О дедушке и не только

О дедушке и не только

Мне, как внуку прекрасного врача — а возможно, и гениального терапевта (простите за столь нескромные эпитеты) — порой в память приходят неожиданные истории. Вот почему я иногда оперирую узкопрофильными терминами. Делаю я это не ради демонстрации «высоколобия», а для более яркой и точной иллюстрации.

Так вот, немногие знакомы с понятием депривации сна.
Это— намеренное или вынужденное лишение себя или другого человека сна. Она может быть следствием расстройств, осознанным выбором или, как гласят медицинские учебники, методом лечения депрессии. Но существует и другая, чудовищная ипостась — принудительное лишение сна как форма пытки.

В основном этой экзекуции подвергались «отрицалы» (злостные нарушители режима, приверженцы воровской идеи) — в Саратове. Там существовало несколько «красных зон», где подобная практика была обыденностью. Доктор Менгеле, несомненно, гордился бы такими последователями. Я обойдусь без имен, в надежде, что люди, о которых пишу, живы по сей день.

Все это происходило с начала девяностых до середины двухтысячных.

На одну из таких саратовских командоровок этапом с Бутырки привезли «бродягу». Его сразу, не поднимая в зону, поместили в «стакан». Вернее, не поместили, а поставили. Запертое помещение, где можно только стоять — присесть нельзя, а уж тем более прилечь. Так его пытали несколько недель, периодически выводя, чтобы привести в чувства и не дать умереть.

С такой изощренной формой пыток мне сталкиваться не довелось — Бог миловал. Но было другое. Тебя сажают в изолятор, где есть прикрученная к полу скамейка. Можно сесть, но стоит только закрыть глаза — охранник тут же будит. Трудно представить, но поверьте: эта пытка страшнее голода и периодических избиений. Могут отбить бока с утра, могут в обед, но по отбою положенный сон — пусть и с отбитыми почками и треснувшим ребром — все же гарантирован.

На фото: мой дедушка, Алексей Сергеевич, с бабушкой, Серафимой Дмитриевной.