Выход

Магай проснулся от приступа тотальной тишины. Слегка приподнял сухие белые веки и опять зажмурился. Любопытным взглядом хищной совы его изучала нависшая безысходность. Желтушное безмолвие покрыло трещинами небесную твердь, сухой камыш стоял монолитной скалой янтаря, дышалось через силу горячим спрессованным в поролон воздухом. И ни единого звука, кроме собственного сиплого дыхания из пересохшего скукоженного рта.

Превозмогая смертельную усталость после продолжительного забытья, Магай заставил подняться своё белое долговязое тело и нехотя огляделся по сторонам. Вроде всё тот же унылый пейзаж вокруг: мерцает чёрная смола озера сквозь камыши, где-то стоят островки плакучей ивы, а над скорбной долиной нависают антрацитовые скалы, переливаясь тревожными бликами застывшего гудрона. Но сегодня всё было иначе.

Сегодня сущее окончательно перестало быть.

С каждым днём оно всё больше и больше застывало и трескалось. А сегодня полностью затвердело и целиком покрылось густой паутиной трещин. И над мёртвой долиной нависло тотальное безмолвие.

Магай определил мутным сознанием начало последнего дня и решил, что он больше не побежит. В отчаянной жажде отсрочить своё умирание, он пережил всех своих белых братьев и сегодня остался совсем один, дожив до момента, когда сущее завершилось, превратившись в своё собственное отражение.

Он почти забыл своё прошлое. Помнил фрагменты из солнечных зайчиков, белых комочков, свисающих ушек; изумрудную лужайку и тёплые окошки под холмом. Но сейчас ему казалось, что всё это он себе выдумал. Магай уже не верил в прошлое. Наступило и раздавило всей своей тяжестью тотальное настоящее без всякой надежды на будущее. А память – ничто, лишь фантазия воспалённого мозга.

Каждый день Магай спасался бегством ценой жизни своего менее расторопного брата, такого же белого и долговязого, с такими же красными глазами и загнанным сознанием, с такой же робкой забитой душой.

Каждое утро с антрацитовой скалы спускался Чёрный Вай, громко шелестел камышом и пробирался к стоячей воде. Сначала он пил мутную жижу. Потом заходил в неё по грудь и застывал, зажмурив глаза. Озеро нагревалось от его чёрного термического тела и начинало кипеть. Клубы белого пара стелились по берегу, заполняя собой долину, чтобы магаи не видели ничего дальше своих розовых носов. После этого Черный Вай поднимал страшную звериную морду к жёлтому небу и по всей долине раздавался жуткий тоскливый вой, раскалывающий сознание на миллионы осколков, ломающий волю и вводящий в мертвенное оцепенение. Небо не выдерживало напряжения и начинало моргать, что вызывало кратковременные вспышки абсолютной темноты, и тогда начиналась его охота. Чёрный Вай был тяжёлым и медлительным – он еле двигался по затопленному берегу в облаках белого пара. Но в моргающем тумане он перемещался рывками и его черный силуэт прыгал в пространстве как фантом, телепортируясь в любую рандомную точку на карте. Магаи в панике разбегались, хаотично перемещаясь из стороны в сторону, потому что бежать было некуда в лабиринте камышей от скал до озера по кругу. Но с каждым мгновением бежать становилось всё тяжелее, а моргающее тьмой жёлтое небо погружало запуганных магаев в хтонический транс, сбивая с ориентира, и всё чаще приходилось оглядываться на приближающуюся рывками черную голодную смерть.

Вчера Белый Магай чуть не погиб. Черный Вай выпрыгнул из темноты прямо перед его носом, в тот самый момент, когда Магаю показалось, что он в безопасности. Звериная пасть раскрылась, обнажая тройной ряд острых зубов, обливающихся шипящей слюной. Лапы поднялись над его ушами для сокрушительного удара. Белый Магай зажмурился вместе с погасшим небом. Раздался оглушительный визг боли и ужаса, а когда снова появился жёлтый свет, Магай увидел своего белого брата, перекусанного пополам. Черный Вай смотрел на живого магая спокойным дружеским взглядом. Затем он опустил красную запачканную морду к своей добыче и с увлечением зачавкал кусками красно-белой плоти.

Тогда Белый Магай понял, что остался последним. Он отполз подальше, и свернувшись комочком, закрыл уши, чтобы не слышать жуткое чавканье. В какой-то момент Магай провалился в беспамятство, как обычно после непосильного напряжения. Каждый раз после погони он отключался не в силах о чём-то думать, без малейшего желания искать выход. Жёлтое небо моргнуло последний раз и потухло до следующего утра.

А сегодня Белый Магай сидел на берегу стеклянного озера у застывшей плакучей ивы, слушая как приближается знакомый шорох в камышах, в смиренном ожидании своего последнего часа.

Сухие стебли раздвинулись и показалась чёрная морда. Она уткнулась в своё потресканное отражение на стеклянной поверхности. Язык обречённо лизнул мёртвую воду. Магай смотрел вперёд, но его остекленевший взгляд уходил в обратную сторону, вглубь самого себя. Его уши поднялись торчком. Он впервые услышал озеро.

Черному Ваю надоело лакать сухое зеркало и он повернулся на свою жертву. Выражая неподдельное щенячье удивление, Вай склонил голову на бок. Впервые в жизни он был озадачен. Вай бесшумно подкрался по берегу, понюхал белое существо и присел рядом. Он пытался нащупать ускользающий от его разума подвох. Вдруг задрал одно ухо и застыл в удивлении. Он тоже услышал озеро.

- Здравствуй, Черный Вай, - неожиданно для самого себя проговорил Белый Магай. Он с ужасом потрогал свой рот, щупая место, откуда только что раздались отзвуки его мыслей. Вай с интересом заглянул туда же, изучая новую механику взаимодействия.

- Здравствуй… - Вай отпрыгнул и замотал головой, пытаясь сбросить со своей морды незнакомое ощущение.

Затем снова приблизился, сбитый с толку новой мыслью, которую тут же озвучил:

- То есть как? Почему ты не боишься меня?

Магай попытался ему улыбнуться, но растрескавшийся рот настолько широко не слушался.

- Мне больше нечего бояться. Оглянись вокруг. Ты что, не видишь, что происходит?

Вай навострил уши и замотал головой по сторонам.

- А что происходит?

- Вай, наш мир больше не дышит. Он же мёртвый. Я смотрю ты напился из стеклянного озера?

Вай озадаченно подвигал сухим языком.

- Посмотри на эти трещины. Они же повсюду. Они даже на нас – он вытянул свою белую лапу. Мелкие трещинки паутинкой окутывали его белую шерсть. Вай понюхал свою пересохшую лапу черным потресканным носом. Задумчиво хмыкнул. Заглянул в свое расколотое отражение и осторожно нажал на него. Снова хмыкнул и повернулся на магая:

- И что это значит?

- Откуда я знаю? Я вижу то что вижу. Это мёртвый мир. А мы с тобой, кажется, ещё нет. И мы остались совсем одни.

- Как одни?

- Я последний белый магай. Ты же всех сожрал, Чёрный Вай.

- Как последний? А я? Я тоже последний?

Магай тяжело вздохнул и пожал плечами. Он подобрал под себя ноги, обняв белые коленки и оперевшись о них подбородком, закрыл глаза, накрыв их белыми ушками.

- Съешь меня, Чёрный Вай.

- То есть, как это съешь? Я так не могу.

Он посмотрел на небо и только сейчас заметил его не живой тусклый свет, равномерно подрагивающий желтой потресканной безысходностью.

- Небо…

- Угу, - Белый Магай кивнул, - съешь меня Чёрный. Ты же за этим сюда пришёл.

Вай встрепенулся и навострил уши, поворачивая их в разные стороны, - ты слышишь? Опять!

- Слышу. Это озеро. Оно заговорило. И нас научило говорить.

- И продолжает учить.

- Ага. Слышишь это – «мы должны обернуться».

- «И тогда»…

- «Мы найдём выход»!

- Но что это «обернуться»?

Белый Магай повернулся спиной к озеру и уткнулся в жёлтые камыши.

- Нашёл что ни будь?

- Неа.

Чёрный Вай закрутился волчком. Хмыкнул, недовольно оглядываясь. Затем припал носом к земле и затрусил вдоль берега.

Белый Магай прижался к паутине зеркала и снова прислушался.

Он поднёс лапу к пересохшему рту и схватился за неё зубами. В них остался белый комочек шерсти. Магай выплюнул его. Пушок покатился по стеклянной поверхности озера.

Чёрный Вай внимательно проследил за его движениями. И повторил за Магаем, вырвав из себя клок шерсти.

- Смотри! - он затрусил обратно и вытянул перед Магаем чёрную лапу. На месте укуса торчал густой белоснежный мех.

- Обернуться значит измениться! Видишь, я оборачиваюсь! А ты?

Магай вытянул свою лапу – на месте укуса лысое розовое пятнышко.

- Не знаю. Наверное.

В этот момент произошло чудо.

Оба комочка, белый и чёрный, притянулись друг к другу и закружились в чёрно-белом вихре, под которым стеклянная поверхность озера вздрогнула и заволновалась.

Звери подкрались к «оттаявшей» полынье в которой растворился вихрь вместе с комочками. Под толщей воды на самом дне они увидели зелёную надпись.

- «Выход»?

- Выход!

Не говоря ни слова, Чёрный Вай прыгнул в прорубь, доплыл до самого дна и не прощаясь, исчез в светлом пятне под зелёной надписью.

Магай обернулся по сторонам, чтобы проводить последним взглядом свой родной затвердевший мир. И уже собрался нырнуть, вдруг осёкся, еле удержавшись на краю проруби.

С берега озера на фоне жёлтого монолита сухого камыша на него смотрел молодой зелёный стебель. Росток подрагивал, как будто на ветру. Потому что чувствовал свежий ветер. И был настоящим, единственным живым существом в этом мире. Сочным и полным здоровья и сил.

Магай долго не мог оторваться от зелёного стебелька, но хроническая усталость давала о себе знать – захотелось отключиться прямо на месте, как после беготни от Чёрного Вая. Он собрался с силами и крикнул своему новорожденному другу:

- Ну, мне пора. Прощай!

Белый Магай нырнул в прорубь и поплыл к мерцающей надписи.

- Пожалуйста, не оставляй меня! – услышал Магай, приближаясь к выходу.

- Не уходи! Ты мне нужен сейчас! - услышал он снова.

Магай понял, что это звучит голос зеленого стебля, а в нём плачет голос оживающего мира. Ясно. Молодой росток не сможет справиться в одиночку.

Он оттолкнулся лапами от зелёной надписи и поплыл обратно.

Вынырнул, вдохнул воздуха, по прежнему спёртого, как поролон. Зелёный стебель радостно помахал ему пушистой оливковой шапочкой.

- Да ты заставишь, - Белый Магай выбрался на поверхность стеклянного озера. Прорубь за ним стянуло, как будто её и не было. Магай постучал по твёрдой поверхности, тяжело вздохнул, обернулся к стеблю:

- Ну и что мне с тобой делать?

В ответ раздался хруст камыша. В сушняке показалась чёрная морда. Магай обалдел:

- Да чтоб тебя!

Второй Чёрный Вай. Интересно, сколько их там?

Магай упал на берегу. Он понял, для чего нужен этому миру - направить всех чёрных зверей к надписи Выход. Сколько бы их не осталось. И Белый Магай приступил к своей роли.

- Съешь меня, Чёрный Вай!

- Нет, я так не могу! – Вай отпрыгнул и замотал головой, - почему ты не боишься меня?..

… Когда второй Вай нырнул в прорубь, Магай обернулся на свой стебель. Рядом с ним колыхался на свежем ветру второй зелёный росток, такой же молодой и сочный.

Магай с грустью посмотрел на второй шрам от укуса – на руке уже две розовые проплешины.

- Нет, меня так на долго не хватит.

Зелёные стебли в ужасе задрожали, прижимаясь друг к дружке.

- Да куда же я от вас денусь?

Он с тоской посмотрел на вновь затвердевшую прорубь:

- Интересно, какой он, Выход? Эх, мне бы только одним глазком…

Хруст сухого камыша снова раздался над озером. Но Белый Магай уже засыпал. Перед глазами поплыла зелёная надпись «Выход».

***

Ночью в раковом корпусе стоит абсолютная тишина. Лампы гудят, но так монотонно, что тишина их полностью поглощает. Из коридора в открытую палату падает жёлтый мерцающий свет. Он освещает только проход от стены до кроватей. Пожелтелая штукатурка стены усыпана сетью маленьких трещинок, как и грозящий осыпаться потолок. Даша открыла глаза и впервые за долгое время почувствовала себя лучше. Нужно поскорее обрадовать папу. Он сидит у окна в белом халате, опустив голову на грудь. «Бедный, как он со мной устал! Ну пусть бы хоть прилёг, что за манера спать сидя?» Даша приподнялась на одной руке. Ей захотелось заглянуть в окно. Где-то там за больничным парком видно озеро. Так ей рассказывал папа. Как же хочется посмотреть, хоть одним глазком! Сейчас, сквозь мутное окно, покрытое сетью трещинок, видно только чёрную ночь. В ней отражается больничный коридор. И там, в его глубине мерцает зелёная надпись. Усталость снова навалилась на девочку. Но Даша не думала ей уступать. Она вспомнила молодые зелёные стебли. И поняла, что начинает выздоравливать. На сердце стало так легко, его больше не сдавливала безысходность. Этой ночью Даша впервые увидела зеленую надпись «выход». Появилась надежда, что когда-нибудь она выберется отсюда здоровой. Но перед глазами опять всё поплыло. Даша опустила голову. Услышала скрип соседней кровати и шорканье тапочек. Девочка снова привстала и потянулась к белому халату:

- Папа! Мне стало легче! Скоро все камыши станут зелёными и мы выберемся отсюда!

- Тихо, тихо. Конечно выберемся! Ты только лежи, засыпай, набирайся сил.

Девочка попыталась привстать. Отец обнял её за плечи и зашептал в маленькую головку без волосиков, что он никуда не уйдёт и что она никуда не уйдёт. Поспит и проснётся, поспит и проснётся. Потому что она тоже очень нужна ему, и он тоже без неё не справится. Поэтому надо всегда возвращаться. Даже если очень тяжело. Чтобы снова разукрасить все камыши на озере в сочный зелёный цвет. Это единственный выход.

Девочка впервые за долгое время улыбнулась. Сквозь приоткрытые веки она опять посмотрела в окно, где лежало озеро и отражался жёлтый свет из коридора. Даша снова возвращалась в свой умирающий мир, который неожиданно начал выздоравливать. Значит там очень скоро проснётся Белый Магай. Перед глазами поплыла зелёная надпись «Выход».