасаясь от преследования, пыталась уйти на Шилку в надежде укрыться в тайге. Вслед за ними был послан отряд казаков и полиции.  Восстановить работу на приисках и сбить волну хунхузких разбоев удалось только к концу июля [Петров, 2013, с.123-125].   
Последующие изменения в забайкальской приграничной зоне связаны с синьхайской революцией 1911 года в Китае и падением в связи с ней Цинской империи, которое было воспринято монгольскими народами как возможность обрести независимость. В декабре 1911 года было провозглашено независимое Монгольское государство, объединившее не только Внешнюю Монголию (Халху), но и  Баргу, а также другие территории населенные монголами [Баабар, 2010, с. 146]. Впоследствии 15 января 1912 года в результате восстания баргутов была провозглашена независимость Барги. В Хайларе, по китайской версии событий, восставшие нашли поддержку у русского консула П.К.  Усатого, который передал им 500 винтовок. 3 февраля восставшие атаковали станцию Маньчжурия, причем в этом их (опять же по китайской версии) поддержали русские войска общей численностью 800 человек при трех орудиях.  В тоже время ни Россия, ни Китай не пошли на обострение конфликта. Российский вице-консул в Хайларе заявил о нейтралитете со стороны России в этих событиях [Тарасов, 2012, с. 167-168].
Реакция Китая, России, Японии и других государств на эти события была неоднозначна. Начались сложные переговоры, затянувшиеся на годы. А в решении  земельных вопросов на правобережье Аргуни теперь участвовали не две, а три стороны. В 1912 году имели место контакты русских подданных и монгольских властей, представлявших автономию Хулунбуира (Барги), которые закончились подписанием ряда контрактов. Они касались рыболовства и права эксплуатации приисков Цзи-ла-лин (Келлари). При этом монгольские власти считали, что они контролируют правый берег Аргуни только до реки Маректа (Молилэке), а местность к северу принадлежит китайцам [Константинов, Константинова, 2012, с.160].
На этом участке монголы заняли  все пограничные караулы и выдворили  из них   китайских чиновников и солдат. С напоминанием о старой взаимной дружбе они пытались заручиться поддержкой русских в противостоянии с китайскими властями. Монголы объявили об уменьшении пошлины за хозяйственную деятельность на контролируемом ими участке. Разрешения (билеты) на право хозяйственной деятельности можно было получить в монгольских караулах Маньчжурия, Абагайту, Мункушили, Эдэни-Тологой, Кукэдопу, Оюлхэчи, Шибирь, Цзиралин. За пределами этого участка нужно было обращаться к китайским властям [АВПРИ, ф.304, оп.757,  д.19 (1912), л. 3,5].
Прямые контакты русских с монголами вызвали недовольство в Пекине. Последовало заявление китайских властей о том, что подобные контакты после восстановления мира в стране не будут признаны китайским правительством. Также они обратились к руководству Забайкальской области о разрешении прохода китайских войск к Келларийским приискам через русскую территорию, в чем им было отказано. Одновременно они обратились  в российскую миссию в Пекине с просьбой разрешить  перевозку войск на север по КВЖД. На это предложение также последовал отказ, который обосновывался нейтралитетом железной дороги до урегулирования положения в Барге [АВПРИ, ф.304, оп.757, д.22 (1912), л.5]. В итоге ситуация на Аргуни стала крайне сложной. Здесь появились китайские войска и имели место их столкновения с монголами.
В этих условиях Нерчинско-Заводский уездный начальник в апреле  1912 года сообщал о китайских учебных орудийных стрельбах на границе, о враждебном отношении к русским со стороны китайцев и об угрозе жизни и имущества русских на Келларийских приисках [АВПРИ, ф.304, оп.757,  д.21 (1912), л.20]. Поясним, что новыми хозяевами приисков стали Русско-Азиатский банк, а также золотопромышленники Кулаев и Андоверов. Они требовали уплаты пошлины по семь золотников в месяц с каждого рабочего. В противном случае русское руководство приисками грозило уволить всех китайских рабочих численностью до 600 человек. В свою очередь китайские рабочие  считали  прииски своими и не желали отдавать их новым хозяевам [АВПРИ, ф.304, оп.757,  д.29 (1918-1919), л.30].  В результате в приграничной полосе назревал серьезный конфликт.
Тревожные вести поступали представителю Министерства иностранных дел в Хайларе от атамана 4-го военного отдела ЗКВ. В марте 1912 года он писал: «….Китайские солдаты, вооруженные рабочие, хунхузы и всякий сброд численностью до 500 человек собрались на китайских кордонах  против поселков вверенного мне отдела по реке Аргуни – Мучиканского и Жигдочинского. Руководит ими китайский офицер Чжао, бывший ранее начальником китайского кордона на Усть-Урове».  Далее атаман сообщал, что китайцы выступают против контактов русских с монголами и если монголы придут к ним со стороны русского берега, то они расстреляют русские поселки и сожгут их. Поясним, что эти казачьи поселки  находились в низовьях Аргуни в далеком «таежном углу» и были удалены от других на 50-100 верст. Как видно, опасения атамана были вполне обоснованы  [АВПРИ, ф.304, оп.757,  д.22 (1912), л. 18]. 
Сведения от атамана отдела дополняют донесения атамана Аркиинской станицы, в которых сообщалось, что напротив Мучиканского и Жигдочинского поселков располагается по 250 вооруженных китайцев, на Аракане - около 200, что провизия им подвозится со стороны Амура. При этом китайцы укоряли казаков в пособничестве монголам [Там же, л. 29].   В этих условиях русская сторона заявила о своем нейтралитете в конфликте между китайцами и монголами. Нерчинско-Заводский уездный начальник выразил недовольство китайской стороне о действиях китайских солдат в районе Мучиканского и Жигдочинского поселков. В ответ 13 апреля 1912 года китайские власти сообщили, что ими отдан приказ о запрете переезда границы во избежание столкновений [Там же, л. 34]. Также удалось  урегулировать и китайско-монгольский конфликт.
В итоге «аргунское недарозумение» было урегулировано и стороны приступили  к разработке временных правил землепользования на китайском берегу Аргуни. Впервые временные правила, распространенные только на  Хулунбуирский округ, в 1912 году были приняты и разосланы как в русские, так и китайские пограничные караулы. В правилах в частности отмечалось, что «переход русскими границы разрешается ввиду дружественных отношений двух государств, а посему подданные обоих государств должны поддерживать между собою дружбу и согласие, не допуская драк, ссор, и насилия». Старосты  казачьих поселков и крестьянских деревень должны были заявлять о количестве дворов, желающих вести хозяйственную деятельность на правом берегу, в главный караул – Чжурганьхэ, а также в караулы  Элэхэхада, Юнь-ань-шань и Уляхэ. Хозяйственная деятельность  разрешалась при условии оплаты пошлины (с пуда сена 1 копейка при квитанционном расходе, за выпас скота с каждой головы в месяц по 10 копеек и т.д.). Если  правила нарушались, то, например, накошенное сено подлежало конфискации, а виновные лица передавались русским властям для наказания как за кражу [АВПРИ, ф.304, оп.757,   д.24 (1912), л.4,6, 10, 10 об.].
На 1913 год вновь были приняты временные правила. По этим правилам  станицы Олочинская и Чалбучинская пошлину за землепользование оплачивали монгольским властям Хулунбуира. В тоже время станицы Аргунская и Усть-Уровская, поскольку напротив них в эти годы не было никаких караулов, считали эти земли брошенными и по-прежнему никому пошлин не платили. Только в 1914 году русское консульство в Хайларе заключило с местными китайскими властями специальное соглашение, по которому русским подданным предоставлялось право аренды земельных участков и их сельскохозяйственное использование сроком на 12 лет. Соглашение распространялось на земли по Аргуни (от Старого Цурухайтуя до реки Меректа), Хайлару и по линии КВЖД. Арендная плата устанавливалась за десятину (1,1 га) в долине Аргуни – 2 руб., Хайлара – 2,5 руб. и по линии КВЖД – 3 руб. [Кормазов, 1928, с. 197]. Данное соглашение внесло стабильность в земельные отношения двух стран. 
Взаимовыгодные взаимоотношения цурухайтуевских казаков с монгольским пограничным начальством и рядовыми монголами описал полковник П.П. Орлов, проследовавший в 1915 году вдоль верхнего течения Аргуни. «Казаки арендуют у Дзалана за 400 рублей в год право косить в любом месте 40 тыс. пудов сена; а так как никто сена не вешает, никто не смотрит и не учитывает, сколько накошено, так как казаки с Дзалана квитанции в получении им 400 рублей не требуют и письменного договора с ним не подписывают, то сена казаки косят столько, сколько им угодно, сколько хватит их сил. С наступлением зимы, когда устанавливается санный путь, сено перевозится в поселок, а часть поедается скотом на месте;  невыкошенная же трава выкармливается монгольским    скотом, что пригоняется сюда монголами на зиму; тогда здесь разбиваются юрты; между ними снуют конные, пешие; столбы дыма вьются в морозном воздухе; слышится лай собак; черными движущими пятнами ходят по степи по подножному корму стада рогатого скота, табуны лошадей»  [Орлов, 1917, с.24].
В сентябре 1914 года в Кяхте начались трехсторонние переговоры между представителями России, Китая и Монголии. Продолжались они почти год и закончились в конце мая 1915 года подписанием договора, по которому Внешняя Монголия (Халха) получала автономию [Баабар, 2010, с. 172-173]. Добавим к этому, что еще в 1912 году по секретному соглашению между Россией и Японией, касающемуся разграничения территории Внутренней Монголии, зоной влияния России была названа территория к западу от долготы Пекина, а Японии - к востоку [Там же, с. 151]. Соглашением 24 октября 1915 года между Россией и Китаем относительно самостоятельности (автономии) Барги (Хулунбуира) ее северные границы определялись от устья Аргуни до станции Маньчжурия и находились в ведении монгольских властей Хайлара. Однако с уходом китайских войск монголы  не заняли китайских караулов по среднему и нижнему течению Аргуни, что привело к путанице в земельных отношениях, о чем говорилось выше. В 1918 году китайские войска стали вновь занимать пустующие караулы. Властям Хулунбуира были предъявлены требования об установлении новых границ. А русской стороне напомнили о не полной оплате пошлин за землепользование [АВПРИ, ф.304, оп. 757, д.19 (1912), л. 154].   
Революционный 1917 год и последующая Гражданская война не могли не сказаться на положении на границе и в приграничной полосе. Не ставя целью подробного анализа данных событий, поскольку они являются предметом самостоятельного изучения, отметим лишь некоторые моменты. Революция с повлекшими за ней событиями в корне изменили геополитическую ситуацию. Россия с ее глубокими внутренними раздорами стала терять ведущее положение в этом регионе. В 1918 году Китай фактически нарушил прежние соглашения и под предлогом защиты от «угрозы большевизма» ввел войска на территорию Внешней Монголии, а в 1919 году она официально была лишена статуса автономии. В начале 1920 года этого статуса лишилась Барга. В тоже время с начала 1918 года в приграничных районах Маньчжурии создавались белые формирования, которые вскоре   начали военные действия против Советской власти и создали забайкальскую белую государственность. Сначала китайская армия, а затем и японская императорская армия взяли под свой контроль КВЖД.  Японские войска приняли участие в интервенции на территории Забайкалья и Дальнего Востока.
Надо отметить, что до установления в Забайкалье Советской власти, т.е. в условиях власти Временного правительства действовали  прежние приграничные русско-китайские соглашения, и недоразумения по поводу землепользования русских на правобережье Аргуни продолжались. Так письмом 31 января 1918 года Нерчинско-Заводский уездный комиссар сообщал российскому консулу в Цицыкаре о том, что 8 января китайский чиновник предъявил атаману Усть-Уровской станицы требование уплаты пошлин за 1917 год. А после истечения указанного срока оплаты арестовал председателя станичной управы Молокова, который находился на китайской территории, и отдал приказ солдатам сжечь несколько зародов сена. В ответ население станицы вооружилось и выступило на лед Аргуни. В итоге Молоков был освобожден, за сожженное сено китайская сторона возместила убытки. Население станицы в свою очередь обязалось выплатить пошлину за 1917 год к 1 марта 1918 года, а также произвести выплаты и в текущем году. В феврале 1918 года представители Нерчинско-Заводского уездного земства намечали выехать в Хайлар для переговоров об аренде земли, но не встретили поддержки российской миссии в Пекине. В свою очередь комиссар по дипломатическим делам провинции Хэйлунцзян признал действия китайского чиновника не законными [АВПРИ, ф.304, оп. 757, д.19 (1912), л. 144, 145].   
С началом военных действий на территории Забайкалья весной 1918 года часть населения, желая пережить военные трудности, стала переселяться на сопредельную пограничную территорию. Так часть родовых групп бурят откочевала на территорию Внешней Монголии, другая  поселилась в степной части Барги, образовав этническую группу – шэнэхэнские буряты [Балдано, 2012]. В 1918 – 1920 годах русские в целях безопасности перегоняют скот и перевозят семьи на правый берег Аргуни и еще более активно используют его в хозяйственных целях. В результате ситуация с землепользованием вновь обостряется. В эти годы монголы разрешали русским хозяйственную деятельность, китайцы, разрешая сенокошение и пастьбу скота, были против заведения пашни. Российский консул в Хайларе в мае 1920 года пытался добиться разрешения хотя бы снять урожай, убеждая китайскую сторону, что запрет может привести русское население, «пострадавшее от набегов красных» к голоду.  Консулом была  направлена просьба комиссару по дипломатическим делам провинции Хэйлунцзян решить данную проблему [АВПРИ, ф.304, оп. 757, д.19 (1912),   л. 162, 164].
В начале 1920 года в пограничную Кяхту по просьбе городского самоуправления были введены китайские войска. Подобное обращение было вызвано стремлением горожан прекратить продолжавшуюся в течение двух недель расправу белых над узниками тюрьмы. Эта расправа началась из-за опасения белых возможности освобождения заключенных партизанами, начавшими наступление на Новоселенгинск. В результате было уничтожено (расстреляно, зарублено шашками, заколото штыками) около 1600 заключенных и только появление китайских войск позволило прекратить эту бойню. Позднее инициаторов ввода китайских войск преследовали и барон Ф. Унгерн, и большевики (некоторые из них были расстреляны в 1921 году) [Константинов, Константинова, 2009, с. 56].
Итак, первые десятилетия XX века были отмечены то и дело возникавшими пограничными спорами, в частности на Аргунском участке забайкальской границы. Как было отмечено фактами выше, отсутствие четкого определения и обозначения линии границы на местности, разночтения в китайских и русских вариантах документов, накопившиеся за длительный период существования границы (конец XVII – конец XIX веков), изменения за этот период ландшафта местности оставались их причинами. В это же время во многом благодаря железнодорожному строительству активизировалось хозяйственное освоение территории Северной Барги. Нельзя не признать, положительным то, что забайкальские казаки и крестьяне принесли сюда русскую систему земледелия, которую впоследствии во многом переняло  китайское население. За сравнительно короткое время для русских на этой территории изменилась система земельных отношений: от самовольных, захватных мер до регулируемых межгосударственными соглашениями. Местная русская, а также монгольская  и китайская  администрации, несмотря  на имевшие место противоречия и трудности стремились к нормальному и спокойному  взаимодействию.
С 1917 года Барга из объекта военно-дипломатических усилий России превратилась в источник военной активности, базу для деятельности различных антисоветских формирований.  Часть русского и бурятского населения укрылась на китайской стороне, ища спасения от российской смуты. После исхода белой армии и русских беженцев с территории Забайкалья в октябре-ноябре 1920 года часть забайкальских белых казачьих формирований и населения также поселилась на правом берегу Аргуни на отчасти уже обжитой территории Трехречья. С этого времени начался новый этап хозяйственного освоения сопредельной территории Маньчжурии. Но происходил этот процесс уже в новых политических условиях. Китай, предоставив возможность выходцам из России поселиться на своих землях, сохранил и их традиционные органы самоуправления. Забайкальские казаки на территории Маньчжурии по-прежнему объединялись в Забайкальское казачье войско, а бурятское население образовало Бурятский хошун, вписавшись в сложную полиэтническую картину региона. Цена за вновь обретенные земли оказалась очень высока – потеря связей с родиной. Теперь уже многие прежние защитники российской государственной  границы оказались по другую ее сторону. Охрана же русских рубежей в Забайкалье  была возложена на пограничные части образованной в апреле 1920 года Дальневосточной республики.

*Фудутун – китайский (или маньчжурский?) военачальник, наместник в Монголии.
** 50-верстная полоса для свободной и беспошлинной торговли разрешенными товарами между русскими и китайскими подданными была установлена по обе стороны русско-китайской границы  «Правилами для сухопутной торговли», принятыми в соответствии с Петербургским русско-китайским договором 12 февраля 1881 года. Такой режим торговли разрешался в оговоренных списком местах при наличии специального документа (билета), подтверждающего личность купца и количество товара («Список пограничных пунктов, через которые могут проезжать русские подданные, отправляющиеся для торговли в Китай»). В «Списке…» значилось более десятка русских караулов для перехода границы с торговыми целями: Старо-Цурухайтуевский, Цаган-Олоевский, Ключевской, Кулусутаевский, Часучеевский, Дурулгуевский, Тохторский, Ашингинский, Мензинский, Шарагольский, Кударинский, Кяхта, Боцийский, Желтуринский, Харацайский и др. Предполагалось, что их перечень будет изменен в зависимости от удобства (или неудобства) последних, а также в связи с включением других мест пропуска или замены указанных другими местами пропуска (Сборник..., 1881).
*** Даотай – военный начальник.